ЭТИКА И ПЕРЕВОД: ПО ТУ СТОРОНУ ПРИНЦИПА ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ И ВЕРНОСТИ

Станиславский Андрей Радиевич
ПАО "Укргидропроект"
главный специалист службы маркетинга

Аннотация
В статье кратко рассмотрены основные работы по этике перевода, написанные авторами из стран бывшего СССР, описан круг теоретических проблем, обсуждаемых в контексте этики перевода зарубежными специалистами, а также назван один из ключевых признаков, отличающий многие новейшие подходы от традиционного взгляда на этику перевода.

Ключевые слова: верность перевода, перевод, эквивалентность перевода, этика перевода


ETHICS AND TRANSLATION: BEYOND THE PRINCIPLE OF EQUIVALENCE AND FIDELITY

Stanislavskiy Andrey Radievich
Ukrhydroproject PJSC
chief expert at marketing service

Abstract
The article briefly analyzes the main works on the ethics of translation written by authors from countries of the former USSR, describes the theoretical issues discussed in the context of the ethics of translation by foreign experts, as well as formulates one of the key characteristics that distinguishes many of the latest approaches from the traditional view of the ethics of translation.

Keywords: translation, translation equivalence, translation ethics, translation fidelity


Рубрика: Лингвистика

Библиографическая ссылка на статью:
Станиславский А.Р. Этика и перевод: по ту сторону принципа эквивалентности и верности // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 3 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/03/14508 (дата обращения: 21.02.2024).

Традиционная этика перевода основана на понятии верности. Переводчик, как нам говорят, должен быть верным исходному тексту, автору исходного текста,  намерениям текста или автора, или  чему-то в этом общем направлении…

 Энтони Пим, «Переводческая этика и электронные технологии»

Всякая профессиональная область или научная дисциплина в ходе своего естественного развития достигает стадии, на которой профессиональное или научное сообщество рефлексирует этические (моральные) аспекты своей деятельности, формулируя практические рекомендации и/или теоретические принципы по их воплощению. Это общее наблюдение относится к переводческой деятельности в целом и к переводоведению, в частности. В этой статье мы кратко рассмотрим основные работы по этике перевода, написанные авторами из стран бывшего СССР, и опишем круг теоретических проблем, обсуждаемых в контексте этики перевода зарубежными специалистами. В заключение мы назовем одно понятие, которое, по нашему мнению, является одним из ключевых признаков, отличающим многие новейшие подходы от традиционного взгляда на этику перевода.

В советский период вопросы этики переводческой деятельности практически не рассматривались.[i] Первые обстоятельные публикации, в которых авторы затрагивают этические вопросы в работе переводчиков – преимущественно устных, – появляются только в конце 1990-х годов. Так, представитель старшего поколения российских переводоведов Р.К. Миньяр-Белоручев посвящает этикету работы устного переводчика целую главу в своем пособии 1999 года [1, с. 86-93].

Известный украинский специалист Г.Э. Мирам в книге, опубликованной также в 1999 году, уделяя достаточно много внимания вопросам этикета в работе устного переводчика, формулирует и задачу этического характера, актуальную, по его мнению, для всего отечественного переводческого сообщества: добиться «четкого определения, статуса переводческой профессии». Ссылаясь на опыт западных коллег, автор видит решение этой задачи  в наличии у переводчика «рабочего контракта, в котором должны быть четко оговорены функции переводчика и плата за их выполнение» и в создании «профессионального союза (объединения) переводчиков, защищающего права переводчика». [2, с. 145-149]

В том же 1999 году А.П. Чужакин и П.Р. Палажченко формулируют уже десять правил переводческой этики (устного) переводчика:

Правило № 1 (основное правило профессиональной этики перевода) – не разглашать информацию, обладателем которой становишься.

Правило № 2 – желательно установить доверительные отношения с теми, на кого работаешь.

Правило № 3 – необходимо соблюдать выдержку и хладнокровие даже в экстремальных обстоятельствах, быть всегда корректным, вежливым, аккуратно и к месту одетым, подтянутым и четким пунктуальным и предупредительным (как говорится comme il fault, т.е. «комильфо»).

Правило № 4 – по возможности, не добавлять от себя (не выходить за рамки сказанного), воздерживаться от комментариев и выражения своей точки зрения, не отпускать без нужды часть информации.

Правило № 5 – в случае необходимости пояснять особенности национального характера, менталитета, традиций и культуры, знакомых переводчику и неведомых вашему партнеру, с тем чтобы повысить КПД общения и достичь более полного взаимопонимания.

Правило № 6 – следует оказывать конкретную помощь, когда она требуется тем, кто недостаточно ориентируется в ситуации, в особенности за рубежом, даже вне рабочего времени и без дополнительной оплаты.

Правило № 7 – постоянно повышать квалификацию, профессиональное мастерство, расширять и углублять эрудицию в различных областях знания, специализируясь, по возможности, на одном направлении (право, финансы, экология и пр.).

Правило № 8 – щедро делиться знаниями и опытом с молодыми и начинающими переводчиками.

Правило № 9 – соблюдать корпоративную солидарность и профессиональную этику, повышать престиж профессии, не идти на демпинговую оплату своего труда.

Правило № 10 (шутливое) – случайно нарушив одно из правил, не попадаться! [3, с. 13-14]

Наиболее развернутая характеристика этической проблематики в профессиональной деятельности переводчика на постсоветском пространстве представлена в многократно переиздававшейся книге И.С. Алексеевой «Введение в переводоведение» [4]. Отдавая должное работам своих коллег ([1], [2], [3] и др.), она справедливо утверждает, что «связного представления о профессиональной этике переводчика новейшие публикации нам все же не дают» [4, с. 28]. Моральные принципы переводчика Алексеева формулирует в виде шести «основных правил переводческой этики»:

  1. Переводчик не собеседник и не оппонент клиента, а транслятор, перевыражающий устный или письменный текст, созданный на одном языке, в текст на другом языке.
  2. Из этого следует, что текст для переводчика неприкосновенен. Переводчик не имеет права по своему желанию изменять смысл и состав текста при переводе, сокращать его или расширять, если дополнительная задача адаптации, выборки, добавлений и т. п. не поставлена заказчиком.
  3. При переводе переводчик с помощью известных ему профессиональных действий всегда стремится в максимальной мере передать инвариант исходного текста, ориентируясь на функциональные доминанты подлинника.
  4. В ситуации перевода переводчик обязан соблюдать этику устного общения, уважая свободу личности клиента и не ущемляя его достоинство (…).
  5. В некоторых случаях в обстановке устного последовательного или синхронного перевода переводчик оказывается лицом, облеченным также и дипломатическими полномочиями (например, при переводе высказываний крупных политиков в обстановке международных контактов). Если эти дипломатические полномочия за переводчиком признаны, он имеет право погрешить против точности исходного текста, выполняя функцию вспомогательного лица в поддержке дипломатических отношений, препятствуя их осложнению, но не обязан защищать при этом интересы какой-то одной стороны.
  6. В остальных случаях переводчик не имеет права вмешиваться в отношения сторон, так же как и обнаруживать собственную позицию по поводу содержания переводимого текста. [4, с. 29-30]

Эти шесть постулатов она далее дополняет еще пятью:

  1. Переводчик обязан заботиться о своем здоровье, поскольку от его физического состояния завит качество перевода.
  2. Переводчик не имеет права реагировать эмоционально на индивидуальные дефекты в речи оратора и не должен их воспроизводить; он ориентируется в устном переводе на устный вариант литературной нормы языка перевода.
  3. О своей недостаточной компетентности переводчик обязан немедленно сигнализировать, а замеченные за собой ошибки исправлять, а не скрывать; это гарантия высокого качества перевода и доверия к нему окружающих.
  4. В письменном переводе переводчик обязан соблюдать правила его оформления, обеспечивающие корректное отношение к заказчику.
  5. В необходимых случаях переводчик обязан сохранять конфиденциальность по отношению к содержанию переводимого текста и без надобности не разглашать его. [4, с. 33]

В контексте этики перевода Алексеева также рассматривает нормы профессионального поведения переводчика («правила ситуативного поведения»); профессиональную пригодность и профессиональные требования; знакомство с техническим обеспечением перевода, а также правовой и общественный статус переводчика (включающий объединение переводчиков в профессиональные союзы и ассоциации, в т.ч. международные). [4, с. 34-42]

Как мы видим, процитированные правила переводческой этики/этикета от Миньяр-Белоручева до Алексеевой, по сути, представляют собой рекомендации начинающим переводчикам на основе практического опыта, накопленного старшими коллегами, переводчиками-профессионалами. В этих «сводах» правил обращает на себя внимание отсутствие ссылок или указаний на какие-либо теоретические концепции в области перевода, имеющие отношение к этике. Это вызывает, по крайней мере, два закономерных вопроса: существуют ли такие концепции в природе, и, если да, то какой новый свет они могут пролить на этические аспекты перевода и как области профессиональной деятельности, и как научной дисциплины.

Из текста И.С. Алексеевой создается впечатление, что никаких серьезных теоретических работ в области этики перевода до 2012 г. (год выхода 6-го издания «Введения в переводоведение») не было:

Типично лаконичное упоминание о ее необходимости [профессиональной этики – А.С.], как это делается в наиболее полном справочно-энциклопедическом пособии по проблемам перевода «Handbuch Translation» издания 1999 г., [ii] где обозначены лишь цели существования профессиональной этики: «осознание будущим переводчиком меры его профессиональной ответственности и необходимости хранить тайну информации». [4, с. 28]

Однако даже беглого анализа только англоязычных справочно-энциклопедических пособий показывает, что этическая проблематика перевода – предмет серьезного теоретического анализа. Вот только три полноценных статьи из энциклопедических справочников издательства «Рутледж» последних лет:

  • Мойра Ингиллери, «Этика» в «Энциклопедии переводоведения» (2009) [5];
  • Тео Херманс, «Перевод, этика, политика» в «Настольной книге по переводоведению» (2009) [6]»;
  • Бен Ван Вайк, «Перевод и этика» в «Пособии по переводоведению» (2013) [7].

Можно говорить о консенсусе между зарубежными исследователями по вопросу,  почему этика перевода, интересующая переводческое сообщество с давних времен, до относительно недавнего времени не удостаивалась серьезного теоретического осмысления.

Мойра Ингиллери:

Этичная практика всегда была важным вопросом для устных и письменных переводчиков, хотя исторически центром внимания был вопрос о верности устного или письменной текста. [5, с. 100]

Тео Херманс:

Она [традиционная переводческая практика – А.С.] обычно занималась вопросами, касающимися текста, в первую очередь, отношением между переводом и оригиналом или имела своего рода прикладной характер, фокусируясь на обучении и практической критике, чаще всего в сфере лингвистики или художественной литературы. [6, с. 93-94]

Бен Ван Вайк:

На протяжении всей истории переводческий дискурс был преимущественно озабочен вопросами верности и эквивалентности, т.е. извечным вопросом о том, что переводчики должны сделать для того, чтобы достичь наиболее подходящего воспроизведения иностранного или родного в другом языке и контексте. Поскольку «этика» в целом относится к системам ценностей и моральных принципов, которыми должны руководствоваться наши представления о правильном и неправильном и тем самым дисциплинировать  нас, справедливо утверждать, что история переводоведения – это, по большей части, и история этики перевода. … На протяжении большей части истории дискурса перевода на Западе этика как таковая не рассматривалась, поскольку считалось само собой разумеющимся, что «правильным» поведением переводчика является верность тексту и автору и что «хорошим переводом» является перевод, наиболее идентичный оригиналу. [7, с. 548-549]

Представляется, что практические рекомендации постсоветских авторов в целом укладываются в описанную зарубежными исследователями традиционную парадигму, ставящей во главу угла эквивалентность и верность перевода (оригиналу/автору/требованиям клиента). Это предположение можно проиллюстрировать фрагментами из книги И.С. Алексеевой:

Практические рекомендации

  1. Переводчик не собеседник и не оппонент клиента, а транслятор
  2. Из этого следует, что текст для переводчика неприкосновенен.  …
  3. При переводе переводчик с помощью известных ему профессиональных действий всегда стремится в максимальной мере передать инвариант исходного текста, ориентируясь на функциональные доминанты подлинника. [4, с. 29-30]

Теоретические предпосылки

Основным инструментом научной критики перевода служит понятие эквивалентности, которое применяется к конкретным результатам перевода. [4, c. 50]

Какие же изменения, по мнению зарубежных исследователей, произошли в практике перевода (и когда?), которые поставили под вопрос этот традиционный взгляд на то, что «хорошо» и «плохо» в переводе?

Мойра Ингиллери ссылается на работу Энтони Пима с характерным названием «Возвращение к этике» [8], в которой последний связывает возрождение интереса к этике «расширением параметров перевода», которые начинают учитывать, в частности, особую роль, или «представительство» (agency) переводчика. Год выхода работы Пима – 2001. [5, c. 100]

Тео Херманс для характеристики изменений в переводоведении в качестве иллюстрации кратко описывает новейшую историю исследований в области устного перевода:

Ранние исследования были почти исключительно связаны с когнитивными аспектами синхронного перевода на конференциях (conference interpreting), исследованием таких вещей, как способность переводчика обрабатывать информацию и емкость памяти (…). Однако исследование поведения иракского переводчика в накаленной атмосфере интервью Саддама Хусейна британским тележурналистом накануне войны в Персидском заливе 1991 года выявило совершенно иные ограничения в его работе; они были непосредственно связаны с вопросами власти и контроля, поскольку Саддам неоднократно поправлял сильно нервничающего переводчика [9]. В течение последнего десятилетия или около того исследования в области устного перевода претерпели существенные изменения вследствие растущей важности «сопровождающего» или «общественного» перевода (community interpreting), который в отличие от синхронного перевода на конференциях обычно происходит в неформальной обстановке, иногда в атмосфере подозрительности, и часто оказывается эмоционально окрашенным. [6, с. 94]

Бен Ван Вайк считает, что основательный пересмотр традиционного понимания этики перевода произошел примерно в последние двадцать лет [7, c. 548], и связывает его   с работами французского философа Жака Дерриды.  Деррида полагал, что «поскольку оригинал является нестабильным объектом, постольку он может истолковываться по-разному, а так как языки существенно отличаются друг от друга, перевод никогда не может быть «переносом» смысла и всегда влечет за собой его «преобразование» (…)». Как следствие:

…переводчики уже не могут больше рассматриваться в качестве беспристрастных посредников, а являются «представителями» (agents), которые играют основную роль в создании смысла, являющегося сутью их переводов. Короче говоря, переводчики никогда не смогут выполнить перевод, не предполагающий различия, перевода, обеспечивающего однозначный смысл оригинала, или перевода, который как таковой невосприимчив к множественности толкований.

Следовательно, переводчики должны брать на себя ответственность за свои решения и больше не могут делать вид, будто они невидимы, прикрываясь тем, что они просто повторяют то, что увидели в оригинале, или то, что автор мог подразумевать. [7, с. 551]

Кратко охарактеризуем только самые часто упоминаемые направления, в которых движутся новейшие исследования зарубежных специалистов в области этики перевода.

Функционализм и скопос-теория

В числе теоретических концепций, в рамках которых происходит сдвиг в изучении этических аспектов переводческой деятельности, одной из первых называют функционалистские подходы к переводу и скопос-теорию, разработанные Гансом Фермеером и Катариной Райсс, а позднее дополненные Кристианой Норд «принципом лояльности». Так, Херманс отмечает, что в противоположность традиционной критике переводов, которая «редко шла дальше вынесения суждения о качестве конкретного варианта [перевода], функционалистские исследования (…) искали ответы на такие вопросы, как: кто заказал перевод, или какая цель ставится перед переведенным текстом в его новом окружении» [6, c. 94].

Еще раньше Херманса на роль скопос-теории (в интерпретации Кристианы Норд) в переоценке этики перевода обратила внимание Кайса Коскинен в своей диссертации «За пределы амбивалентности: постмодернизм и этика перевода» (2000 г.):

В рамках этой концепции успех или качество перевода измеряется не путем сравнения его с оригиналом, а оценивается тем, насколько хорошо перевод удовлетворяет свой «скопос» (цель) и отвечает потребностям клиента и целевой аудитории. [10, с. 20]

Об этической направленности «принципа лояльности» сама Кристиана Норд прямо говорит в одной из своих более поздних публикаций:

Принцип лояльности был введен в скопос-теорию в 1989 году (…) для учета культурной специфики переводческих концепций перевода, назначения этических ограничений [выделено нами – А.С.]в иначе неограниченный круг возможных «скопосов» (целей)  перевода одного конкретного исходного текста. Было высказано предположение, что переводчики в их роли посредников между двумя культурами несут особую ответственность как в отношении своих партнеров, то есть автора исходного текста, клиента или заказчика перевода, целевых получателей текста, так и самих себя, именно в тех случаях, когда имеются разногласия относительно того, каким должен быть «хороший» перевод. [11, с. 2-3]

Норд также высказывает надежду, что ее «принцип лояльности» сможет заменить традиционный «принцип верности», который «обычно указывает на лингвистическое или стилистическое подобие между исходным и целевым текстами, независимо от имеющихся коммуникативных намерений и/или ожиданий». Лояльность у Норд, таким образом, становится центральным понятием в новой этической парадигме перевода:

Поэтому, вводя принцип лояльности в функционалистскую модель, я хотела бы также надеяться заложить основы доверительных отношений между партнерами в их переводческом взаимодействии. [11, с. 3]

Дескриптивизм

Наряду с функционализмом еще одной концепцией, с которой ассоциируют изменения в этической «картине» перевода, называют дескриптивизм, связанный с именами таких исследователей как Тео Херманс, Сильвия Ламберт, Андре Лефевр и Гидеон Тури. По словам Херманса, дескриптивисты задавались теми же вопросами, что и функционалисты, но их больше интересовали «историческая поэтика и роль (преимущественно) литературного перевода в конкретные исторические периоды»:

В рамках дескриптивистской парадигмы Андре Лефевр, в частности, пошел дальше и начал исследовать, каким образом переводы встроены в социальные, идеологические, а также культурные контексты. Его ключевое слово было «патронат», которое он понимал в широком смысле как любое лицо или учреждение, способное осуществлять значительный контроль над работой переводчика. [6, с. 94]

Нормы

Херманс пишет, что из опыта практикующих переводчиков, постоянно принимающих решения относительно как собственно перевода, так и организации процесса перевода (напр., отношения с заказчиками) родилась еще одна концепция – понятие о переводческих нормах. Эта концепция, будучи социально-психологической по своей природе, с одной стороны, учитывает ценностные факторы сообщества, в котором работает переводчик, а с другой, учитывает общественные и индивидуальные ожидания о характере поведения и выборе решений переводчика в той или иной ситуации. [6, с. 95]

Согласно Хермансу, Гидеон Тури в [12] рассматривал нормы «преимущественно в качестве ограничений поведения переводчика», которые, по совокупности принятых переводчиком под их влиянием решений, «определяют форму окончательного текста». Впоследствии эта концепция была оптимизирована путем учета взаимодействия между переводчиком и аудиторией. Директивный характер норм «диктует каждому человеку, какие утверждения являются социально приемлемыми». [6, с. 96]

Херманс также пишет, что Эндрю Честерман в [13] и [14] «относил нормы к профессиональной этике, которая, – утверждал он, – требует приверженности адекватному выражению, создания точного подобия между оригиналом и переводом, обеспечения доверия между сторонами, участвующими в процессе, и минимизации недоразумений»:

Опираясь на кодексы этичного поведения профессиональных организаций, Честерман даже предложил, чтобы устные и письменные переводчики во всем мире давали «клятву Иеронима», аналогичную «клятве Гиппократа», которую дают медики [15]. [6, с. 96]

Нарратология

В числе недавних теоретических концепций, оказавших влияние на современное представление об этике перевода, Мойра Ингиллери называет нарратологический подход, предложенный Моной Бейкер в [16]. Эта концепция опирается на работы Уолтера Фишера в области коммуникативных исследований, утверждавшего, что «люди решают, считается ли что-либо этичной практикой – иными словами, было ли что-либо сделано из «добрых побуждений», – опираясь на нарративы («повествования»), которые они принимают о мире, в котором они живут, а не на абстрактную рациональность, укорененную в трансцендентных идеалах»:

Нарратологический подход может предложить инструмент для более углубленного прочтения нарративов, создаваемых профессиональными ассоциациями письменных и устных переводчиков с целью оказания помощи переводчикам в принятии более информированных решений как относительно мотивов – почему они придерживаются или отвергают определенные ценности, – так и относительно возможных социально-политических последствий таких действий. [5, с. 103]

«Межкультурное пространство»

Еще один подход, претендующий занять место новой этики перевода, был предложен Энтони Пимом (см., напр., [18]). Кайса Коскинен утверждает, что основная идея этого подхода состоит в том, что «переводчики находятся в особом межкультурном пространстве, на перекрестке культур». Пим, на основании своих теоретических размышлений, формулирует пять этических принципов [18, с. 136-137], [10, с. 81]:

  1. Переводчик несет ответственность за перевод, который он согласился выполнить (…).
  2. Переводчик не несет прямую ответственность за ситуацию перевода в целом, но профессионально несет ответственность за перевод.
  3. Процессы перевода не должны сводиться к противостоянию двух культур; кроме того, неправильно обосновывать свои действия только одним наборов критериев культуры.
  4. Издержки на перевод не должны перевешивать выгод от вовлеченных межкультурных отношений.
  5. Своей работой переводчик несет ответственность за вклад в прочное межкультурное сотрудничество.

«Этика различий» и «невидимость переводчика»

Идеи, которые, пожалуй, чаще других приводятся для иллюстрации глубины концептуального сдвига в осмыслении этических аспектов перевода получили названия «этика различий» (ethics of difference) и «невидимость переводчика» (translators invisibility). Ван Вайк так характеризует представителей этого направления:

Фактически, многие современные теоретики перевода, которые считают себе сторонниками того, что называется «этика различий», утверждают, что этическая ответственность переводчиков должна состоять в том, чтобы ставить под вопрос и расшатывать конвенции, которые обычно затемняют тот факт, что в языке могут отражаться и другие реальности; конвенции, которые представляются нейтральными и естественными, но на самом деле отражают определенные интересы и предпочтения (…). [7, с. 552]

К одним из наиболее влиятельных теоретиков этого направления Ван Вайк относит Лоуренса Венути, «значительная часть работы которого – стремление расшатать традиционную этику, которая вращается вокруг понятия невидимости переводчика, в частности, в контексте перевода на доминирующий язык, английский»:

Для Венути то, что мы обычно считаем невидимостью, на самом деле, является соответствием определенным ожиданиям и интересам, исходящим от доминирующих сил, которые требуют «гладких» переводов, выглядящих так, как будто они вовсе и не переводы [17]. [7, с. 552]

Херманс пишет, что для противодействия негативным последствиям гладкости «Венути предлагает и практикует в своих собственных переводах с итальянского языка форму резистентного или «миноритизующего» (minoritizing) перевода, первоначально называвшегося им «форенизирующим» (…). … Конечная цель переводов Вентути – бросить вызов лингвистической и идеологической гегемонии и внести вклад в смену мировоззрения». Созвучны методологическим интенциям Венути и работы, обобщающие переводческий опыт в русле феминистских, пост-колониальных и пост-структуралистских теорий (см., напр., [19], [20], [21], [22]). [6, с. 99]

Попытку преодолеть грубое противостояние национального и глобального, провинциального и космополитического предпринял Майкл Кронин в [23] и [24]. Обосновывая идею «микро-космополитизма», он, согласно Хермансу, «стремится настроить зрение на множество мельчайших сложностей местного, не забывая при этом о более обширных контекстах»:

Кронин выступает против представления о переводе как средстве стимулирования разнообразия. Перевод, как он видит его, согласовывает смысл и тем самым создает промежуточную зону посредничества, которая является социально необходимой в густонаселенных поликультурных центрах. [6, с. 104]

Подводя итоги нашему небольшому экскурсу в круг этической проблематики, интересующей зарубежных теоретиков перевода, представляется, что одним из ключевых признаков, по которому большинства описанных концепций отличаются от тех, которые принято считать традиционными (ориентированными на приоритет эквивалентности и верности), является то, что Тео Херманс обозначает термином «вмешательства» (interventions) [6, с. 100]. Учет будь то функциональных, нарратологических, межкультурных или «миноритизующих» факторов требует от переводчика демонстрировать свое «представительство» (agency), или, иными словами, вмешиваться (intervene) в процесс «традиционного» перевода. Характер и глубина этого вмешательства зависит от конкретных идеологических или методологических установок переводчика, но именно вмешательство (intervention), по нашему мнению, является типологическим маркером новых этических концепций.

Вот несколько отрывков из текстов авторов этических концепций, о которых мы говорили в статье, свидетельствующие в пользу нашего предположения об интегрированности «принципа вмешательства» в их теоретические построения.

Кристиана Норд в ранее процитированной статье, характеризуя предложенный ей «принцип лояльности», говорит о праве переводчика на любые обоснованные изменения в текст оригинала и приемлемости такой процедуры (при соблюдении определенных условий) для остальных участников процесса перевода:

Если авторы будут уверены, что переводчики уважают их коммуникативные интересы или намерения, они могут согласиться и на любые изменения или адаптации, необходимые для того, чтобы перевод «заработал» в целевой культуре. А если клиенты или получатели будут уверены, что переводчик учтет и их коммуникативные потребности, они могут даже принять перевод, который будет отличаться от того, что они ожидали.[iii] Эта уверенность только укрепит социальный престиж переводчика как ответственного и надежного партнера. [11, с. 3]

Лоуренс Венути в своем программном труде «Невидимость переводчика» прямо говорит о неизбежности вмешательства в оригинал при переводе:

Этноцентрическое насилие при переводе неизбежно: в процессе перевода иностранные языки, тексты и культуры всегда будут подвергаться сокращениям, исключениям, комментариям различным по глубине и по форме. [25, с. 19]

Мона Бейкер в 2008 году дала большое интервью Эндрю Честерману [26]. Отвечая на вопрос Честермана в связи с выходом сборника статей «Перевод как вмешательство» [27], как она относится к пониманию перевода как посредничества (mediation), Бейкер указала, в частности, на то, что вмешательство – это действие, «к которому любой ответственный переводчик захочет хот бы однажды прибегнуть в своей карьере». «Вмешательство, – продолжила она, – может также означать продолжение посредничества и, вы, оставаясь «верным» насколько возможно, когда «говорите от имени другого», в то же самое время отстраняйтесь от этих идей и даже ставьте их под вопрос» [26, с. 16].

Далее в своем интервью Бейкер делает еще более категоричное заявление:

Не опосредованного, свободного от вмешательства перевода просто не бывает, даже если переводчик убежден, что должен быть абсолютно нейтральным. А с учетом того, что устные и письменные переводчики живые люди, с совестью и чувством того, что этично или неэтично, неизбежно возникают ситуации, в которых они не смогут избежать вмешательства и в более прямом смысле этого слова. [26, с. 19]

Энтони Пим в одной из относительно недавних публикаций говорит даже не о «вмешательстве» переводчика, а об его активном «улучшении оригинала»:

Перевести – это попытаться улучшить оригинал

Отказ от естественного нейтралитета позволяет решить несколько острых вопросов, обычно избегаемых этикой анонимности. Самая важная из этих проблем – право или обязанность переводчика улучшать оригиналы (…). Поскольку переводчики не могут не занимать ту или иную позицию – ибо даже нейтральные позиции должны быть созданы, – их этика должна порвать с пассивной безличностью, заставив их активно оценивать тексты, над которыми они работают, брать на себя основной груз ответственности за тексты, которые они создают. [28, с. 170]

Как мы надеялись показать в статье, постсоветские специалисты не углублялись в обсуждение теоретических аспектов этики перевода, ограничиваясь, главным образом, выдачей практических рекомендаций по соблюдению набора правил этической направленности с весомой долей правил этикета переводчика. В трудах специалистов, работающих за пределами бывшего СССР, с другой стороны, можно найти большой спектр теоретических концепций, связанных с этикой перевода, которые выходят за рамки господствующей парадигмы, согласно которой этичным считается перевод, обеспечивающий его эквивалентность и верность. Общим «знаменателем» многих новейших концепций, по нашему мнению, является принцип допустимости вмешательства в оригинал с целью соблюдения этических норм, предполагаемых соответствующей концепцией.


[i] Некоторый интерес к этической проблематике со стороны советской переводческой общественности можно отметить, в частности, на примере публикации в выпуске авторитетного сборника «Мастерство перевода» за 1964 год [29] «Хартии переводчика» Международной федерации переводчиков. Среди декларируемых целей указанного документа указывалось изложение «некоторых общих принципов, неразрывно связанных с профессией переводчика» дабы «подчеркнуть социальную функцию перевода; уточнить права и обязанности переводчика; заложить основы морального кодекса переводчика»; улучшить экономические условия и социальную атмосферу, в которой протекает деятельность переводчика; рекомендовать переводчикам и их профессиональным организациям известные линии поведения» [29, с. 496-500].

[ii] Любопытно, что на этот же неновый иностранный источник ссылаются авторы еще одной недавней публикации на тему профессиональной этики переводчика [30, с. 15].

[iii] Автор настоящей статьи может подтвердить справедливость этих предположений на личном опыте. В процессе перевода на русский язык американских пособий по письменной стилистике и композиции оригинальные тексты подверглись сокращению и адаптации с целью сохранения их коммуникативных задач для новой аудитории (о чем сказано в предисловиях переводчика к каждому переводу [31, с. 10-11], [32, с. 16-17]). Со стороны всех заинтересованных лиц – авторов, издательств (оригинальных текстов и переводов) – было встречено полное понимание и содействие.


Библиографический список
  1. Миньяр-Белоручев Р.К. Как стать переводчиком? М., 1999. 176 с.
  2. Мирам Г.Э. Профессия переводчик. К., 1999. 160 с.
  3. Чужакин А.П., Палажченко П.Р. Мир перевода, или Вечный поиск взаимопонимания.  М., 1999. 192 с.
  4. Алексеева И.С. Введение в переводоведение. СПб., М., 2012. 368 с.
  5. Inghilleri M. Ethics // The Routledge Encydlopedia of Translation Studies.London&New York, Routledge, 2009. P. 100-104.
  6. Hermans T. Translation, ethics, politics // The Routledge Companion to Translation Studies.London&New York, Routledge, 2009. P. 93-105.
  7. Van Wyke B. Translation and ethics // The Routledge Handbook of Translation Studies.London&New York, Routledge, 2013. P. 548-560.
  8. Pym A. Introduction: The Return to Ethics // The Translator. Special Issue. 2001. № 7(2). P. 129-138.
  9. Baker M. Non-cognitive constraints and interpreter strategies in political interviews // Translating Sensitive Texts: Linguistic aspects.AmsterdamandAtlanta,GA, Rodopi, 1997. P. 111–29.
  10. Koskinen K. Beyond Ambivalence: Postmodernity and the Ethics of Translation (Academic Dissertation).Tampere,Finland,UniversityofTampere, 2000.130 p.
  11. Nord C. Function plus Loyalty: Ethics in Professional Translation // Génesis. Revista Científicado ISAG, 2007. № 6, P. 7-17 [Электронный ресурс]. URL:  humanities.ufs.ac.za/dl/userfiles/…/937_eng.pdf (дата обращения: 07.03.2016).
  12. Toury G. Descriptive Translation Studies and Beyond.Amsterdamand Philadelphia, John Benjamins Publishing Co., 1995. viii, 311 p.
  13. Chesterman A. Memes of Translation: The spread of ideas in translation theory,Amsterdamand Philadelphia, John Benjamins Publishing Co., 1997. vii, 219 p.
  14. Chesterman A. Ethics of translation // Translation as Intercultural Communication: Selected papers from the EST Congress,Prague1995.Amsterdamand Philadelphia, John Benjamins Publishing Co., 1997. P. 147-157.
  15. Chesterman A. Proposal for a Hieronymic oath // The Translator. Special Issue. 2001. № 7(2). P. 139-154.
  16. Baker M. Translation and Conflict: A Narrative Account.LondonandNew York, Routledge. 2006. xiv, 220 p.
  17. Venuti L. The Scandals of Translation: A History of Translation.LondonandNew York, Routledge. 2002. 224 p.
  18. Pym A. Pour une éthique du traducteur, Artois Presses Université, Presses de l’Université d’Ottawa. 1997. 160 p.
  19. Spivak G.C. Translating into English // Nation, Language, and the Ethics of Translation.Princeton,NJ, andOxford,UK,PrincetonUniversityPress. 2005. P. 93–110.
  20. Appiah K. Thick translation // Callaloo. 1993. № 16. P. 808-819, reprinted in: The Translation Studies Reader.LondonandNew York, Routledge. 2004. P.  389-401.
  21. Brisset A. Alterity in translation: an overview of theories and practices // Translation Translation.AmsterdamandNew York, Rodopi. 2003. P. 101-132.
  22. Tymoczko M. Translation in a Postcolonial Context: Early Irish literature in English translation,Manchester,St. Jerome. 1999.
  23. Cronin M. Translation and Globalization.LondonandNew York, Routledge, 2003. 208 p.
  24. Cronin M. Translation and Identity.LondonandNew York, Routledge, 2006. 176 p.
  25. Venuti L. The Translator’s Invisibility: A History of Translation.LondonandNew York, Routledge. 2004. xii, 353 p.
  26. Baker M. Ethics of renarration // Cultus. 2008. № 1(1).  P. 10-33.
  27. Translation as Intervention.London,BloomsburyAcademic, 2008. 184 p.
  28. Pym A. Translation and Text Transfer: An Essay on the Principles of Intercultural Communication.Tarragona,Spain, Intercultural Studies Group, 2010. 215 p.
  29. Хартия переводчика // Мастерство перевода 1964. М., 1965. С. 496-500.
  30. Елин А.Л., Костина О.А. Профессиональная этика переводчика: основные принципы и проблемы // Научная периодика: проблемы и решения. 2013. № 1(13). С. 14-18.
  31. Уильямс Д.М. Стиль: Десять уроков для начинающих авторов. М., 2003. С. 10-11.
  32. Райнкинг Д.Э., Харт Э.У., Остен Р., фон дер. Композиция: Шестнадцать уроков для начинающих авторов. М., 2005. С. 16-17.


Все статьи автора «Станиславский Андрей Радиевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: