ЦИФРОВАЯ УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ПЛАТФОРМА КАК СПОСОБ РЕШЕНИЯ УПРАВЛЕНЧЕСКОГО КРИЗИСА В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Ямилов Рамиль Могатович
кандидат экономических наук

Аннотация
В статье рассмотрен кризис современного управления, показаны факторы кризиса управления, предложена модель цифровой управленческой платформы.

Ключевые слова: , , , , , , , , , , , , , , , , , , ,


Рубрика: Экономика

Библиографическая ссылка на статью:
Ямилов Р.М. Цифровая управленческая платформа как способ решения управленческого кризиса в современном мире // Гуманитарные научные исследования. 2019. № 3 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2019/03/25700 (дата обращения: 27.02.2024).

Everything that is normal around us was once a wild idea [1]

Paul Glover

(Все, что нормально вокруг нас, когда-то было дикой идеей

Пол Гловер)

 

В настоящий момент управленческие усилия, особенно на государственном уровне, не приводят к планируемому результату. Данное состояние характерно для всех субъектов общественных, в т. ч. экономических, отношений.

Российским государством в качестве решения надвигающегося управленческого коллапса принята национальная программа  «Цифровая экономика Российской Федерации»  [2].

Указанный нацпроект показывает возможную перспективу, календарно расписывает шаги по осуществлению задуманного, но не дает инструмента осуществления задуманного. Отсутствует ответ на вопрос «как?» – как это осуществить.

Бесспорно, многочисленные акторы и интересанты данного документа  разработают многочисленные инструкции, протоколы, будут проведены многочисленные совещания и прочие согласительные мероприятия, но, с учетом деформаций управления, например [3-11], коэффициент воплощения, представляющий собой отношение осуществленного к задуманному, данной стратегии будет стремиться к величине равной статистической погрешности.

И это не вина стратегов, планировщиков и исполнителей нацпроекта.

При этом будет происходить спонтанная и неуправляемая цифровизация (диджитализация) общественной жизни (для России), зависимая от внешних глобальных информационных игроков, как и происходит сейчас, тем самым в цифровом мире будет доминировать не Россия, а тот, кто уже задал основания цифрового мира.

Без излишних умственных построений относительно тезиса доминирования Западного мира в Цифре по причине того, что это не входит в цели настоящей статьи, просто вспомним татарскую поговорку: «Кем арбасына утырсан, шунын жырын жырларсын (На чью телегу сядешь, того и песню поешь)», которая и дает полноту сложившейся картины.

Казалось бы, безвыходное положение для России – плестись в хвосте создателей нового мира – мира Цифры и петь их песни. Но есть одна маленькая, но решающая лазейка – создатели Цифры сами не понимают, что делать с Цифрой, которая буквально на наших глазах перевернула все и вся. Они, так же как и остальные, не понимают, как управлять Цифрой.

Основная причина, по мнению автора статьи, – это отсутствие адекватного управления объектами, системами, процессами в условиях современного мира. Точнее, есть управленческие методы и инструменты с научным обоснованием: алгоритмы, схемы, шаблоны и т. д.

Но мир изменился, а соответствующие методы и инструменты управления находятся в стадии разработки, а имеющиеся методы и инструменты управления, а так же их теоретическое обоснование уходят в историю, становятся классикой управления, оседая в сокровищницах знаний, они малоприменимы по причине оторванности от реальной жизни.

Как отмечает С.  Г. Камолов, мир стоит на пороге таких изменений, которые не укладываются в традиционные методы познания многих гуманитарных наук [12].

Добавим – мир уже в этих изменениях, мир уже шагнул в новый мир.

Цифре нужно цифровое управление и кто первым оседлает Цифру, тот и будет доминировать в новом мире.

В данной статье рассмотрим, как решить проблему кризиса управления в современном мире – мире Цифры.

Рассмотрим два  фактора, определяющих управление:

- фактор внешней среды;

- фактор коммуникационной доступности.

Остальные факторы по нашему мнению, занимают подчиненное положение к вышеуказанным факторам.

Например, фактор массового образования, в современных условиях теряет свое значение, поскольку развитие цифровых технологий  вызывает эффект «упрощения» массового образования, тем самым фигура индустриального инженера с энциклопедическими знаниями и соответствующими практическими навыками без особого ущерба заменяется фигурой современного технократа, умеющего пользоваться компьютером. Фактически происходит вынос энциклопедических знаний, содержащихся внутри головы специалиста вовне на внешние электронные устройства, при этом данные знания на внешних устройствах  не подвержены искажениям, как происходит со знаниями в голове пользователя. Кроме того, интеллектуальные роботизированные системы более точны, чем самый искусный мастер. Следовательно, когда стоимость автоматизированного труда станет меньше стоимости человеческого труда,  произойдет не только модернизация экономики [13], но и окончательное упрощение массового образования. Таким образом, возникает следующая ситуация:

- если до цифровой эпохи  общественное развитие через развитие технологий сопровождалось развитием массового образования, то развитие технологий цифровой эпохи сопровождается упрощением массового образования.

Тем самым, тенденция упрощения образования является объективным явлением, возникшим из-за изменения общественных отношений, в частности современной экономике не нужно столько образованных людей, сколько требовалось ранее, в индустриальной фазе развития, которая и сформировала технологический базис цифровой эпохи. Проще говоря, современному социуму не нужно столько образованных людей, как впрочем, и столько пролетариата, сколько их нужно было в индустриальной эпохе.

Формирование новой общественной формации приводит к следующим эффектам:

- деиндустриализация и демонтаж излишних производственных мощностей;

-  дедукация (от англ. слов de + education);

- вымирание деревень с последующим вымиранием городов;

- депопуляция населения и т. д.

Причин этого много, например возросшая производительность, глубинная, но уже ощущаемая смена парадигмы потребления на парадигму аскетизма и т. д. Данная тематика малоисследованна и требует серьезных научных исследований и, затронута в данной статье по причине того, чтобы показать влияние рассматриваемых  факторов на ландшафт социальных отношений,  т.  к. указанные эффекты являются следствием  данных факторов:

- фактора внешней среды;

- фактора коммуникационной доступности.

Рассмотрим фактор внешней среды управления.

Обычно внешнюю среду исследует относительно объекта/субъекта экономических отношений, т. е. логически необходимо исследовать внешнюю среду субъектов общественных отношений, как объекта/субъекта экономических отношений. Основное отличие субъекта от объекта заключается, в том, что объект наблюдаемый, а субъект – наблюдающий, объект –  то на что направлено воздействие, а субъект – то, что воздействует на объект. Субъект может быть одновременно и объектом, верно и обратное.

Исходя из философских категорий, объект/субъект – это нечто существующее, имеющее достаточно стабильное состояние, с системной точки зрения – это система. В свою очередь, процесс –  это изменение (движение) объекта/субъекта от одного состояния к другому, т. е. с системной точки зрения –  это само изменение системы. Данное изменение существующее и наблюдаемое. Следовательно, процесс – это изменяющийся, динамический, объект/субъект. Тем самым, рассуждения в данной статье, применимы и к процессам.

Внешняя среда – это то, что определяет возможность существования некоторой системы и то, что, чье существование  данная система не может определить.

Для целей настоящего исследования возьмем за основу нижеописанную модель внешней среды.

Изменение современного мира можно представить в следующем виде:

 

                                (1)

где,

SPOD-мир (SPOD-wordl) – мир, предшествующий VUCA-миру, и, который был устойчивым (steady), предсказуемым (predictable), простым (ordinary) и определенным (definite) [14, 15];

VUCA-мир (VUCA-wordl) – мир, представляющий собой изменчивый (Volatility ), неопределенный (Uncertainty), сложный (Complexity), неоднозначный (Ambiguity), например [15-21].

Следует отметить, что с накоплением знаний и практических навыков VUCA-мир со временем станет SPOD-миром с последующим переходом в следующий VUCA-мир и т. д., т. е.:

 

                     (2)

 

Фактически формула (2) описывает переход  одной общественной формации в другую.

Таким образом, VUCA-мир представляет собой переход от одной общественной формации к другой, т. е. реализующуюся будущую общественную формацию, и/или начальную стадию развития общественной формации, а SPOD-мир – это мир уходящий, уже реализованный.

При этом необходимо отметить, что VUCA-мир генетически наследует SPOD-миру, т. е. в рамках VUCA-мира всегда есть черты SPOD-мира, тем самым эволюция общественного мира можно представить в следующем виде:

 

                                                            (3)

 

Следовательно, исходя из (3) SPOD-стратегии [14, 15] применимы  и в VUCA-мире, но в достаточно ограниченных параметрах и условиях.

В настоящее время произошел переход в другую общественную формацию или стадию общественного развития, которую М. Кастельс назвал informationalism (информационализм) [23].

Тем самым, в настоящее время, внешняя среда субъектов, объектов, процессов, а так же управления ими, представляет собой VUCA-мир, относительно которых отсутствуют, по крайней мере, на данный момент, повторяемые эффективные управленческие процессы. Поэтому ранее существующие  системы управления недостаточны для современной внешней среды.

Следовательно, необходимо строить управление исходя из того, что  существует новая внешняя среда, но отсутствуют эффективные способы взаимодействия с ней.

Другим фактором управления является коммуникационная доступность, представляющая для экономических субъектов экономически эффективное расстояние хозяйственной деятельности экономических субъектов [24-26], для социальной системы – эффективное расстояние действия социальной системы [27]. Различение коммуникационной доступности и коммуникационной доступности социальной системы необходимо по причине того, что социальная система более сложная система, чем экономический субъект и, построение экономической системы должно исходить из приоритета социальной системы.

Отметим, что Х. Борха (J. Borja) и М. Кастельс считают, что  новые информационные технологии позволяют соединять  социальные процессы без учета расстояния [28], но данное точка зрения  верна для управленческой коммуникационной доступности и  информационной коммуникационной доступности, в интерпретации автора статьи [24, c. 76], которые в настоящее время могут быть реализованы за пределами мегаэкономики, являющейся предельной формой современного пространственного развития общественных, в т. ч. экономических, отношений, т. е. указанные коммуникационные доступности предполагают  пространственный «вырост» общественных отношений за земные пределы.

В то время, например, основным ограничивающим фактором для сельскохозяйственных предприятий, как элементарной, базовой, единицы для агломерационных процессов, является производственная коммуникационная доступность, как наименьшая из видов коммуникационной доступности, в основном, по причине того, что земля является главным фактором сельскохозяйственного производства. В дальнейшем, в качестве примера будем рассматривать производственную коммуникационную доступность  в сельском хозяйстве по причине того, что она является наименьшей коммуникационной доступностью.

Таким образом, при конструировании управления необходимо исходить из того, что управление, формализуемое в управленческом процессе, расщепляется, как минимум, на две взаимовлияющие составные части со своими логиками построения:

-  управление в пределах управленческой коммуникационной доступности, отвечающее за управление в целом;

-  управление в пределах производственной коммуникационной доступности, ответственное за производственные процессы.

Следовательно, минимальная конструкция  управления для производственных организаций, и, особенно для сельскохозяйственных предприятий, является комбинацией управления в пределах управленческой коммуникационной доступности и управления в пределах производственной коммуникационной доступности

В зависимости от профиля деятельности экономического субъекта необходимо комбинировать как данные коммуникационные доступности, так и другие виды коммуникационных доступностей, указанные в [24].

Отметим, что развитие транспортной сети, включающую в себя как дороги, так и средства передвижения, а так же их удешевление позволило расширить производственную сельскохозяйственную коммуникационную доступность до изохроны 60 км [29], тем самым, инициировав сельскохозяйственные агломерационные процессы, повлекшие за собой необходимость укрупнения сельскохозяйственных производителей. Укрупнение сельскохозяйственных производителей  в советское время проводилось достаточно системно и планомерно, а в современное время отдано на откуп стихии, что в корне неверно по причине того, что сельское хозяйство – это основа продовольственной безопасности, продовольственная безопасность – это основа суверенитета страны, поэтому государство должно уделять пристальное внимание сельскому хозяйству. И данное внимание государства должно опираться на планомерность, которая должна задавать коридор развития сельского хозяйства. Данное утверждение не означает, что государству необходимо вновь вводить командную (директивную) экономику в сельское хозяйство, государство должно задавать параметры  сельского хозяйства, в пределах которых участвуют экономические субъекты на рыночных основаниях. «Невидимая рука» рынка всегда должна действовать в условиях заданных государством, как формализованного выражения суверенитета, даже если государство пытается позиционировать себя в качестве «ночного сторожа», как никак даже у плохонького ночного сторожа есть полномочия относительно охраняемого имущества, которыми он должен руководствоваться, если хочет сохранить его от притязаний иных лиц.

Следовательно, перед государством стоит задача переосмыслить политику в отношении сельского хозяйства с учетом современной внешней среды и расширением коммуникационной доступности.

Решение данной задачи и составляет основу государственного управления в сфере сельского хозяйства в целом, и государственного управления в отношении сельскохозяйственных агломерационных процессов.

Из-за расширения коммуникационной доступности ранее существующая система управления стало явно избыточна.

На основании [30, c. 74] покажем следующую классификацию уровней управления (отметим, что в табл. 1 [24, с. 77] автором показаны 11 уровней экономики, соответственно можно выделить 11 уровней управления, но для целей данной статьи данное количество излишне):

- мегаэкономическое управление  (MegaEM);

- макроэкономическое управление (MacroEM);

- мезоэкономическое управление (MesoEM);

- микроэкономическое управление (MicroEM);

- миниэкономическое управление (MiniEM);

- наноэкономическое управление (NanoEM).

Все уровни управления взаимосвязаны (рис. 1),

следовательно, влияют друг на друга, но необходимо учитывать иерархию уровней, т. е.

 

                                      (4)

 

Следовательно, при построении системы управления и управленческих процессов на основе предложенной шестиуровневой модели управления  необходимо учитывать 720 взаимосвязей между уровнями. Что представляет собой достаточно сложную задачу.

 

С позиции эффективности управления  стоит задача синергизации уровней управления, следовательно, необходима точка прикосновения этих уровней для того, чтобы можно было проследить логику управленческого процесса любого управления, влияния данного управленческого процесса на другие уровни управления, а так же влияния других уровней управления на данное управленческое решение.

Суммируем те задачи, которые необходимо решить для построения эффективной системы управления:

- необходимость эффективного взаимодействия и эффективного воздействия на внешнюю среду при условии полной зависимости от внешней среды и существующей «непонятости» внешней среды;

- расширение коммуникационных доступностей, которое привело к неэффективности существующих систем управления, рассчитанных  на меньшие коммуникационные доступности, т. к. появилась чрезмерность существующего управления, являющейся, в свою очередь, эффектом расширения коммуникационных доступностей, повлекшую за собой необходимость административно-территориальной реформы [25, 31] и,  предпосылки которой на уровне мезоэкономического управления, например, демонстрирует Стратегия пространственного развития [32];

- взаимовлияние и взаимозависимость уровней управления, влияющих на управленческий процесс, что с учетом возможных связей порождает некоторый ступор управления, а иногда и невозможность осуществления управления из-за наличия пределов управления, например [24, 27, 33], а так различных деформации управления, например, указанные в [4-12] и т. д.

Основная предпосылка, из которой будем исходить, управление представляет собой работу субъекта управления  над  объектом управления через  информационные образы (слепки, дубликатами, двойниками и т. д.) объекта управления (рис. 2).

где,

SM – субъект управления (subject of management);

MO – объект управления  (management object);

MR – управленческая реакция (management response);

MD – управленческое решение (managerial decision);

IiMOMO – информационный образ объекта управления (information image management object), генерируемый объектом управления;

IiMOSM – информационный образ объекта управления (information image management object), отображаемый (воспринимаемый) субъектом управления;

IiSMSM – информационный образ субъекта управления (information image subject of management), генерируемый субъектом управления;

IiSMMO – информационный образ субъекта управления (information image subject of management) отображаемый (воспринимаемый) объектом управления.

MR и MD являются составными частями MP (управленческого процесса (management process))

 

Таким образом, существует непрямые интерфейсы управления:

- IiSM – информационный образ  субъекта управления (information image subject of management);

- IiMO – информационный образ объект управления (information image management object). Фактически любой управленческий процесс осуществляется относительно данных информационных образов.

Оптимальным управленческим процессом в предложенной модели (рис. 2) является выполнение следующего условия:

 

                                           (5)

 

Из формулы (5) можно вывести следующие деформации управления:

- деформации информационного образа объекта управления, генерируемого объектом управления, когда MO ≠ IiMOMO;

- деформации информационного образа объекта управления, воспринимаемого субъектом управления, когда IiMOMO   ≠ IiMOSM;

- деформации информационного образа субъекта управления, генерируемого субъектом управления, когда SM ≠ IiSMSM;

- деформации информационного образа субъекта управления, воспринимаемого объектом управления, когда IiSMSM ≠  IiSMMO;

- деформации управленческой реакции, когда MR1 ≠ MR2;

- деформации управленческого решения, когда MD1 ≠ MD2;

Данные виды деформаций, наряду с  указанными в [4-12], а так же еще не выявленными, оказывают критическое влияние на управление и управленческие процессы.

Деформации управления усугубляются наличием последовательного управления и управленческих процессов, когда управленческий процесс последовательно проходит через несколько уровней управленческой системы, например, как в процессной модели российского государственного управления [8, рис. 1], что влечет искажение исходных управленческих процессов. Частично проблема деформации управления решается через дублирование управленческих процессов.

Построим модель последовательной уровневой системы управления по вышеуказанной классификации уровней управления, с исключением уровня мегаэкономического управления, по причине того, что при наличии суверенитетов данный уровень пока неактуален (рис. 3).

где,

MPMacroEM, MPMesoEM, MPMicroEM, MPMiniEM, MPNanoEM – управленческие процессы соответствующего уровня.

 

Модель последовательной уровневой системы управления была эффективна в SPOD-мире и при существовавших коммуникационных доступностях, но в условиях VUCA-мира при более широких, чем  существовавшие, коммуникационных доступностях, становиться фактором неэффективности. Основная причина этого – это несоответствие скорости управленческих процессов скорости внешней среды, т. е. произошло темпоральное рассогласование [34-37].

Следовательно, необходимо синхронизировать управление и управленческие процессы со скоростью внешней среды.

В настоящее время с развитием цифровых  технологий возникла возможность решения вышеуказанных проблем управления, есть отдельные системы решающие отдельные задачи управления, например [38]. Современные государства осознают важность цифровых технологий в государственном управлении, например в России создано Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации  [39], стартовал проект «Цифровое государственное управление» [40].

Е. И. Добролюбова, В. Н. Южаков, А. А. Ефремов, Е. Н. Клочкова, Э. В. Талапина, Я. Ю. Старцев отмечают следующий ряд ключевых проблем:

«- разработка отдельных автоматизированных информационных систем (АИС) для каждого инструмента управления по результатам привела к росту транзакционных издержек госорганов и существенным затратам на поддержку (модернизацию) систем.

- используемые в сфере управления по результатам АИС в основном основаны наручном вводе данных, что повышает риски противоречий и искажений.

- используемые АИС слабо интегрированы между собой; это приводит к противоречиям в данных, а также удорожает дальнейшую информатизацию.

- поскольку функциональность АИС задается «центральными» ведомствами, они не удовлетворяют потребностей «отраслевых» ведомств; как следствие, разрабатываются дополнительные, «собственные» АИС.

- аналитика сводится к расчёту степени достижения показателей, фиксации факта наступления событий (искусственный интеллект, в т.ч. предиктивная аналитика и т. п. не используются)» [41, 42].

Но используемые и предлагаемые способы цифровизации явно неэффективны по следующим  причинам:

- произошел переход к информационализму, соответственно, в логике марксистского подхода, базис уже поменялся, а надстройка, в т. ч. управление и управленческие процессы, как обычно, не поспевает за базисом. Тем самым сложилась ситуация когда базис представляет собой VUCA-мир, как начальный этап инфомационализма, а надстройка – SPOD-мир – в рамках предложенной в настоящей статье модели внешней среды;

В рамках марксистского подхода устоявшееся (равновесное) состояние формация должно соответствовать следующему уравнению:

                                                   (6)

где,

B – базис (basis);

SS – надстройка (superstructure).

 

Возможны следующие неустоявшиеся (неравновесные) состояние формации, наблюдаемые в переходные периоды между формациями и/или в начальные этапы формирующихся формаций:

 

                                                       (7)

 

В рамках предложенной в настоящей статье модели внешней среды в отношении соответствия управления и внешней среды для SPOD-мира:

 

                                                                 (8)

где;

mSPOD-мир – SPOD-управление в SPOD-мире;

 

Соответственно для VUCA-мира:

 

                                                                                   (9)

 

где,

mVUCA-мир – VUCA-управление в VUCA-мире;

 

Отметим, что при реализации формул (2, 3) формула (9) переходит в формулу (8).

В настоящее время сложилось ситуация когда пытаются применить SPOD-управление в  VUCA-мире, т. е.:

 

                                                              (10),

что противоречить формулам (8,9), т. к.:

 

                                                             (11)

 

Поэтому при конструировании системы управления для настоящей ситуации  необходимо исходить из формулы (9), т. е.  – VUCA-управление должно соответствовать  VUCA-миру;

- происходит клонирование существующей системы  управления, указанной в рис. 3  в цифровое пространство, тем самым осуществляется перенос последовательного управления с соответствующими недостатками и деформациями управления, из-за чего происходят проблемы, указанные  Е. И. Добролюбовой и др. [41,42].

Вышеуказанные факторы и причины, влияющие на формирование системы управления характеризируют не только стартовую ситуацию российской цифровизации управления, но и мировую.

Для создания эффективной системы управления на основе цифровизации предложим следующую принципиальную схему цифровой управленческой платформы (рис. 4).

где,

DMP – цифровая управленческая платформа (digital management platform).

 

Термин «цифровая управленческая платформа» был озвучен автором статьи на  конкурсе по отбору кандидатур на должность Главы муниципального образования “Город Можга” (30.05.2018г.) [43] в программе (концепции) развития МО «Город Можга», которая в дальнейшем была выложена в соцсети «ВКонтакте» [44].

Следует отграничивать термин «цифровая управленческая платформа» от термина «государственное цифровое управление», который предполагает, как отмечают  Е. И. Добролюбовой и др. технологии записи обработки, хранения и воспроизводства информации в электронном виде, заместившие соответствующие аналоговые технологии, в том числе с использованием Интернета [41, с. 8].

Для наглядности рассуждений покажем модель государственного цифрового управления в соответствии с национальной программой «Цифровая экономика Российской Федерации» [3] (рис. 5) (жирным выделены элементы, которые предполагается оцифровать).

где,

GM – государственное управление (government management);

FM – федеральное управление (federal management);

sFM – субъект федерального управления (subject of federal management);

RM – региональное управление (regional management);

sRM – субъект регионального управления (subject of regional management);

MM – муниципальное (местное) управление (municipal management);

sМM субъект муниципального (местного) управления (subject of municipal management);

UGS – пользователи государственных услуг users of government services;

die – документарный информационный обмен (documentary information exchange);

dii – цифровое межведомственное взаимодействие (digital interdepartmental interaction).

 

Муниципальное (местное) самоуправление включено автором статьи в государственное управление, по причине того, что де-факто местное самоуправление является частью государственного управления, хотя де-юре местное самоуправление не относится к государственному управлению.

Фактически указанный нацпроект декларирует перенос существующей последовательной уровневой системы управления в цифровое пространство, в котором предполагается подвергнуть цифровизации существующий документооборот (на рис. 5 документооборот обозначен как die, dii), т. е. перевод бумажного документа в цифровой документ, а не перенос управления и управленческих процессов, как диктует логика VUCA-мира.

Таким образом, целями государственного цифрового управления являются:

-  цифровой документ, который представляет собой аналог бумажного документа;

- легальное взаимодействие государства и интересантов относительно цифрового документа.

На основе вышеуказанных рассуждений, можно сделать вывод, что планируемое государственное цифровое управление в условиях современного мира, представленного VUCA-миром ошибочно, т. к. рассчитана на логику SPOD-мира.

Для дальнейших рассуждений  введем следующую классификацию управления по отношению к государству с указанием соответствующего уровня цифровой управленческой платформы:

- государственное управление, в т. ч.

- федеральное государственное управление, относительно которой строится  федеральная  цифровая управленческая платформа;

- региональное государственное управление, относительно которой строится  региональная цифровая управленческая платформа;

- муниципальное управление, относительно которой строится  муниципальная цифровая управленческая платформа;

- общественное управление,  относительно которой строится  публичная цифровая управленческая платформа. По своей сути цифровая управленческая платформа является способом технологической реализации прямой демократии, например, в рамках концепции «электронная демократия» (e-democracy) [45], в то время как государственное цифровое управление спроектировано в рамках концепции «e-government»;

- управления иных субъектов общественных отношений, относительно которых строятся свои цифровые управленческие платформы.  Отметим, что на наноэкономическом уровне управления (уровне отдельных людей) соответствующие цифровые управленческие платформы практически построены, осталось только интегрировать уже существующие социальные сети, онлайн-банки, государственные электронные сервисы и т.  д. в единую цифровую управленческую платформу, т.  е. создать единую управляющую надстройку.

На микроэкономическом уровне так же наблюдается определенное развитие цифровых управленческих платформ, например, отмечает  В. Тюрин [46]. Созданы отдельные блоки цифровой управленческой платформы  – онлайн-банкинг, автоматизация взаимоотношений с ФНС, внутренние учетные системы, CRM и т. д. Особенно это заметно для холдинговых структур, но есть определенные сложности с созданием корпоративных управленческих платформ, т. к. эффективность существующих IT-решений достаточно низка.

Отметим, что данное разделение  цифровых управленческих платформ условно, поскольку представляется  необходимость единой российской цифровой управленческой платформы, в которой будут выделены  сегменты вышеуказанных цифровых управленческих платформ.

Тем самым, цифровая управленческая платформа должна представлять собой цифровое объединение управления, в т. ч. управленческих процессов уровней управления, в конечном счете, вложенных в мегаэкономический уровень, с учетом наличия суверенитетов на мегаэкономическом уровне:

 

                          (12)

где,

MPMacroEM, MPMesoEM, MPMicroEM, MPMiniEM, MPNanoEM – управленческие процессы соответствующего уровня.

 

Субъект общественных отношений,  в т. ч. экономический субъект, корректирует свое состояние через управление им, посредством управленческого процесса, который в свою очередь формализуется в ту или иную структуру управления [47], тем самым, эффективность субъекта общественных отношений, главным образом, зависит от:

- эффективности управления;

- эффективности управленческих процессов, продуцируемых данным субъектом;

- структурной и организационной оформленности управления и управленческих процессов.

Все варианты предлагаемых цифровых платформ управления, например, [2, 48, 49] и т. д. опираются на уже сложившиеся парадигмы управления, и, как было показано выше, их применение будет неэффективно.

Необходимо разрабатывать новую парадигму управления, соответствующую VUCA-миру, для чего необходимо определится с базовым понятием «цифровое управление», относительно которого и будет развертываться парадигма цифрового управления, разрабатываться принципы цифрового управления, и, соответственно строиться инфраструктура цифрового управления, т. к. существующие понятия цифрового управления относятся к сфере технических систем и малоприменимы к живым системам, например, по причине невозможности, по крайней мере, на современном этапе развития, автоматизации субъектов и объектов человеческих систем, хотя наблюдается тенденция шаблонизации людей, а предлагаемые модели цифрового управления в большей степени носят описательный характер, например [50], что вполне закономерно для начального этапа изучения нового явления.

В последующей публикации будет рассмотрен вопрос идентификации цифрового управления.


Библиографический список
  1. Howard B. Gotta Find a Better Way.  Jan 28, 2009. URL: http://www.citypaper.net/articles/2009/01/29/gotta-find-a-better-way/  (дата обращения: 07.02.2019).
  2. Опубликован паспорт национальной программы «Цифровая экономика Российской Федерации». URL: http://government.ru/info/35568/ (дата обращения: 07.02.2019).
  3. 3.Ямилов Р. М. Кластерное управление экономическим субъектом как способ преодоления отклонений и искажений управленческого процесса: выявление, характеристика, применение. Современные научные исследования и инновации. 2016. № 6. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/06/69222 (дата обращения: 28.01.2019).
  4. Ямилов Р. М. Методология исследований отклонений и искажений управленческого процесса: производственный подход. Современные научные исследования и инновации. 2016. № 7 . URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/07/69953 (дата обращения: 02.02.2019).
  5. Ямилов Р.М. Менеджмент деформаций как основание изучения отклонений и искажений управления и управленческого процесса. Экономика и менеджмент инновационных технологий. 2016. № 7. URL: http://ekonomika.snauka.ru/2016/07/12244 (дата обращения: 03.02.2019).
  6. Ямилов Р. М. Менеджмент деформаций: структурный подход методологии исследований отклонений и искажений управленческого процесса. Иннов: электронный научный журнал, 2016. №3 (28). URL: http://www.innov.ru/science/economy/menedzhment-deformatsiy-strukturnyy/. (дата обращения: 03.03.2019).
  7. Ямилов Р.М. Менеджмент деформаций: макросистемный подход методологии изучения отклонений и искажений управленческого процесса. Гуманитарные научные исследования. 2016. № 10. URL: http://human.snauka.ru/2016/10/16663 (дата обращения: 19.03.2019).
  8. Ямилов Р.М. Менеджмент деформаций: маркетинговый подход в методологии исследований отклонений и искажений управленческого процесса. Практический маркетинг. 2016. № 10 (236). С. 11-19.
  9. Ямилов Р.М. Менеджмент деформаций: средовой подход в методологии исследований отклонений и искажений управленческой процесса.  Интернет-журнал «НАУКОВЕДЕНИЕ». 2016. Том 8, №5  URL: http://naukovedenie.ru/PDF/96EVN516.pdf. (дата обращения: 03.02.2019).
  10. Ямилов Р.М. Пространственная деформация управленческого процесса (на примере Удмуртской Республики). Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2016. №4 (48). Номер статьи: 4837. Дата публикации:2016-12-15. URL:: http://eee-region.ru/article/4837/. (дата обращения: 03.02.2019).
  11. Ямилов Р.М. Менеджмент деформаций: структурный подход методологии исследований отклонений и искажений управленческого процесса (часть 2). Иннов: электронный научный журнал, 2016. №4 (29). URL: http://www.innov.ru/science/economy/menedzhment-deformatsiy-strukturnyy-2/ (дата обращения: 03.02.2019).
  12. Камолов С. Г.  Государственное  управление в цифровую эпоху.  25 лет внешней политике России. Сборник материалов Х Конвента РАМИ: В 5 томах. 2017. С. 449-460.
  13. Ямилов Р.М. Стоимость труда как фактор научно-технологического развития России. Сборник трудов Международной научной конференции «Экономический базис развития науки и технологий в России» . Симферополь. 19-20 октября 2018 г. Издательство: Общество с ограниченной ответственностью «Издательство Типография «Ариал» Симферополь. 2018. С. 92-95.
  14. Ямилов Р.М. Комбинаторный маркетинг как основа эффективных стратегий экономического субъекта. Практический маркетинг. 2016. № 1 (227). С. 3-10.
  15. Ямилов Р.М. Комбинаторный маркетинг // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 11. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/11/58921 (дата обращения: 07.02.2019).
  16. Packowski J. LEAN Supply Chain Planning : The New Supply Chain Management Paradigm for Process Industries to Master Today’s VUCA World.  CRC Press. 2013. 481
  17. Hollingworth P. Light and Fast: A Blueprint for Organisations to Lead, Survive and Thrive in a Vuca World. 2014. 227р.
  18. Mack O., Khare A., Krämer A., Burgartz T. (eds.) Managing in a VUCA World. Springer International Publishing. 2016. 259р.
  19. Sharda S. Nandram, Puneet K. Bindlish (eds.) Managing VUCA Through Integrative Self-Management: How to Cope with Volatility, Uncertainty, Complexity and Ambiguity in Organizational Behavior. Springer International Publishing. 2017. 338р.
  20. Sanjay Dhir, Sushil.  Flexible Strategies in VUCA Markets.  SpringerSingapore. 2018. 273р.
  21. Heller J.  Resilienz für die VUCA-Welt.  Springer Fachmedien Wiesbaden. 2019. 285s.
  22. Jacobus (Kobus) Kok, Steven C. van den Heuvel.  Leading in a VUCA World. Springer International Publishing. 2019. 221р.
  23. Castells M. The Rise of the Network Society, The Information Age: Economy, Society and Culture, Vol. I. Cambridge, MA; Oxford, UK: Blackwell. 1996
  24. Ямилов Р.М. Комплексный экономический субъект: генезис структурных преобразований.  Вестник Удмуртского университета. Серия Экономика и право. 2016. Т. 26. № 5. С. 73-82. 21.
  25. Ямилов Р.М. Формирование территориально-сельскохозяйственного комплекса на примере Удмуртской Республики. Экономика, управление и инвестиции. 2016. № 1(11). URL: http://euii-journal.ru/31-93 (дата обращения: 14.02.2019)
  26. Ямилов Р. М. Сельскохозяйственные агломерационные процессы: ответ на глобальные вызовыАэкономика: экономика и сельское хозяйство. 2018. № 2 (26). С. 7.
  27. Ямилов Р.М. Взлом социальной системы: основные теоретические положения. Гуманитарные научные исследования. 2019. № 2. URL: http://human.snauka.ru/2019/02/25654 (дата обращения: 09.03.2019).
  28. Borja J., Castells M. Local and Global: The Management of Cities in the Information Age. Routledge. 1997. 588р.
  29. Ямилов Р. М. Коммуникационная доступность экономического субъекта в сельском хозяйстве. Экономика сельского хозяйства России. № 8, 2015. С. 74-80.
  30. Ямилов Р.М. Экономика состояний: выявление, анализ, последствия, пути решения негативных экономических процессов на примере сельского хозяйства Удмуртской Республики. Вестник Удмуртского университета. 2015. № 6. 74-80
  31. Ямилов Р.М. Территориально-сельскохозяйственный комплекс как способ и основа формирования регионального сельского хозяйства на примере Удмуртской республики. Вестник Удмуртского университета. 2016. № 1. 74-84
  32. Распоряжение Правительства РФ от 13.02.2019 N 207-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года».  URL: http://government.ru/docs/35733/ (дата обращения: 07.02.2019).
  33. Ямилов Р.М., Алексеева Н.А. Обоснование фильтров и контуров управления на основе центров финансовой ответственности в предприятиях рыбоводческой отрасли // Перспективы науки. 2011.  № 1 (16). с. 131-134.
  34. Ямилов Р.М. Темпоральная экономика: некоторые аспекты прогнозирования внешней среды экономического субъекта. Экономика и менеджмент инновационных технологий. 2015. № 2. URL: http://ekonomika.snauka.ru/2015/02/7306 (дата обращения: 11.03.2019).
  35. Ямилов Р.М. Темпоральная экономика: некоторые аспекты временной согласованности процессов экономического субъекта. Экономика и менеджмент инновационных технологий. 2015. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://ekonomika.snauka.ru/2015/06/9221 (дата обращения: 16.03.2019).
  36. Ямилов Р.М. Проблема временного рассогласования управленческого процесса и управленческого решения. Научный альманах. 2014. № 2 (2). С. 24 – 27. URL: http://ucom.ru/doc/na.2014.02.024.pdf (дата обращения: 16.03.2019).
  37. Ямилов Р.М. Темпоральная экономика: скорость в экономических исследованиях. Экономика и менеджмент инновационных технологий. 2015. № 9. URL: http://ekonomika.snauka.ru/2015/09/9787 (дата обращения: 20.03.2019).
  38. Портал государственных услуг Российской Федерации URL: https://www.gosuslugi.ru (дата обращения: 21.03.2019).
  39. Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации URL: https://digital.gov.ru/ru/ministry/common/ (дата обращения: 23.03.2019).
  40. Цифровое государственное управление URL: https://digital.ac.gov.ru/about/562 (дата обращения: 23.03.2019).
  41. Добролюбова Е. И., Южаков В. Н., Ефремов А. А., Клочкова Е. Н., Талапина Э. В., Старцев Я. Ю. Цифровое будущее государственного управления по результатам / Е. И. Добролюбова, В. Н. Южаков, А. А. Ефремов, Е. Н. Клочкова, Э. В. Талапина, Я. Ю. Старцев.— М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2019. 114с.
  42. Цифровое будущее государственного управления по результатам. URL: http://d-russia.ru/tsifrovoe-budushhee-gosudarstvennogo-upravleniya-po-rezultatam.html. (дата обращения: 23.03.2019).
  43. Конкурс по отбору кандидатур на должность Главы муниципального образования “Город Можга” (30.05.2018г.) URL: https://www.mozhga-gov.ru/glava/competition/ (дата обращения: 23.03.2019).
  44. Ямилов Р.М. Программа (концепция) развития МО «Город Можга» URL: https://vk.com/doc340159045_469313987?hash=00a8ee57bbecaacb0f&dl=f973962118b0f46712 (дата обращения: 23.03.2019).
  45. Электронная демократия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Электронная_демократия (дата обращения: 23.03.2019).
  46. Тюрин В.  Цифровой экономике требуется цифровое управление. itWeek №6 (942) 20 ноября 2018. URL: https://www.itweek.ru/gover/article/detail.php?ID=204185 (дата обращения: 08.02.2019).
  47. Ямилов Р.М. Структура управления экономического субъекта с позиции управленческого процесса // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 4. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/04/80757 (дата обращения: 08.02.2019).
  48. Петров М., Буров В., Шклярук М., Шаров А.  Государство как платформа (кибер)государство для цифровой экономики цифровая трансформация. URL: https://www.csr.ru/wp-content/uploads/2018/05/GOSUDARSTVO-KAK-PLATFORMA_internet.pdf (дата обращения: 08.02.2019).
  49. Якутин Ю. Цифровое управление экономическими процессами: потенциал универсальной системы анализа показателей финансово-хозяйственной деятельности. Экономика и жизнь. 03.11.2016. URL: https://www.eg-online.ru/article/328999/ (дата обращения: 08.02.2019).
  50. Косоруков А.А. Модель цифрового управления в теории и практике современного государственного управления. Политика и Общество. 2018. № 1. С.14-24. DOI: 10.7256/2454-0684.2018.1.24142. URL: http://e-notabene.ru/ppo/article_24142.html (дата обращения: 08.02.2019).


Все статьи автора «Ямилов Рамиль Могатович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: