В ХХ веке культура неимоверно расширила свои границы, содержательно охватив буквально все сферы жизни общества: не только духовную, но и «материальную» – сферу материального производства.
Обширное содержание культуры, рост её элементов в геометрической прогрессии обусловлен длительным вызреванием новых цивилизационных сил как особой стороны культуры.
В ХХ веке в полной мере начинает раскрывать свой потенциал техногенная цивилизация, во многом становясь «самодостаточной» по отношению к культуре в целом.
Таким образом, в культуре происходит разлом, выделяются, по Ч. П. Сноу, две антагонистические культуры.
Эти культуры демонстрируют разные «сущности», имеют разные векторы движения.
«Вторая» культура представлена наукой и машиной. Её кризисный характер ощущается прежде всего на уровне отдельно взятого индивида, неминуемо переживающего (антропологическую) катастрофу отдаления от природы (космоса) и самоотчуждения.
Водораздел двух культур, их битва и противостояние проходит «по линии» душевного состояния человека: разрываемый на части, индивид должен определиться с «окончательным взглядом» на вещи, выбрать определенный тип мировоззрения: гуманистический либо «техногенный», связанной интенсивным развитием техники, «восставшей» против человека.
Вопрос о роли техники в жизни человека, о её «кризисном» значении в культуре ХХ века в своё время поднимал А. Бердяев; с тех пор тезисы его работы «Человек и машина: Проблема социологии и метафизики техники» стали программными.
Техника буквально подчинила себе человека, перейдя в напряжённую область «последней веры» человека. Так дело обстоит до сих пор. «В век маловерия, в век ослабления не только старой религиозной веры, но и гуманистической веры… единственной сильной верой современного цивилизованного человека остается вера в технику, в её бесконечное развитие. Техника есть последняя любовь человека, и он готов изменить свой образ под влиянием предмета любви» [1].
Так пришла к господству техногенная цивилизация, подчинившая себе самобытность, многообразие культур, создав одну на всех, универсальную (псевдо)культуру: «Сама цивилизация стала машиной, которая все делает или желает делать по образу машины» (О. Шпенглер) [2].
Таким образом, цивилизация «техники» сопряжена с высоким уровнем (само)отчуждения человека: техника превратилась в самостоятельную силу, господствующую над человеком и подчиняющую его себе.
Оставшись наедине с техникой, в полной мере ощутив «прилив» одиночества, (современный) человек ощутил бессилие перед техническим прогрессом.
По мнению Ф. Ницше, в свете произошедшей культурной трансформации, как следствие имеющей (сверх)рационализацию социального развития общество раскололось на две неравные части: меньшинство – творческие личности, одиночки, способные к созданию новых форм жизни, и «большинство» располагающихся в установленной социальной иерархии индивидов – лишённых творческого порыва «массы рабов», производящих «массовую культуру» [3, 4, 5].
Рационализация губительно действует на человека. Мир культуры огромен, титанически превосходит микрокосм личности, подавляя ее, отчуждаясь от нее гипертрофией созданных (под влиянием «машинизации» общества) культурой «институтов»: наука, технологии, государство, что в конечном счете приводит к «онемению» человеческой сущности, к «растерянному» существованию индивида в культуре.
В чистом виде, согласно Ю. Хабермасу, кризис культуры виден именно в сфере собственно (не подлежащей никакому «государственно-административному регулированию») «культуры».
Перед современной культурологией стоят задачи поиска решения вопроса об активизации потенциала самой культуры для преодоления кризиса.
Так, диалог культур рассматривается учеными-культурологами как эффективное средство преодоления и «смягчения» охватившего «всю» цивилизацию культурного кризиса.
Диалог даёт возможность не только осуществлять «гуманитарные контакты» (А. Радугин) большим культурам («Европа дала пример единства национального многообразия, Китай – пример единства духовного многообразия. Можно представить себе будущее как сочетание европейского плюрализма культур с китайским плюрализмом духовных культур» [6]), но и отдельно взятому человеку путем приобщения к культуре насыщать культурными смыслами свою индивидуальную форму бытия, ведущую к неотчуждённому способу существования.
Библиографический список
- Бердяев Н.А. Человек и машина: Проблема социологии и метафизики техники [Электронный ресурс]. URL: http://www.odinblago.ru/path/38/1 (дата обращения: 12.01.2019).
- Пятилетова Л. В., Савина В. М. Возраст цивилизации: к вопросу о переоценке культурологической концепции Освальда Шпенглера // Научно-методический электронный журнал «Концепт». – 2014. – № 2 (февраль). – С. 51–55. – URL: http://e-koncept.ru/2014/14035.htm.
- Костарев А.В., Пятилетова Л.В. Массовый человек как новый цивилизационный вызов // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/06/83301 (дата обращения: 14.01.2019).
- Буряк Б.В., Пятилетова Л.В. Социальные «эффекты» массовой культуры // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/03/80005 (дата обращения: 14.01.2019).
- Каткова Я.А., Пятилетова Л.В. Массовое и элитарное: к вопросу о «незаметном убийстве элитарной культуры» // Гуманитарные научные исследования. 2018. № 5 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2018/05/25031 (дата обращения: 14.01.2019).
- Померанц Г. Диалог культурных миров // Лики культуры: Альманах. – Т. 1. – М., 1995. – С. 38.