Слово «реалия» ведет свое начало от латинского прилагательного среднего рода множественного числа realis,-e, realia — «вещественный», «действительный», которое со временем превратилось в существительное женского рода. Этот термин используется для обозначения материально существующих или существовавших объектов, обычно связанных по смыслу с понятием «жизнь», например «реалии азиатской жизни». Согласно словарям лингвистических терминов, реалия обозначает «любой предмет материальной культуры» [1, с. 237], «в классической грамматике разнообразные факторы… такие как государственное устройство данной страны, история и культура данного народа, языковые контакты носителей данного языка и т. п. с точки зрения их отражения в данном языке» [2, с. 381], «предметы материальной культуры, служащие основой для номинативного значения слова» [3, с. 178]. Таким образом, в переводоведении термин «реалия» охватывает слова, которые обозначают упомянутые выше предметы и понятия.
Как самостоятельный термин, «реалия» получила свое развитие в лингвистике в начале 1950-х годов, когда об этих «носителях колорита, конкретных, зримых элементах национального своеобразия» заговорили в связи с актуальными на тот момент проблемами перевода. [4, с. 165]
Во второй половине XX в. в работах по практике и теории перевода термин «реалия» применяется для обозначения и денотата, и обозначающего его слова [5, c. 103], вне зависимости от того, что до 1970-х годов исследователи приравнивали реалии к категории безэквивалентной лексики [6, c. 158]. В этот же момент осуществляются многочисленные попытки с целью выбора наиболее подходящего и точного термина для этой группы лексических единиц. Наряду с термином «реалия», в арсенале исследователей присутствует целый ряд определений, обозначающих лексические единицы, связанных с жизнью другого народа. К этим терминам можно отнести: экзотизм, варваризм, алиенизм, ксенизм, слово с культурным компонентом, лексическая лакуна, локализм, этнографизм, регионализм.
Наиболее обширным по своему содержанию является понятие «безэквивалентная лексика», которое называет группу лексических единиц, которые не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц любого другого языка. [3, c. 87] В рамках безэквивалентой лексики, реалии выделяются в отдельный разряд слов, поскольку список реалий любого языка так или иначе постоянен и не зависит от языка перевода, в то время как словарь безэквивалентной лексики изменяется в соответствии с языками оригинала и перевода. Согласно О.С. Ахмановой, локализмами называют слова или выражения, употребление которых ограничено определенной страной, регионом и т.д. и является отклонением от литературной нормы языка. [2, c. 160] Это же относится и к терминам «этнографизм» и «регионализм». Термин «ксенизм» берет свое начало от латинского xenos – чужой и обозначает группу заимствованной лексики, которая объединяет вещи и явления материального мира и его представителей, является уникальной чертой различных уровней жизни любой страны и ее отдельных представителей. [7, c.28] Термин «алиенизм», введенный В.П. Берковым для обозначения слов «из мало известных языков», подчеркивает стилистическую функцию экзотизмов, и, следовательно, обладает схожими с ними признаками. [8, c. 277] Группа реалий, называемая «алиенизмами», не обладает значительными отличиями, поскольку, вероятно, невозможно определить, что, с точки зрения межкультурной коммуникации отличает язык известный от языка малоизвестного. Основываясь на толковании Ю.С. Степанова о том, что “лакуны” – это “антислова” или “белые пятна” в лексическом составе языка, В.И. Жельвис определяет «лакуны» как «то, что в одних языках и культурах обозначается как «отдельности», а в других «не сигнализируется», то есть не находит общественно закрепленного выражения» [9, с. 136].
Согласно теории Е. М. Верещагина и В.Г. Костомарова, слова с культурным компонентом выделяет присущее им экстралингвистическое содержание, которое напрямую отражает национальную культуру определенной страны. Описывая признаки и критерии, по которым предмет включается или не включается в объем лексического понятия (т. е. означаемого), ученые подчеркивают, что вокруг каждого слова, особенно центрального, ключевого, образуется дополнительный лексический фон. [10, c. 55-58]
А.А. Реформатский дает следующую интерпретацию понятию «варваризмы» – «иноязычные слова, пригодные для колористического использования при описании чуждых реалий и обычаев», следовательно, речь идет только о реалиях языка источника. Экзотизмы, как и варваризмы, являются для переводного языка только иноязычными словами, но в отличие от них уже вошли в лексику соответствующего языка. [11, c.34]
Все вышеперечисленные понятия объединяются характерной для них национальной окраской и отсутствием соответствий в других языках, однако ни одно из них не в состоянии полностью заменить термин «реалия». Различные интерпретации понятия «реалия» и многообразие терминов, используемых учеными, приводит к многочисленным расхождениям в классификации переводческих приемов, что вновь доказывает то, что проблема перевода данной группы лексических единиц на иностранные языки остается нерешенной.
Особого внимания заслуживает книга болгарских исследователей С.Влахова и С.Флорина «Непереводимое в переводе». По сути, их работа посвящена одной из основных проблем теории перевода, связанной с национальной средой, в которой был создан текст, его особой окраской и передачей национального своеобразия подлинника. По большей части реалия тесно связана с художественной литературой, где она является ярким средством выражения местного и временного колорита. Ученые называют реалии непереводимыми элементами текста, однако делают значительный акцент на том, что переводчик не должен оправдывать этим свой неудавшийся перевод. По их мнению, переводчик должен верить в свои силы и бороться «с отсутствием настойчивости и сообразительности». [4, с.8]
Одним из ключевых моментов в работе болгарских ученых является их четкое мнение о том, что переводческой терминологии до сих пор недостает конкретности необходимой для четкого разграничения реалий и того, что реалиями не является («нереалия»). Тот факт, что реалия, как слово, обозначающее важное понятие в переводоведении, не зафиксирована в первом словаре такого рода переводческих терминов А.Д. Щвейцера, дал ученым почву для изучения самого слова «реалия», и впоследствии обозначаемого им понятия. По сути, в их работе реалия выступает как «своеобразное переводческое понятия», «особая категория средств выражения», обладающая определенными признаками, которые характеризуют реалии и выделяют их в отдельную группу слов. Каждая реалия обладает особым денотативным значением, обусловленным принадлежностью референта к той или иной культурной группе. [12, c. 53] Рассматривая коннотативные характеристики реалий, стоит отметить, что они связаны непосредственно с передачей национального (местного, регионального), исторического и социального (бытового) колорита.
Более того, С. Влахов и С. Флорин поднимают вопрос о различии реалии-предмета и реалии-слова. В рамках страноведения, реалия-предмет обладает широким значением, которое не всегда укладывается в рамки реалии-слова, поскольку является элементом внеязыковой действительности. Что касается реалии-слова, то она, как элемент лексического запаса данного языка, являет собой знак, который позволяет объекту (референту) получить свое языковое обличие. По их мнению, термин «реалия-слово» уже в достаточной степени укрепился в переводоведении. Коротко говоря, реалия – это лишь фразеологическая (или лексическая) единица, и никак не референт, который она, соответственно, обозначает. [4, с.13]
Для наиболее успешной интерпретации реалии как переводческого термина, ученые воспользовались методом сопоставлений и противоречий. В процессе их анализа, они проводят последовательное сравнение реалий и терминов, имен собственных, обращений, иноязычных вкраплений, случаев отхода от литературной нормы и внеязыковой действительности. Данный анализ позволяет им сделать вывод о том, границы между реалиями и всеми вышеперечисленными элементами в значительной степени размыты, поскольку иногда они все могут считаться реалией по целому ряду причинам. Однако, ученые намеренно подчеркивают тот факт, что каждый элемент образует самостоятельный класс «безэквивалентной лексики» с присущими ему признаками и способами перевода, которые часто совпадают с приемами передачи реалий. Кроме того, нельзя не признать и того, что с реалиями их роднит и широкое коннотативное значение, которое позволяет и тем, и другим ярко передавать национальное или историческое своеобразие. Тем не менее, Флахову и Флорину удалось выделить основные отличительные черты реалий и выяснить содержание термина «реалия». В основе болгарской теории лежит определение, заключающееся в том, что «реалия – это слово, а не объект (референт), названный им». Из этого положения можно сделать вывод, что специфическая национальная окраска и полное отсутствие эквивалентов на другом языке – две основные характерные черты реалий и два критерия, на основе которых можно отграничить реалии от других классов слов.
Любая реалия представляет собой яркий пример «непереводимого в переводе», который необходимо перевести, т.е. перефразировать, пересказать и воспроизвести для нового читателя на его родном языке. В этом случае, нельзя не упомянуть о так называемом «парадоксе реалий» и условности, присущей понятию «перевод реалий»: как правило, реалии являются непереводимыми словами в тексте оригинала, но, тем не менее, они передаются, однако не путем перевода. [4, c.128]
В своей работе «Основы общей теории перевода» А.В. Федоров отмечает, что для лингвистической теории перевода особый интерес представляет именно вопрос о способах передачи слов как названий реалий. При этом «речь должна идти именно о переводе названий реалий, а отнюдь не о «переводе» самих реалий, ибо реалия — понятие экстралингвистическое и не может «переводиться», как не может «переводиться» с одного языка на другой любая существующая в природе вещь. [13, c. 137] Стоит отметить, что А.Д. Щвейцер придерживается аналогичного мнения, определяя реалии как предметы и явления, которые тесно связаны с культурой, экономикой, бытом. Федоров подчеркивает, что выражение «передача реалий» является терминологически некорректным и допускает употребление термина «передача реалий». По его мнению, слово «передача» намного шире по своему значению и может подразумевать под собой и экстралингвистические понятия, чем и характеризуются «реалии».
Определяя «реалию» как «часть национального и исторического своеобразия», теория, предложенная болгарскими исследователями, остается одним из самых сложных вопросов теории перевода. [4, c. 254] Несмотря на то, что данный вариант интерпретации термина «реалия» не нашла единодушного признания ученых, общие проблемы, связанные с приемами передачи реалий при переводе, стали предметом активных обсуждений не только в переводоведении, но и в смежных науках.
Со временем «реалии» стали уже рассматриваться как реалии в лингвострановедении, как культуремы в лингвокультурологии, как лакуны в этнолингвистике, как культуронимы в теории межкультурной коммуникации. В содержание принятого в теории и практике перевода понятия «реалия» включают ономастическую лексику, пословицы, поговорки, фразеологизмы и прецедентные феномены. В результате данная группа лексики становится разнородной, а ее деление неэффективным, что проявляется в большом количестве разнообразных подходов переводчиков при ее передаче на иностранный язык.
Библиографический список
- Розенталь Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов. — М.: Просвещение, 1976. — 237 с.
- Ахманова О. С.. Словарь Лингвистических Терминов. – Издательство «Советская энциклопедия» МОСКВА—1966. – с. 381
- Нелюбин Л. Л. Толковый переводческий словарь. – М.: Флинта, 2003. – 178 с.
- Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе: учебное пособие. – М.: Международные отношения. – 1980. – 342 с.
- Бурбак, Е В. Лингвистическая интерпретация реалий : автореф дис.канд. филол. наук : / Бурбак. — Киев : КГПИ, 1986. — 24 с.193
- Рецкер, Я И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык // Вопросы теории и методики учебною перевода. — М.: АПН РСФСР, 1950. — 178 с.
- Кусова Р. И. О ксенизмах // Асимметрические связи в языке. — Владивавказ: СОГУ, 2001. — 228 с.
- Берков, В. П. Словарь и культура народа / В. П. Берков // Macтepcтво перевода. — М.: Советский писатель, 1975. — Вып. 10. — С. 402.
- Жельвис В. И. К вопросу о характере русских и английских лакун // Национально-культурная специфика речевого поведения. – М.: Наука, 1977. – 146 с.
- Верещагин, Е. М. Язык и культура слова / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. — М. Русский язык, 1983 — 174 с.
- Филатов В.Д. Локальная маркированность фразеологических единиц. . — М.: МГПИИЯ, 1981. — 171 с.
- Фененко Н. А. Язык реалий и реалии языка. — В.: ВГУ, 2001. — 140 с.
- Федоров А. В. О художественном переводе.— Л.: ОГИЗ, 1941. — 260 с.