ИРОНИЯ КАК СРЕДСТВО РАЗВЕНЧАНИЯ ИДЕЙНЫХ ПРОТИВНИКОВ (НА ПРИМЕРЕ ОТЗЫВОВ Н. МИХАЙЛОВСКОГО О ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В. МЕЩЕРСКОГО)

Щербакова Галина Ивановна
Тольяттинский государственный университет
д.ф.н., проф.кафедры журналистики

Аннотация
В статье исследуется, как иронические методы медиакритики применялись для оценки состояния современной журналистики, для развенчания идейных противников. Представлен важный эпизод идейно-политической борьбы в журналистике 1870-х гг. Журнальная критика, как предвестница медиакритики, затрагивала широкий круг проблем, волновавших русское пореформенное общество: от моральных до экономических. Предметом анализа данной статьи стало столкновение представителей противоположных идейно-эстетических течений.

Ключевые слова: идейная борьба, иронические методы медиакритики, постреформенное общество, пресса как отражение социальной дифференциации


IRONY AS A MEAN OF DISPELLING IDEOLOGICAL OPPONENTS (FOR EXAMPLE, REVIEWS BY N.MIKHAILOVSKIY OF N. V. MESHCHERSKY)

Shcherbakova Galina Ivanovna
Togliatty State University
doctor of philological sience, professor of journalism department

Abstract
The article investigates how ironic media criticism methods were used to assess the state of modern journalism, to denounce ideological opponents. The episode presents an important ideological-political struggle in the journalism of the 1870s Journal criticism, as the forerunner of media criticism, touched upon a wide range of problems, which worried the Russian post-reform society: from moral to economic. The subject of analysis of this article was a collision of opposite ideological and aesthetic currents.

Keywords: ideological struggle, ironic media criticism methods, post-reform society, press as a reflection of social differentiation


Рубрика: Журналистика

Библиографическая ссылка на статью:
Щербакова Г.И. Ирония как средство развенчания идейных противников (на примере отзывов Н. Михайловского о произведениях В. Мещерского) // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 1 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/01/13850 (дата обращения: 22.02.2024).

Большим оживлением в журналистике были отмечены 1870-е гг. Этому содействовали проведенные в 1860-е гг. реформы, хотя не изменившие политический облик Российской империи, но запустившие процессы социальных преобразований и экономического развития. Было ясно, что дальнейшие перемены неизбежны, и в обществе формировались общественные группы и движения, как прообразы будущих политических партий. Они группировались вокруг общественно-литературных изданий, заменявших в условиях абсолютной монархии политическую трибуну. Каждое издание опиралось на определенную идеологию и целевые социальные слои, чьи настроения старалось выражать  в условиях отсутствия легитимных органов общественного диалога и проводников общественного мнения. Широкомасштабные общественные дискуссии о будущем страны, начавшиеся в конце 1850-х гг., разгоревшиеся в середине 1860-х, продолжали будоражить умы и сердца и в 1870-х. К этому времени выросло число периодических изданий, чему способствовали ослабление цензуры и рост читательской аудитории. Об интенсивности интереса к периодике свидетельствуют даты открытия новых изданий:

1867 -  возобновление журнала «Вестник Европы»;

1867-68 -  реструктуризация журнала «Отечественные записки»;

1871-1872 – открытие журнала-газеты «Гражданин»;

1873 – возобновление, а по существу, открытие газеты «Новое время».

Мы привели пример только новых изданий с ярко выраженной политической окраской, помимо которых существовали другие издания, сложившиеся и заявившие свою позицию ранее: «Санкт-Петербургские ведомости», «Голос», «Московские ведомости» и «Русский вестник» и проч. Издания редко группировались между собой по интересам, т.к. перед каждым стояла задача создания и расширения своего читательского круга ради укрепления общественного значения и экономической состоятельности своего органа. Поэтому нередко идейные разногласия возникали даже между изданиями сходных политических симпатий (например, печально известный «раскол между нигилистами», выразившийся в ожесточенной полемике «Современника» и «Русского слова»). Тем более непримиримой была полемика между изданиями противоположной направленности. Борьба шла за влияние на умы, прежде всего, учащейся молодежи, а также интеллигенции и отчасти, правительственной бюрократии. Никаких легитимных способов выражения общественного мнения не существовало, зато процветали подпольные организации левого толка как в России, так и за границей, готовившие резонансные террористические акты, нередко вспыхивали студенческие  демонстрации и волнения. Сторонникам радикальных методов  казалось, что нарастание социальной напряженности скорее приведет к желанным переменам, прежде всего, изменению политического строя: ограничению монархии конституцией, если уж не установлению республики.

Отмена многих цензурных ограничений усиливала градус нетерпимости в полемике, в ход шли разнообразные приемы, широко использовался сатирический инструментарий морального уничтожения идейного противника. Примером того, как подобные цели осуществлялись в медиакритике, являются рецензии сотрудника «Отечественных записок» Н. Михайловского на литературную и публицистическую  деятельность основателя «Гражданина» князя В. Мещерского. Позиции данных изданий были прямо противоположными: народническое у «ОЗ» и консервативно-монархическое у «Гражданина». Последний был печатным органом, своей историей опровергавшим закрепившийся в науке штамп о благоволении и снисхождении власти к консервативным изданиям. Позиция журнала Мещерского в полемике с другими изданиями освещена нами в статье [1].

Владимир Петрович Мещерский занимал заметное место не только в русской журналистике, но и в русской литературе XIX века, о чем говорят рецензии в журналах-современниках «Гражданина»; в данном случае нас будет интересовать отношение к творчеству, позиции и личности Мещерского  журнала «Отечественные записки».  Данное издание зарекомендовало себя как журнал с четко выверенным и осуществленным идейным, эстетическим, философским направлением, как дружный коллектив единомышленников, во всем поддерживающих друг друга. Большим авторитетом у сотрудников пользовался Н.А. Некрасов как редактор, поэт, публицист и общественный деятель. Обида, нанесенная Некрасову со стороны других изданий, не могла остаться без внимания «ОЗ». За пять лет до начала выпуска «Гражданина» Мещерский анонимно выпустил драматическое сочинение, представлявшее резкую до неприличия критику на видных литераторов демократической ориентации. Под завуалированными обликами героев драматических сцен угадывалось карикатурное изображение Краевского и Некрасова, а название обличаемого издания «Русские летописи» имело близкую смысловую параллель с обновленным журналом русской радикальной демократии – «Отечественные записки». Обращает внимание время написания этого сатирического произведения – 1869 год, т.е. практически сразу после знаменитого договора между Краевским и Некрасовым, в соответствие с которым последний получал полную власть над содержанием журнала. Памфлет Мещерского, в некоторых местах скатывающийся до пасквиля, назывался «Десять лет из жизни редактора журнала» и имел подзаголовок «Рассказ в диалогах: в 4-х эпохах и 5-ти частях». Данное произведение сделало Мещерского в демократических кругах “persona non grata”. Автор его и сам позднее признал недопустимую степень резкости, неприличную озлобленность и неприемлемый переход на личности, на интимную жизнь героев, но исправить сделанное было уже невозможно. В кругах, близких Некрасову, никто не мог и не собирался прощать ему этот грязный и недостойный выпад. О смене отношения к Мещерскому говорит сопоставление отзывов на произведения князя, написанные до и после злосчастных драматических диалогов. Приведем в пример первый из обнаруженных нами в отделе «Новые книги» откликов на произведения Мещерского: это вполне благосклонный отзыв[2] на «Очерки нынешней общественной жизни», выпущенные будущим редактором «Гражданина» в 1868 г., т.е. первом году новой жизни «ОЗ» под редакцией Некрасова. Безымянный автор оценивает цикл публицистических очерков вполне миролюбиво, отмечает у Мещерского дар наблюдателя и рассказчика, признает правдивость многих зарисовок современной жизни России, встречающихся в тексте. Единственное замечание касается способа документального подтверждения своих наблюдений: рецензент указывает, что зря автор, делая выводы, «опирается только на официальную статистику, про которую и сам говорил, что ей не хватает полноты и системности». Рецензент приветствует Мещерского как автора, испытывающего симпатию к народу, сочувствующего его тяжелой жизни и непосильному труду.

Следующий отзыв относится к злосчастным драматическим сценам «Десять лет из жизни редактора», он опубликован в майском номере «ОЗ» за 1869 г. Разбору посвящено 8,5 страниц, но только две из них касаются сути произведения Мещерского. Мы не встретим в отклике никакой явно выраженной обиды, озлобленности; позиция рецензента – нивелировать пасквиль Мещерского, который, возможно, был расценен как провокация, и придать ему статус бездарного литературного пустячка. Поэтому о конфликте пьесы говорится мимоходом, больше внимания обращается на исторические анахронизмы, речевую неаккуратность горе-драматурга и прочие несущественные детали. Но уже через три года, в рецензии на очередной сборник публицистических очерков Мещерского Н. Демерт показывает всю силу критического удара «ОЗ». Острие критики нацелено на актуальный женский вопрос и его интерпретацию Мещерским[3].

Последний ядовито охарактеризован, как «неизвестный до 1872 г. в литературе князь Мещерский, который в одном из номеров своего потешного органа выложил свои мысли». Ирония Демерта, ведущего отдел «Наши общественные дела», граничит с сарказмом, когда он называет «Гражданин» потешным, т.е. ненастоящим, игрушечным журналом, пригодным только для детского, т.е. неразвитого сознания. Кроме того, данное слово и тогда носило отпечаток архаичности, что намекало на консервативную идеологию «князя точки», как прозвали Мещерского за его призыв к «реформам поставить точку». Далее Демерт иронично пересказывает жалобы князя на новый стиль поведения женщин, которые скоро «все наденут очки и станут учеными», так что «жениться будет не на ком». Но главный его иронический удар направлен на предложение издателя «Гражданина» оставить модель женского образования на уровне пушкинских времен, когда, по мнению князя, препарированному Демертом, женская сущность не вступала в противоречие с умственным развитием. В ответ на эту идеалистическую программу критик «ОЗ» пересказывает материалы двух судебных дел, героини которых, обладавшие самыми преступными наклонностями к жестокости и разврату, свое образование получали по канонам пушкинского времени. Если логически разбирать контраргументацию Демерта, то очевидно, как яркие и одновременно страшные картины нравственного падения женщин-преступниц заслоняют исключительность, нетипичность приведенных историй. По сути дела в данном споре одна эмоция мотивировала другую, и оба оппонента остались на уровне не логических и конструктивных обоснований вопроса о женском образовании, а ограничились стремлением эмоционально принизить чуждый образ мысли.

Еще более заметна эмоциональная предвзятость критики в адрес Мещерского в рецензиях Н.Михайловского, пришедшего на смену Демерту. Он избрал другую тактику и писал отзывы только на беллетристические произведения князя Мещерского, местом действия которых, как правило, был высший свет, хорошо известный князю по его происхождению и образу жизни. Романы В.П. Мещерского обличают порочные и циничные нравы великосветского общества, господство безверия, пренебрежения к своему народу.  Вторым объектом его критики стали демократические идеи русской интеллигенции, получившие в его интерпретации название нигилистических.  Мещерский писал много и быстро, его романы печатались один за другим: 1873 г. – «Один из наших Бисмарков». 1874 г. – «Женщины из петербургского большого света», 1876 г. – «Лорд-Апостол в большом петербургском свете», «Хочу быть русской» – 1876-1877,  «Тайны современного Петербурга» 1876-1877г.  Повесть «Петя Скуратов» написана в 1878 г., автор назвал ее «современной летописью», указав данное определение на титуле. Беллетристические произведения Мещерского печатались по частям в «Гражданине», а затем выходили отдельным изданием. Темы и проблемы, которые здесь рассматривались, тесно переплетались с проблематикой его публицистических выступлений, что было замечено уже современниками. В.П. Мещерский пользовался славой популярного писателя, об этом говорят отзывы современников, например, в одном из своих писем к И.С. Аксакову Н.С. Лесков говорит о том, что роман В.П. Мещерского «Женщины из петербургского большого света» нравится публике больше, чем «Анна Каренина» Л.Н. Толстого[4].

Н. Михайловский обладал большим литературным талантом и проницательностью, поэтому его суждения о творчестве Мещерского очень выразительны. В рецензии на роман «Хочу быть русской» он дает типологическую характеристику творчеству князя, иронически концентрируясь на самых характерных чертах. Во-первых, он отмечает плодовитость автора, называя его «неутомимым князем», во-вторых, он  вводит как идиому выражение: «о князе как-то уже принято говорить: плохой публицист и талантливый беллетрист». Здесь же Михайловский отмечает, что хотя Мещерский пишет порой по два романа одновременно, их хорошо разбирают, они «вытерпели» по два-три издания, но о них «мало говорят». Задаваясь вопросом, есть ли у них целевая аудитория, которую задевает и будоражит проблематика великосветских произведений, критик выдвигает гипотезу, что те, о ком пишут, будут не просто заинтересованы в чтении, но и станут горячо обсуждать автора и его идеи, а также пристально вглядываться в созданные образы, чтобы встретить «черты знакомые лица».., «намеки тонкие на то…». Таким образом, Михайловский делает вывод, что данные романы могут быть интересны «только большому свету, а вне его до них нет дела никому». Очевидно, критик присваивает Мещерскому звание «узкоспециализированного писателя», который может произвести бурю только в высшем обществе, где его, хоть и признают своим, но считают опасным чудаком, а потому побаиваются. Только волнение этого узкого круга может внушить писателю иллюзию собственной значимости. По мнению критика, Мещерский обладает небольшим, но несомненным беллетристическим талантом. Данное признание нужно Михайловскому, чтобы одновременно поразить две цели: использовать нелестное изображение петербургской аристократии писателем в качестве замены собственной критики несправедливого общественного устройства, а заодно высмеять писателя, принадлежавшего к высшему свету, за ограниченность мышления и «зряшные потуги» на «новое слово в социальной критике». Без дельной мысли обесценивается и литературный талант, по мнению Михайловского, поэтому он иронизирует над князем, относя его к устаревшей обличительной литературе, которая поднялась «на высшую ступень развития и теперь обличает уже не одного исправника N-ской губернии, а ни больше, ни меньше как высших чиновников церкви и государства». Михайловский тут же придает уничижающую окраску отзыву, сообщая, что поскольку князь пишет так много, что все и не охватишь, его без ущерба для смысла можно читать «как с начала, так и с середины, и с конца», глумливо добавляя: «такова сила таланта». Далее он использует новое определения для идейной и эстетической позиции Мещерского, называя его «юродивым князем».

Данный отзыв он заимствует из произведения князя, но опять же иронически его переиначивает: «Юродивый князь – сама энергия и менее всего способен смущаться кличкой юродивого князя. Напротив, он мужественно идет навстречу насмешкам, ибо в силе своих убеждений почерпает энергию для борьбы»[5]. Для выражении своего отношения Михайловский использует сниженную лексику – «кличка», архаизм – «почерпает», обильно применяет иронический пересказ, он как бы не удостаивает своего противника серьезного разбора, тем самым снижая его значение как романиста и публициста: «Таков юродивый князь – публицист. Уже одна эта энергическая, смелая фигура показывает, что не все потеряно в России, что не все в ее жизни апатия и не все в ее литературе мертво». Прием высмеивания и сатирического развенчания идеологического противника-консерватора Михайловский последовательно применял относительно и последующих произведений князя, выводя его творчество за границы достойной внимания читателя литературы, отбивая у читателя интерес к его политической программе и журналистской деятельности, формируя имидж Мещерского как некого претенциозного реликта. Средства, использованные критиком, оказались весьма эффективными, и литературная репутация Мещерского сохранилась в истории журналистики не столько благодаря его творчеству, сколько благодаря его критикам, опиравшимся в тот момент на сложившуюся в обществе социальную нетерпимость.


Библиографический список
  1. Щербакова Г.И. Из истории формирования медиакртики в России ( на примере журнала-газеты  «Гражданин»)//Вектор науки ТГУ. 2014. №4(28). – С. 186-200.
  2. (Б.и.). //Отечественные записки, 1868. №8. С. 155-159.
  3. (Б.и.) // Отечественные записки. Наши общественные дела. //  1872. № 12. С. 341-348.
  4. Дронов И. Е. Князь Владимир Петрович Мещерский // Вопросы истории. 2001. № 10.  С. 57—84.
  5. (Б.и.) //Отечественные записки. 1877. №1.  С. 82-86.


Все статьи автора «Щербакова Галина Ивановна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: