На протяжении последнего десятилетия оживленные дискуссии не только ученых-лингвистов, но и немецкой прессы, блогеров вызывает этнолект, получивший название «кицдойч» (Kiezdeutsch). В переводе термин «кицдойч» означает “немецкий язык микрорайона” и отсылает к основной сфере распространения этнолекта, а именно, мультиэтническим районам германских городов, таких как, например, Берлин-Кройцберг, Берлин-Хеллерсдорф, Нойкёльн. Синонимичным ему считается термин «канак спрак» («Kanak Sprak», от нем. пренебрежит. Kanake - иммигрант, обычно с юго-востока, плохо говорящий по-немецки) – этнолект, а также сама манера разговаривать молодежи с миграционным прошлым. Термин получил широкое распространение после выхода в 1995 году книги «Kanak Sprak» немецкого писателя турецкого происхождения Феридуна Займоглу. В нашей статье мы будем использовать термин кицдойч как наиболее утвердившийся в последние годы в научной литературе по данному вопросу термин.
Кицдойч служит языком общения не только молодежи этнических меньшинств, но и немецких подростков, смешанных этнических групп и является следствием происходящих в языке и культуре изменений, а именно, процессов интернационализации и глобализации, растущего лингвистического, социального и культурного плюрализма.
Исключительно устная форма функционирования и мультиэтический состав носителей сленга обусловили ключевые лингвостилистические особенности кицдойч, а именно:
- упрощения на всех уровнях грамматики (ассимиляции, частичный отказ от падежных флексий и артиклей, вольное обращение с синтаксисом, десемантизация глаголов, выступающих в качестве компонентов глагольно-именных сочетаний);
- многочисленные лексические заимствования из соответствующих исходных языков –преимущественно, из турецкого, арабского: «lan» ( из турецк., немецкий эквивалент «Typ / Kerl», рус. «парень») , «wallah» (из арабск., немецкий эквивалент «bei Gott» рус. «ей богу, честное слово»)) и др.;
- англо-американская лексика (влияние языка музыкальных стилей хипхоп и рэп).
В немецкой прессе в качестве определяющей выделяется именно социальная функция этого языкового феномена. В дружелюбно настроенных публикациях кицдойч рассматривается как вариант немецкого языка, мультиэтнолект или даже полноправный диалект, служащий инструментом установления социальной и возрастной идентичности говорящих.
Так, например, в марте 2012 авторитетный журнал Шпигель публикует интервью с профессором Потсдамского университета Хайке Визе (Heike Wiese) под заголовком «Plädoyer einer Professorin. Kiezdeutsch rockt, ischwör!». Визе считает кицдойч свидетельством успешной интеграции молодежи с миграционным прошлым и утверждает легитимность сленга в качестве полноправного варианта немецкого языка [8]. C её точки зрения, искажения литературного немецкого в кицдойч не хаотичны и не случайны, а, напротив, крайне продуктивны и отвечают современным тенденциям развития немецкого языка в целом. В своих научных трудах она анализирует и классифицирует эти особенности.
Утверждается, что носители кицдойч, в большинстве своем, отнюдь не безграмотные подростки или не освоившие литературный немецкий иммигранты, а в полной или достаточной мере владеющие языковым стандартом (Standarddeutsch), то есть общеобязательными нормами и правильными языковыми структурами молодые люди. Они сознательно переключают языковой код в зависимости от коммуникативной ситуации или своего коммуникативного намерения [6].
Поскольку речь – это важнейший фактор выражения социальной и культурной идентификации говорящего, смена языкового кода всегда прагматически маркирована и направлена на утверждение своей принадлежности к определенной группе, индивидуального статуса или статуса самой группы.
Примечательно, что в большинстве современных публикаций и исследовательских материалах наблюдается отчетливое стремление к рассмотрению этнолекта исключительно в положительном ключе. Подчеркивается созидательный потенциал, инновативный и продуктивный характер, оспариваются упреки в примитивности и коверкании «правильных» грамматических форм [4]. Сторонники кицдойч аргументируют свою позицию, исходя из собственно языкового материала: с их точки зрения, этнолект эффективно использует возможности и развивает тенденции, уже существующие в языке, в особенности, в его разговорном варианте. Высказываются даже предположения о возможности перехода некоторых продуктивных языковых инноваций кицдойч в языковой стандарт немецкого языка [6].
Действительно, продуктивное использование тенденций современного разговорного немецкого языка находит выражение в кицдойч, например, в многообразии модальных частиц и междометных глагольных форм, таких, как ischwör, glaubich, gibs. Эти слова образовались за счет ассимиляции и сращения в одну языковую единицу соответствующих предикативных конструкций ich schwöre, glaube ich и es gibt:
-Ischwör, Alter, war so.
- Da hinten kommt glaubich der Bus.
- Gibs auch Jugendliche, die einfach aus Langeweile viel Mist machen. Ich weiß, wo die gibs[6]
Следует отметить, что подобного рода новообразования, имея синхронные связи со знаменательными частями речи, на базе которых они сформировались, показывают, тем не менее, определенный сдвиг семантики. Участвуя в коммуникативном процессе в роли попутной ремарки, междометные формы и модальные частицы в большей или меньшей степени утрачивают лексическое значение, свойственное первичной предикативной конструкции.
Так, основной семантической функцией междометия Ischwör, образовавшегося из «ich schöre» («я клянусь») путем стяжения слов и ассимиляции, служит передача эмоционального возбуждения говорящего, его стремления подчеркнуть правдивость высказывания. Субъективно-модальный компонент усиливается при этом с помощью других средств – как языковых (интонация), так и внеязыковых (жест, мимика).
Процесс десемантизации, как правило, отражается на грамматическом и формально – структурном уровнях. В приведенных выше примерах с междометно-глагольным словом gibs эти изменения особенно наглядны. Поглощение безличного местоимения «es» приводит к отсутствию формального подлежащего и изменению, тем самым, грамматических связей – изначальный объект в винительном падеже (Jugendliche, die) встает на место недостающего грамматического субъекта, сам становясь субъектом. Gibs же берет на себя функцию скорее бытийного маркера, чем полноправного предиката.
Интересно отметить, что в приводимых в публикациях примерах, иллюстрирующих этот неологизм, встречаются примеры с дополнительно введенным говорящим формальным подлежащим – безличным местоимением «es». Таким образом сохраняется традиционная грамматическая структура литературной нормы (Das Problem daran ist ja, dass es Rivalitäten gibs. Jeder Bezirk will der Stärkste sein) [6].
Подобная языковая избыточность может говорить о том, что глагольное междометие gibs закрепилось в этнолекте как самостоятельная цельная языковая единица и не воспринимается говорящими как сращение значимых глагольной или субстантивной формы; на структурном же уровне говорящим осознается необходимость употребления традиционной безлично-бытийной предикативной конструкции.
В кицдойч ярко выражена тенденция к экономии языкового выражения, которая наблюдается на всех языковых уровнях – фонетическом, лексическом, синтаксическом. Уплотнение информации достигается за счет максимального сокращения языковых единиц в реплике и выборе максимально простых синтаксических структур.
В качестве яркой иллюстрации языковой экономии может служить известная и охотно тиражируемая журналистами в качестве броского и провокационного заголовка к статьям о кицдойч фраза: «Ich bin Thomas Mann» (в дословном переводе – «Я – Томас Манн»), якобы представляющая собой реплику из разговора по мобильному телефону неизвестного прохожего в г. Потсдам. Смысл реплики можно расшифровать как « Я сейчас нахожусь на улице Томаса Манна». Опущение предлогов и артиклей, отказ от полнозначных глаголов в пользу номинальных конструкций служат передаче максимума информации с минимальной затратой времени.
Несомненно, экономия языкового выражения соответствует духу времени и является неотъемлемой чертой не только молодежного сленга, но и всех сфер устного обиходно-бытового общения, а также интернет – коммуникации на форумах, в блогах и социальных сетях. Однако насколько безобидно такое вольное обращение с языком, не представляет ли оно угрозы для литературной нормы?! Взгляд общества на этот вопрос неоднозначен.
Немецкая периодика, обрисовывая социокультурную природу и лингвостилистические черты нового молодежного сленга, ставит перед читателем и научным сообществом ряд важных дискуссионных вопросов - прежде всего, о возможности и степени влияния этнолекта на литературную норму, является ли это потенциальное влияние угрозой или естественным процессом; о языковой идентификации говорящих на нем; лингвистическом плюрализме и языковой политике государства: о необходимости контроля речи подростков родителями и/или школой. Статьи, посвященные этой проблематике, находят живейший отклик читателей.
Примечательно, что вопреки позитивно окрашенному тону большинства статей, отношение блогеров к кицдойч скорее резко негативно и эмоционально. Позор, вымирание языка и неуважение к немецкой культуре – в этих ключевых словах можно резюмировать негативное отношение читателей [7].
Скорее скептический, чем дружелюбный взгляд интернет аудитории – это закономерная реакция на происходящие в стране историко-политические и социальные изменения, маркирующая настороженное отношение немцев, прежде всего, к самим носителям нового диалекта и лишь как следствие к их манере общения.
Мощные миграционные процессы современности неизбежно приводят к взаимодействию и взаимопроникновению различных культур, наций, языков. Общества современной культурно-исторической эпохи представляют собой подвижную, стремительно изменяющуюся систему, включающую в себя множества субкультурных, территориальных, этнических микро- и макрообразований, каждое из которых обладает собственной спецификой, в том числе и в особенностях языка и речи. Однако они не изолированы друг от друга – каждый из нас принадлежит одновременно сразу к нескольким подобным микрообразованиям. Так же и субкультурные сленговые языки, этнолекты не являются “закрытыми”, они существуют параллельно с литературным языком, неизбежно ваимодействуя с ним. Поэтому, на вопрос, указанный в заглавии данной статьи, можно ответить утвердительно – да, кицдойч, несомненно, является вызовом литературной норме, но отнюдь не свидетельством деградации и упадка языка и культуры. Поскольку, на данный момент, кицдойч – это все-таки маргинальное явление в немецком языковом пространстве и, с нашей точки зрения, неоправданно возводить его в ряд отдельного диалекта, ставя его тем самым в один ряд с баварским, швабским и другими диалектами немецкого языка. Несомненно, ввиду современных миграционных и глобализационных процессов, такие явления, как кицдойч, неизбежны и следует позитивно оценивать, что они привлекают внимание не только ученых-лингвистов, но и СМИ и общественности.
Библиографический список
- Wiese, Heike „Kiezdeutsch“. Ein neuer Dialekt entsteht. C.H. Beck Verlag, München, 2012.
- Zaimoğlu F. Kanak Sprak: 24 Mißtöne vom Rande der Gesellschaft. 6. Auflage. Rotbuch, Hamburg 2004
- С. И. Левикова Молодежный сленг как своеобразный способ вербализации бытия – Бытие и язык. – Новосибирск, 2004. – С. 167-173
- Wiese, Heike URL:http://www.sueddeutsche.de/leben/jugenddialekt-kiezdeutsch-ich-bin-alexanderplatz-1.1278128
- Kanak Sprak URL: http://www.detlev-mahnert.de/kanak.html
- Kiezdeutsch URL: http://www.kiezdeutsch.de/sprachlicheneuerungen.html
- URL: http://www.spickmich.de/news/201202021400-kiezdeutsch-als-dialekt
- URL: http://www.spiegel.de/unispiegel/wunderbar/professorin-heike-wiese-verteidigt-den-jugendslang-kiezdeutsch-a-824386.html