ПОЛЬСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ НА БЕЛОРУССКО-ЛИТОВСКИХ ЗЕМЛЯХ ВО ВРЕМЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ ПОЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВА

Сильванович Станислав Алёйзович
Гродненский государственный медицинский университет
кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-гуманитарных наук

Аннотация
В статье рассматривается польское национальное движение на белорусско-литовских землях в момент завершения немецкой оккупации и начала советско-польского соперничества за включение данной территории в соответствующие национально-государственные проекты. Активность местных поляков и их приверженность «инкорпоративной» концепции Дмовского стала одной из причин включения территории «исторической Литвы» в состав Польши.

Ключевые слова: война, государство, движение, Красная Армия, миграция, немцы, поляки


POLISH NATIONAL MOVEMENT IN BELARUS AND LITHUANIA DURING THE RESTORATION OF THE POLISH STATE

Silvanovich Stanislav Aleyzovich
Grodno State Medical University
Candidate of historical sciences, docent of the chair of social and humanitarian sciences

Abstract
The article deals with the Polish national movement in Belarus and Lithuania at the completion of the German occupation and the beginning of the Polish-Soviet rivalry for the inclusion of this area in the relevant national and state projects. Active local Poles and their commitment to "incorporative" concept Dmowski was one of the reasons for inclusion of the territory "of historical Lithuania" in Poland.

Keywords: Germans, migration, movement, Poles, Red Army, state, war


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Сильванович С.А. Польское национальное движение на белорусско-литовских землях во время возрождения польского государства // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 8 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2014/08/7558 (дата обращения: 22.02.2024).

Начало Первой мировой войны и оккупация немецкими войсками территории Беларуси и Литвы повлекли за собой значительную миграцию населения. Под влиянием слухов, царской пропаганды, а порой и принуждения со стороны российской армии, обжитые места оставляли, прежде всего, православные белорусы. Точных цифр о количестве беженцев нет. В середине1916 г. на территории России находилось 1,3 млн. беженцев с занятых немцами территорий Литвы и Беларуси, в мае1918 г. – 2,3 млн. беженцев. Преобладающее большинство из них составляли православные жители Гродненской и Виленской губерний, а также западных уездов Минской губернии [1, с. 128]. Центральная белорусская рада Гродненщины в мае1919 г. количество беженцев оценивала в 861 тыс. человек при общей численности 1,7 млн. жителей городов и сёл [2, л. 25]. В результате беженства в Гродненском уезде, к примеру, согласно немецким данным за1916 г., было 72 % католиков, 16 % православных, 11 % евреев и 1 % прочих [3, л. 16]. Особенно обезлюдели те уезды, где православные составляли большинство. По состоянию на 21 – 22 апреля1919 г. в Слонимском уезде отсутствовало три четверти населения [4, л. 2]. Это значительно укрепило позиции поляков, которые, по сути, превращались в наиболее «сильных» хозяев этих земель. Представитель немецкого Генерального штаба в Вильно Бекерат рапортовал в1917 г.: «В Берлине не дооценивается не только количественная сила польскости, но и политико-экономическое влияние этого элемента. Официальные российские статистики, которые мы здесь нашли, и которые совершенно не соответствуют современным научным требованиям к такого рода работе, сфальсифицированы в ущерб полякам, существенная сила и значение которых выступает со всей очевидностью на каждом шагу. Наша перепись1916 г. подтвердила, что значение поляков в Литве несравненно сильнее, чем предполагалось, более того, поляки там единственный элемент, имеющий хорошие политические и творческие квалификации. Если во время войны без них ещё можно править, то во время мира правление против них представляется не только трудным, но даже опасным, поскольку другие народности в Литве не способны дать ни одной серьёзной и постоянной точки опоры» [5, с. 12]. Поляки воспользовались распоряжением немецких оккупационных властей о запрете лицам нерусского происхождения учить своих детей на русском языке и с помощью интеллигенции, ксендзов и помещиков открыли на территории Гродненщины и Виленщины сотни польских образовательных площадок. Руководство этим движением осуществлял Комитет образования во главе с Витольдом Венславским в Вильно и Католическое товарищество народной школы. Цель этого движения была отображена в названии изданной Комитетом образования брошюры Чеслава Янковского «Знаешь ли кто ты?» [6; С. 105]. Белорусам конкурировать с поляками было очень сложно, поскольку православное население массово пребывало в беженстве, а оспаривать католиков у поляков было практически невозможно. Как отмечает белорусский исследователь С.М. Токть, в силу того морального авторитета, которым обладали католические священники в среде прихожан, пропаганда национальной идеи, не поддержанная этим авторитетом, не имела шансов на успех. Школы же были важнейшими очагами такого рода пропаганды. Среди ксендзов с явным преимуществом доминировали поляки. В Виленской католической семинарии в1912 г. 119 учащихся считали себя поляками, 34 – литовцами и 25 – белорусами [6, с. 154]. За пределами Вильно в конце1916 г. было всего 8 белорусских школ. Через несколько месяцев их цифра возросла до 50, 46 из которых действовали в Белостокско-Гродненском школьном округе [1, с. 129]. Рост количества белорусских школ, который ещё не сопровождался возвращением православного населения, был во многом обусловлен немецкой поддержкой. Почувствовав угрозу со стороны возрастающего польского влияния, немцы начали противодействовать ему, поддерживая литовское и белорусское национальные движения. Но, несмотря на противодействие немецких оккупационных властей, полякам помимо школ удалось создать в ряде мест ячейки Польской организации войсковой и отряды Самообороны. Созданный после оккупации немцами Вильно межпартийный Польский комитет выступил с предложением к литовской стороне о создании польско-литовской федерации. Однако литовцы этого предложения не приняли и приступили к созданию собственного государства, претендуя на включение в его состав Вильно и Виленщины. В ответ поляки распустили Польский комитет и создали вместо него Польский союз независимости, который в1918 г. приступил к формированию военной организации Самооборона кресова Литвы и Беларуси, объединившей отряды самообороны на Виленщине, Новогрудчине и Минщине. В её рядах собиралась местная польская молодёжь и офицеры-поляки из российской армии и 1-го Польского корпуса Довбура-Мусьницкого. В Вильно во главе отрядов самообороны стал генерал из российской армии Владыслав Вейтко, начальником штаба – присланный из Варшавы капитан Зигмунт Клингер, а инспектором и командующим пехотой – капитан Станислав Бобятыньский. Организацией кавалерии занялись Владыслав и Ежи Домбровские. В её состав вошли сформированные ранее отряды Союза военных поляков, которые кроме Вильно находились в Лиде, Ошмянах, Кошедерах, Неменчине, Вилейке, Гродно и других местах и насчитывали 130 офицеров и 5 тыс. солдат. В декабре1918 г. Самооборона получила поддержку Генерального штаба Войска польского и разрешение на включение в её состав формирований подпольной Польской организации войсковой. 29 декабря1918 г. Самооборона была распущена, а её части были включены в состав польской армии [7, с. 103-104].

Первые столкновения с польскими вооружёнными отрядами в Беларуси произошли в январе1918 г., когда разбросанные по всей территории части 1-го Польского корпуса генерала Юзефа Довбура-Мусьницкого, сформированного в российской армии, выступили против контролируемых большевиками частей Западного фронта. Накануне вступления немцев в Минск в феврале1918 г. спешно организованные польские отряды начали борьбу за стратегические объекты в городе с отступающими большевистскими отрядами и с претендующими на власть белорусскими формированиями. Поляки захватили склады с оружием, брошенные большевиками, и вооружили несколько сотен добровольцев. После вступления в город немцев, польские вооружённые отряды получили приказ оставить Минск, а белорусские были разоружены [1, с. 103-104].

Осенью1918 г. севернее Буга в составе Войска Польского была создана Литовско-Белорусская дивизия под командованием генерала Вацлава Ивашкевича. В состав дивизии вошли Сувальский, Ковенский, Виленский и Минский, а чуть позже – Белостокский и Гродненский пехотные полки. К югу от Литовско-Белорусской дивизии размещалась Подлясская дивизия генерала Антония Листовского.

В декабре1918 г. немецкая армия оставила Минск. Минская польская самооборона из-за своей немногочисленности вынуждена была отступить перед превосходящими силами Красной Армии. Под командованием полковника Казимежа Фабиана Кобордо поляки дошли до Лап на Белосточчине. Там собралось около 1 тыс. офицеров и солдат [8, с. 24-25].

Большую роль в формировании Гродненской самообороны сыграло католическое духовенство. Активным пропагандистом и практиком идеи борьбы за Польшу выступал гродненский декан – ксёндз прелат Жебровский. Ксендзы в Гродненском деканате не только морально и материально поддерживали эту идею, но нередко возглавляли отряды, которые разоружали немецкие части. Такими были ксёндз Мазур, разоруживший немецкий пост полиции в Лунно, ксёндз Белявский, захвативший немецкие посты в Квасовке и Заневичах, ксёндз Зера, овладевший Соколкой в результате смелой атаки [9]. 4 января1919 г. немцы разрешили полку Гродненской самообороны разместиться в бывших артиллерийских казармах в Коптёвке, недалеко от Гродно. Около 280 солдат и офицеров воспользовались этим разрешением. Остальные находились в других местах, проводя набор в польские отряды. В ночь с 15 на 16 января1919 г. немцы разоружили польскую самооборону в Коптёвке и арестовали её командующего генерала Миколая Сулевского вместе со штабом.

Приближение Красной Армии к Вильно вызвало эвакуацию литовского правительства в Ковно, а правительства Белорусской народной республики (БНР) – в Гродно. Польские отряды приступили к разоружению немецких войск в городе, а также к борьбе со сторонниками советской власти. Попытка противостоять частям Красной Армии не увенчалась успехом. Часть польских формирований по договорённости с немцами была пропущена на территорию, которую контролировали польские войска, и поездами добралась до Лап, где влилась в состав Литовско-Белорусской дивизии. Другая часть приняла название Виленского отряда Войска Польского и 6 января1919 г. под командованием Ежи Домбровского отправилась в рейд на соединение с польскими войсками. В Щучине к нему присоединились отряды самообороны Щучинской и Лидской земли, которые находились в городе после неудачной попытки в ночь с 9 на 10 января1919 г. овладеть Лидой. После переправы через Неман, двигавшийся в южном направлении отряд Домбровского, насчитывал около 700 человек. Вступая в столкновения с попадавшимися на его пути красноармейскими и немецкими отрядами, Домбровский со своими солдатами дошёл до Бреста и в ночь с 12 на 13 февраля1919 г. овладел городом [8; С. 40]. За неделю до этого, 5 февраля1919 г., польское правительство достигло соглашения с немцами о пропуске польских войск на восток. После этого Подлясская и Литовско-Белорусская дивизии Войска Польского устремились через Брест в восточном и северо-восточном направлении. 14 февраля1919 г. в районе Мостов и Берёзы-Картузской произошли первые столкновения между польскими войсками и частями Красной Армии.

Отношение местного польского населения к вступающим на территорию бывшего Великого княжества Литовского польским войскам было позитивным. Стефан Мыдляж из Стражи кресовой в политическом рапорте за период с 29 апреля по 19 мая1919 г. докладывал: «Отношение к польской армии очень хорошее. Вербовка дала следующие результаты: тайно с 19.01. до времени занятия Гродно польскими войсками было выслано 611 человек, а явно до 11.05. явилось 254 человека. Отряд Обороны Кресов кроме того насчитывал после прихода польских войск 400 человек. Хорошее отношение населения к армии портят самовольные реквизиции продовольствия солдатами. Католическое население считает себя поляками. Антигосударственной агитации нет» [3, л. 8]. В отчёте со съезда инструкторов Белостокского округа Стражи кресовой 21 – 22 апреля1919 г. тоже содержаться сведения о позитивном отношении польского населения к армии: «Польское население на западе исключительно патриотично и чрезвычайно жертвенно для военных целей. Бельский повет собрал на нужды армии около 400 тыс. марок, Сокольский повет собрал значительные материальные средства, преимущественно ткани. Население энергично настаивает на проведении выборов в Сейм, на введении самоуправления, выражает горячую поддержку по поводу побед польской армии. Молодёжь тянется к армии. Сокольский повет наверняка даст около тысячи человек. На востоке национальное самосознание слабее, внешняя русификация, особенно в Слонимском повете, довольно значительна. Общая черта тамошнего общества – огромный недостаток интеллигенции» [4, л. 3]. С подобной реакцией населения польские войска встретились на Лидчине. «В Беняконях у нас был отдых, – вспоминал артиллерист, позже генерал дивизии Станислав Копаньский, – и трогательная встреча населением. Люди вышли с хлебом и солью, с костельными хоругвями. На них парни из взвода, набранного под Ясной Горой, замечают образ Святой Девы Ченстоховской» [10, с.66]. Подпоручик Вацлав Липиньский, участвовавший в1919 г. в боях на Виленщине и Минщине, оставил следующие воспоминания: «По дороге на Сморгонь прошли несколько деревень, население которых нас встречает с небывалой симпатией… У многих легионеров глаза широко открываются, когда вокруг слышат польский язык. А он здесь радостно раздаётся с каждой деревенской избы, невзирая на то, что с каждым километром мы всё дальше от коренной Польши. После неприятных впечатлений львовского фронта, где из каждой избы сверкали злые глаза, а из-за угла высовывался ствол винтовки, после дикого, фанатичного украинского сопротивления, литовская война кажется раем» [10; с. 69]. Отношение белорусов и евреев к польским войскам не было столь однозначным. В отчёте со съезда инструкторов Белостокского округа Стражи Кресовой 21 – 22 апреля1919 г. отмечалось: «Большевистская агитация совершила незначительные пробоины: она проявляется только в околицах Дятлова Слонимского повета и частично в Волковысском повете. Православное население охотно оказывает зачастую трудные услуги для армии, крестьяне предупреждают войска о приближающемся неприятеле, иногда даже помогают в борьбе окружённым отрядам. Попы ведут себя удовлетворительно, политики сторонятся. Их немного, порой несколько на повет (например, в Слонимском повете – 3). Администрация всячески препятствует попам, возвращающимся в свои приходы» [4, л. 3]. В официальном отчёте Генерального штаба Войска Польского от 18 мая1919 г. говорилось о том, что «местное еврейское население (в Лиде – прим. авт.) поддерживает большевиков, стреляет в наших солдат» [10, с. 66].

Положение, в которое попадали возвращающиеся из беженства белорусы, было крайне трудным. Католическое население, под руководством ксендзов объединённое в приходские комитеты, сумело добиться относительно благополучного экономического состояния – поля имело засеянные, нередко украденными у немцев семенами, к примеру, картофелем. Беженцы, возвращающиеся с «керенками» или вообще без денег, не могли купить дорогих семян и очень часто зависели от польских властей. Это во многих случаях было решающим фактором лояльности, но отнюдь не преданности. Федеративная концепция Ю. Пилсудского была малопонятной для сформированной на национальной основе польской армии, а именно она олицетворяла польскую власть на территории Литвы и Беларуси. Армия спонтанно проводила политику соответствующую инкорпоративной концепции, тем самым вызывая недовольство белорусского населения. Большое влияние на отношение белорусского крестьянина к польской власти, да и вообще всякой власти, оказал его опыт, вынесенный из Первой мировой войны, революций в России и последующих столкновений. Слабость очередной власти, быстро переходящей из рук в руки, способствовала падению её авторитета.

Противником польской армии с советской стороны на территории Беларуси была пехотная Западная дивизия, состоящая в большой степени из польских коммунистов. Эта дивизия была сформирована в1918 г. в Московском военном округе на основе «Красного полка революционной Варшавы» и в неё набирались люди, говорящие по-польски, со всей территории России. Командование дивизии на 75 % состояло из выходцев из Царства Польского. Оттуда же было 60 % комиссаров, в т.ч. каждый третий комиссар – из Варшавы [8, с. 51]. Дивизия двигалась на запад с определённой задачей – экспорта революции. Таким образом, независимо от намерений Пилсудского, большевики уже в1918 г. вынашивали планы советизации Польши и смыкания российской революции с немецкой. Первая попытка распространить революцию на Польшу была успешно отражена поляками. Превосходящие силы Войска Польского оттеснили Красную Армию и 21 апреля1919 г. взяли Вильно. Польское население, которое по немецким данным в1917 г. составляло 53,6 % населения города, восторженно восприняло этот факт (согласно тем же данным 44,4% населения города составляли евреи, 2,1 % – литовцы, 0,44 % – белорусы) [12, с. 61]. 8 августа1919 г. был взят Минск и к сентябрю польские войска вышли на линию Любань – Борисов – Полоцк – Двинск. Главнокомандующий польскими войсками Юзеф Пилсудский, сначала в Вильно, потом в Минске провозгласил возможность решения национальных и конфессиональных проблем без какого-либо насилия и притеснения со стороны Польши. Однако, федеративная концепция Ю.Пилсудского не нашла того отклика, на который он рассчитывал. «И поляки, и литовцы, и белорусы во время переговоров с ними оглядывались одни на Варшаву, другие на Ковно или Минск, куда эмигрировало большинство их представителей. Ни к какому решению я не мог их склонить», – писал в письме И. Падеревскому Ю. Пилсудский после посещения Вильно в апреле1919 г. [13, с.4] Реакция литовского правительства, от которого в первую очередь зависела реализация федеративной концепции, была однозначно негативной. Пилсудским была предпринята попытка организовать в Ковно переворот, чтобы привести к власти склонное к этой идее правительство, но она закончилась провалом в конце августа1919 г. и ещё больше ухудшила отношения между Литвой и Польшей.

Воззвания Ю. Пилсудского вызвали эйфорию у части белорусских деятелей и настороженность местных поляков, особенно помещиков. Перспектива превратиться в национальное меньшинство, пусть и в связанной с Польшей Беларуси, их не сильно прельщала. Под воздействием эксцессов, имевших место в Беларуси в 1917-1919 гг., местные помещики видели гарантии безопасности их собственности лишь в составе польского государства. В этом смысле некоторые из них кардинальным образом поменяли взгляды, которые у них были до1917 г. По этой же причине среди польской элиты Гродненщины и Виленщины доминировали приверженцы инкорпоративной концепции Романа Дмовского, которая предполагала земли, населённые преимущественно католиками, включить в состав Польши. Начиная с февраля1919 г., с первых заседаний Законодательного Сейма, они настаивали на включение в состав депутатов посланников, избранных на декабрьском съезде польского населения в1918 г. [14, с. 143] У поляков с так называемых «дальних Кресов» было больше поводов для беспокойства, чем у тех, кто проживал на «ближних». В отношении последних, взгляды Юзефа Пилсудского во много совпадали с позицией Романа Дмовского: в случае неудачи реализации федеративной идеи, в состав Польши необходимо было включить те литовско-белорусские земли, где в большинстве своём проживали поляки. По всей видимости, и в случае удачной реализации федеративной идеи эти земли должны были быть в составе Польши. Однако, как показали дальнейшие события, никаких гарантий не было и для этих земель. Их судьба во многом зависела от исхода советско-польского противостояния. Детально исследовавший польское движение на белорусских и литовских землях в 1864 – 1917 гг. А. Смоленчук пришёл к выводу, что начиная с 70-х гг. XIX ст. и вплоть до1916 г. «краёвое» течение польского общественно-политического движения было доминирующим и в наибольшей степени соответствующим этнокультурным особенностям литовских и белорусских поляков. В то же время, приводимое указанным автором высказывание одного из наиболее известных «краёвцев» Романа Скирмунта не позволяет столь однозначно принять этот вывод. В1905 г. землевладелец Минской губернии Роман Скирмунт писал: «Кроме тех, кто всеми силами как к родной матери стремится к Польскому королевству, и одиночек, делающих ставку на Россию, среди шляхты есть группа людей, сердцем и душой преданных своей Родине – Литве и Руси» [15]. Представляется, что о доминирующем течении не говорят, как о группе. К тому же любая идеология предполагает наличие трёх компонентов: концептуального, программно-политического и актуализированного. Последний компонент отражает степень усвоения населением целей и принципов данной идеологии, что воплощается в практических делах и поступках. Насколько же подобные взгляды были распространены за пределами землевладельческих кругов, говорить сложно. Создание Конституционно-католической партии Литвы и Беларуси, которая имела «краёвую» ориентацию, результаты выборов в I и II Государственные Думы и Государственный Совет, когда депутатами от Литвы и Беларуси становились «краёвцы», могут свидетельствовать лишь о том, что они проявляли наибольшую политическую активность и были популярны в помещичьей среде. Опять же насколько эта поддержка была обусловлена именно их «краёвостью», а не польскостью, католичеством или социальным положением говорить сложно. Мельхиор Ванькович, вспоминая те времена, писал применительно к Минщине следующее: «Пока существовала царская власть, мы, молодые, боролись за польские школы, заканчивали польские университеты, но дядья наши проводили «краёвую» политику, вроде бы как «тутейшие», только польской культуры» [16, c.61]. Анализируя «краёвость» нельзя упускать из виду и того, что для некоторых она могла быть идеологией, позволяющей сохранить социальные позиции с минимальными потерями в условиях, когда создание польского государства выглядело иллюзорным. Что же касается этнокультурных особенностей белорусских и литовских поляков, то их вряд ли приходится отрицать, хотя при этом следует заметить, что в любой нации жители отдельных регионов имеют свои особенности. А в случае с поляками это тем более не удивительно, поскольку территория Речи Посполитой оказалась в составе разных государств и условия проживания оказывали своё влияние на население. К примеру, разница между поляками, жившими в составе Австро-Венгрии и поляками Российской империи, которая накладывалась на старое соперничество между Малопольшей и Великопольшей, по крайней мере, на субъективном уровне выглядела не меньшей, чем разница между поляками Королевства Польского и Литвы-Беларуси. «Наши крестьяне из Галиции, живущие с правой стороны Вислы, – вспоминал Винценты Витос, – очень долго своих соседей с другой стороны считали москалями и удивлялись тому, что они разговаривают по-польски, относились к ним с большим подозрением, чем к немцам и евреям». «Трудно поверить, – комментировала слова Витоса Хелена Бродовская, – в то, что он пишет: «Большое возмущение» среди крестьянских семей его околицы вызывали браки польских эмигрантов из Галиции с эмигрантами-поляками с захваченной российской территории»[17]. По-видимому, всё-таки гораздо большее значение имело чувство принадлежности к одной нации, чем привязанность к «малому Отечеству». Свидетельством этого может быть то, что уроженцы разных территорий становились общенациональными лидерами, к примеру, Юзеф Пилсудский, как и то, что в изменившихся условиях «краёвцы», за редким исключением, отдавали предпочтение не краю, а польской национальной идее.

12 марта1921 г. между Польшей и Россией был подписан Рижский мирный договор. Граница между государствами проходила примерно по линии второго раздела Речи Посполитой и немецко-русских окопов1915 г. Отказаться от белорусских и украинских земель в то время, когда от них не хотела отказываться Советская Россия, для Польши означало отдать их последней. Альтернатива в виде БНР советской стороной не принималась, а самостоятельно отстоять свою независимость она из-за слабости не могла. Последним эпизодом в оформлении восточной границы Польши стал поход генерала Люциана Желиховского во главе Литовско-Белорусской дивизии на Виленщину. Литва, которая по июльскому договору1920 г. с Советской Россией получила Вильно и значительные территории с границей по реке Неман, по сути, предоставила собственную территорию Красной Армии для ведения войны с Польшей. После победы в Неманской битве, с согласия Ю. Пилсудского, который не мог оставить своего родного города Литве и в последний раз не попытаться реализовать свою федеративную концепцию, Л. Желиховский занял Виленщину и провозгласил создание Срединной Литвы. Эта акция вызвала негативную реакцию литовского правительства и правительства БНР Вацлава Ластовского. На почве борьбы с Польшей между ними было достигнуто соглашение о сотрудничестве. Кроме литовской помощи, правительство Ластовского получило кредит на 40 млн. марок от Германии на финансирование партизанских отрядов, которые должны были сражаться с Польшей в случае её войны с Литвой [1, c. 158]. Когда стало окончательно ясно, что Ковенская Литва не пойдёт на заключение конфедеративного союза с Польшей, в Срединной Литве было принято решение провести выборы в Виленский сейм, который должен был решить дальнейшую судьбу этого региона. На время выборов Л. Желиховский вместе с войсками оставил Срединную Литву. Коммунисты, а также представители литовских, белорусских и еврейских политических кругов, призывали бойкотировать выборы. В польской среде за голоса избирателей боролись сторонники федеративного союза с Польшей и сторонники инкорпорации Виленщины в состав Польши. Последние получили наибольшее количество голосов – 43. Ещё 34 голоса получили представители Народных рад и 35 голосов – сторонники федеративного союза Литвы с Польшей. В выборах приняло участие 249325 избирателей, или 64,4% всех избирателей, что свидетельствовало о преобладании поляков в данном регионе. За объединение с Польшей проголосовало 96 депутатов, 6 воздержалось, а 10 отсутствовало во время голосования. Окончательное вхождение Срединной Литвы в Польшу произошло 6 апреля1922 г.[18, c.177]


Библиографический список
  1. Латышонак А., Мiрановiч Я. Гiсторыя Беларусi ад сярэдзiны XVIII ст. да пачатку XIX ст. Вiльня, Беласток, 2010.
  2. Archiwum Akt Nowych (дальше AAN). Towarzystwo Straży Kresowej. Sygn. 305. Centralna Białoruska Rada Grodzieńszczyzny o połozeniu i potrzebach ludnosci białoruskiej.
  3. AAN. Towarzystwo Straży Kresowej. Sygn. 305. Wydział organizacyjny. Powiat Grodzieński. Raport społeczny od 29.04. do 27.05. 1919 .
  4. AAN. Towarzystwo Straży Kresowej. Sygn. 237. Sprawozdanie ze zjazdu instruktorów Białostockiego okręgu Straży Kresowej 21 i 22 kwietnia 1919 r.
  5. Mikołajczak S. Pod rosyjskim zaborem // Głos znad Niemna. 04.11. 2005.
  6. Токць С. Гарадзеншчына як абшар польска-беларускага этнаканфесiйнага памежжа // Białoruskie Zeszyty Historyczne. 2003. № 19.
  7. Вовоwik A. Problem świadomości narodowej w szkolnictwie polskim na Grodzieńszczyźnie i Wileńszczyźnie w okresie tworzenia się państwa polskiego na przełomie XIX i XX w. // Проблемы национального сознания польского населения на Беларуси. Материалы международной научной конференции. Гродно. 16-18 ноября 2001. Гродно, 2003.
  8. Strzembosz Т. Saga o «Łupaszce» ppłk Jerzym Dąbrowskim, 1889-1941. Warszawa, 1996.
  9. Łukomski G., Stolarski R. Walka o Wilno. URL: http://www.historycy.org/index.php?showtopic=72291 (дата обращения: 27.01. 2012).
  10. Skrobocki E. Pamiętna wiosna 1919 roku // Magazyn Polski. 2004. №.1.
  11. Линдер И., Чуркин С. Красная паутина. Тайны разведки Коминтерна 1919-1943. М., 2005.
  12. Донских С. В. «Polski pas» как пример трансформации культурного центра в пограничье // Проблемы национального сознания польского населения на Беларуси. Материалы ІІІ Международной научной конференции. Гродно, 22-24 октября2004 г. Гродно, 2005.
  13. Garlicki A. Bunt na rozkaz // Głos znad Niemna. 23-29.10.1995.
  14. Gierowska-Kallaur J. Zarząd Cywilny Ziem Wschodnich ( 19 lutego 1919 – 9 września 1920) // Dzieje Najnowsze. 2002. № 3.
  15. Смалянчук А. Гістарычная сьвядомасьць i ідэалёгія палякаў Беларусі i Літвы на пачатку XX стагодзьдзя // Беларускі гістарычны агляд 1995 Т.2 Сш. 1. URL: http://www.belhistory.eu (дата обращения: 30.05.2011).
  16. Winnicki J.Z. Obóz odosobnienia // Głos znad Niemna. 01.04.2005.
  17. Радзік Р. Ад этнічнага згуртавання да нацыянальнай супольнасці // Гістарычны Альманах. 2002. Т. 6. URL: http://kamunikat.fontel.net/www/czasopisy/almanach/09/17.htm (дата обращения: 30.05.2011).
  18. Вовоwik A. Oświata na ziemiach północno-wschodnich w latach walki o granicę wschodnią II Rzeczypospolitej (1919-1922) // Проблемы национального сознания польского населения на Беларуси. Материалы II международной научной конференции. Гродно. 7-9 ноября 2003. Барановичи, 2004.


Все статьи автора «Сильванович Станислав Алёйзович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: