Старая Оренбургская линия в течение более полувека, с 1740 года – начало XIX века, выполняла свою задачу: через неё непосредственно шло проникновение России в северный регион Казахстана во всех сферах жизни. Она окончательно закрепила Южный Урал в составе империи, наконец, как планировали российские чиновники, отделила близкие народы башкир от казахов, чтобы не допустить их объединения.

Несмотря на значительное военное присутствие в этом регионе в течение второй половины XVIII века царизму не сразу удалось основательно укрепиться в Среднем жузе. Казахские племена, насколько было возможно, сопротивлялись российской колонизации: нарушение запретов пересекать линию, нападение на торговые караваны, угон скота, уничтожение запасов сена, захват в плен и т.п. Нестабильная обстановка в регионе не устраивала царское правительство, которое связывало с ним решение важных стратегических задач на Востоке. Стремление России быстрее проникнуть в Среднюю Азию, Китай было вызвано не только геополитическим соперничеством с Англией, но и тем, что зарождающаяся промышленность империи требовала свой рынок, в первую очередь восточный, так как конкурировать в Европе было поздно. О том, что рынки Востока были приоритетными для российских товаров, свидетельствует тот факт, что с конца XVIII – по середину XIX в. объем торговли России с Центральной Азией вырос более, чем на 350%, причем, свыше 70% российского экспорта составляли промышленные товары, а 90% импорта из Азии – сырье. [1,с. 47]

Дальнейшее продвижение на Восток требовало создания мощного укрепленного тыла на территории Северного Казахстана. На участке от Орска, Троицка до Звериноголовской крепости был использован план продвижения  вглубь степи сплошной линией укреплений, сработавший на Горькой линии. Данная тактика вписывалась в общую стратегию Российской империи на Востоке, поскольку «казалось сама природа предназначила Российской державе перенести военные рубежи во внутрь степей киргизских» [2, с.219]. И как подчеркивали позднее военный министр Д. Милютин и министр иностранных дел А.Горчаков в записке на имя Александра II «Ввиду необъятного пространства Киргизской степи… увлекаешься мыслью, что в поступательном движении России к Юго-Востоку есть определенный закон, не подчиняющийся человеческим соображениям, и что, мы неминуемо рано или поздно должны будем занять все Кокандское ханство. Действительно, русские владения в Средней Азии получили бы естественные рубежи, а именно Тянь-Шанский хребет и Кызыл-Кумские пески»[3, с.519].

Вопрос о пересмотре пограничной линии рассматривался на различных уровнях и предлагались проекты ее перенесения и заселения.

Первый проект был представлен 21 июля 1804 года на имя военного губернатора Г.С.Волконского земским исправником Троицкого округа титулярным советником Вязмитиновым. Он предлагал для укрепления границы «пространство от Елабугинского редута, крепости Звериноголовскую, Усть-Уйскую, Крутоярскую, Караульскую, Верхнеуральскую, Магнитную и Кизильскую с состоящими редутами…» и заселить 25 тысячами поселян, «находя земли эти для человеческого продовольствия и избытчества изобилиющие….к обороне и приграде от набегов киргизцев необходимо нужнайше сие пространство сделать внутрь России» [4]. Однако, этот проект не решал задачу перенесения военной линии, поэтому не был принят к исполнению, хотя идея заселения отторгнутой территории была использована позднее.

Второй проект был предложен непосредственно на императора Александра I военным губернатором Оренбургского края Г.С.Волконским. В этом проекте дается анализ всех изысканий, которые велись «некоторыми начальниками», и отмечается бесперспективность переноса линии от верховьев Урала и Тобола в сторону Эмбы, поскольку эта местность «безлесна, безводна и знойнее» [5], хотя это был самый краткий путь в Хиву и Коканд. Согласно плану Г.С.Волконского единственно выгодным направлением являлся участок от Орска, Троицка до Звериноголовской крепости.

Первым шагом в этом направлении было начатое в 1811 году строительство Новоилецкой линии, которая закрыла Оренбург от угрозы со стороны степи и создало условия для переноса Старой линии. Окончательно проект строительства Новой линии был разработан П. П. Сухтеленом, а претворен в жизнь В.А.Перовским.

Поскольку особенно слабым звеном был участок от Орской до Троицкой крепости, глубоко вдававшийся на территорию Оренбургской губернии и густо населенной казахскими родами, план предусматривал проведение пограничной линии напрямую от Орска до Троицкой крепости через места летних кочевок аргынов, джагалбайлинцев, кыпчаков и других родов. Это существенно сокращало ее протяженность, что в свою очередь требовало гораздо меньших затрат для содержания размещавшихся на ней войск. Кроме того, наиболее уязвимый участок линии по реке Урал прикрывался в таком случае двумя цепочками укреплений – старой и новой, а образованное ими межлинейное пространство могло быть использовано для наделения землей казачьих семейств из внутренних кантонов. При этом Оренбургское казачье войско получало дополнительный участок степи,, тем более, что Высочайшим Указом в 1832 году земли на расстоянии 15-ти верст от линии, передавались в их пользование [6]. Конечно, при осуществлении проекта приходилось учитывать возможные противодействия со стороны казахских родов по причине потери пастбищных земель, затруднительных условий кочевания, всевозможных ограничений в выпасе. Архивные источники содержат многочисленные жалобы глав казахских родов на последствия строительства Новой линии. Например, бий Шеген Мусин глава одного из аргынских родов указывает на то, что его род потерял богатые летние кочевья по рекам Тобол, Тогузак и Аят, в связи с чем «…земля сталась тесною; богатые из нас не в состоянии заниматься скотоводством, а бедные снискивать себе пропитание; не можем косить сена…» [7]. Это не удивляет, поскольку у казахов было отторгнуто в пользу Оренбургского войска пространства в 4,5 млн. десятин, так называемой Новолинейный район [8].

Выработкой плана переноса пограничной линии занимался специально созданный военным губернатором местный комитет в составе высших чинов края. К началу 1834 года комитет представил выработанные рекомендации, на основе которых В.А. Перовский подготовил обширный доклад Николаю I.

С прибытием генерала В.А.Перовского казаки внутренних станиц составили предмет его особого обсуждения. Он предлагал в виду необходимости государственной обороны границы переселить казаков из внутренних станиц на линейные, образовать военные поселения. Для этой цели В.А.Перовский предложил отмежевать огромный участок в казахской степи от крепости Орской вверх по реке Ори и Кумаку до станиц на реке Уй, а это пространство населить казаками, крестьянами из губернии России и солдатами 4 батальонов [9, с.110].

Мотивируя необходимость предполагаемых мер по усилению Оренбургской линии, В.А.Перовский отмечал, что «пространство новой линии так обширно, что о постоянном заселении ее думать нельзя иначе, как исповедь, в течение нескольких лет, поэтому в первую очередь необходимо занять фланги линии постоянными полевыми укреплениями» [10].

Предложения В.А.Перовского обсуждались в Азиатском комитете министерства иностранных дел, в Военном и Министерстве финансов и, в конечном итоге, были утверждены Николаем I. Весной 1835 года для определения мест под полевые укрепления из Орской крепости выступил специальный геодезический отряд, а вслед еще две команды полковника Жемчужникова и войскового старшины Симагина с задачей начать строительные работы в соответствии с проектом. Им вменялось в обязанность строительство оборонительных сооружений, помещений для кордонной стражи и жилья для переселенцев. «Башкир и мещеряков использовать преимущественно на земляных работах, – отмечалось инструкции командира корпуса, – а на казаков возлагается рубка леса и изготовление местного материала. Вообще все чины свободные от сторожевой службы должны обращаться на работы по назначении господ инженерных офицеров» [11].

По резолюции Оренбургского военного губернатора В.А.Перовского на строительство Новой линии выделялось 250 тысяч рублей [12]. Однако, деньги были представлены не полностью, а поступали по частям, по мере накопления, так как линия строилась в основном на средства от кибиточного сбора. Так, на сентябрь 1835 года было выделено только 333о7 рублей 43 ¾ копейки вместо предполагаемых 50 тыс. рублей [13].

Одновременно с выходом строительных отрядов, 23 мая 1835 года из Ильинской крепости в ставку султана Юсупа Нуралиева выехал председатель Пограничной комиссии генерал-майор Г.Ф.Генс. Совместно с султаном-правителем Г.Ф. Генс объехал все аулы от Орской до Звериноголовской крепости, объясняя старшинам и аксакалам цель занятия Новой линии. Лично объехал и осмотрел выбранные под линейные поселения места и военный губернатор. В ходе поездок старшинам родов было роздано несколько десятков сабель, пистолетов  и других подарков, а наиболе уважаемым и авторитетным аксакалам – медали на Анненской ленте [14].

В течение лета 1835 года без особых сложностей и столкновений с кочевниками отрядам удалось возвести фортификационные сооружения, казармы и часть домов в укреплениях Императорском, Наслединском и Михайловском. В частности, укрепление Михайловское и близ лежащие два форпоста (находящиеся на территории современной Костанайской области) были построены отрядом под командованием войскового старшины Симагина. Причем, в архивных материалах содержится информация о том, что последний сумел установить контакт с главой кыпшакского рода Матеном Читаковым, которого задобрили «5 аршинами красного сукна по 12 рублей и 10 аршинами золотого галуна по 2 рубля» [15]. Чаще всего представители казахских родов шли на сотрудничество с военными властями, стремясь сохранить за собой свои земли, находящиеся между Старой и Новой линиями. Однако, согласно Высочайшему Повелению военному губернатору предписывалось «исподволь подготовлять киргиз этого района к тому, что они со временем совершенно будут удалены за черту Новой линии» [16, с.311]. Такая политика царского правительства, противоречащая интересам казахских родов, неизбежно должна была привести к обострению в отношениях со степью. Поэтому, неслучайно, именно на период строительства новых линий и укреплений, когда у казахов изымались большие территории, пришелся наибольший подъем национально-освободительных восстаний XIXв.

За 1835 год были построены  Императорская, Наследницкая и Михайловская крепости и 9 редутов. На них были поселены 1950 человек: 1300 башкир, 550 оренбургских  и 100 казаков, которые и вели строительные работы. Дополнительно к этому из Башкирии были наряжены 1250 башкир с 250 подводами для рытья вала. По данным А.Ф.Рязанова, из Орска было направлено 228 Оренбургских и 229 Уральских казаков, также были наряжены регулярные войска в количестве 2158 человек, 766 башкир, 546 мишар. Их силами были построены 23 казачьи станицы. Причем,  станицы располагались в шахматном порядке: поселение башкир и мишар чередовались с казачьими станицами [17, с.26].

В этих станицах были поселены солдаты расформированных линейных батальонах вместе с семьями из Орской, Кизильской, Верхнеуральской и Троицкой крепостей, также уральские казаки и башкиры. На 1 января 1839 года в этих 28 селениях было 1929 душ мужского пола [18, с.102].

В 1842-1844 годах на территории между Старой и Новой линиями по границе было основано 32 поселения, названные в честь победы русской армии. Эти селения были основаны семьями белопахотных солдат, переведенных из Бузулукского уезда, крещенными калмыками Ставропольского войска, нагайбаками – казаками третьего кантона из станиц Нагайбацкой и Бакалинской Белебеевского уезда, казаками пятого кантона из станиц Красносамарской, Бузулукской, Елшанской, Тоцской, Сорочинской и других [19].

На Новой линии укрепленные пункты находились на расстоянии друг от друга от 10 до 20 верст. В них постоянно несли службу отряды иррегулярных войск, часть из которых находилась на передовых постах, а остальная часть в укреплениях. Для удобства управления участок от крепости Озерной до Звериноголовской был поделен на 8 дистанций. По штату в зимнее время с 16 ноября по 18 мая требовалось 1057 человек, из которых 8 офицеров, 36 урядников, 1013 башкир и казаков. В летнее время это число увеличивалось за счет резерва и доходило до 6151-го, из которых 125 офицеров, 213 урядников, 5813 казаков, башкир, мещеряков и калмык [20, с.38].

Строительство таких поселений было вызвано тем, что Новая линия рассматривалась правительством как плацдарм для молниеносного броска на Хиву и Коканд, вследствие чего выполняла скорее не пограничные, а внутренние, полицейские и карательные функции. Так, генерал- майор И.В. Чернов писал, что « … для наказания виновных посылались в степь военные отряды из казаков, иногда с артиллерией и даже пехотою, посаженной на лошадей», которые проводили карательные операции в отношении казахов: «Отряды наши громили, попадавшиеся на пути аулы, угоняли весь скот и уничтожали всякое имущество, иногда и совершенно невинных людей…» [21, с.108]. Выполнение данных функций требовало однородности и военной подготовленности населения, что объясняет второе отличие колонизации  Новой линии  от Горькой: перевод всего населения в казачье сословие.

Таким образом, благодаря мероприятиям правительства по массовому переводу населения Новолинейного района в казаки и выселению неказачьего элемента (отказавшихся перейти крестьян и казахов) удалось создать цельную (имеется в виду, что земли Оренбургского войска не разрывались черезполосицами государственной и крестьянской запашки) территорию, с почти однородным военно-казачьим населением, которое к середине XIX века насчитывало 44 тыс. [22, с.118], что составляло 61,1% от всех жителей и почти в два раза превышало коренное население. К тому же передача управления казачьему командованию, независимому от губернской администрации, фактически превратила Новолинейный район в военный округ, который мог служить плацдармом для дальнейшего продвижения на Восток.

1. М.Олкотт  Казахи. – Вашингтон, 1986.- 388 с.
2. Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках – Алма-Ата, 1964. –576 с.
3. Казахско-русские отношения в XVIII-XIX веках – Алма-Ата, 1964. – 576 с.
4. Государственный архив Оренбургской области РФ (ГАОО) Ф.6.Оп.2.Д.1195. Л.2-2об.
5. ГАОО Ф.6.Оп.7.Д.22.Л.10
6. ГАОО Ф.6.Оп.1.Д.185. ЛЛ.41 – 41 об.
7. ГАОО Ф.6.Оп.1.Д.5613. Л.253 об.
8. “Тургайская газета” 1903. 22 июня. № 26.
9. Труды Оренбургской ученой комиссии. Оренбург.1903. Т.18. – 224 с.
10. ГАОО Ф.И-169. Оп.1.Д.45.Л.30.
11. ГАОО Ф.6.Оп.10.Д.4318..Л.287.
12. ГАОО Ф.6 Оп.10 Д.4290 Л.76.
13. ГАОО Ф.6 Оп.10 Д.4290 Л. 41.
14. ГАОО Ф.166.Оп.1.Д.3. ЛЛ. 33-47.
15. ГАОО Ф.6. Оп.10. Д.4290.ЛЛ.28,34,43.
16. Добросмыслов А.И. Тургайская область.// Известия Оренбургского отдела ИРГО. Вып. 17. – Тверь, 1902. – 524 с.
17. Рязанов А.Ф. 40 лет борьбы за национальную независимость казахского народа. 1797-1838: Очерки по истории национального движения Казахстана. – Кзыл-Орда, 1926. Ч.1. – 298 с.
18. Зобов Ю.С. Новые переселенцы. В кн.: История Оренбуржья. – Оренбург: Оренбургское книжное издательство, 1996. – 351 с.
19. ЦГА РК Ф.4, Оп.1,Д.3361,ЛЛ.57,107 об.
20. Сведения об удобствах квартирного размещения всех родов войск в Оренбургской губернии. Оренбург. 1841 год. – 48 с.
21. Записки генерал- майора И.В. Чернова //Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 18. Оренбург, 1907, – 224 с.
22. Бекмаханова Н.Е. Формирование многонационального населения Казахстана и Северной Киргизии. М.: Наука 1980.- 280 с.

Все статьи автора «shalgimbekova»