ПРОБЛЕМЫ МЕДИЦИНСКОЙ И САНАТОРНО-КУРОРТНОЙ ПОМОЩИ ИНВАЛИДАМ В СИБИРИ (1920-1930- Е ГГ.)

Ковалев Александр Сергеевич
Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева
кандидат исторических наук, доцент кафедры социальной педагогики и социальной работы, докторант кафедры отечественной истории

Аннотация
В статье на основе ранее не публиковавшихся материалов сибирских архивов освещаются вопросы государственной социальной политики в отношении нетрудоспособного населения в 1920-х гг., одним из направлений которой была медицинская и санаторно-курортная помощь. Автор делает вывод о том, что это направление было самым слабым и малоэффективным, а также утверждает, для советского государства в 1920-х гг. в большей степени была характерна не медицинская, а социальная модель инвалидности. Хотя это в определенной степени явилось новаторством, в то же время не способствовало развитию качественного медицинского обслуживания лиц с инвалидностью.

Ключевые слова: инвалиды, комитеты помощи инвалидам войны, медицинское обслуживание, санаторно-курортная помощь


PROBLEMS OF MEDICAL AND SANATORIUM-RESORT SERVICES FOR THE DISABLED IN SIBERIA (1920-1930S)

Kovalev Alexander Sergeevitch
Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V.P. Astafiev
PhD in History, Associate Professor of the Social Pedagogy & Social Work Department, Doctoral Student of the Russian History Department

Abstract
The paper highlights some questions of Soviet disability policy in 1920s on the base of previously unpublished materials from the Siberian archives. One of directions of this policy was the complex of medical and sanatorium-resort services. The author makes a conclusion about ineffective medical measures for the disabled during review period. According to the author, in the Soviet social policy for the disabled were more elements of social than medical model of disability. It was a certain innovation, but at the same time, the high-quality medical care of persons with disabilities was not developed.

Keywords: committees of assistance for the disabled of war, disabled, medical and sanatorium-resort services


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Ковалев А.С. Проблемы медицинской и санаторно-курортной помощи инвалидам в Сибири (1920-1930- е гг.) // Гуманитарные научные исследования. 2013. № 3 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2013/03/2594 (дата обращения: 01.03.2024).

Вопрос медико-санитарной помощи инвалидам был, если можно так сказать, самым больным в общей системе помощи нетрудоспособному населению. Уже в 1923 г., сразу после появления Всероссийского комитета помощи больным и раненым красноармейцам и инвалидам войны (Всерокомпома), сотрудники его приемной, проанализировав характер обращений инвалидов, обнаружили, что 70% просителей, были душевнобольными или так называемыми «пограничниками» – инвалидами с пограничными психическими состояниями. Однако индивидуальная помощь в отношении этих лиц не выходила за рамки экстренного воздействия в моменты приступов и изолирования в больничных учреждениях. Потребность в изучении медицинских и социальных проблем инвалидов, страдавших «массовым диагнозом “травматический невроз”» и развитие диагностики пограничных психических состояний вызвала к жизни появление Нейротравматологического института. Сотрудники этого учреждения, психиатры и невропатологи пришли к выводу, что «травматический невроз скрывает за собой совершенно неизлечимые формы душевных заболеваний», и что «эти больные ни к службе, ни к производству, ни к какому виду нормального труда быть приспособленными не могут… дезорганизуют всякую группу, куда случайно, не будучи распознанными, попадают» [1, л.44]. Однако вскоре институт был ликвидирован, а его функции взял на себя Психоневрологический институт Наркомата здравоохранения по изучению социальной психопатии и выработке профилактики и законодательства.

Среди прочих направлений медицинской помощи инвалидам следует назвать предоставление права на получение медицинской помощи и медикаментов во всех учреждениях и аптеках бесплатно по предъявлению особого удостоверения, на обороте которого делались отметки о каждом посещении врача и выдаче медикаментов [2, л.88].

Сибирский краевой отдел социального обеспечения отмечал, что на местах ощущался резкий недостаток в лечебных учреждениях по долечиванию и перелечиванию ампутированных инвалидов. Таким инвалидам требовалось дополнительная диспансеризация, особенно когда речь шла о комплексном лечении, а это требовало дополнительных расходов, особенно если учесть, что на всю Сибирь инвалидам был доступен только Томский физиотерапевтический институт. Только в Иркутске губернские органы здравоохранения предоставляли инвалидам бесплатное стационарное лечение. Скудной пенсии и жалкого вспомоществования от компома для поездки, проживания и лечения, конечно, не хватало [3, л.4; 4, л.5об].

Вот яркий пример. В Енгубкомпом поступило заявление инвалида гражданской войны, пенсионера собеса Иннокентия Пичуркина, в котором он сообщал, что «в рядах Красной Армии получил увечья: паралич тела и языка и ампутированная нога». Инвалид писал, что он еще молод, полон сил и готов работать: «мне 28 лет, профессия маляр, так что, получив лечение, я мог бы заняться своим ремеслом и обучиться другому ремеслу по состоянию здоровья». В Красноярске он получал регулярное лечение, но жаловался, что «местной больницы… не хватает и нужно бы получить лечение в физиотерапевтическом институте». Однако ни органы собеса, ни Енисейский губздрав не нашли возможности отправить инвалида в Томск, отказали и в курортном лечении «как неподходящему по своей болезни» [5, л.183-183об]. Только компом сумел изыскать скудные средства, чтобы помочь Пичуркину с поездкой в Томск, но даже их не хватило. Так, ограниченные финансовые возможности органов социальной помощи не позволили обеспечить полноценную реабилитацию готового к трудовой деятельности инвалида.

Еще одним из направлений медицинской работы выступала санаторно-курортная помощь. Инвалиды получали путевки на курорты по направлению от органов социального обеспечения, социального страхования или компома. Для отправления на курорт инвалид должен был иметь на руках:

– курортную книжку;

– три экземпляра статистической санаторно-курортной карточки, заполненной в местной Отборочно-курортной комиссии и подтверждающей направление на конкретный курорт;

– проездной документ местного отдела социального обеспечения на проезд до курорта и обратно.

Каждому инвалиду оплачивалось 60% стоимости проезда до курорта и 50% стоимости обратно, а также выдавались суточные в размере 1 руб. 50 коп в сутки [6, л.48].

Средств этих было явно недостаточною, и многие инвалиды, которые были отправлены на курорты, оставались недовольными финансовой поддержкой и часто жаловались на свое незавидное положение. Выдаваемые для поездки и лечения на курорте суммы были точно подсчитаны, а потому во многом нереалистичны. Любые расходы сверх проезда и лечения инвалид должен был покрывать из своего собственного кармана, а поскольку собственных денег у него было мало, он тратил их из сумм, выделяемых на проезд и проживание, рассчитывая на то, что сможет сэкономить на питании или проезде. В результате инвалид оставался вовсе без средств к существованию. В этом случае он либо становился «гастролером», либо был вынужден писать в свой собес письма с просьбой выслать ему дополнительные средства.

Например, отправленный на курорт в Саки инвалид из Красноярска И.Ф. Мешков писал в Енгубкомпом: «Прошу выслать по телеграфу на плацкарт денег в сумме 12 руб. 23 коп. Саки-Москва 5 руб. 88 коп., Москва-Красноярск 6 руб. 35 коп. и всего 12 руб. 23 коп. Как я после ванн слабый нуждаюсь в усиленном питании, а которые деньги получил суточные должен потратить на плацкарт, а ехать полуголодным. Сколько здесь есть инвалидов, они все удовлетворены плацкартами, на основании циркуляра, которым Енгубкомпом нам отказал, что в нем плацкарт не указан. А в нем сказано – удовлетворить инвалида 50% стоимости проезда, а не билета, что означает и билет, и плацкарт, вышлите на имя Госкурорта “Саки”, 23 июня я кончаю леченье, так что как-нибудь поспешите. Если к 23 не будут высланы деньги, то я буду вынужден ехать во Всерокомпом» [7, л.384].

Немудрено, что у санаторно-курортного лечения при всей его значимости для здоровья инвалидов было множество противников. При этом проблема была даже не в финансировании поездки отдельных нетрудоспособных граждан, а в том, что местные органы социального обеспечения, страхования и помощи инвалидам недобросовестно относились к своим обязанностям.

Автор статьи, опубликованной в «Бюллетене Всерокомпома» [8, с. 61-63] и посвященной организации курортного лечения, указывал на множество недостатков, связанных с этим направлением деятельности. Он писал о случаях «бесцельного выбрасывания денег», обусловленного тем, что лица, которым было поручено заниматься санаторно-курортным делом, направляли на курорты инвалидов, сроки лечения которых «миновали за давностью процесса». Чаще всего там можно было обнаружить «не подходящего по медицинским признакам… травматика, эпилептика и проч.»

В статье приводится несколько примеров, крайне негативно характеризующих сибирские (Томский, Омский, Новосибирский, Красноярский) органы компома. Так, Ачинская и Минусинская окружные врачебно-контрольные комиссии отправляли на курорт «для излечения» эпилептиков, а Новосибирская курортная комиссия дала заключение об отправке на курорт инвалида-психохроника, которого следовало изолировать в учреждение для психоневротиков. В то же время некоторые компомы, например, Славгородский окрпом, не использовали возможность отправки инвалидов на курортное лечение «за отсутствием желающих, за неимением средств на транспорт», хотя Всерокомпомом только в течение 1926 г. были получены 50 заявлений инвалидов войны, желавших использовать возможность курортного лечения.

Впрочем, претензии не всегда были обоснованными. В Томской курортной комиссии подробно рассматривали каждое дело. Скажем, инвалиду-красноармейцу Полиновскому сперва отказали в санаторно-курортном лечении, поскольку обнаружили остаточные явления после инсульта и энцефалита, и указали в заключении, что жаркие места инвалиду не рекомендуются. Но потом нашли возможность изменить решение, и направить его на лечение зимой [9, л.9-10].

Чтобы решить выше обозначенные проблемы, средства на проезд до курорта и обратно выдавались местными собесами  и средств компомов из расчета полной стоимости проездного билета любым видом транспорта, а также суточными по 3 руб. в сутки. Помимо путевки каждый направляемый на курорт должен был иметь заключением врача о том, что ему действительно показано лечение на данном курорте. В случае использования курортных мест без уважительной причины стоимость содержания на курорте взыскивали с руководителя собеса, который это допустил.

Правда, теперь желающему отправиться на курорт инвалиду нужно было доказать, что он относится к тем привилегированным группам, которые имели на это право. Да и другие инвалиды относились к поездкам на курорт с завистью и ревностью. Скажем, Томский рабочий Семенов писал в горсобес: «Прошу председателя собеса точно выяснить, каким путем была отправлена т. Милютина на курорт, когда у нас остальные инвалиды войны, а также и партизаны, но т. Милютина как здоровой силы инвалидка III группы без всякой комиссии поехала на курорт. Где было ручательство за нее, что она партизанка?»[10, л.4] И только когда в страхкассе подтвердили, что Милютина действительно партизанила, ее заявление было подписано.

В подходе к организации санаторно-курортного лечения инвалидов также проявлялся дифференцированный подход. В марте 1932 г. в Томский Горсобес от инвалида Красной Армии А.М. Красникова поступило заявление, в котором он просил отправить его на курорт: «Я в 1931 г. был, где мне отметили, что нужно повторение в 1932 г. Курорт прошу дать Крым или Северный Кавказ» [11, л.17-18]. На малюсеньком клочке бумажки была приложена справка от врача, что Красников в самом деле нуждается в лечении. Поскольку Западносибирский краевой отдел социального обеспечения рекомендовал направлять на курортное лечение «исключительно основной контингент собеса», просьбу инвалида удовлетворили, но отправили на курорт по месту жительства. Теперь это было возможно только для инвалидов гражданской войны и приравненных к ним категорий, и в первую очередь – работающих в артелях инвалидов, на предприятиях или состоявших в колхозах. А вот Кавказ, Южный берег Крыма и другие «курорты европейской части РСФСР» были доступны только персональным пенсионерам республиканского и местного значения и бывшим красным партизанам из их числа.

К сожалению, медицинское направление при организации социальной помощи инвалидам, как ни странно, оказалось самым слабым. Это можно объяснить тем, что, в отличие от точки зрения западных ученых, полагавших, что инвалид в первую очередь подлежит лечению, советские теоретики социального обеспечения отдавали приоритет не медицинскому обслуживанию инвалидов, а их вовлечению через профессиональное обучение в трудовую деятельность. Например, в «Известиях НКСО» неизвестный автор писал, что «…под руководствам врачей, мы еще больше укрепляем в инвалиде мысль, что он ненормальный гражданин, нуждающийся в постоянной врачебной помощи и уходе, но окончательно осложним задачи профобучения инвалидов» [12, с.3].

Согласно советской концепции «утилизации труда», достаточно было подыскать работу для инвалида, чтобы использовать его «оставшийся труд» по принципу «как есть», т.е. порой даже без долечивания или перелечивания.  Инвалидов трудоустраивали туда, где не требовались реабилитационные мероприятия медицинского характера – безногий инвалид способен работать сапожником даже без протеза, безрукого можно устроить швейцаром, потому что у него есть вторая рука, а потерявшую слух телефонистку легко превратить в швею. Дополнительное медицинское обслуживание, диспансеризация и регулярное медицинское сопровождение оказались совершенно ненужными элементами государственной социальной политики.

С одной стороны, подобный подход советской власти к организации социальной помощи может вызывать восхищение, и даже удивление тем, как государство здоровых, не видевшее в инвалидах равных себе граждан, попыталось сформировать то, что сегодня называется социальной моделью. Она была направлена не на лечение, а на вовлечение инвалидов в социум, не на изоляцию в специализированных заведениях, а на сохранение их работоспособности.

Но, с другой стороны, советское государство, толком не сумев пройти  через медицинскую модель государственной социальной политики, которой со всеми ее заблуждениями характерно повышенное внимание вопросам определения способов возможного лечения. Подобный взгляд на человека с ограничениями предполагает медицинскую диагностику, лечебные мероприятия и организацию квалифицированного ухода, направленного на удовлетворение их физических потребностей. Однако ни в РСФСР ни в СССР дефекты, приводящие к инвалидности и их влияние на социализацию человека не были должным образом изучены. Обычно медицинская модель инвалидности способствует тому, чтобы все социальные проблемы, связанные с инвалидностью или старением, описывались в терминах функциональных особенностей человеческого организма. Она предполагает, что инвалидам в первую очередь требуется лечение, чтобы они могли учиться или работать, как остальные граждане, а потом уже создание условий адаптации к обществу, где живут люди без инвалидности.

Можно с уверенностью констатировать, что в первые десятилетия своего существования советской власти органам социального обеспечения не удалось как следует организовать медицинское обслуживание. Была предпринята попытка выстроить уникальную, отличающуюся от западных подходов, модель взаимодействия государства, общества и нетрудоспособных граждан, которая отодвигала вопросы медицинской помощи на второй план.

 

Библиографический список

  1. Государственный архив Российской Федерации (далее – ГАРФ). Ф. Р-374. Оп. 12. Д. 82.
  2. Государственный архив Алтайского края. Ф. Р-92. Оп. 1. Д. 128.
  3. ГАРФ. Ф. Р-4347. Оп. 1. Д. 81.
  4. Там же. Д. 337.
  5. Государственный архив Красноярского края (далее – ГАКК). Ф. Р-1961. Оп. 1. Д. 5.
  6. Там же. Ф. Р-268. Оп. 1. Д. 1.
  7. Там же. Ф. Р-1961. Оп. 1. Д. 5.
  8. Л.Ю. Курортное дело Компомов в 1926 году и режим экономии // Бюллетень Всероссийского комитета помощи инвалидам войны, больным, раненым и демобилизованным красноармейцам и семьям лиц, погибших на войне, при ВЦИК Советов. 1926. №7 (26). С. 61-63.
  9. Государственный архив Томской области. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 12.
  10. Там же. Д. 19.
  11. Там же. Д. 12.
  12. Роль врача в профобучении инвалидов // Известия НКСО. 1922. № 6. С. 3.


Все статьи автора «Ковалев Александр Сергеевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: