Каждый посетитель Чуфут-Кале, поднимаясь к Южным воротам, невольно обращает внимание на небольшую группу пещер, расположенных у подъема на узком навесе, немного правее дороги. Даже с большого расстояния в двух из них видны следы работы человека – полукруглые ниши в северных стенах. Однако в экскурсионную программу посещение этих пещер не входит, и турист вскоре забывает об увиденном. К сожалению, не только гости Крыма, но и исследователи обошли их своим вниманием. Только в 1976 г. один из авторов этой статьи смог провести небольшие раскопки в этом районе [32]. Однако из-за дефицита времени, сил и средств ему толком не удалось обследовать объект, а результаты исследований не были своевременно изданы, хотя обильный и разновременный археологический материал, найденный в ходе раскопок мог значительно прояснить историю поселения на мысе Чуфут-Кале. Уже в настоящее время другим автором текст отчета был  проанализирован, а расчищенные в ходе работ пещеры изучены[1].

Этот объект выбран не случайно. Ведь даже в ходе беглого осмотра района раскопок 1976 г. становится очевидным, что расчищенные рукотворные пещерные сооружения должны были быть связаны с культовым комплексом, расположенным на южном склоне и изданным нами ранее [7, с. 49–56]. Заметно, что от неширокой скальной террасы, на которой они расположены, вверх ведет крутая лестница, прорубленная, судя по стертости ступеней и по ее местоположению, задолго до возведения позднесредневековой крепостной стены (рис. 1). Ведь трудно даже предполагать, что жители Чуфут-Кале захотели бы приготовить столь удобный подъем для непрошенных гостей.

Попытаемся определиться с назначением этих пещер. Для этого приведем результаты их осмотра. Начнем их описание с крайней правой (рис. 2). Она представляет собой неглубокую вырубку полукруглой формы, с высотой 1,85 м  у входа, глубиной до 90 см и шириной 2,70 м. В ее северной стене вырублены две полукруглые ниши, представляющие собой неглубокие высокие конические углубления. Наибольшая из них – левая. Ее высота 0,95 м, ширина 0,9 м и глубина 0,44 м. Правая ниша меньше по объему: соответственно 0,77 × 0,55 × 0,2 м. В восточной стене помещения хорошо просматривается крестовидное углубление 0,65 × 0,65 × 0,04 м, судя по форме, пригодное для крепления большого распятия.  В районе входного проема просматриваются многочисленные круглые и овальные подрубки под доски или бревна. Судя по хорошо сохранившимся вырубкам, вход в пещеру был прикрыт широкой двухстворчатой дверью, судя по следам крепления запора, закрывавшуюся снаружи.

Попытаемся определить назначение этого помещения. Отметим, что как само положение пещеры – на южном склоне, так и отсутствие окон говорит о том, что она освещалась солнечным светом и только при открытых дверях. Да и ниши, прорубленные в ее северной стене не пригодны для установки светильников. Они слишком велики и неглубоки, да. Но зато в них можно было закрепить иконы, хорошо видные поднимающимся при открытых дверях. Всякие сомнения снимает выявленная подрубка для установки креста. Считаем, что наличие следов крепления распятия и икон, а также само ее расположение говорит о том, что эта пещера являлась небольшой часовней. Каких-либо следов позднейшей переделки  в ней выявлено не было[2].

Следующая пещера, расположенная западнее по склону, судя по многочисленным подрубкам, была неоднократно перестроена. В ее полу заметны многочисленные разновременные вырубки. Возможно, первоначально в ней была устроена костница. В любом случае, наличие общего ливнестока этих помещений говорит о том, что их использовали одновременно.

Так же трудно сказать что-либо определенное о пещере, расположенной немного западнее вышеописанной. Вероятно, она на последнем этапе использовалась для хозяйственных целей.

Значительно интереснее пещера, расположенная немного западнее ранее описанных. Ее размеры 3,10 × 3,0 м, высота до 2,0 м. В ее северо-восточном углу просматриваются следы источника – намыв высотой 1,48 м и с наибольшей шириной 1,0 м (рис. 3). Под ним видны следы стесанного корыта для сбора воды. Над источником на северной стене видны два каменных кольца, между которыми заметен хорошо сохранившийся греческий крест (0,38 × 0,39 м) (рис. 4). На западной стене помещения просматривается небольшой равносторонний крест (0,10 × 0,15 м), вписанный в ромб (рис. 5). Севернее его, близ северо-западного угла, под потолком вытесана ниша (0,53 × 0,20 м). Немного западнее нее просматривается граффити – т.н. «Вавилон». Судя по наличию в помещении многочисленных знаков, этот родник почитался святым для православных христиан.

Самая западная из пещер этого комплекса состоит из двух помещений (Рис. 6). Начнем описание с правого, вытянутого по оси запад-восток. Его длина 7,30 м, ширина до 2,0 м, наибольшая высота у восточной стены ок. 2,0 м, в центральной части – 1,85 м. В настоящее время в помещение можно попасть сквозь пролом в полукруглой восточной стене, образовавшийся в результате вывала. Однако ранее в него можно было подняться снизу по скальной лестнице. К настоящему времени сохранились только две верхние ступени и порог (ширина 0,70 м) (рис. 7).

Вообще, стены и пол пещеры сохранили следы многочисленных переделок. Однако наличие ярко выраженного скругления восточной стены – вероятно, абсиды, над которым прослеживается поднятие уровня свода – возможно, конхи, а также  полукруглых ниш (0,56 × 0,98 × 0,35 м и 0,54 × 0,30 × 0,19 м) в ее северной стене, как мы считаем, пригодных для хранения святых даров[3], позволяет нам предполагать, что она первоначально являлась культовым сооружением. В тоже время отсутствие углубления для монтирования престола, наличие следов древнего входа в восточной части помещения, близ предполагаемой абсиды,  как видно, не огражденной алтарной преградой, говорит о том, что церковью она не была. Предполагаем, что исследованное нами первое помещение пещеры являлось часовней.

Второе (4,90 × 3,05 м), сориентированное по оси север-юг, так же было неоднократно переделано. Судя по хорошо сохранившимся скальным кормушкам в ее полу, в ней, на каком-то этапе использования, был устроен хлев. Однако как само ее расположение, так и просматриваемые следы общего входа с предполагаемой часовней, дает нам право считать, что в ней ранее находились костница.

Вероятно, в результате древнего обвала разрушилась лестница, ведущая в эту пещеру, а восточная стена последней обвалилась. Вскоре местные жители, вернее всего – не христиане ввели ее в хозяйственный оборот. Однако отдельные архитектурные элементы, позволяющие выяснить первоначальное назначение этой пещеры, все же сохранились.

Таким образом, обследовав небольшой пещерный комплекс, находящийся восточнее Южных ворот, мы выявили две часовни, костницу и агиасму.

В свою очередь, обнаружение этих культовых объектов дает нам право попытаться найти аналогии в размещении культовых, жилых и хозяйственных помещений ряда многоярусных пещерных монастырей Балкан [1; 2; 3; 4], Малой Азии [33], Крыма и Кавказа [27]. К примеру, как на Бакле [10], в Инкермане [29, с. 6–30], Качи-Кальоне [5; 29, с. 80–82], Тепе-Кермене [9, с. 13–44; 29, с. 83–87], Чилтер-Мармаре [6, с. 114–144; 29, с. 31–34], так и на Мангупе [12; 29, с. 54–76], в Эски-Кермене [29, с. 39–53] и у Южных ворот Чуфут-Кале эти объекты размещены в три–четыре яруса. На нижнем этаже были устроены служебные помещения, кельи братии размещались выше по склону, а культовые сооружения всегда располагали на господствующих высотах или высекали в отдельно стоящих останцах. Причем церкви всегда находились над часовнями. Правда, иногда их высекали на одном уровне, но, в любом случае, выше подсобных помещений. Заметим, что если в предыдущей статье [7, с. 49–56] мы писали о церквах, расположенных на плато, то сейчас мы вводим в научный оборот результаты исследования часовен. Теперь, двигаясь по дороге, придерживаясь по мере возможности древней скальной лестницы, мы выявили ранее неизвестные культовые сооружения[4].

Вероятно, мы имеем дело с четко прослеживаемой тенденцией. Считаем, что для удобства исследования скальных монастырей целесообразно первым делом выявлять следы древних дорог, соединявших культовые объекты. Ведь эти пути были необходимы для крестного хода.

Вообще, если наша теория верна, то у нас появились реальные основания для уточнения местоположения раннесредневековых оборонительных сооружений, выстроенных для защиты расщелины у Южных ворот Чуфут-Кале. Дело в том, что ряд исследователей до сих пор считают, что некоторые из многочисленных лестниц, соединявших службы Южного пещерного комплекса, являлись ранее постелями оборонительной стены [11, с. 43]. Согласно их точке зрения, она не защищала ни расщелину, ни пещеры и не была связана с башней, возведенной над осадным колодцем – т.н. Тик-Кую. Мы не можем согласиться с их мнением. Считаем, что не было смысла прокладывать узкую, в один камень стену по верхней кромке плато, оставляя без защиты неконтролируемые пещеры у удобного подъема и важнейший объект – осадный колодец. Примеров такой неосмотрительности история не сохранила. Мало того, предполагаемая «постель стены» ведет к выявленному нами пещерному храму, причем на последнем этапе она проходит в расщелине, а ее крутизна и ярко выраженная ступенчатость не дает нам возможности теоретизировать о ее предназначении[5]. Мы уверены, что оборонительные сооружения прикрывали в первую очередь как культовые, так и хозяйственные объекты[6].

Пользуясь нашими наработками, в ближайшем будущем мы попытаемся ввести в научный оборот описания келий и хозяйственных помещений монастыря Чуфут-Кале, а также попытаемся его датировать.

1. Атанасов Г. Средновековни скални църкви в Силистреннски окръг // ИНМВ. № 20(5). 1984.
2. Атанасов Г. Няколко скални манастири в Южна Добруджа // ИНМВ. № 25(40). 1989.
3. Атанасов Г. Скални монашески обители в Добруджа (IV–XIV вв.) / Автореф. на кандидатска дисертация. София, 1990.
4. Атанасов Г., Чешмеджиев Д. Средновековният скален манастир до Варна // ИНМВ. № 26(41). 1990.
5. Веймарн Е.В., Чореф М.Я. Корабль на Каче. Археологические памятники Крыма. Симферополь, 1976.
6. Веймарн Е.В., Чореф М.Я. Пещерный ансамбль Чильтер в Крыму // Пещеры Грузии. Тбилиси, 1978. С. 114–144.
7. Веймарн Е.В., Чореф М.Я., Чореф М.М. К вопросу о существовании раннесредневековой пещерной церкви в районе Южных ворот Чуфут-Кале // Sacrum et Profanum III. Небесные патроны и их земные служители. Сборник научных трудов / Ред.–сост. Н.А. Алексеенко, Ю.А. Бабинов, Х.Х. Хофман. Севастополь, 2007. С. 49–56.
8. Виногорадов А.Ю., Гайдуков Н.Е., Желтов М.С. Пещерные храмы Таврики: к проблеме типологии и хронологии // Российская археология. М., 2005. №1. С. 72–80.
9. Виноградов А.Ю., Гайдуков Н.Е. Тропа над пропастью. Пещерный монастырь на северном обрыве городища Тепе-Кермен // Сугдейский сборник. Вып. 1. Киев; Судак, 2004. С. 13–44.
10. Волошинов И.М., Клепинин Н.Н. Пещерное поселение Бакла в Крыму // ЗКОЕЛП. Т. 2. Симферополь, 1912.
11. Герцен А.Г., Могаричев Ю.М. Крепость драгоценностей. Кырк-ор. Чуфут-Кале. Симферополь, 1993.
12. Герцен А.Г., Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Мангупа. Симферополь, 1996.
13. Даниленко В.Н. Монастырское хозяйство в Крыму // Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. С. 127–145.
14. Днепровский Н. В. 2008a. К вопросу о локализации убежища святого Василия, епископа Херсонского // МАИАСК. Вып. 1. Симферополь, 2008. С. 131—143.
15. Днепровский Н.В. К истории христианского поселения на месте современного Бахчисарая: вновь найденный пещерный скит в старой части города // МАИАСК. Вып. 1. Симферополь, 2008. С. 49–75.
16. Днепровский Н.В. Вновь открытый пещерный комплекс в Георгиевской балке (Севастополь) // МАИАСК. Вып. 2. Севастополь; Тюмень, 2010. С. 41–69.
17. Днепровский Н.В. Культовый комплекс у Южных ворот Эски-Кермена // МАИАСК. Вып. 3. Севастополь; Тюмень, 2011. С. 148–186.
18. Днепровский Н.В. Пещерные сооружения восточного обрыва городища Кыз-Кермен // МАИАСК. Вып. 3. Севастополь; Тюмень, 2011. С. 208–243.
19. Днепровский Н.В., о. Виктор (Шкурдода В.А.). К вопросу о первоначальной литургической планировке триконхиальных пещерных церквей Эски-Кермена // МАИАСК. Вып. 3. Севастополь; Тюмень, 2011. С. 187–207.
20. Днепровский Н.В. К вопросу о генезисе и назначении комплекса пещерного храма «Успения» в Эски-Кермене // МАИАСК. Вып. 4. Севастополь; Тюмень, 2012. С. 125–193.
21. Днепровский Н.В. К истории с «Географией», или об одном казусе крымской христианской топонимики // МАИАСК. Вып. 4. Севастополь; Тюмень, 2012. С. 194–206.
22. Днепровский Н. В. К вопросу о каноническом смысле росписи пещерного храма «Трех всадников» // МАИАСК. Вып. 5. Севастополь; Тюмень, 2013. С. 108–138.
23. Днепровский Н.В. К вопросу об интерпретации ойконима «koutteley» из «Путеводителя» Ш. де Монтандона // МАИАСК. Вып. 5. Севастополь; Тюмень, 2013. С. 139–161.
24. Днепровский Н.В. Из археологического наследия Е.В. Веймарна: «Ритуальный комплекс» на западной окраине Эски-Кермена // МАИАСК. Вып. 6. Севастополь; Тюмень, 2014. С. 417–455.
25. Днепровский Н.В., Чореф М.М. К вопросу о локализации и датировке армянского наземного храма в Бахчисарае // Историческое наследие Крыма. Вып. 20. Симферополь, 2007. С. 18–25.
26. Днепровский Н.В., Чореф М.М. К вопросу о местонахождении надписи, обнаруженной В.И. Григоровичем в округе Черкес-Кермена // МАИАСК. Вып. 5. Севастополь; Тюмень, 2013. С. 187–194.
27. Мелитаури К.Н. Строительство и архитектура Вардзии. Тбилиси, 1975.
28. Могаричев Ю.М. Пещерные церкви в районе подземной дороги Эски-Кермена // Проблемы истории и археологии Крыма. Симферополь, 1994. С. 117–198.
29. Могаричев Ю.М. Пещерные церкви Таврики. Симферополь, 1997.
30. Репников Н.И. Материалы к археологической карте юго-западного нагорья Крыма // Архив ЛО ИА. Ф. 10. Д. № 10.
31. Чореф М.М. К истории Эски-Юрта // МАИАСК. Вып. 1. Симферополь, 2008. C. 145–153.
32. Чореф М.Я. Отчет об археологических работах на средневековом городище Чуфут-Кале, проведенных в период работ по благоустройству этого памятника в 1976 г. // Архив М.Я. Чорефа.
33. Rodley L. Cave monasteries of Byzantine Cappadocia. London, 1985.

Все статьи автора «Чореф Михаил Михайлович»