ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПАССИВНОГО ПЕРСОНАЛЬНОГО ПРИНЦИПА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

Комаров Антон Анатольевич
Сибирский институт управления - Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
криминолог, доцент кафедры "Уголовного права и процесса"

Аннотация
В данной статье рассмотрены теоретические положения пассивного персонального принципа в уголовном праве. В частности была выдвинута гипотеза о его происхождении из всеобщего персонального принципа: Personalitätssystem; а не реального, как считается в теории отечественного уголовного права. Рассмотрены доктринальные взгляды стран общего права по этому вопросу. В частности, Harvard Law School. Изучены примеры практической реализации принципа в уголовном законодательстве Франции, Германии, Греции, Италии, Норвегии и Швеции. Сформулирован вывод о возможности дальнейшей адаптации его к интернет-пространству.
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Президента РФ № МК-5413.2016.6.

Ключевые слова: закон, Интернет, пассивный персональный принцип, пределы действия, теория, уголовная юрисдикция, уголовное право, юрисдикция


THE PASSIVE PERSONALITY PRINCIPLE: THEORETICAL CONTENT

Komarov Anton Anatolevich
Siberian Institute of Management – Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration
criminologist, Associate Professor of Criminal Law and Procedure

Abstract
In this paper we analyzed theoretical content of the passive personality principle in criminal law. We have an opinion that it originates from Personalitätssystem. But russian doctrine relates it to the protective principle (also known as Schutzprinzip, Realprinzip, Realschutzprinzip, Staatsschutzprinzip, prinzipe de rea-lite, prinzipe de defense). We built our conclusions on the study of Harvard Law School, 1935. After that, we analyzed criminal law-content of some Europian countries, such as: Germany, France, Austria, Greece, Italy.

Рубрика: Право

Библиографическая ссылка на статью:
Комаров А.А. Теоретическое содержание пассивного персонального принципа в уголовном праве // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 10 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/10/16598 (дата обращения: 22.02.2024).

Современные исследования пределов действия уголовного закона в пространстве как правило ограничиваются хорошо известными принципами. В частности, теми что изветстны законодательству. Несколько слабее изучены возможности иных принципов, которые нашли отражение лишь в доктрине уголовного права. Так пассивный персональный принцип, являющийся предметом нашего пристального внимания существует в законодательстве зарубежных стран уже достаточно давно. Однако в России, для внедрения его отдельных элементов в действующий уголовный закон (ч. 3 ст. 12 УК РФ) понадобилось немало времени.

Мы полагаем целесообразным употребить его возможности для урегулирования вопросов действия национального уголовного права в Интернет. К сожалении, при этом приходится констатировать, что у современных исследователей-криминалистов не находится достаточного теоретического обоснования для подобных действий. О его фактической реализации было заявлено лишь в отдельных статьях Г.А. Есакова [1, C. 82] и Г.И. Богуш [2], что даёт повод надеяться на то, что в теории наметились некие подвижки в сторону расширения перечня употребимых в уголовном праве принципов.

Не все учёные едины и в определении генезиса данного принципа. Так, большинство считает его производным от реального[3]. Об этом как бы свидетельствует и его расположение в ч. 3 ст. 12 УК РФ. Однако смеем заметить, что тут же сформулирован и универсальный принцип. Многие авторы ратуют за обособление последнего в гипотетической части чётвертой рассматриваемой статьи[4]. А вот о пассивном персональном долгое время высказывались лишь в свете необходимости конкретизации понятия «интересы Российской Федерации»[5]. Сегодня «интересы» обрели очертания правоохраняемых интересов граждан России и лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории государства, а о юридических лицах законодатель умолчал, хотя учёные настаивали и на таком варианте тоже.

По нашему мнению неверно полагать, будто пассивный персональный принцип происходит от реального, поскольку он является оборотной стороной принципа персонального, который напрасно отождествляют с принципом гражданства[6, C. 15] Называя затем его активным персональным, уже тем самым исследователи намекают, что где-то есть иная альтернативная его форма – пассивная. Естественно это не единственное наше логическое обоснование.

Некогда персональный принцип был действительно всеобщим и применялся прежде территориального. Такое положение вещей было характерно для средневековой Европы, когда на территории какого-либо государства представители одной народности меж собой судились по своим собственным законам. То же характерно было и для Древней Руси. Ранее мы анализировали договоры князя Олега с Константинополем в этой части[7, C.18]. Отсюда нужно вынести одну ключевую мысль – действие персональной юрисдикции распространялось как на виновного, так и на способ удовлетворения потерпевшего, т.е. затрагивало обе стороны правонарушения. В какой момент персональная юрисдикция распалась на персональный активный принцип (право, применимое к виновному) и пассивный (право, применимое в защиту интересов потерпевшего), это уже другой вопрос. В действительности, все частные случаи Personalitätssystem образуют целую гамму уголовно-правовых принципов: активного персонального (в отношении виновного, «опорочившего» своими действиями государство); покровительственного (военнослужащих, защищающих интересы родного государства за рубежом); пассивного персонального (обусловлены необходимостью защиты своих граждан от опасности, откуда бы она не исходила) и даже иммунитет от экстрадиции собственных граждан (что являет собой одно из самых  противоречивых изъятий из территориального принципа).

Один из ведущих теоретиков-приверженцев персонального принципа Фостен Эли обосновывал такую всеобщность особой нравственно-правовой связью, что образуется между подданным и его родным государством[8, C.110]. Благодаря этому только оно и вправе карать его за проступки, ибо действия гражданина-преступника роняют тень на репутацию государства-сюзерена. Если предположить, что пассивный персональный принцип является частью Personalitätssystem, то эта связь там несомненно присутствует. Так ли это? Обратимся к тексту российского уголовного закона: «если преступление направлено против … гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства». Помимо гражданства закон предусматривает и иную форму связи с отечеством: для апатрида, связавшего свою судьбу с Россией и избравшего её постоянным местом пребывания. Соответственно при отсутствии такой тесной связи интересы лиц без гражданства за пределами нашей страны защищены не будут. Вернее будут, но лишь в той части, в какой это предусмотрено универсальной юрисдикцией.

Представляется, что указанные соображения надёжно обосновывают происхождение пассивного персонального от персонального принципа в целом. Взаимосвязь с реальным принципом, прослеживаемая прочими авторами и заключающаяся в необходимости защиты интересов граждан, как производной от интересов государства критики не выдерживает.  Во множестве случаев интересы конкретных граждан и интересы Российской Федерации могут вовсе не совпадать, что однако не снимает с государства обязанности защищать их за границей. Более того, ориентируясь на реальный принцип государство обязано признать, что в первую очередь защищает от преступных посягательств сложившийся национальный правопорядок. А в случае с пассивным персональным принципом защите подлежат интересы российских граждан, не важно правоохраняемые национальным законом или нет (например, РФ выступает в защиту своих малолетних граждан за рубежом; хотя их отношения с родителями урегулированы во многом национальным правом страны пребывания).

К сказанному стоит добавить, что реинкарнация в отечественном уголовном законе пассивного персонального принципа ещё не позволила сложиться устоявшейся системе взглядов на его применимость и обоснованность. Подобное положение дел характерно для большинства стран мира. Доктринальные взгляды в странах общего права (Common Law) в целом не признают его наличия. Вот что сказано по этому поводу в официальных комментариях Британской ассоциации морского права «О преступлениях, совершаемых на море»: «национальная доктрина уголовного права в целом не поддерживает идею пассивного персонального принципа» (в оригин.: «The United Kingdom does not in general support the idea of seizing jurisdiction by virtue of the nationality of the victim, known as “the passive personality principle”») [9].

Вместе с тем американская доктрина уголовного права, в лице Гарвардской школы права (Harvard Law School, 1935) перечисляет пассивный персональный принцип среди прочих употребимых в общемировой практике. Изучая международное уголовное право, представители этого научного направления видели в нём будущее уголовной юрисдикции для Соединённых Штатов. Поэтому в их трудах часто делается оговорка, что для стран общего права применение пассивного персонального принципа является вынужденной мерой в той части, в какой он пока перекрывает пробельность универсальной юрисдикции [10, C. 299].

Если проанализировать в связи с этим практику применения уголовного закона США станет ясно, что применение пассивного персонального принципа считается оправданным в случае совершения теракта в отношении американских граждан, покушения на жизнь, здоровье дипломатических работников и иных должностных лиц за границей[11].

Более последовательное закрепление рассматриваемый нами принцип находит в уголовном законодательстве стран континентальной Европы. Статья 113-7 французского Уголовного кодекса гласит: уголовное законодательство Франции применимо к любому преступлению наказуемому лишением свободы, совершенному французским или иностранным гражданином за пределами территории государства, если жертва данного преступления является гражданином Франции на момент его совершения. В силу условности авторского перевода упомянем, что во французском уголовном законодательстве существует несколько категорий уголовных правонарушений, поэтому речь идёт о любом из них. Проследить наличие пассивного персонального принципа можно и в уголовном законодательстве Германии, Греции, Италии, Норвегии и Швеции. В двух последних даже закреплён принцип двойной криминальности, что избавляет преступника от необходимости знать законы иностранного государства.

Несмотря на довольно широкое закрепление в законодательстве множества цивилизованных стран, пассивный персональный принцип не является юридически самодостаточным или если так можно выразиться «полноценным». В юридической литературе в связи с этим приводится интересный пример. В 1927 столкновением судов (военного судна «Лотос» и турецкого сухогруза в открытом море) был причинен вред здоровью и смерть восьми гражданам Турции. Турецкий суд признал французских военных моряков виновными в причинении смерти по неосторожности, основываясь на том, что  потерпевшие являлись её гражданами[12]. Однако французы оспорили данное решение в Постоянной палате международного правосудия, которая отменила данное решение, апеллируя тем, что в данном случае действует учрежденный международным правом покровительственный принцип действия уголовного закона.  Отсюда можно сделать вывод о том, что рассматриваемый нами принцип во многом уступает по «юридической силе» даже второстепенным принципам и навряд ли может использоваться в качестве основного, т.е. взамен территориального, активного персонального, реального, либо универсального.

Показательно, что, изначально возражая против применения пассивного персонального принципа против своих граждан (военных), Франция через 70 лет изменила своё решение на противоположное. Тем самым собственно и доказывается, что с течением времени существенно меняются сами общественные отношения. В рамках информатизации и глобализации, всё сложнее становится ориентироваться на старые положения уголовной доктрины, и ряд стран видит выход из данной ситуации в расширении перечня принципов, определяющих пределы экстерриториального действия уголовного закона. Собственно на этот аспект (экстерриториальности) пассивный персональный принцип изначально и был рассчитан, что даёт нам возможность применить его к информационному пространству, сформированному Интернет.


Библиографический список
  1. Есаков Г.А. Экстратерриториальное действие уголовного закона: современные мировые тенденции // Закон. – 2015. – № 8. – С. 82-89.
  2. Богуш Г. И. Пассивный персональный принцип уголовной юрисдикции в международном и российском уголовном праве // Проблемы взаимодействия международного и национального права в условиях глобализации: Материалы Пятой Международной научно-практической конференции. – Екатеринбург, 2008.
  3. Блум М.И. Действие советского уголовного закона в пространстве. – Рига, 1974. – 263 с.
  4. Зюбанов Ю. А. Действие уголовного закона в пространстве: опыт сравнительного анализа уголовного законодательства стран СНГ: автореф. дисс. ….канд. юрид. наук – М., 2001. – 28 с.
  5. Князев А.Г. Действие уголовного закона в пространстве: автореф. … дисс. канд. юрид. наук. – Москва, 2006. – 27 с.
  6. Ромашев Ю. С., Фетищев Д. В. Юрисдикция государств в правоохранительной сфере. Монография. – М.: Научная книга, 2009. – 48с.
  7. Комаров А.А. О возможности применения территориального принципа действия уголовного закона в пространстве, применительно к преступлениям в Интернет // Юридические исследования. – 2016. – № 8. – С.17-26.
  8. Боатар И. Э. Лекции по уголовному праву и судопроизводству / И.-Э. Боатар; пер. с фр. В. Д. Рычкова, Е. В. Корш; испр. и доп. Фостен Эли. – Изд. ред. «Судебного вестника» А. Думашевского. – СПб.: Типография Н. Л. Лебедева, 1876. – 384 с.
  9. Answers of England and Wales to CMI Questionnaire on Criminal Offences committed on Foreign Flagged Ships [Электрон. ресурс]  // British Maritime Law Association [Офиц. сайт]. – URL.: http://www.bmla.org.uk/documents/HFW1_655437_13.DOC (дата обращения: 17.08.2016).
  10. McCarthy J. G. The passive personality principle and its use in combatting international terrorism // Fordham International Law Journal. – 1989. – Volume 13, Issue 3. – pp. 298-327.
  11. Комаров А.А. Юрисдикция транснациональных компьютерных преступлений в системе уголовного права США [Электрон. ресурс] // Современные научные исследования и инновации. – 2016. – № 8.  – URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/08/70461 (дата обращения: 21.09.2016).
  12. Sanjana Sahu. Passive Personality Principle: An Overview // Lawctopus Law Journal [Электрон. ресурс]. – URL: http://www.lawctopus.com/academike/passive-personality-principle-overview/ (дата обращения: 21.09.2016).


Все статьи автора «Комаров Антон Анатольевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: