ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ ПО КОНФУЦИАНСКОМУ КАНОНУ «ШИ-ЦЗИН»

Буранок Дарья Юльевна
Самарское художественное училище
преподаватель

Аннотация
Данная статья посвящена анализу социальной роли и положению женщины в Древнем Китае. Проведенное исследование позволяет утверждать, что в раннеконфуцианских канонах нашли отражение большие права и свободы женщины, чем зафиксированы в изречениях Конфуция.

Ключевые слова: гендерная история, Древний Китай, Конфуций


POSITION OF WOMEN IN CONFUCIAN CANON «SHIH CHING»

Buranok Darya Yulevna
Samara Art College
teacher

Abstract
The paper contemplates the social role and status of women in ancientChina. The study suggests that in the first Confucian books reflected greater rights and freedoms of women than recorded in the sayings of Confucius.

Keywords: Ancient China, Confucius, gender history


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Буранок Д.Ю. Положение женщины по конфуцианскому канону «Ши-цзин» // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2014/02/5903 (дата обращения: 21.02.2024).

Конфуцианство занимает особое положение в современной мире, т.к. является нравственно-этической системой для всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Влияние учения на политические, исторические, культурные и даже экономические и геополитические процессы в данном регионе более чем велико (Буранок 2013, 122 – 123; Буранок 2004, 27 – 38). Поэтому, является важной и актуальной научной задачей проанализировать начальное, классическое, каноническое отношение конфуцианства не только к социальным и государственным категориям, но и генедрным.

И в этом аспекте особую роль играют раннеконфуцианские трактаты «Пятикнижия», особенно «Книга песен».«Книга песен» − уникальное поэтическое произведение мирового значения. Это первый в истории человечества рифмованный текст [Лукьянов А.Е., 2001, с. 222; Дебен-Франкфор К., 2002, с. 54]. Учёные относят процесс формирования стихотворного канона к Х − VI вв. до н.э. [Штукин А.А., 2001, с. 398; Крил Х.Г., 2001, с. 322].

Роль «Книги песен» для конфуцианства огромна. Согласно традиции сам Учитель отобрал из 3-х тысяч народных песен лишь 305 для создания канона «Ши-цзин» [Васильев Л.С., 2000, с. 421]. Назначение текста мыслитель видел в следующем: «Воодушевляйся “Книгой стихов”, опирайся на Правила, совершенствуйся музыкой», − наставляет он учеников в 8-ом параграфе 8-ой главы «Лунь юя» [Переломов Л.С., 2000, с. 357]. Стихи являются духовной основой учения, запасом идей и творческого вдохновения. Важность данного канона для нашей работы усиливается ещё и тем, что в «Ши-цзине» из 305 стихотворений более половины либо о женщинах, либо созданы ими (а точнее, в этих «песнях» лирическим героем выступает женщина, от имени которой ведётся изложение мыслей и переживаний). Такие количественные показатели, безусловно, нуждаются в объяснении.

Необходимо помнить, что Конфуций, живший с 551 по 479 гг. до н.э. имел дело, при составлении «Ши-цзина» с уже сложившейся стихотворной традицией. По мнению единственного отечественного переводчика «Книги песен» − А.А. Штукина, канон стихов «является плодом многовековой стихотворной культуры», которой свойственны «высокое поэтическое творчество и совершенство стихотворной техники» [Штукин А.А., 2001, с. 399]. Действительно, народные песни, отобранные Конфуцием, создавались в период с Х по VI вв. до н.э. [Лукьянов А.Е., 2001, с. 222]. Учёные отмечают, что стихи отличались разнообразием сюжетов [Васильев Л.С., 2000, с. 418]. Состав же конечного памятника зависел только от воли самого составителя, т.е. большое количество «женских» стихов в «Ши-цзине» объясняется желанием Конфуция использовать их для духовно-нравственного совершенствования учеников.

Этим объясняется высокая насыщенность памятника стихами по «женской» тематике. Теперь необходимо разобраться с содержанием текста. Логичнее начать с более раннего и любопытного раздела «Ши-цзина» − «Го фэн» − «Нравы царств». Всего в каноне стихов три раздела: «Го фэн», «Я» («Оды»), «Сун» («Гимны»). Но, как отметил профессор Л.С. Васильев, именно «песни первой части затрагивают все слои населения, по преимуществу − простой народ, крестьян. Это, прежде всего, фольклор с характерными для него лирическими напевами, поэтическими метафорами и трогающей душу искренностью переживаний и чувств» [Васильев Л.С., 2000, с. 418]. Известный востоковед указал социальную принадлежность авторов  стихов, но не обратил внимания на гендерную, а она уникальна для Древнего Китая. В разделе «Го фэн» 160 стихотворений из которых, по нашим подсчётам, 87 о женщинах или созданы ими.

Из песен «Ши-цзин» явствует, что крестьянские юноши и девушки, прошедшие обряд инициации, в дни весенних праздников, разбившись на пары, довольно весело и непринужденно проводили время. Любовные нормы и брачные обычаи в раннечжоуском Китае, особенно в среде простого народа, крестьянства, во многом основывались на традициях, восходивших к далёкому прошлому и сильно отличавшихся от конфуцианских норм поведения более позднего времени. Песни «Ши-цзин» и исследования французского востоковеда М. Гране позволяют заключить, что в древнейшие времена свободное общение мужчин и женщин в период весенних празднеств было естественным и обычным. Собственно, именно с целью подобрать себе пару по вкусу и устраивались эти празднества [Гране М., 2004, с. 213]. Ограничения в отношениях женщины и мужчины, встречающиеся в «Книге Песен» следует признать более поздними наслоениями и влияниями на исходное произведение.

Важно отметить, что темы стихов «Ши-цзина» одинаковы как для простых крестьянок, так и для знатных дам. Это рассказы о свиданиях, переживаниях из-за неразделённой любви, жалобы женщин на неверность, пьянство, суровость и жестокость мужа. Важно то, что данное поведение мужа осуждается с точки зрения обычаев:

«Древних завет забыл супруг,

Стал он суров к жене» [Шицзин, 2001, с. 144].

Очень часто встречаются песни о забытой жене, о тоске по ушедшим на войну близким: «женские» песни содержат мечты о спокойной старости с детьми и мужем. Из стихотворения в стихотворение повторяются горестные мотивы, характерные для многих песен: «О, как это сталось? Ужель я одна, / Надолго забытой остаться должна?»; «На службе у князя супруг далеко, / Пусть голод и жажда его пощадят!»; «Лишь день мы в разлуке, но кажется мне: / Три месяца был ты вдали!» [Шицзин, 2001, с. 144, 145, 151, 173, 209.]. Но параллельно с ними звучат и радость и надежда на счастье: «Я знаю: лишь только увижу его, / Лишь только с дороги я встречу его, / Как в сердце мне радость вернётся опять». «С супругом вместе встретишь старость ты…»; «Думал, что, руку сжимая твою, / Встречу с тобой я старость мою» [Шицзин, 2001, с. 136, 156, 146].

Так же часто повторяются основные качества, которые должны быть присуще идеальной китайской женщине:

«Тихая девушка так хороша и нежна!

Там, под стеною, меня ожидает она.

Крепко люблю я, но к ней подойти не могу;

Чешешь затылок, а робость, как прежде сильна» [Шицзин, 2001, с. 153].

И самое первое стихотворение в «Ши-цзине» говорит о том же:

«Тихая, скромная, милая девушка ты,

Будешь супругу ты доброй, согласной женой» [Шицзин, 2001, с. 129].

Нет смысла приводить больше цитат, очевидно, что в центре внимания женщин, по «Ши-цзину», находятся брачно-семейные отношения, в основе которых лежит любовь. В общинной деревне брачно-семейные отношения регулировались древними традициями.

Для крестьянских парней и девушек даже в Чжоу, судя по песням «Ши-цзин», любовные встречи и свободный выбор мужа или жены были нормой. Именно любовь, свободный выбор любимого служили в то далекое время прочным цементом супружеской жизни, и именно о любви, любовном томлении, сердечной близости, стремлении к любимому говорят многие лирические строки песен [Усов Н.В., 2006, с. 13].

Собирая сливы, девушка поет о любимом, ждет свидания с ним. Двое пришли на свидание, встретились на лесной опушке, рядом с убитой ланью. Робкий и застенчивый юноша воспевает нежность и красоту любимой. Тоскует юноша, ожидая встречи, не видя своей любимой рядом с другими девушками. Именно любовь − главная забота чжоуских и простолюдинок, и аристократок − от неё все радости и все горести. Любовь основная причина брака и женщина решает быть ему или нет: «Что же, пусть ты меня призываешь к суду, − / За тебя всё равно не пойду» [Шицзин, 2001, с. 138]. И это окончательное решение, которое остаётся за девушкой.

Однако, в том же разделе «Ши-цзина» встречаются описания и обратной ситуации − насильственной выдачи девушки замуж:

«Для рыбы речная поставлена сеть,

Да серого гуся поймала она …

Ты к милому мужу стремилась – и вот

В супруги больного взяла горбуна!» [Шицзин, 2001, с. 154].

Здесь зафиксированы следы традиции своеобразного брачного договора, когда родители договаривались заранее о браке их детей, в экономических или социальных целях, но количество упоминаний о таких случаях в «Ши-цзине» незначительно. Так что подобную ситуацию нельзя признать характерной для традиции «Книги Песен».

Можно предположить, что выбранные нами фрагменты отражают ещё большую древность, чем Х − VI вв. до н.э. (время создания памятника) − матриархат. Действительно, судя по тексту «Хань Фэй-цзы» (IIIв. до н. э.), в IV—IIIтысячелетиях до н.э. «люди знали своих матерей, но не знали своих отцов» [Мудрецы Китая, 1994, с. 47])146))ая история.”. Вполне вероятно, что следы этой традиции сохранились в народной памяти и тысячелетия спустя. Но необходимо учитывать слишком долгий период составления памятника и бытования его в виде устного предания. Этим можно объяснить как следы матриархата, так и явные упоминания более поздней традиции, где женщина была уже ограничена в своих исконных правах [Шицзин, 2001, с. 173].

Подчиненное положение женщины, характерное для китайских семейных традиций, восходит к культу пред­ков, в соответствии с которым назначение человека на земле − продолжать род и поддерживать в порядке могилы пред­ков. Женщине же, утратившей при вступлении в брак всякую связь с родной семьей, отводилась, по этим пред­ставлениям, второстепенная роль. Покорность, покорность и ещё раз покорность — такова была главная добродетель женщины. В девичестве она во всем подчинялась отцу, после замужества стано­вилась служанкой мужа и его родителей. «Если я выйду замуж за птицу, — гласило древнее китайское присло­вье, — я должна летать за ней; если выйду замуж за собаку, должна следовать за ней всюду, куда она побе­жит; если выйду замуж за брошенный комок земли, я должна сидеть подле него и оберегать его» [Сидихметов В.Я., 2000, с. 386].

Важнейшими и лучшими качествами женщин счи­тались робость, сдержанность, умение приспосабливать­ся к характеру мужа. Мир женщины был ограничен до­мом и семьей. Гость, пришедший в дом, всегда спрашивал хозяина о его здоровье, о здоровье его отца, деда, сына, но никогда  −  о здоровье жены или дочерей. Такой вопрос показался бы неприличным, он мог быть воспринят как проявление невежливости [Сидихметов В.Я., 2000, с. 387].

Таким образом, в «Ши-цзине» показан очень противоречивый образ женщины: с одной стороны, она свободна в поступках и мыслях. Она сама решает такие вопросы, как брак, семейные отношения, дети, любовь и забота о близких. При этом в стихах отмечены одинаковые проблемы как для простолюдинок, так и для женщин-аристократок, но исследователи склонны считать, что «Ши-цзин», по преимуществу, результат народной культуры (Васильев Л.С., 2000, с. 420). В итоге, этим и объясняются похожие заботы для женщин. В стихах рассказывается о простых и понятных для современного человека отношениях между мужчиной и женщиной, где роль последней практически такая же как сейчас. Но с другой стороны − образ свободной женщины, так часто встречающийся в «Ши-цзине», сочетается с образом зависимой, подчинённой и угнетаемой жены (дочери), хотя последний появляется в стихотворениях гораздо реже. Мы видим  два объяснения такой ситуации:

Первое − можно согласиться с авторитетными синологами (Л.С. Васильев, А.А. Штукин, А.Е. Лукьянов), что все противоречия, в том числе и в поведении женщин, являются следствием длительного времени создания памятника [Штукин А.А., 2001, с. 397; Лукьянов А.Е., 2001, с. 222; Васильев Л.С., 2000, с. 421]. В нём отразились разные периоды истории Китая, более того, даже разные эпохи.

Второе объяснение − в трактате отразились не веяния эпохи, а просто в разных социальных слоях отношение к женщинам сильно варьировалось. Действительно, из текстов стихов можно составить такую картину положения женщин в китайском обществе. Женщины крестьянских семей были освобождены от таких манёвров и сконцентрированы на совершенно иных делах − ведение домашнего хозяйства, забота о детях и муже. А так как в «Ши-цзине», безусловно, больше отразилась народная, крестьянская культура, то это объясняет доминирование образа свободной женщине в этом тексте [Трофимова Г., 2003, с. 123].

Можно заключить, что в древнем конфуцианском каноне «Книга Песен» показан очень непростой, противоречивый взгляд древнекитайского общества на жену (дочь). Это вызвано, по нашему мнению, не одной, а несколькими причинами. Нельзя оспаривать тот факт, что канон формировался в течение долгого времени и в стихах, естественно, есть следы более глубокой древности, чем Х − V в. до н.э. (время создания памятника). И так же бесполезно отрицать, что в стихотворениях (некоторых стихотворениях, не во всех) описываются нормы отношения к женщинам из разных социальных слоёв.

Кроме того, на примере образа женщины видно, что Конфуций целенаправленно отбирал из народного творчества те песни (стихи), которые соответствовали его пониманию роли женщины в семье и обществе. Это значит, что женщина имеет главной своей целью гармонично дополнять мужчину в семье. Поэтому ей должны быть присущи многие свободы, «вольности», при общем контроле со стороны мужа/отца. Но со временем, когда супруги становятся старше, их права начинают сближаться, и женщина приобретает всё больший «семейный вес».


Библиографический список
  1. Буранок С.О. Главный хранитель тайн Поднебесной // Клио. 2013. № 4 (76). С. 122 – 123.
  2. Буранок С.О. Понятие «время» в «Лунь юе» // Культура и текст. 2004. № 7. С. 27 – 38.
  3. Васильев Л.С. Аграрные отношения и община в древнем Китае. М., 1961.
  4. Васильев Л.С. Древний Китай. В 3т. Т. 2.: Период Чуньцю. М., 2000.
  5. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 2001.
  6. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М., 1976.
  7. Гране М. Китайская мысль. М., 2004. С. 213 − 215.
  8. Дебен-Франкфор К. Древний Китай, М., 2002.
  9. Крил Х.Г. Становление государственной власти в Китае. Империя Западная Чжоу. СПб., 2001.
  10. Лукьянов А.Е. Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао. М., 2001.
  11. Лунь юй / Перев. Л.С. Переломов // Переломов Л.С. Конфуций: «Лунь юй». М., 2000.
  12. Мудрецы Китая: Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы / Пер. Л.Д. Позднеевой. СПб., 1994.
  13.  Сидихметов В.Я. Китай: страницы прошлого. Смоленск, 2000.
  14.  Трофимова Г. Сравнительный анализ содержания «Шуцзина» и «Шицзи» // Материалы Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2003» (15–19 апреля2003 г.), М. 2003. С. 122 – 126.
  15.  Усов Н.В. Жены и наложницы Поднебесной. М., 2006.
  16.  Шицзин / Пер. А.А. Штукина. // Конфуций: Уроки мудрости. М.; Харьков, 2001.
  17.  Штукин АА. Комментарии к «Шицзин» // Конфуций: Уроки мудрости. М.; Харьков, 2001.


Все статьи автора «cristal-21»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: