Произведение Уильяма Голдинга «Повелитель Мух» открыто для всевозможных прочтений и интерпретаций. Интерес представляет не только сюжет романа, а и отдельные образы, среди которых, безусловно, важное место принадлежит образу Саймона.
Существуют многочисленные исследования, сопоставляющие произведение «Повелитель мух» Уильяма Голдина и сюжеты из Библии. Кроме того, сам автор дает комментарии по этому поводу в лекции «Fables», где утверждает, что основной идей написания произведения была интенция философского осмысления идеи первородного греха. Автор намеренно переносит мальчиков в такие условия, которые поспособствуют разложению человеческих качеств и обнажат греховность.
В контексте рассмотрения идеи книги и ее связи с библейскими сюжетами, важным элементом является сопоставление образа Саймона и Иисуса Христа. Позиция Саймона как персонажа книги соотносима с позициями, на которых стоял Иисус Христос, а отношение общества к Саймону кореллирует с соответствующим к Иисусу. Как и Иисус, Саймон – единственный, кто знает правду о Звере, но не может рассказать другим ребятам. Немаловажной является роль Саймона как провидца. Саймон, в отличие от Иисуса, не смог предвидеть свою смерть, однако, он был первым ребенком, который сразу понял, что зло – часть их самих, каждого ребенка, она внутри каждого.
Парадигму сравнения Саймона и Христа можно проводить и дальше, углубляясь в сюжет. Так, например эпизоды, где Саймон, подобно Христу, ведет за собой некоторых детей и собирает для них фрукты, помогает им. Он защищает Хрюшу, помогает ему вернуть очки, которые сбил с его головы Джек. Кроме того, у Саймона есть секретная пещера в джунглях, где он проводит много времени в абсолютном одиночестве.
Однако, Саймон – настолько разноплановый и глубокий персонаж, что его ограниченное соотношение только с образом Христа было б довольно поверхностным.
Саймон обладал не только внутренними качествами, выделявшими его среди остальных мальчиков, но и внешними. «Он был маленький, тощий мальчуган с острым личиком, и глаза у него так сияли, что Ральф сначала принял его за веселого, хитрого шалуна. Черные густые космы нависали на низкий широкий лоб и почти закрывали его» [1, с. 82]. Он похож на традиционный образ Иисуса Христа: он аскетичного телосложения, ходит босиком, у него длинные темные волосы, худое острое лицо с широким низким лбом и сияющие, притягивающие внимание глаза.
Рассматривая Ральфа как представителя цивилизации, а Джека как представителя природных, дикарских сил, особое место в этой парадигме стоит выделить именно Саймону. Саймон – фигура, стоящая на качественно новой ступени. В Саймоне Голдин пытается донести концепт человека будущего. Саймон доносит идею прирожденной святости, спиритуализма и глубокой связи с природой. Все эти проявления в Саймоне не столько органичны, как органичны первичные инстинкты в Джеке. Саймон любит всех мальчиков, оказавшихся на острове, чем доказывается его духовное верховенство.
По всей видимости, Саймон мог быть единственным спасением для всех мальчиков, если бы они к нему прислушались. К такому выводу можно прийти, обратившись к диалогу Саймона и Повелителя Мух. Свиная голова говорит Саймону, что он лишний на острове, что ему нужно пойти, дать возможность другим детям позабавиться [1, с. 226]. Диалог между Повелителем Мух и Саймоном можно рассматривать как диалог человека с самим собой, со своим злым началом. Возможно, это была не иллюзия и не галлюцинация, Саймон говорил сам с собой, с той частью себя, которая была поражена злом. Однако, Саймон смог контролировать эту свою сторону, фактически обуздать ее.
Саймон – персонаж, находящийся вне ментальности охотника, вне ментальности лидера, он даже не до конца понимает, кто есть он сам. Именно это дает ему возможность понять все происходящее предельно ясно. Он тесно связан с природой, он – ее компонент, составляющая часть. Саймон принимает обе стороны реальности.
Совокупность всех характеристик образа Саймона можно обобщить, назван его состояние “Simon-ness of Simon” [2], или, отсутствие Саймона в Саймоне.
Остальные персонажи в произведении прекращают придерживаться морали, соблюдать правила, установленные цивилизацией сразу, как пропадает страх быть наказанным. Единственным ребенком, который действует согласно морали, не из страха быть наказанным остается лишь Саймон.
В то время, как остальные мальчики занимались освобождением себя от оков цивилизации, безмятежно играли в воде, ели фрукты, охотились, освобождая Зверей внутри себя, Саймон исследовал лес, восхищался красотой и гармонией все вокруг на острове, открывал новые секретные места. В своем убежище он познавал окружающий мир глубоко интуитивно.
Саймон познает человека, его сущность, философию человеческого бытия. Саймону доступно видеть то, чего другие мальчики увидеть не могут в виду своей природы. Саймон благодаря своей природе разгадывает истину Зверя.
Саймон – единственный среди мальчиков, кто не боится Зверя, кто разговаривает с ним. Именно из уст Саймона звучит главная идея произведения о том, что зверь – не внешнее проявление, а он внутри каждого из нас. Кроме того, Саймон – единственный, кто не боится «ложного бога», парашютиста, спустившегося с неба, которого остальные ребята приняли за Зверя. Он видит его и понимает его сущность, его природу. Слово Христос, он обладает сакральным знанием, и он хочет поделиться этим с остальными ребятами. Но, придя из темноты с истиной правдой, Саймон остается не услышанным.
Смерть Саймона также может рассматриваться в глубоко-символичном контексте. Саймон, который хотел донести до детей правду о звере, поделиться с ними сакральной информацией, информацией, которая бы спасла всех ребят, попадает в лагерь Джека, где его убивают с почти дикарской обрядовостью. Саймон попадает в круг детей, охваченных жадным, дикарским, первозданным желанием убивать. Саймон описывается в эпизоде собственной смерти как зверь, его били, кусали, пинали, не давая ни единого шанса вырваться и выжить. Мальчики находились будто в состоянии транса. «Слов не было, и не было других движений – только рвущие когти и зубы» [1, c. 239]. Со смертью Саймона умирает и правда о парашютисте. Когда же Саймон был уже убит, а все мальчишки разбрелись от его тела, хлынул сильнейший ливень, начался прилив. Смерть Саймона стала фактически его возвращением к своему естественному миру – миру природы. Приливом его подхватывает и уносит в открытое море.
Не смотря на то, что фигура Саймона – фигура крайне мистическая, он тесно связан именно с реализмом, ведь он знает все ужасные последствия, связанные с открывшейся ему правдой, и он понимает, что, открыв правду мальчикам, он будет сам уничтожен.
Если бы мальчики прислушались к Саймону, его идеям, стали жить согласно тем знаниям, которыми он обладал, им бы удалось избежать того падения, которое они совершили. Возможно, им бы даже удалось найти путь как бороться с дефектами собственных душ, и они позволили бы своим природным предрасположенностям к доброте процветать. В романе высказана маленькая надежда для каждого отдельного человека и огромная надежда для всего человечества.
Библиографический список
- Голдинг У. Повелитель мух / У. Голдинг; пер. с англ. Е. Суриц. М.: АСТ, 2014. – 317 c.
- Mark Kinkead Weekes & Ian Greger. William Golding – A Critical Study. FABER AND FABER, 1967. – P. 30-31