РОЛЬ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В РОССИИ

Россия аналогично больши­нству стран современ­ного мира находится на стадии своего определенн­ого уровня право­вого развития, а также пост­оянного поэтапного совершенствования гражданского законодательства. В настоящее время существует огромное количество действующих правовых актов, норм и положений, которые с течением времени неизбежно отражают и выявляют некую закономерность в существовании нестабильного и местами даже дисбалансированного положения действующего законодательства и гражданских правоотношений в обществе. Свидетельством данной ситуации служит, например наличие множества принятых конфликтующих и даже противоречащих друг другу правовых норм. Такое положение законодательства может отчасти приводить к нестабильной и несогласованной работе всей системы правового регулирования общественных отношений.

Однако, направление современной тенденции таково, что в различных сферах российского общества, включая гражданское законодательство и систему гражданских правоотношений в обществе, несомненно требуется постоянный поиск и оптимальная организация наиболее эффективных способов защиты прав и свобод граждан страны, в том числе через реализацию права граждан на судебную защиту своих интересов в судебных органах. Немаловажную роль в совершенствовании текущего российского законодатель­ства и гражданских правоотношений в общей правовой системе в целом отводится именно суд­ебной практике как важного элемента и мех­анизма правового воздействия. На сегодняшнем этапе современная российская действительность уже уверенно направлена на усиление положения роли судебной практики, которая на протяжении многих эпох в государстве имело свойство нарабатывать, накапливать и сохранять информацию при разрешении конкретных споров и судебных казусов.

Следует отметить, что степень проявления и мера влияния судебной практики на законодательство в различные исторические эпохи была различной и изменялась в зависимости от экономических, политических и прочих особенностей развития российского государства, а также от имеющейся социальной идеологии в обществе. По сути, судебная практика являлась одним из давних исторических факторов для совершенствования и развития гражданского законодательства.

Таким образом, проблема совершенствования действующего законодательства и вопросы, касающиеся функционирования судебной системы приобретают в современных условиях развития российского общества особенное значение. Так, влияние судебной практики можно наглядно отразить на примере ее проявления в применении судебными органами вновь принятых законов, которые отчасти носят неточный, неясный или совсем искажающий смысл правовую норму. И чаще законодатель даже не успевает своевременно и должном образом упорядочивать фактически сложившиеся правоотношения и оперативно контролировать, и своевременно влиять на эти отношения. Поэтому роль судебной практики в данном случае в преодолении возникающих пробелов велика в первую очередь через накопление, анализ и разъяснение данных судебных казусов.

Уже многие десятилетия судебная практика как некий правовой феномен и элемент правового регулирования давно пользуется популярностью в современной науке в качестве предмета и объекта исследования среди юристов и ученых. Так, существуют многочисленные дискуссии среди научных исследователей относительно вопроса отнесения судебной практики к источникам права в России. Проблема применимости судебной практики в качестве источника российского права также освещается во многих научных публикациях, статьях и диссертационных исследованиях. Можно отметить, что полемика относительного этого вопроса сторонниками различных позиций ведется довольно давно и продолжается до сих пор, находя все новые и разнообразные идеи и доказательства для более точного понимания данного происходящего феномена.

Итак, исследуя спектр многочисленных мнений ученых по вопросу влияния судебной практики, можно сделать заключение о том, что на современном этапе диапазон утверждений относительно значимости судебной практики варьируется от готовности принять судебную практику в качестве неоспоримого источника права до полного и категорического отрицания ее важности в качестве источника права в законодательстве.

Стоит отметить, что судебная практика имеет весьма богатый исторический опыт своего поэтапного развития в зависимости от направления развития и складывающейся обстановки в обществе, которое не один раз подвергалось различным испытаниям, гражданским, мировым войнам и революциям, экономическим и политическим кризисам. Так, при обозрении различных исторических эпох можно наблюдать последовательные шаги в совершенствовании гражданских правоотношений в России. Соответственно, еще в период древнерусского и средневекового российского государства судебная практика не могла не являться одним из главных источников для формирования права и была отражена в известных законодательных памятниках (Русская Правда, Судебники 1497 и 1550 годов, Соборное Уложение 1649 года и др.). Как отмечал Колоколов Н.А., «наиболее крупным памятником древнерусского права является Русская Правда, сохранившая свое значение и в более поздние периоды истории и не только для Русского Права» [1, с.88].

В начальный период своего исторического развития судебная практика больше реализовывалась и отражалась в виде практических обычаев того времени и далее в эпоху абсолютной монархии значение судебной практики было уже менее влиятельным и не имело правотворческого начала в системе правосудия, уступая преимущество законодательной власти во главе с царем. Но, по мере дальнейшего развития общественных правоотношений происходило накопление определенного опыта в правовой судебной системе, смена правового ориентира и постепенное изменение статуса судебной практики в зависимости от приоритетов и направления законодательной власти государства. [1, с.167-189].

Следует обратить особое внимание на то, что одним из ярких и существенных событий в истории правовой системы была кодификация законов, осуществлённый М.М. Сперанским в 1830 – 1839 годах и дальнейшее проведение Александром II судебной реформы 1864 года, которая кардинально усовершенствовала и изменила значимость судебной практики в системе государственных органов страны и становлению российской государственности. Судебные уставы были составлены на основании досконального изучения и обобщения векового опыта правосудия передовых европейских стран – Великобритании, Франции, Германии. Однако, судебная система исходила от начал истины и справедливости с творческим и критическим подходом с учетом особенностей российского общества.

Предпосылками судебной реформы послужила внешнеэкономическая обстановка в стране, а также назревшие проблемы в старой судебной реформе – повсеместное взяточничество судей, отсутствие состязательного процесса, формальность доказательной базы и прочее. Основными тенденциями новой эпохи были демократические ценности, такие как уважение к человеку, его свобода, достоинство, права выбора, равенство всех перед законом. В новых условиях судебная власть стремительно приобрела авторитет для общества и государственного механизма в целом, которую можно было рассматривать в качестве серьезной составляющей частью действующего режима. В этот период деятельность судебных органов приобретает более творческий характер, в результате чего судебная практика становится основным ориентиром для законодателя в регулировании общественных отношений.

Именно судебная реформа создала качественно новое направление в понимании и толковании правосудия гражданских отношений. Так, например Н. Полянский охарактеризовал данный период развития таким образом: «судебные уставы – наша первая конституционная хартия. В них впервые устанавливались правовые гарантии против произвола и усмотрения правительственной власти…» [2, с.26].

В результате, судебной реформой 1864 года было утверждено следующие четыре основные законодательные акта (кодекса): Учреждение судебных установлений (УСУ), Устав уголовного судопроизводства (УУС), Устав гражданского судопроизводства, Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями [3].

В основу реформы 1864 г. был заложен принцип разделения властей: власть судебная отделялась от законодательной, исполнительной, административной. От 19 октября 1865 г. было утверждено «Положение о введении в действие судебных уставов», которое предусматривало постепенное распространение по всей территории России предписаний новых законодательных актов. Введена система судебных органов и созданы две группы судов: местные (мировые) суды, окружные суды (общие судебные установления), судебные палаты и Кассационные департаменты Правительствующего Сената. Верховный суд занимал особое место среди общих судебных установлений и созывался для рассмотрения конкретных уголовных дел чрезвычайной важности. Приговоры суда обжалованию не подлежали, но они могли быть изменены или отменены только царем через акты помилования [4, ХХI].

О значимости судебной практики в данный исторический период как источнике российского права можно судить о законодательных положениях, которые отражены в Уставе гражданского судопроизводства. Согласно ст.10 Устава судам предоставлено решать «…всякое дело на основании существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности, недостатка и противоречия законов…» и одновременно «…это требование можно выполнять только при свободном толковании законов…», которое по сути означало творческие начала судов и возможность воздействия на правоотношения [5, 630].

Такие же требования, которые обязывали судей под угрозой наказания рассматривать все дела в случае выявления неполноты законов, отражались и в других актах, что свидетельствует о том, что в России начали появляться предпосылки для проявления судебной практики как источника права.

Однако, на смену судебной реформе вскоре пришла контрреформа, что отразилось на судебную практику в целом, и было связано со сменой политического курса и особенностями российской реалии, только что освобожденной от крепостного права, в том числе отсутствие опыта и кадров в судейской системе. Так, по мере нарастания революционных движений в стране был принят ряд законов, которые упразднили судебную систему страны. Закон 19 мая 1871 года [6], который являлся одним из ключевых законов судебной контрреформы, ввел новый порядок расследования дел о государственных преступлениях. Также, Законом от 7 июня 1872 года устанавливалось положение, что основная масса дел о государственных преступлениях подлежит рассмотрению в присутствия Правительствующего Сената с сословными представителями. Также, введено ограничение принципов судебной реформы – независимости суда от администрации, несменяемости судей согласно Закону от 20 мая 1885 года учредил дисциплинарное присутствие Сената, правомочное смещать судей; гласности согласно Закону от 12 февраля 1887 года, позволявшему проводить закрытые судебные заседания) и т.д. [6].

В 1889 г. принимается «Положение о земских участковых начальниках», которое разрушило разделение судебной и административной властей, и нанесшая сильный удар по системе мировых судов, которые вплоть до 1913 г. исчезают совсем. Введение земских начальников отражало отказ от одного из принципов судебной реформы – отделения судебных органов от органов административных, что подорвало у населения понятие о свободном праве и законе. Таким образом, данная контрреформа изменила порядок расследования политических преступлений, ограничив независимость и несменяемость судей, гласность и состязательность судопроизводства, право подсудимого на защиту.

Однако, в данный исторический период стоит отметить и особую роль Сената в толковании законов. В отличие от дореформенных порядков, судебные уставы 1864 г. предоставили судам возможность широкого толкования гражданских законов. Но, ни в одном из судов, кроме кассационного Сената, толкование законов не могло иметь нормативного характера. Так, сенатские судебные решения разъясняли смысл законов и приобретали обязательный характер для всех подобных дел (ст. 815 Устава гражданского судопроизводства). Поэтому толкования Сената по конкретным делам публиковались “во всеобщее сведение”.  Кроме разъяснений по особым, казусным делам, Сенат имел право давать также и общие определения законов (ст. 259 Учреждения судебных установлений), которые даже внешне мало отличались от нормативных правовых актов [7]. Так, например М.  И.  Ржевусский упоминал, что «многие несовершенства и незаконченность нашего законодательства о местном самоуправлении до известной степени восполняются сенатской практикой, дающей многочисленные толкования и изъяснения буквы и  духа земского положения и  вводящей в  юридический оборот новые законодательные нормы» [8, с.1].

Далее, по мере изменения политической и правовой действительности российского государства, ориентированного на иное направление в правовом развитии общества и постепенного повышения роли суда в регулировании правовых отношений, потребовались уже другие, более новые подходы в совершенствовании судебной практики и общественных отношений. Однако, в период советского государства возможность создания судебными органами каких-либо правовых норм отрицалась, но роль судебной практики была определенно значимой и ориентированной на политическое положение страны и существующую идеологию в обществе, развивавшейся не на пустом месте, а имевшая опору на прежний богатый исторический опыт государства.

Соответственно, судебная практика исторически является одним из действенных инструментов и методов, обеспечивающее эффективное регулирование правовых отношений в обществе и представляющее собой исторический опыт правосудия на основе конкретных юридических дел и «живой материей права» как некая правовая реальность, имеющая особую внутреннюю структуру и форму. [9, с.179-183].

Исследуя спектр существующей давней дискуссии о принадлежности судебной практики к источникам права, возникает вопрос о том, какова реальная роль судебной практики при воздействии на процесс дальнейшего совершенствования действующего гражданского законодательства России.

Заметим, что в российской правовой системе на протяжении длительного периода времени судебная практика не признавалась источником права, хотя судебные решения и прецеденты играли важную роль при применении реального права в конкретных правовых казусах. Для понимания роли и сущности судебной практики стоит обратиться в первую очередь к вопросу толкования данного феномена. На текущий момент в научной литературе, пожалуй, нет какого-то единого и однозначного теоретического толкования понятия судебной практики, а понимание роли и ее места в гражданском законодательстве в юридической научной литературе до сих является дискуссионным. Так, например Коркунов Н.М. упоминал о том, что «в судебной практике юридические нормы выражаются не в общей форме, а лишь в применении к отдельным, частным случаям…», т.е. имеет достаточно много похожих черт с обычаем. [10, с.357]. Иную точку зрения высказывал Ф. В. Тарановский, который придерживался позиции о том, что судебная практика должна признаваться самостоятельным источником права [11, с.357].

Однако, наиболее полное и развернутое определение интересующего правового явления предоставляет председатель Верховного Суда РФ В. М. Лебедев, которое выражает смысл того, что «судебная практика – это совокупность деятельности судов по применению законодательства при рассмотрении гражданских, уголовных и других судебных дел. Иначе говоря, это опыт индивидуально-правовой деятельности судов, в том числе обобщений и анализа этой деятельности, а также решений разных судебных инстанций, включая постановления и определения Верховного Суда РФ по конкретным категориям дел». [12, с.42]. Иными словами, судебная практика может рассматривается научными исследователями как в широком смысле в виде деятельности по рассмотрению и разрешению гражданских и прочих судебных споров, так и в узком смысле в виде наработанных в ходе судебных дел определенных правовых положений, определений, разъяснений, указаний и предписаний с целью их правовой обобщенности и общепризнанности. Также, судебная практика полноценно может включать в себя решения и определения судов общей юрисдикции, вынесенные по конкретным спорам (преценденты), определения по гражданским делам Верховного Суда РФ и обзоры (разъяснения) Верховного Суда РФ, а также постановления Пленумов Верховного Суда РФ.

Впрочем, понимание роли судебной практики в общей системе законодательства, более наглядно отражается по каждой из ее указанных составляющих (судебные преценденты, определения высших судов и обзоры Верховного суда), к которым по праву можно отнести также и судебные акты Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека [13, С.78].

Таким образом, судебный прецендент как один из существенных составляющих элементов или видов судебной практики, по своей значимости, пожалуй, является новой категорией правоприменения, которую реализуют суды в виде принятых решений и определений и в которых четко прослеживаются факты дела и последующие разъяснения по конкретным судебным спорам. Общеизвестно, что в юридической литературе судебный прецендент определяется чаще всего как вступившее в законную силу судебное решение по конкретному делу [14, с.253], но в России источником права не признается из-за специфической принадлежности страны к континентальному (романо-германскому) праву. Однако, часть ученых относит к данному правовому явлению только определения судов с низовым звеном системы и судов общей компетенции, а другая же часть, наоборот, утверждает, что судебный прецендент – это исключительно решение суда только высшей инстанции.

Однако, следует заметить, что регулирующая роль судебных прецендентов находит свое отражение во многочисленных случаях оспаривания судебных решений «…при рассмотрении дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих» [15]. Согласно части 4 ст.258 ГПК при признании суда обоснованным полученное и заявленное об этом требование, суд принимает решение, «…возлагающее на соответствующий орган или должностное лицо или государственного (муниципального) служащего обязанность устранить в полном объеме допущенное им нарушение…». Соответственно, данный факт послужил основанием для утверждений некоторыми исследователями о том, что судебная практика в виде судебных прецедентов все-таки может относиться к источникам права. К примеру, известный научный исследователь и заместитель председателя Верховного Суда РСФСР c 1998 по 2007гг. В.М.Жуйков придерживался такой точки зрения, что в текущей действительности реализовывается новая функция правосудия, которая позволяет принимать на рассмотрение судебные дела об оспаривании нормативных актов. Иными словами, судебный орган осуществляет не только толкование и разъяснение существующих нормативных актов, но и производит оценку этих действующих нормативных актов на предмет их соответствия законодательству и нормам международного права, включая общеизвестные принципы [13, С.78].

Также, например, значительному повышению роли судебных прецедентов в законодательстве способствовало внесенное дополнение в ст. 392 ГПК РФ «Основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу (по вновь открывшимся или новым обстоятельствам)» [15] Федеральным законом от 09 декабря 2010г. N 353-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» [16]. Данный Закон установил новое основание для пересмотра: «Определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда Российской Федерации, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации».

Вместе с тем, при исследовании вопроса влияния судебной практики и ее роли на дальнейшее совершенствование законодательства, следует отметить, что особую роль в регулировании гражданского законодательства играет также и прецедентная практика Конституционного Суда РФ. Довольно точно обращает внимание судья Конституционного Суда РФ и доктор юридических наук Г.А. Гаджиев на то, что «…сам факт ссылок в постановлениях Конституционного Суда РФ на правовую позицию, выраженную в постановлениях по другим делам, представляет собой один из признаков судебного прецедента» [17, С.98-106].

Кроме того, не менее важным и значительным видом судебной практики являются постановления высших судебных инстанций (Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов РФ), которые формулируют разъяснения по применению норм законодательства в виде толкований и разъяснений. Однако, в 2014 году в результате проведенной судебной реформы ВАС РФ был ликвидирован путем объединения с Верховным Судом. Но, это вовсе не отражается на юридической силе ранее всех принятых постановлений Пленума ВАС РФ, которые, как и постановления Пленума Верховного Суда РФ, по-прежнему действительны для арбитражных судов [18].

На вопрос имеют ли отношение постановления высших судов, Пленума Верховного Суда и Конституционного Суда РФ, к источникам права, до настоящего времени точного научного ответа также пока также не сложилось, не смотря на довольно длительную полемику среди научных исследователей по данному вопросу. В первый момент может даже обозначиться ответ, который полностью отрицает такую возможность, так как общеизвестно, что в исчерпывающем перечне источников гражданского права согласно ст.3 ГК РФ [19] нет упоминаний и указаний на судебную практику. Мало того, но и в самом Конституционном законе от 05 февраля 2014 года №3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации» [20] также отсутствуют указания о возможности у них законодательной прерогативы. Это означает, что постановления Пленумов юридически не могут закреплять никаких новых правовых российских норм.

Достаточно давно известно, что роль разъяснений и постановлений высших судебных инстанций относительно решения задач по регулированию правоотношений и всего законодательства, настолько многозначно, что сложно и невозможно ограничить эту значимость в некие правовые рамки действующего законодательства. К примеру, сторонники концепции об отнесении материалов судебной практики к источникам гражданского права в лице В.М,Жуйкова утверждали, что постановления Пленума Верховного Суда РФ выполняют значимую функцию по обеспечению верного и единообразного применения действующего законодательства и его дальнейшего совершенствования. [21, с.78]. Однако сторонники иной концепции, например, Б.А. Булаевский утверждают, что постановления высших судебных инстанций является только «авторитетным мнением» [22, С.380-381]. Данная точка зрения имеет свою актуальность при рассмотрении вопроса под определенного углом в плане оптимизации совершенствовании правоотношений.

Соответственно, Постановления Пленумов Верховного Суда РФ, содержащие разъяснения и толкования действующего законодательства, формально не являются источниками права в связи с действующей в России континентальной правовой системы, однако обязательны для судов общей юрисдикции. В связи с этим ответ на вопрос о роли судебной практики в виде разъяснений высших судебных инстанций России можно найти в детальных разъяснениях, закрепленных в Указе Президента РФ «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» и в Концепции развития гражданского законодательства, в которых указано, что именно судебная практика явилась одним из факторов, обусловивших необходимость реформирования ГК РФ. Так, «в условиях демократического правового государства свобода и многовариантность экономического поведения участников гражданского оборота с самого начала предопределили в новом гражданском законодательстве России многообразие опосредующих этот оборот правовых норм и используемых в нем правовых средств. Однако в последующие годы обширная практика применения этого законодательства судами показала, что многие общие положения ГК нуждаются в дополнениях и детализации, отсутствие которых не может быть восполнено судебным толкованием» [23].

Соответственно, необходимость учета всех норм и положений, наработанных судебной практикой при совершенствовании гражданского законодательства, является весьма важным направлением в обществе и должно носить системный характер и продуманные подходы. Как пояснил Д.А. Медведев, «каким бы совершенным ни выглядел Гражданский кодекс после своего появления на свет, он развивался, обогащался и его обогащению, вне всякого сомнения, помимо развития научной цивилистической мысли, в очень большой степени способствовала практика его применения судами». В соответствии с этим, «…главная цель такого совершенствования состоит в том, чтобы учесть в Кодексе огромный опыт его толкования и применения судами…» [24, С.32-33].

Таким образом, судебную практику можно охарактеризовать как совокупную деятельность всей системы государственных судов по осуществлению правосудия, результат которой приобретает особое правовое значение в разнообразных способах и видах ее реализации, в том числе через судебные прецеденты и разъяснения пленумов Верховного Суда РФ, судебных решениях различных звеньев судебной системы по конкретным делам и т.д. Такое сформулированное определение позволяет более всестороннее сочетать в данном понимании единство деятельности всех составляющих частей судебной системы как целого механизма по осуществлению гражданских правоотношений в обществе и достигать конечный результат.

В заключение можно сделать следующий вывод. Современная действительность гражданских правоотношений не всегда отражает оперативную и полноценную возможность только с помощью действующего законодательства обеспечить всестороннее правовое регулирование общественных отношений. В любой существующей сложной правовой системе функционирование всех составляющих ее частей и элементов надлежащим образом возможно реализовать только при условии отлаженной, четкой и стабильной взаимосвязи всех составляющих элементов данной правовой системы, включая судебную практику с учетом исторически сложившегося опыта своего развития.

Однозначно, что судебная практика, выраженная в различных видах своего воздействия, как наиболее существенный механизм и способ, обеспечивает на основе закона в обществе оптимальное правовое регулирование и представляет собой фактический опыт правосудия, выражающийся в решениях по конкретным судебным делам и казусам, и определяющей реалии текущего права. Значимая же и многосторонняя роль судебной практики в виде толкований действующего законодательства высшими судебными инстанциями, несомненно, также важна и бесспорна в его совершенствовании, однако влияние судебной практики на регулирование общественных отношений не может быть ограничено только обязательностью разъяснений, содержащихся в постановлениях Высших судов при рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел в судебных инстанциях (преценденты). Как точно отметил в своих трудах И.А. Покровский, «не в замене «традиционной методы» толкования закона «методой свободного права» заключается задача будущего, а в оживлении и одухотворении законодательства, в усовершенствовании его аппарата, дабы оно могло лучше улавливать голос жизни и живее реагировать на него…» [25, С.54].

В результате, историческое значение судебной практики в совершенствовании российской правовой системе весьма велико и многогранно, а исполняемая ею роль в регулировании общественных правоотношений и гражданского законодательства многообразна, сложна и важна. Судебная практика определенного рода правовой ориентир или барометр, который отражает реальное жизненное состояние текущих правоотношений и назревших общественных изменений для дальнейшего внесения всех возможных корректив, связанных с изменяющейся правовой действительностью.

1. Колоколов Н.А. История судебной истории в России: 2-е изд., перераб. и доп. Москва: Юнити, 2015.471с.
2. Судебная реформа / Под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского, Т.2, М., 1994
3. Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны // КонсультантПлюс: URL: http://civil.consultant.ru/reprint/books/115/3.html#img4/ (дата обращения: 01.03.2021).
4. Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны. – СПб., 1867.
5. Петражицкий Л.И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. Т. 1. СПб., 1907.
6. Полное Собрание законов Российской Империи // URL: http://nlr.ru/e-res/law_r/search.php/(дата обращения: 01.03.2021).
7. Судебные уставы 20 ноября 1864 года, с изложением рассуждений, на коих они основаны // КонсультантПлюс: URL: https://civil.consultant.ru/reprint/books/115/3 (дата обращения: 01.03.2021).
8. Ржевусский М. И. Алфавитный свод определений Сената по земским делам за 50 лет. В 12 т. Харьков, 1916. Т.1.
9. Алексеев С.С. Восхождение к праву: Поиски и решения. 2-е изд., перераб. и доп. М.: НОРМА, 2002.
10. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003.
11. Притченко Р. С. Вопросы понимания судебной практики. Одесса, 2008.
12. Лебедев В. М. Судебная практика и развитие законодательства // Законодательство России в XXI веке: По материалам научно-практической конференции. М., 2002.
13. Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2000.
14. Юридическая энциклопедия. М., 1998.
15. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации” от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 08.12.2020, с изм. от 12.01.2021) // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: справочно-правовая система.
16. Федеральный закон “О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации” от 09.12.2010 N 353-ФЗ // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: справочно-правовая система.
17. Г.А. Гаджиев. Судебная практика как источник права. М.: Юристъ, 2000.
18. Закон РФ о поправке к Конституции РФ от 05.02.2014 N 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации»/ Консультант Плюс [Электронный ресурс]: справочно-правовая система.
19. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: справочно-правовая система.
20. Федеральный конституционный закон от 05.02.2014 N 3-ФКЗ (ред. от 02.08.2019) “О Верховном Суде Российской Федерации” (с изм. и доп., вступ. в силу с 25.10.2019) // Консультант Плюс [Электронный ресурс]: справочно-правовая система.
21. Жуйков В.М. Указ. соч. С. 78.
22. Булаевский Б.А. Судебная практика как средство устранения неопределенности в гражданском праве // Гражданское законодательство и судебная практика: проблемы взаимодействия: Монография / Отв. ред. В.Л. Слесарев.
23. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г.) // СПС “КонсультантПлюс”.
24. Медведев Д.А. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации: вопросы кодификации // Кодификация российского частного права / Под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2008.
25. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Статут, 2009.

Все статьи автора «Кондакова Светлана Александровна»