Осужденные, отбывающие уголовное наказание в виде лишения свободы, привлекаются к труду в центрах трудовой адаптации осужденных (далее – ЦТАО), производственных (трудовых) мастерских исправительных учреждений (далее – ИУ), на федеральных государственных унитарных предприятиях (далее – ФГУП) ИУ, по хозяйственному обслуживанию ИУ и в организациях иных организационно-правовых форм, расположенных на территориях ИУ и (или) вне их, при условии обеспечения надлежащей охраны и изоляции.
В сознании многих людей еще с советского времени закрепилось, что труд осужденных является одной из форм принудительного труда. Вместе с тем, он является не принудительным, а обязательным трудом. В соответствии с существующими международными стандартами, в частности Конвенцией № 29 Международной организации труда (далее – МОТ) «Относительно принудительного или обязательного труда» (принята в г. Женеве 28 июня 1930 г. на 14-ой сессии Генеральной конференции МОТ, с изменениями от 11 июня 2014 г.) [1] и Конвенцией МОТ № 105 «Об упразднении принудительного труда» (Женева, 25 июня 1957 г.) [2], обязательный труд осужденных не рассматривается как разновидность принудительного труда. Данное положение закреплено в ст. 103 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее – УИК РФ) [3].
Вместе с тем, встраивание производственного сектора уголовно-исполнительной системы (далее – УИС) Минюста России в современную, инновационную, «цифровую» экономику весьма затруднительно по ряду причин:
- Труд осужденных является в основном малоквалифицированным, технологический уровень производства в местах лишения свободы не может конкурировать с производством на современных предприятиях гражданского сектора. Имеется ввиду уровень внедрения информационных технологий, автоматизации, роботизации производственных процессов.
- Совершенно различаются цели предприятий гражданского сектора и УИС. В первом случае это: маркетинг, производство и реализация конкурентной продукции, получение прибыли. Во втором: трудовая деятельность осужденных выступает в качестве средства исправления, обеспечиваемая работа должна быть, по мере возможности, такой, чтобы давать осужденным рабочую профессию, позволяющую им заняться честным трудом после освобождения. Европейские пенитенциарные правила (2006 г.) в п. 26.3 устанавливают, что: «характер предоставляемой работы должен поддерживать или развивать навыки, которые позволят осужденному зарабатывать себе на жизнь после освобождения» [4].
- При организации труда осужденных необходимо обеспечить надзор и соблюдение режимных требований, в том числе: контроль нахождения осужденных на рабочих местах; запрещение бесконтрольных передвижений осужденных; контроль работы заточного оборудования; станков, на которых возможно изготовление холодного и огнестрельного оружия; учет выдачи и использования инструмента, клеймение инструмента; контроль использования красок, лаков, растворителей по назначению и т. д. Этого нет на предприятиях гражданского сектора.
Каким же образом производственный сектор УИС может быть в перспективе встроен в современную инновационную экономику страны? Прежде, чем сформулировать ответ обратимся к советскому опыту плановой экономики.
Во времена СССР[1] производственный сектор исправительно-трудовой системы по объему промышленного производства входил в пятерку ведущих промышленных министерств страны. Причин тому много, но одна из них заслуживает внимания. Каждое предприятие исправительно-трудового учреждения (далее – ИТУ) имело прямые шефские связи с одним или несколькими гражданскими промышленными предприятиями, расположенными в этом же городе или поселке. Шефство заключалось в передаче отдельных производств (соответственно технологий, оборудования, инструмента и оснастки) предприятиями гражданского сектора экономики – предприятиям ИТУ. Оказывалась помощь в налаживании производственного процесса силами инженерно-технических работников гражданского предприятия, осужденные, освобождаемые по окончании срока отбывания наказания или по условно-досрочному освобождению (далее – УДО), трудоустраивались на шефское предприятие. Конечно, это лицевая сторона.
Оборотная сторона заключалась в том, что технологии передавались в ИТУ не самые передовые, оборудование – морально устаревшее (по принципу «тюрьма все примет»), но это работало! Например, предприятие тюрьмы № 2 УВД Владимирской области по кооперации с владимирским заводом «Электроприбор» полностью осуществляло сборку магнитолы «Нерль», востребованной в то время на рынке.
В современных экономических реалиях, на первый взгляд это фантастика. Однако если подготовить и рассмотреть данный вопрос на уровне Правительства Российской Федерации, то решение может быть найдено. Речь идет о привязке ЦТАО, ФГУПов, производственных мастерских, профессионально-технических училищ ИУ к региональным промышленным кластерам. Юридически это может быть организовано в виде филиалов, цехов, участков действующих промышленных предприятий региона, или в других организационно-правовых формах.
Цель состоит в том, чтобы производственный сектор УИС развивался в контексте современной экономики, производил конкурентную продукцию (или комплектующие к ней), а профтехучилища ИУ обучали осужденных рабочим профессиям, востребованным на региональном рынке труда, как это происходит в тюрьмах Федеративной Республики Германия (ФРГ)[2].
Одной из причин создавшегося казуса является то, что за время отбывания наказания в ИУ осужденные получают специальности, которые не востребованы на рынке труда, т. е. в ИУ наблюдается переизбыток одних специальностей, а на рынке труда нехватка других.
Второе направление развития это устойчивое функционирование промышленного сектора УИС в условиях рыночной экономики для самообеспечения УИС продуктами питания, вещевым имуществом и иной продукцией. Швейное производство, производство обуви, продуктов питания, в т. ч. выпечка хлебобулочных изделий для собственных нужд ИУ обеспечены заказами, нормально функционируют и внушают оптимизм.
Третье направление – это участие производственного сектора УИС в инновационной, технико-экономической системе, позволяющей минимизировать количество захораниваемых отходов, максимально обеспечив при этом ресурсосбережение, повторное вовлечение в хозяйственный оборот утилизируемых компонентов в качестве сырья, материалов, изделий, превращение отходов во вторичное сырье для изготовления новой продукции и получения энергии.
В соответствии с Распоряжением Правительства РФ от 25 января 2018 г. № 84-р [5] данное направление является одной из нерешенных задач на федеральном и региональном уровнях. Согласно данным, приведенным в Стратегии экологической безопасности Российской Федерации на период до 2025 года, свыше 30000 млн. тонн отходов накоплено в результате прошлой хозяйственной и иной деятельности. По итогам инвентаризации территорий выявлено 340 объектов накопленного вреда окружающей среде, являющихся источником потенциальной угрозы жизни и здоровью 17 млн. человек. Увеличивается количество отходов, которые не вовлекаются во вторичный хозяйственный оборот, а размещаются на полигонах и свалках, что приводит к выводу продуктивных сельскохозяйственных угодий из оборота. Около 15 тыс. санкционированных объектов размещения отходов занимают территорию общей площадью примерно 4 млн. гектаров, и эта территория ежегодно увеличивается на 300 – 400 тыс. гектаров.
По данным Федеральной службы государственной статистики, в 2005 году в Российской Федерации зафиксировано образование порядка 3000 млн. тонн отходов, в 2015 году – 5060 млн. тонн, то есть за 10 лет показатель вырос на 69 процентов.
Естественно, это направление стратегического характера, т. е. ближайших десятилетий, но ведь речь идет о стратегическом развитии производственного сектора УИС в условиях инновационной экономики.
По нашему мнению учреждения УИС, обладающие потенциалом рабочей силы должны участвовать в решении обозначенной проблемы. Достаточно вновь вспомнить «советский» опыт контрагентских работ. Мусороперерабатывающие комплексы должны использовать труд осужденных на сортировке и переработке твердых бытовых отходов городов и поселков.
В заключение необходимо указать следующее. Для физически здорового человека различные формы труда необходимы для поддержания его нормального функционирования (трудотерапия). Трудовая деятельность осужденных выступает в качестве средства исправления осужденного. Привитие осужденному в процессе труда социально полезных качеств, навыков и убеждений, стремлений к полезному труду, приобретению трудовых навыков, специальности, формирование понимания, что только честный труд служит источником нормальной жизни человека, необходимо для нейтрализации негативных жизненных установок и адаптации осужденного после отбытия наказания. Экономическое значение хорошо организованного труда состоит в том, что он позволяет в современных условиях нормально функционировать ИУ, создавая приемлемые условия содержания осужденных, обеспечивать потребности самих осужденных и оказание помощи их семьям, накопить некоторые денежные средства для устройства после отбытия наказания [6].
Подводя итоги, сформулируем основные выводы и предложения исследования:
- Необходимо рассмотреть на уровне Правительства Российской Федерации, вопрос о взаимодействии производственного сектора УИС, профессионально-технических училищ ИУ с региональными промышленными кластерами, привязке предприятий ИУ к промышленным предприятиям гражданского сектора в виде филиалов, цехов, участков или в других организационно-правовых формах. Цель заключается в том, чтобы производственный сектор УИС развивался в контексте современной экономики, производил конкурентную продукцию (или комплектующие к ней), а профессионально-технические училища ИУ обучали осужденных рабочим профессиям, востребованным на региональных рынках труда.
- Развивать дальнейшее функционирование промышленного сектора УИС в условиях рыночной экономики для самообеспечения уголовно-исполнительной системы продуктами питания, вещевым имуществом и иной продукцией (швейное производство, производство обуви, продуктов питания, в т. ч. выпечка хлебобулочных изделий для собственных нужд ИУ).
- Обеспечить участие производственного сектора УИС в инновационной, технико-экономической системе, позволяющей минимизировать количество захораниваемых отходов, максимально обеспечив при этом ресурсосбережение, повторное вовлечение в хозяйственный оборот утилизируемых компонентов в качестве сырья, материалов, изделий, превращение отходов во вторичное сырье для изготовления новой продукции и получения энергии.
Библиографический список
- Конвенция № 29 Международной организации труда «Относительно принудительного или обязательного труда» (принята в г. Женеве 28 июня 1930 г. на 14-ой сессии Генеральной конференции МОТ) Ведомости ВС СССР. 2 июля 1956 г. № 13. Ст. 279. Для СССР данный документ вступил в силу с 23 июня 1957 года. КонсультантПлюс (дата обращения 02.04.2019 г.)
- Конвенция № 105 Международной организации труда
«Об упразднении принудительного труда»
(принята в г. Женеве 25 июня 1957 г.). Собрание законодательства РФ. 10 декабря 2001 г. № 50. Ст. 4649. Документ вступил в силу для России 2 июля 1999 года. КонсультантПлюс (дата обращения 02.04.2019 г.). - Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 № 1-ФЗ. (ред. от 27.12.2018) (с изм. и доп., вступ. в силу с 08.01.2019).
- Рекомендация REC(2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам – участникам Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах, принятая 11 января 2006 г. на 952-й встрече постоянных представителей (Европейские пенитенциарные правила) (доступ из КонсультантПлюс).
- Распоряжение Правительства РФ от 25 января 2018 г. № 84-р. «Об утверждении Стратегии развития промышленности по обработке, утилизации и обезвреживанию отходов производства и потребления на период до 2030 года» (доступ из КонсультантПлюс).
- Бегишева К.А. «Организация труда осужденных в уголовно-исполнительной системе: направления деятельности». Автореф. дисс. на соискание ученой степени кандидата экономических наук. Специальность 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (Экономика труда). Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет». Томск. 2012.