На стыке «социально-культурного» и «индивидуального» миров складывается образ жизни каждого человека, и образы эти достаточно вариативны, однако есть их идеальные типы, наилучшим образом выражающие чаяния определённой социально-культурной ситуации, или чаяния цивилизации определённого типа, наиболее точно отвечая её потребностям, наилучшим образом воплощая её ценности [1] (в данной работе речь будет идти исключительно о западной цивилизации и вариациях её цивилизационных типов).
Так, выделяют, доиндустриальную, индустриальную, постиндустриальную эпохи развития западного общества и связанные с ними образы жизни человека [2].
Доиндустриальный, или традиционный, образ жизни выражает потребности того такого типа цивилизационного устройства, который сформировавшегося на базе аграрно-ремесленного технико-технологического комплекса.
Живой человек в виде актуализированной мускульной силы и её «наращивание» с помощью ручных орудий труда является энергийной опорой доиндустриальной цивилизации.
Традиция в таком обществе – во всём: в способе производства и в способе (взаимо)отношений.
Именно она и определяет образ жизни человека как сельский и тип человека как традиционный. «Жизнь традиционного человека протекает в общении со сравнительно узким кругом людей – сельской общиной, «миром», – с которыми он связан отношениями взаимной ответственности, круговой поруки. Занимая строго определённое место в социальной иерархии, индивид управляется здесь по преимуществу формами внешнего контроля; он следует традиции, подражает сложившимся образцам и стереотипам. Преобладание социально-регулятивной организующей в человеческой деятельности и поведении оставляет мало места для формирования индивидуальности; личностный стиль в значительной мере совпадает с групповым» [2, с. 218].
На наш взгляд, идеальный тип традиционного общества существует в наиболее интенсифицированном режиме по сравнению с последующими типами «идеальных» типов образов жизни, поскольку априори базируется на посылке совпадения общего (бытия) с частным. «Растворённая в общине личность избегает нововведений, исходя из незыблемости раз установленных порядков. Она почтительно относится к авторитетам, соблюдает иерархию… Такое социальное бытие обладало высокой прочностью» [2, с. 218].
Истоки разнообразия (в итоге приведшие к нововведениям), пошатнувшие устои традиционного общества (Запада) надо искать, по мнению ряда учёных (например, Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера), в направлении осмысления Античности как генотипа западной цивилизации, где был заложен принцип частной собственности и экономической активности отдельно взятого человека; на ранних этапах становления западной цивилизации для образа жизни человека этой цивилизации «была свойственна тяга к освоению нового (новых земель, стихий, способов деятельности, познания) и ориентация на рациональный опыт, науку. Яркий пример такого бытия являет Одиссей – воин, путешественник, мореплаватель, стремящийся к освоению новых миров, готовый к столкновению к земными, подземными и небесными силами» [2, с. 224].
Таким образом, индустриальный образ жизни (западного человека) – логическое продолжение начатых изменений в образе жизни, в конечном счёте расшатавших традиционный способ коллективного бытия.
Опорой индустриализма выступают технологии, основанные на машинном производстве, использование сил природы, а также наука.
Социальная организация обусловлена утверждением частной собственности, независимостью (прежде всего, экономической) и конкуренцией (рыночной), демократическим способом управления обществом и плюрализмом мнений.
Ценности «цивилизации» индустриализма носят экспансивный характер (устремлённость вовне, покорение природы, иных пространств, других народов и культур); они динамичны: прежде, чем достичь «порога» своего выражения, они прошли ряд трансформаций в определённом направлении, что нашло выражение в образе жизни людей.
В «зрелом» виде образ жизни человека индустриальной эпохи «формировал городской (урбанистский) образ жизни и инновационный тип человека, обладавшего развитой индивидуальностью и ориентируемого на идеалы свободы, равенства, гражданских прав» [2, с. 225].
Опасности индустриализма уходят корнями в создаваемый им образ жизни, который в целом можно охарактеризовать как потребительский: образ жизни, к которому стремится человек индустриальной эпохи, таит в себе опасности, связанные с проблемой самоотчуждения человека («Цели индустриальной цивилизации частичны, односторонни, внешни; тогда как жизненный смысл целостен, универсален, ориентирован на внутренние мотивы» [2, с. 229]; «Наука и техника научились использовать энергию природы и самого человека в таких масштабах, что размеров возможных внезапных катастроф… попросту нельзя предугадать… Человек вновь стоит лицом к лицу с хаосом; и это тем страшнее, что большинство ничего не замечает» [3]).
Третий образ жизни – как суммарный эффект эпохи постиндустриального общества (характерными признаками которой являются новые технологии и избыток информации) – ещё только становится, вызревает, выделяется («человек-потребитель»; «одномерный человек» массовой культуры; «экономический человек»; «конформист» и др.), модифицируя образ жизни человека эпохи индустриализма.
Библиографический список
- Романцов А.Ю., Пятилетова Л.В. Образ жизни как сопряжение «общего» и «частного»: экзистенция мечущегося «Я» // Современные научные исследования и инновации. 2018. № 5 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/?p=86519 (дата обращения: 19.05.2018).
- Чупина Г.А. Человек в мире смыслов. Монография. – Екатеринбург, 2009. – 270 с.
- Гвардини Р. Конец Нового времени [Электронный ресурс]. URL: http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%93/gvardini-romano/konec-novogo-vremeni (дата обращения: 19.05.2018).