Проблема одновременного существования в нескольких мирах давно волновала философов. Так, И. Кант констатировал факт принадлежности человека (как продукта природы) миру объективной необходимости и миру нравственной свободы (поскольку обладает автономией и способностью к ответственному нравственному выбору).
Тема «размежевания» миров, к которым принадлежит человек, была продолжена Гегелем (обозначившим дихотомию в культурно-историческом измерении как «внутренний мир» и «внешний мир»), а также К. Марксом, совершившим социологическую редукцию проблемы человеческой субъективности («Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни – даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни – является проявлением и утверждением общественной жизни» [1]).
Таким образом, индивидуальная онтология развёртывается как непрерывное обратное движение от «внутреннего» (индивидуального) мира к миру «внешнему» (социокультурному).
Коллизия внутреннего/внешнего (субъективного/объективного, частного/общего) для индивидуального бытия может быть трагической: реальности могут быть настолько рассогласованы (онтологически автономны, абсолютно разведены), что человек как таковой и его «социальный» экстракт могут существовать, как параллельные прямые, не пересекаясь.
Ярким и всегда удивляющим примером такого «параллельного» существования является феноменология бюрократического социального, возникающего как способ более эффективного управления, решения управленческих задач (в различных аспектах упорядочения общества, повышения производительности труда, преодоления социального неравенства).
По мере своего развития бюрократия разрастается, совершая экспансию и «захват» других, новых для себя сфер, где (ранее) отношения носили неформальный – небюрократический – характер. Бюрократически-бумажная реальность, окончательно обособившись, модифицировалась в автономно-самодостаточную онтологическую реальность.
Эта “онтология” стала первичной социальной реальностью: воспроизводя саму себя, онтология бюрократического теперь уже не силах удержать «реальность реального», – это непрерывное самопродуцирование, процесс симуляции реальности (Бодрийяр Ж.). «Речь идёт уже не об имитации, не о дублировании, даже не о пародии. Речь идёт о субституции, подмене реального знаками реального, то есть об операции по апотропии всякого реального процесса с помощью его операциональной копии, идеально дескриптивного, метастабильного, программированного механизма, который предоставляет все знаки реального, минуя любые перипетии. Больше никогда реальное не будет иметь возможности проявить себя – такова витальная функция модели в летальной системе или, вернее, в системе заблаговременного воскрешения, которое больше не оставляет никакого шанса даже самому событию смерти. Отныне гиперреальное экранировано от воображаемого и от какого-либо различения между реальным и воображаемым, оставляя место лишь орбитальному самовоспроизведению моделей и симулированному порождению различий» [2].
Социальная реальность, созданная бюрократической системой, имеет закономерным следствием явления (а) самоотчуждения человека ( включённый в бюрократическую систему человек лишён возможности творчества, самореализации, тем самым как бы отстранён от своей уникальной и – шире – человеческой природы; его предназначение в этой системе – быть функцией, всегда заменимым звеном системы); б) отчуждения человека от человека (Другой сквозь бюрократические линзы всегда предстаёт как объект воздействия, также функционально приспособленный для поддержания онтологии бюрократического).
Невыносимая ситуация тотального обесценивания, обезличивания человека, а в современном мире эта тенденция только нарастает, появляется особый тип личности, специфический тип бытия – «бюрократический человек» – обостряет ощущение потери (самоотчуждённого) «Я», заставляя искать «экзистенциальное убежище», на наш взгляд, в первую очередь, в частной жизни, параллельной «бюрократической», насыщенной неформально-личными отношениями, наполненной личными смыслами.
Частная жизнь становится первичной, поскольку она – настоящая. Взрыв «частного» конкретно осязаем в социальных сетях, репрезентирующих личное каждого.
Это одна из возможных причин взрыва популярности социальных сетей как социокультурного феномена современности.
Поиск смысла, осмысленного бытия, полностью выталкивает человека в пространство личного: объясняющей моделью этого являются теоретические разработки неклассической философии ХХ века (экзистенциализм, феноменология).
Место, где возникает смысл, – это сфера субъективности, «частного», –жизненного мира, где «человеческое «Я» не просто является частью целого, подчинённого его законам и детерминированного им, но такой частью, которая способна вмещать целое, продуцируя собственный смысл» [3, с. 18].
Библиографический список
- Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. [Электронный ресурс]. URL: https://www.psyoffice.ru/9/marxk01/txt07.html URL: http://web.snauka.ru/?p=86278 (дата обращения: 08.04.2018).
- Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции [Электронный ресурс]. URL: https://profilib.net/chtenie/117030/zhan-bodriyyar-simulyakry-i-simulyatsiya.php URL: http://web.snauka.ru/?p=86278 (дата обращения: 08.04.2018).
- Чупина Г.А. Человек в мире смыслов. Монография. – Екатеринбург, 2009. – 270 с.