К ПРОБЛЕМЕ «ОТВЕТСТВЕННОГО МИНИСТЕРСТВА»: ПЕРЕГОВОРЫ О ВКЛЮЧЕНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ В СОСТАВ СОВЕТА МИНИСТРОВ В ИЮЛЕ 1906 Г.

Перекрестова Софья Владимировна
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Санкт-Петербургский государственный университет»
Институт истории, магистрантка

Аннотация
Данная статья посвящена такому аспекту проблемы выстраивания отношений между различными государственными учреждениями периода «думской монархии», как один из первых эпизодов в истории будущего вопроса «ответственного министерства», а именно, осуществленная представителями Совета министров попытка привлечения общественных деятелей, прежде всего думских, в состав правительства. Переговоры по этому вопросу были начаты и велись по различным направлениям с целью налаживания контакта правительства с чрезвычайно оппозиционно настроенной I Думой, а далее, после неудачного завершения преследовавших эту цель переговоров и роспуска I Думы, для нахождения общего языка с общественностью в целом и обеспечения совместной планомерной работы правительства с будущей II Думой. В данной статье рассматривается именно эта «последумская» фаза переговоров, ведшаяся П.А. Столыпиным, прослеживается их ход и анализируются причины их неудачного завершения.

Ключевые слова: Государственная Дума, законодательные палаты, коалиционное правительство, переговоры, правительство общественных деятелей, Совет министров


ON THE PROBLEM OF “RESPONSIBLE GOVERNMENT”: NEGOTIATIONS ON THE INCLUSION OF PUBLIC MEN IN THE COUNCIL OF MINISTERS IN JULY 1906

Perekrestova Sofya Vladimirovna
Saint-Petersburg State University
Institute of History, Master's student

Abstract
This paper deals with an aspect of the problem of relations building between different state institutions of “Duma monarchy” period. It is one the first episodes of history of future “responsible government” problem, namely an attempt of the Council of Ministers at calling public men to work in the government. Negotiations on this problem were started on the purpose of settling the government and the extremely oppositional I State Duma relations. When it became impossible and the I Duma was dismissed, the negotiations got the new goal: finding a common language with a political public on the whole and providing of opportunity of co-operative work of the government and the future II Duma. This paper deals with this “after-Duma” negotiations part. We retrace these negotiations and analyze the causes of its ineffectiveness.

Keywords: coalitional government, Council of Ministers, government of public men, legislatures, negotiations, State Duma


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Перекрестова С.В. К проблеме «ответственного министерства»: переговоры о включении общественных деятелей в состав Совета министров в июле 1906 г. // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2017/02/20057 (дата обращения: 18.03.2024).

Создавая в разгар Первой русской революции законодательное народное представительство, Николай II отдавал себе отчет в том, что депутаты Государственной думы займутся своими прямыми обязанностями, т. е. законодательной работой, не сразу, предпочтя ей заполнение заседаний громкими заявлениями и обсуждением разного рода оппозиционных деклараций. Царь, впрочем, надеялся на то, что такого рода поведение все-таки сменится со временем планомерной работой [1, с. 81–83]. Однако начавшая свою работу 27 апреля 1906 г. I Государственная дума уже по своему составу была такова, что надеяться на ее плодотворную, совместную с правительством работу не приходилось. Император все же надеялся найти с ней общий язык, надеясь, опять же, на ее дальнейшее успокоение. К тому же никто не мог гарантировать, что после роспуска представительства ситуация в стране, переживавшей революцию, не ухудшится. В этой связи некоторыми представителями правящих кругов с санкции монарха были предприняты попытки привлечения общественных деятелей к работе над созданием «думского министерства», сначала чисто «кадетского», а далее – коалиционного правительства с участием общественных деятелей. Однако переговоры зашли тупик и больше не могли служить средством налаживания сотрудничества с Думой и предотвращения ее роспуска [Подробнее см.: 2].

9 июля I Дума была распущена. Переговоры, однако, не были заморожены. Министр внутренних дел П.А. Столыпин, незадолго до того назначенный и председателем Совета министров, все еще поддерживал контакт с наиболее умеренными и лояльными общественными деятелями из всех ранее задействованных в переговорах. Таковыми оказывались прежде всего представители фракции мирного обновления Н.Н. Львов, П.А. Гейден и М.А. Стахович. Помимо них, к продолжению участия в переговорах также приглашались кадет Г.Е. Львов и октябристы Д.Н. Шипов и А.И. Гучков. Были привлечены и новые участники: юрист, сенатор А.Ф. Кони и историк П.Г. Виноградов. Не все из перечисленных отнеслись к продолжению переговоров благожелательно: Д.Н. Шипов, к примеру, не питал доверия к «либеральному жесту» П.А. Столыпина и потому обосновывал в своих воспоминаниях продолжение своего участия в переговорах разведывательными целями, такое же отношение Д.Н. Шипов приписывал и П.А. Гейдену [3, с. 464–465].

Расхождение позиций П.А. Столыпина и потенциальных министров обнаружилось очень быстро. П.А. Столыпин воспринимал начавшийся период «междудумья», т. е. времени, остававшегося до открытия II Думы, как короткий промежуток времени, в который правительство должно было быстро подготовить и начать проведение реформ в чрезвычайном порядке. П.А. Столыпин имел в виду неотложные меры, удовлетворяющие наиболее насущные потребности различных социальных групп. Неотложность таких мер делало в глазах П.А. Столыпина откладывание их проведения до одобрения еще даже не созванного представительства неразумным и не отвечающим действительным интересам населения [3, с. 464]. Возможность осуществления правительством законодательной работы в чрезвычайном порядке регламентировалась 87 статьей Основных законов Российской империи. Согласно данной статье, в период прекращения Думой своей работы Совет министров имел право представлять законопроекты прямо на утверждение монарха, минуя, таким образом, не осуществлявшие свою работу законодательные палаты. Такие проведенные в чрезвычайном порядке законопроекты, впрочем, все же подлежали думскому рассмотрению: они должны были быть внесены в Думу в течение двух месяцев со дня возобновления своих занятий и далее проходили через все процедуры, свойственные обычному законодательному порядку, т. е. могли быть пересмотрены или отвергнуты одной из законодательных палат [4, с. 6–7]. «Вторая сторона» переговоров, точнее говоря, Д.Н. Шипов и Г.Е. Львов, не питала симпатии к перспективе внедумского законодательства. Эти люди, напротив, настаивали на том, что Совет министров должен был ограничиться лишь подготовкой законопроектов для их внесения во II Думу. Они мотивировали такое отношение нежеланием, скажем так, отнимать хлеб у народных представителей, проводя требовавшие думского рассмотрения меры помимо Думы. Они также требовали предоставления общественным деятелям не менее половины постов в правительстве [3, с. 464–465]. Последнее требование, как и уверенность в необходимости подчинения деятельности правительства определенной чисто либеральной программе разделялось, по-видимому, всеми «общественниками» [5, с. 46]. У обеих сторон переговоров были свои разумные причины для такого поведения. Д.Н. Шипов и Г.Е. Львов были озабочены охранением прав и авторитета Думы. Другое дело, что описываемая ситуация, на наш взгляд, не стоила столь упорного противостояния, поскольку проводимые по 87 статье меры, как уже отмечалось, подлежали обязательному думскому рассмотрению с вытекающими отсюда возможностями редактирования или даже ликвидации предлагавшихся вниманию Думы законопроектов. В этой связи позиция П.А. Столыпина, озабоченного успокоением страны, в которой продолжалась революция, и для того предлагавшего провести неотложные преобразования, удовлетворяющие наиболее насущные потребности населения, представляется более оправданной, как и уверенность главы правительства в том, что будущая II Дума едва ли быстро и «по-деловому» проведет или хотя бы приступит к разработке практических мер.

На следующий день после описываемой беседы, 16 июля, Д.Н. Шипов и Г.Е. Львов направили П.А. Столыпину письмо с повторением своих требований, сочтя также возможным эти требования радикализовать. Авторы письма требовали предоставления общественным деятелям перевеса в правительстве, т. е. не менее семи из тринадцати министерских портфелей, причем портфели эти должны были быть ключевыми, в том числе посты министров внутренних дел и юстиции и государственного контролера. В число требований также были включены помещение в будущий аграрный законопроект указания на возможность частичного принудительного отчуждения частновладельческих земель проведение амнистии в участников революционного движения и приостановка применения смертной казни вплоть до вынесения Думой окончательного решения по этому вопросу (о последнем, впрочем, говорилось и во время личной беседы накануне) [3, с. 465–469]. Представляется, что включение последних двух пунктов в число обязательных делало благополучное завершение переговоров заведомо невозможным. Дарование амнистии, как и отмена смертной казни в условиях революционного времени были для правительства, озабоченного замирением страны, разумеется, действиями неприемлемыми. Даже если Д.Н. Шипову и Г.Е. Львову это не было очевидно, что сомнительно, то во всяком случае им было прекрасно известно о том, что включение данных и прочих не менее радикальных требований в декларацию I Думы не вызвало со стороны правительства симпатии, и более того, депутатам, направленным с представлением декларации к монарху, было отказано в приеме, хотя сам документ, конечно, был императору доставлен [6, с. 240–241; 2, с. 57]. Что до прочих требований Д.Н. Шипова и Г.Е. Львова, то ими имелось в виду подготовка всех законопроектов к внесению в Думу, но не самостоятельное их проведение правительством. В тот же день, 17 июля, на принятии содержавшихся в письме требований настаивал перед П.А. Столыпиным П.А. Гейден. П. А. Столыпин же воспринял данное письмо как отказ от сотрудничества. Д.Н. Шипов, Г.Е. Львов и П.А. Гейден, в свою очередь, окончательно уверились в том, что П.А. Столыпин, на их взгляд, не был искренен в своем желании привлечь их к работе в составе правительства. Переговоры с ними закончились [3, с. 469–473].

18 июля безрезультатно завершились и переговоры с А.Ф. Кони. Последний не пытался выторговывать непременное проведение определенных политических мероприятий, он колебался скорее в виду своих сомнений в том, что он вообще хотел бы работать в составе какого бы то ни было правительства. Между тем, П.Г. Виноградов поставил свое вхождение в состав правительства в зависимость от решения А.Ф. Кони, тем же грозили последнему А.И. Гучков и П.А. Гейден. Однако А.Ф. Кони отказался. Он объяснял свое решение тем, что его слава ушла в прошлое и современной бунтовавшей молодежи его имя уже ни о чем не говорило (слава в широких кругах пришла к А.Ф. Кони в 1878 г. после того, как суд под его председательством вынес оправдательный приговор В.И. Засулич), а потому наличие его имени в списке, раскрывавшем состав правительства, не придало бы последнему никакой «фирмы». Кстати говоря, пожилого А.Ф. Кони не впечатлили и его потенциальные коллеги: они показались ему людьми в политико-практическом плане несерьезными и неглубокими, не государственными, а просто «политиканствующими хорошими людьми, привыкшими действовать не на ум, а на чувства слушателей». П.А. Столыпин был согласен с оценками А.Ф. Кони, симпатизируя разве что Н.Н. Львову и А.И. Гучкову [7, с. с. 360–368; 8, с. 238–241]. Итак, А.Ф. Кони, а с ним и П.Г. Виноградов, также отказались от участия в становившейся все более сомнительной затее. Комбинация, на которой настаивали общественные деятели, распадалась.

Оставались Н.Н. Львов и А.И. Гучков. К этому моменту свободными в Совете министров оставались лишь два поста, которые, видимо, «береглись» как раз до вынесения окончательного решения по этим кандидатам. П.А. Столыпин им, как уже отмечалось, симпатизировал, а потому, видимо, рекомендовал их Николаю II. Царь принял их на аудиенции. Беседовал он с ними порознь. Основным условием «общественников» оставалось принятие определенной программы. На самой аудиенции решения принято не было, однако у обеих «сторон» сложилось совершенно аналогичное впечатление друг о друге. А.И. Гучкову отношение монарха к сложившейся ситуации показалось слишком легкомысленным и спокойным; А.И. Гучков также писал, что П.А. Столыпин якобы сопровождал весть о каждой отпавшей кандидатуре в министры указанием на царские «капризы» [5, с. 47–49]. А.И. Гучков, по-видимому, решил подчинить этот пассаж общей идее своего составлявшегося много позже описываемых событий повествования – идее царского легкомыслия и неспособности адекватно мыслить в критической ситуации. Такое впечатление от этого отрывка складывается от того, что «царские капризы» вовсе не являлись единственной и основной причиной отказа общественным деятелям во вступлении в состав Совета министров, последние в основном, как это было показано выше, отказывались по разным причинам сами, и это А.И. Гучкову было прекрасно известно. Конечно, возможен и другой вариант интерпретации отрывка про столыпинские указания на высочайшую капризность: П.А. Столыпин упрощал таким образом действительность, заигрывая с «общественниками» и выгораживая себя, но вариант этот мало вероятен, к тому же А.И. Гучков, разумеется, не был в течение июля 1906 г. изолирован от своих потенциальных коллег и потому наверняка был в курсе развития связанных с ними направлений переговоров, не говоря уже о том, что уж к 1932 г. (времени взятия у А.И. Гучкова разбираемого здесь интервью) А.И. Гучков не мог не знать всех подробностей. Но вернемся к июлю 1906 г. О конкретно А.И. Гучкове и Н.Н. Львове император вынес примерно то же впечатление, что и они – о нем, или даже скорее то же, что вынесли П.А. Столыпин и А.Ф. Кони о «общественниках» в целом. Царь писал П.А. Столыпину: «Вынес глубокое убеждение, что они не годятся в министры сейчас. Они не люди дела, т. е. государственного управления, в особенности Львов… Надо искать ближе. Нечего падать духом» [9, с. 102]. Упорные настояния «общественников» на создании блока и опубликовании сугубо либеральной программы также создали у Николая II впечатление, по которому потенциальные министры попросту не желали идти на компромисс и не относились к предложению достаточно серьезно (к слову, именно это желание либералов привело к тому, что фаза переговоров, проводившаяся до роспуска Думы, зашла в тупик) – опять же, примерно то же писал про монарха А. И. Гучков, а про всех «общественников» – А.Ф. Кони и П.А. Столыпин. В другом письме Николай II также писал: «Вчера я принимал Львова… и Гучкова. Столыпин им предлагал места министерские, но оба отказались… У них собственное мнение выше патриотизма вместе с ненужною скромностью и боязнью скомпрометироваться. Придется и без них обойтись» [10, с. 192–193]. В конце концов к тому же выводу пришли и оба «переговорщика» по созданию коалиционного правительства – П.А. Столыпин и инициатор этих начавшихся, опять же, еще до роспуска Думы переговоров министр иностранных дел А.П. Извольский. Первый объяснял причину отказа либералов от работы в составе смешанного правительства их пугливостью перед лицом перспективы реальной практической работы и ответственности, «так как одно дело – критиковать правительство и быть в безответственной оппозиции ему и совсем другое  — идти на каторгу, под чужую критику, сознавая заранее, что всем все равно не угодишь, да и кружковская спайка гораздо приятнее, чем ответственная, всегда неблагодарная работа… им нужна власть для власти и еще больше нужны аплодисменты единомышленников» [11, с. 184]. А.П. Извольский все объяснял еще проще: роспуск Думы вызывал раздражение в либеральных кругах, и приглашенные боялись «потерять свой престиж» [12, с. 136].

Полемика, впрочем, продолжалась и после переговоров. 25 июля в газете «Новое время» появилось официальное сообщение, кратко излагавшее ход переговоров. Там, в частности, было указано, что «эта комбинация встретила затруднение вне доброй воли правительства и самих общественных деятелей. Последние желали составить группу лиц единомышленников… но это им не удалось; отдельные же общественные деятели… полагали, что они в целях мирного проведения реформ могут оказать большую пользу, не уходя в настоящую минуту от общественной деятельности» [3, с. 474–475]. Между прочим, Николай II считал нужным заранее предупредить общественных деятелей о появлении статьи. Он также просил опровергнуть слухи о том, что он разуверился в свое время в какой-либо пользе от их привлечения в правительство, поскольку разочаровался он не в самих деятелях, а в их упорном настоянии на вхождении в состав правительства именно блока, да еще и с политической программой [9, с. 103]. Однако участники переговоров, видимо, не были предупреждены или же попросту решили в любом случае продолжить дискуссию публично. Посовещавшись, Г.Е. Львов, Н.Н. Львов, М.А. Стахович, П.А. Гейден и Д.Н. Шипов решили возразить на «очевидно инспирированное Столыпиным» сообщение и отправили в редакцию газеты два письма – от П.А. Гейдена и от Г.Е. Львова и Д.Н. Шипова. В первом говорилось, что общественные деятели изначально потребовали не менее пяти портфелей и, не встретив принципиальных возражений, принялись привлекать необходимых, по их мнению, персон, однако в ходе этих попыток вдруг было объявлено, что возможно вхождение в правительство только двух лиц (в виду количества оставшихся вакансий) [3, с. 475–477]. Таким образом, либералы признали верным только то место сообщения, где содержалась фраза «вне доброй воли общественных деятелей», и это при том, что результат переговоров с как минимум четырьмя деятелями стал очевидным обеим «сторонам» еще до появления известия о сокращении количества свободных портфелей до двух, так что, скажем так, речи «общественников» вовсе не были грубо прерваны на полуслове. Во втором письме было сделано заявление, что «составить группу единомышленников», оказывается, как раз удалось, и переговоры были прекращены из-за нежелания Совета министров принять выдвигавшиеся этой группой условия; иными словами, опять же, вся вина была сложена на правительство. Письма были опубликованы, но в сопровождении заметки от редакции, в которой ход переговоров был изложен, как представляется, наиболее близко к действительности: выдвигавшаяся участниками переговоров программа была очень близка к кадетской и требовала уступок вплоть до признания роспуска Думы «своей коренной ошибкой», а кадетский ультиматум правительство принимать не собиралось, между тем, переговоры затягивались, а время не терпело, при этом либералы считали уместным продолжать обсуждение подробностей своей программы и обижаться на ими же придуманное желание П.А. Столыпина превратить их «в министров–чиновников» [3, с. 477–481].

Переговоры о создании правительства общественных деятелей в июле 1906 г. завершились неудачей. По мнению приглашенных в него либералов, царь был неискренен и начал, точнее продолжил переговоры только из желания показать общественности, что он сделал все, что смог, и в роспуске оппозиционной Думы была виновата сама оппозиция, в то время как на самом деле он не собирался ни в чем уступать (что, как показывает анализ источников, неверно). По мнению Николая II, это либералы хотели слишком многого, намереваясь и стать частью правительства, и одновременно сохранить свою популярность в среде либеральной общественности путем проведения всех декларативных, в условиях революции заведомо неприемлемых требований своих программ. У обеих «сторон» переговоров сложилось впечатление, что собеседники с противоположной «стороны» их попросту не слышали. Император не собирался капитулировать перед Думой, та же считала, что в таком случае соглашение с верховной властью даже не стоило обсуждения. Гибкости, по-видимому, не хватало обеим «сторонам». Представляется, все же, что после того, как переговоры о создании и кадетского, и коалиционного правительства как средства предотвращения роспуска Думы зашли в тупик именно по причине отказа общественных деятелей поступиться цельностью своих программ и своей партийно-фракционной сплоченностью, участникам предложенных условий должна была стать ясна неприемлемость для верховной власти этих условий. В конце концов, даже сама готовность и, более того, инициативность верховной власти в вопросе привлечения в правительство представителей общественности уже были предложением компромисса. Наконец, никто не мешал потенциальным министрам заняться осуществлением разработки и попыток проведения законопроектов в приемлемом для них ключе. В любом случае, диалог не состоялся и переговоры ни к чему не пришли. Сложившееся в июле 1906 г. правительство под председательством П.А. Столыпина осталось полностью «бюрократическим» и продолжило следовать курсу на умиротворение страны, сочетая умеренные реформы с подавлением волнений – так, как считал нужным П.А. Столыпин и, конечно, Николай II.


Библиографический список
  1. Воспоминания: из бумаг С.Е. Крыжановского, последнего государственного секретаря Российской империи. СПб., 2009.
  2. Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905–1917 гг. (Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия»). Л., 1977.
  3. Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 1918.
  4. Свод законов Российской империи. В 5 книгах. Кн. 1. Т. I–III. Т. I. СПб., 1912.
  5. Александр Иванович Гучков рассказывает… М., 1993.
  6. Государственная Дума. Стенографические отчеты. 1906 год. Сессия первая. Т. I. СПб., 1906.
  7. Кони А.Ф. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 2. Воспоминания о Вере Засулич. М., 1966.
  8. Кони А.Ф. Собрание сочинений в восьми томах. Т. 8. Письма 1868–1927. М., 1969.
  9. Переписка Н.А. Романова и П.А. Столыпина // Красный архив. 1924, Т. 5. С. 102–128.
  10. Переписка Николая II и Марии Федоровны // Красный архив. 1927, Т. 3 (22). С. 153–209.
  11. Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903–1919 гг. Кн. 1. М., 1992.
  12. Извольский А.П. Воспоминания. М., 1989.


Все статьи автора «Перекрестова Софья Владимировна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: