ПРОБЛЕМА ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА В БОГОСЛОВИИ «ПОЗДНЕГО» В.И.НЕСМЕЛОВА

Добин Александр Васильевич
Государственный университет морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова
кандидат философских наук, профессор кафедры философии и культуроллогии

Аннотация
В статье рассмотрена специфика постановки и решения проблемы грехопадения в философско-богословской системе В.И.Несмелова. Показано, что центральным для Несмелова является «антиюридизм», понимание им грехопадения как результата «ошибки» первых людей, а не сознательного действии, предполагающего противопоставления себя Творцу, соблазн независимости. Отсюда, все последствия греха прародителей есть не наказание за вину, а естественные и необходимые следствия совершенного ими, болезнь. Отмечена противоречивость внутриакадемических отношений преподавательской корпорации Казанской духовной академии.

Ключевые слова: , , , , ,


Рубрика: Религия

Библиографическая ссылка на статью:
Добин А.В. Проблема первородного греха в богословии «позднего» В.И.Несмелова // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 5 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2017/05/23882 (дата обращения: 28.02.2024).

Проблемы грехопадения и спасения всегда были центральными в творчестве одного из наиболее известных представителей  православной академической философии  В.И.Несмелова. Он рассматривал  их   в самой первой из опубликованных своих работ, книге  «Догматическая система святого Григория Нисского», а также в своем  главном  труде «Наука о человеке». Они стали основными  и в его последней печатной публикации в 1917 году в журнале «Православный собеседник». Это   рецензия еще 1914 года на курсовую работу  студента Казанской духовной академии Лебедева Николая «Библейское  повествование  о грехопадении первозданных людей в сопоставлении со сказаниями языческой древности и философскими  гипотезами позднейшего времени».

Содержание   этой рецензии и связанные с ней события позволяют  нам более полно проследить   отдельные моменты  духовной эволюции Несмелова, почувствовать, глубже  специфику образовательного процесса, внутренних отношений  преподавателей и учащихся академии,   увидеть определенные индивидуальные психологические черты    личности Несмелова.

Несмелов был одним из двух рецензентов, вторым  рецензентом был В. И. Протопопов,  профессор по кафедре библейской истории Казанской духовной академии. В своем отзыве Протопопов кратко излагает и характеризует работу Лебедева, который, в частности,  в одном из параграфов своей курсовой  работы  анализирует постановку и решение проблемы грехопадения и спасения у Несмелова:   «Автор, будучи еще студентом, решается «критически рассматривать» ученые труды своего профессора, признанного богослова-философа В.И.Несмелова» [1. с. 394], пишет Протопопов,   в тоне весьма  ироничном.

По изложению Протопопова можно сделать вывод, что Лебедев достаточно адекватно  воспроизводит в своем курсовом сочинении основные идеи  Несмелова, изложенные, прежде всего во втором томе его «Науки о человеке».  Так, например, Лебедев  указывает на то, что Несмелов критически относится к современному православному богословию,  желая  «твердо стоять на почве одного только  библейского повествования об этом падении»  [Там же. С. 389]. Это вполне адекватное понимание подхода Несмелова.   При   исследовании  события грехопадения, его сущности,  Несмелов настаивает на    необходимости буквального понимания библейского текста и принятии только его во внимание, поскольку  «богословское  мышление восполняет  библейское повествование и указывает еще такие следствия грехопадения, о которых человеческий разум не имеет,  и даже не может иметь никакого представления»  [2. с. 404].

Далее, Лебедев указывает на то, что для Несмелова грех есть результат незнания, случайной ошибки первых людей.  Ева, в трактовке Несмелова, «думала о божеском ведении, как о той великой цели, которую она действительно желала бы  достигнуть» [Протопопов В. И. Отзыв. С. 389], но  ошиблась в выборе средств достижения этой цели. Это тоже верное изложение идей Несмелова.

По Несмелову, считает Лебедев, «сущность преступления первых людей заключается в том, что за приобретением божеского познания  о добром и злом они обратились к физическому миру……. Вместо свободных исполнителей всеобщей цели мирового бытия они сделались теперь рабами мира, и, стало быть, чрез их падение все мировое бытие  потеряло свой смысл» [Там же. С. 390-391].

Последняя идея Несмелова, верно указанная Лебедевым, это понимание последствий греха не как наказания за преступление, а как объективно необходимых следствий действия, совершенного прародителями.  Все последующие бедствия  «суть прямые и естественные  следствия того именно факта, что своим грезом люди  подчинили себя материальному миру, – миру же все указанные явления  искони принадлежали,  как природные законы его»  [Там же.  С. 391]

Протопопов указывает на какие-то не совсем понятные сейчас преувеличения и крайности в выводах Лебедева и  при этом отмечает, что «в противоположность  указанным особенностям философских построений В.И. Несмелова, автор стремится развить свой взгляд  на данные предметы,  заимствуемый им из сочинений святых отцов и учителей Церкви, преимущественно аскетического направления,  а также из формул, принятых православной догматикой» [Там же. С. 392]. Т.е,  студент Лебедев более ортодоксален, он опирается на богословскую традицию, которую профессор Несмелов критикует.

Сам Протопопов  считает, что «основным тоном  суждений г. Лебедева является тон продуманной православно-христианской настроенности» [Там же. С. 393], что в работе Лебедева «обнаружился не какой-то легкомысленный задор, или что нибудь другое, худшее,  а сказалось простое увлечение начинающего писателя, юный порыв  восторженного апологета тех  истин, которые ему суждено было защищать в своем сочинении» [Там же. С. 395]. В своей рецензии Протопопов надеется, что «Совет Православной Духовной Академии не поставит  своему питомцу в большую вину то, что питомец этот, в меру своего понимания и со всем усердием, стремится отстоять тот круг понятий, какие он считает правильными, православными»  [Там же]

Завершает свой отзыв Протопопов советом: «Авторитетом для себя и пособием в данном случае Лебедев мог счесть «Отзыв заслуженного ординарного профессора Казанской Духовной Академии по кафедре догматического богословия Е.А.Будрина о сочинении проф. В.И.Несмелова» [Там же]

Совет явно издевательский и провокационный, поскольку   этот отзыв Будрина на «Науку о человеке» Несмелова имел практически разгромный характер, о чем Протопопов не мог не знать.

Очевидно, что именно рецензия Протопопова с упоминанием проф. Будрина спровоцировала неожиданно резкий отзыв   обычно лояльного к студентам Несмелова, а также побудила его более подробно изложить  свое понимание сущности и конкретных моментов события грехопадения.  В своем отзыве Несмелов   подчеркивает живую реалистичность библейского описания события грехопадения, его подробную фактичность, при этом без  «всяких объяснений этого события» [Несмелов В.И. О сочинении. С. 396]  в самой Библии.   Далее Несмелов пишет о том, что еще во время написания им  работы по Григорию Нисскому, т.е., еще во время обучения в академии,  он видел  противоречия  богословского учения о сущности грехопадения, понимал,  что «наше  богословское представление о падении первых людей находится в явном и решительном противоречии с церковно-библейским учением о начале греха» [Там же. С. 411].  Т.е., отделение Предания от Писания   – это вполне принципиально, долгие годы сохраняемая и укрепляемая позиция Несмелова, подтверждаемая и другими его работами.

Далее Несмелов   излагает свое понимание сущности грехопадения и причины, по которым только оно может считаться правильным.  По Несмелову,  причина греха только одна – это   «обольщение первой жены со стороны змея-искусителя» [Там же. С. 397]. Библия «только эту одну причину и указывает, потому что ни о какой другой причине в библейском повествовании совершенно не говорится ни единого слова» [там же]

Для Лебедева, указывает Несмелов,  одним из условий греха является свобода воли человека, «соблазн независимости  неразрывно связан с существом  человеческой свободы» [Там же. С. 407]. Для Несмелова же, свобода человека не причина греха, она просто делает грех, как и добродетель, возможным.   Возможным делает грехопадение  и уровень умственного развития прародителей, их «самая настоящая святая простота» [Там же. С. 399]. Степень интеллектуального, умственного   развития первых людей «несомненно  была не высокой, за это вполне  говорят и содержание  данной им Божией заповеди, и то роковое обольщение ума, которое так легко могло образоваться в них под  влияние соблазнительных речей змея-искусителя» [там же].

Особое внимание Несмелов уделяет практически основному тезису работы Лебедева, который,  реконструируя событие греха, связывал его с тем, что у Евы «самолюбивая мысль о равенстве с Богом все более и более завладевала ее душой и вызывала в ней действительное желание противопоставить себя Богу.  При таком настроении ума ей  тяжелым показалось уже и чувство зависимости от Бога, воля которого как Творца,  доселе была для нее, как творения, законом жизни» [Там же. С. 400].

По Несмелову, Лебедев в этом пункте следует традициям западной философии и западного богословия, которые видят источник греха в природе самого человека, а это предполагает греховность человека еще до события грехопадения. А из этого следует, что «в происхождении мирового зла виноваты будут уже не люди, а Сам Бог, ибо не люди, конечно, виноваты в том, что в их природа оказалась склонною к суевериям, а Тот, Кто так худо устроил эту природу»  [Там же. С. 410].

Кто продумывал эти вопросы, пишет Несмелов, тот «знает их страшную глубину и знает, к чему логически-неизбежному ведет серьезное продумывание их» [Там же. С.  402].

Рассматривая проблему грехопадения, Несмелов, единственный раз во всем творчестве, рассказывает о некоторых конкретных деталях  своей философско-богословской эволюции.  Он пишет о том, что  и сам первоначально стоял на позиции «богословского представления» о грехопадении, которое видит причину греха в природе самого человека.  Но уже при подготовке работы о Григории Нисском Несмелов  понял, что такое понимание греха  противоречит его «церковно-библейской» трактовке.

Несмелов пишет о том, что осознание этой проблемы стало причиной переворота в его мировоззрении,    в момент которого он ясно осознал: «если только верно, что первые люди хотя бы даже и на самое короткое время действительно  были  врагами  Бога,  то, стало быть  -  диавол  в своей богоборческой деятельности хотя бы и на самое короткое время все-таки был победителем» [Там же. С. 412]. И тогда – «никакого Бога в действительности вовсе и нет, потому что побежденный Бог не есть реально сущий Бог, а есть лишь  просто какая-то абсурдная идея ума» [там же].

Выход из этого  противоречия Несмелов увидел только один: «необходимо понять это грехопадение так, чтобы преступление Божией заповеди действительно было началом греховного состояния людей, а для этого необходимо указать такие мотивы преступления, которые были бы если уже не прямо святыми, то, по меньшей мере, совершенно безразличными» [Там же]. Таким безразличным пунктом и можно считать  понимание Несмеловым грехопадения как ошибки, для него «все преступление первых людей заключалось только в несчастной ошибке с их стороны» [Там же. С. 410].

Несмелов пишет «Вся новизна  моего представления о первом падении людей заключается не в понимании мною сущности первого преступления, а исключительно только в моем понимании мотивов его» [Там же. С. 413].   Этот «святой» мотив – стремление первого человека к  духовному совершенству.

По словам Несмелова, именно насущная для него необходимость  рассмотрение проблемы грехопадения и стало основной важнейшей задачей второго тома «Науки о человеке». Понимание греха как ошибки увязывается у Несмелова с пониманием природы человека как изначально доброй,  причем эта доброта не утрачивается человеком и после грехопадения.

Люди слабы, но «врагов же людей, которые бы при полном убеждении в Божием бытии, сознательно, однако, отрицали верховную волю Бога и грешили только на зло Богу, у Бога никогда не было, нет и никогда не будет, потому что психологически такие люди абсолютно невозможны» [Там же. С. 413]. Изначальная «свободно-разумная природа  человека может только побуждать человека искать Бога и стремиться к Нему, чтобы уподобиться Ему, но никогда и никаким образом она не может  внушить человеку такой самолюбивой мысли, что будто он сам не меньше, как Бог» [Там же. С. 401].

По Несмелову «так как первые люди после своего грехопадения действительно скоро осознали свой грех и сознали свою вину за грех, то  самый факт  этого осознания  ясно говорит о  том, что чудо  человеческой совести  было создано в первых людях не фактом из первого преступления, а изначала существовало в них по природе их духа»  [Там же. С.  403].

Анализируя последствия греха, Несмелов  критикует точку  позицию Лебедева, утверждавшего, что в результате грехопадения происходит «помрачение в людях Божия образа….. расчленение  естества души» [Там же. С. 405].   Несмелов пишет, что Библия говорит лишь о трех следствиях грехопадения людей,  «об изнурительных трудах, о болезнях и смерти» [Там же. С. 404], т.е. в ее тексте  никаких слов о повреждении природы нет. «Но богословское  мышление восполняет  библейское повествование и указывает еще такие следствия грехопадения, о которых человеческий разум не имеет и даже не может иметь никакого представления. Таково, например, богословское учение  г. Лебедева о помрачении  в людях Божия образа.    Его сообщение об изменении в людях Божия образа  в его существе не имеет решительно никакого смысла» [Там же. С. 404].

Несмелов  считает, что даже грешник имеет право «думать о себе  словами церковной песни: образ есмь Твоея неизреченной славы, хотя я (именно я сам, не образ Божий во мне) и обезображен  многими язвами моих прегрешений» [Там же. С. 405].  Неповрежденность образа возможна и потому, что существует «общее богословское учение о простоте души, об ее неделимости и неразрушимости» [там же].

Е.А. Будрин,  имея в виду именно эти идеи Несмелова, писал в 1904 году в своем отзыве о «Науке о человеке», что «по соображениям автора грех не произвел  никакого действия на  самое существо человеческой природы. Посредством своей метафизики жизни автор хочет ввести в богословскую науку  принципы пелагианства» [3, 193]. Сам Будрин считает, что «Писание изображает греховность как глубокую порчу или растление человеческой природы,  как влечение непреодолимое и неискоренимое человеческими силами, как бы внедренное в самую природу, или прирожденное» [Там же. С.  194].

Понимание греха как ошибки   служит у Несмелова основанием для отрицания им греха как некой вины,  предполагающей наказание. По его мнению, «преступлением Божией заповеди  люди, не имея никакого желания быть врагами Бога, извратили, однако, богоустановленный порядок бытия и разрушили Божию мысль о бытии» [Несмелов В.И. О сочинении. С. 413].

Но Бог дал человеку не свой личный  запрет, а лишь предупреждение о необходимых и объективных последствиях нарушения изначального порядка.   Человек его нарушает и, далее,  не по воле Бога, не в наказание, а естественным образом,  грехопадение «осуществило в нем то роковое противоречие тела и духа, которое, как наличный закон ее греховной природы подчинило его физическому закону греха» [Там же. С. 414].  Это «извращение нормальных взаимоотношений тела и духа есть  единственно возможное, но зато и действительно радикальное  извращение человеческой природы»  [там же]

Но это не рассечение   «естества души», не утрата образа, а лишь разрушение их внутреннего строя.

В своем отзыве Несмелов достаточно подробно рассматривает и проблему «первородного греха» как состояния, перешедшего на потомство первых людей. По Лебедеву,   этот грех как нынешнее состояние человечества  есть  наказание за  вину праотцов.  То, что сделал один, сделали все, поскольку человечество есть единый организм.

Несмелов, критикуя такой подход, упоминает свое  участие в заседаниях суда в качестве присяжного и  указывает на то, что применение  принципа общей ответственности в юриспруденции привело бы к тому, что     «по мнению каждого мошенника, на скамью подсудимых следовало бы посадить не его одного, а вместе с ним  и весь русский народ и, пожалуй, даже весь вообще человеческий род»  [Там же. С. 406].

Кроме того, если человечество – организм, то «что в силу этого единства организма, должны будут чувствовать миллионы ликующих праведников, если даже и не десяток, а всего-навсего только один какой-нибудь грешник будет терзаться душевными муками ада» [Там же. С. 407].

Первородный грех «несомненно есть, и его действительно несут на себе  не люди, но только ученым богословам о нем следует думать и говорить по-умному, а не бредить о нем мистическими сказками о мистической солидарности человечества» [Там же. С. 406].  Для самого Несмелова состояние «первородного греха» не наказание, а  результат простого и естественного переноса этого болезненного состояния  от поколения к поколению.

Эмоциональный отзыв Несмелова на работу Лебедева выглядит несколько странно, ведь Лебедев все же достаточно точно передал основные идеи Несмелова относительно истории и смысла грехопадения.  К тому же, в работе Лебедева концепция Несмелова была всего лишь одной из нескольких.   Тем не менее, Несмелов приписал Лебедеву «непонятное усердие в  области тайного сыска и доноса» [Там же. С. 411], поиск «мнимых ересей», обвинение его в  отрицании догматического учения о грехопадении. Лебедев, по мнению Несмелова,  хочет найти у  него «тьму тем всевозможных недостатков и приписать мне едва ли не все еретические заблуждения, какие только когда либо создавались  человеческой мыслью в учении о происхождении и сущности греха» [Там же. С. 409].

Непонятно резкая и, видимо, как-то  практически реализованная   реакция Несмелова стала причиной того, что на заседании Совета Казанской духовной академии  было принято такое решение: «По обмену мнениями большинство членов Совета пришло к признанию недопустимости тона и некоторых особенностей критики студентом  мнений своего профессора, какие позволил себе г. Лебедев и решило сочинение г. Лебедева признать, вместе с рецензентами, удовлетворительным для присуждения  автору его степени кандидата богословия, но автора ее понизить в разрядном списке, поставив вместо  № 4,  под каким он должен был стоять по величине среднего вывода из баллов, под № 23, последним в 1  разряде» [4, С. 149]. Это решение всегда лояльного к студентам  Совета явилось чем-то исключительным в его истории,  ведь оно в определенной степени влияло на будущее выпускника.   Вероятно, вся эта ситуация отражает какие-то неизвестные нам коллизии  внутриакадемических отношений.


Библиографический список
  1. Протопопов В. И. Отзыв проф В. И. Протопопова о сочинении студента  Лебедева Николая: «Библейское повествование о грехопадении первозданных людей в сопоставлении со сказаниями языческой древности и философскими гипотезами позднейшего времени» // Православный собеседник. 1917. Июнь – сентябрь. С. 383–395.
  2. Несмелов В.И. О сочинении студента Лебедева Николая: “Библейское  повествование  о грехопадении первозданных людей в сопоставлении со сказаниями языческой древности и философскими  гипотезами позднейшего времени”  // Православный собеседник.  1917. Июнь – сентябрь. С. 395–415.
  3. Будрин Е.А.  Отзыв о сочинении проф.  Несмелова:  “Наука о человеке”. Т. II.  // Православный собеседник. 1908. Июль – август.  С. 159–239.
  4. Приложение к протоколам Совета Казанской духовной академии за 1914 год  // Православный собеседник. 1917. Март – май.  С. 65–397.


Все статьи автора «Добин Александр Васильевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: