В современном мире роль образования недооценить невозможно. Миллионы человек во всём мире ежедневно посещают образовательные учреждения, начиная от школ и заканчивая колледжами и университетами. Тысячи молодых людей в России получают «путёвку в жизнь» одновременно с дипломом об окончании того или иного учебного заведения. Великое достижение цивилизации в наши дни – это, прежде всего, допуск всех слоёв населения к культурному и научному достоянию человечества. Но как обстояло дело с образованием в конце XVIII – начале XIX вв., когда наша страна шла от «просвещённого абсолютизма» к Великим реформам, встав на путь модернизации и формирования современного общества [1, с. 901-902]?

Это было время расцвета Российской Империи и русской дворянской культуры [2, с. 3]. «Локомотивом» всего русского общества, его ведущим сословием в ту эпоху выступало дворянство. Из этого сословия выходили кадровые офицеры и полководцы, командовавшие русскими полками в победоносных военных кампаниях, государственные деятели и чиновники, осуществлявшие управление огромным государством, опытные инженеры и талантливые учёные, писатели и поэты. Вскоре, на рубеже 1850–60-х гг. взращённые в дворянской среде представители интеллектуальной элиты и «просвёщенной бюрократии» сыграют одну из самых блестящих партий в истории российской модернизации, проведя «Великие реформы» [3, с. 952].

Чтобы быть готовым ко всем перечисленным видам деятельности и вызовам времени, необходим был достаточно высокий уровень образованности. Это образование получалось как в различных учебных заведениях, так и в домашних условиях, за казённый счет или частным образом [4, с. 28-29].

К сожалению, сеть общеобразовательных учреждений Российской империи, особенно в провинции, развивалась крайне медленными темпами. Вот, что говорилось, например, о ситуации в Самарской губернии, самой молодой в государстве, возникшей к самому исходу рассматриваемой эпохи – в 1851 г. [5, с. 2]. Документы свидетельствовали следующее: «Образование здесь ещё не получило надлежащего хода, как в других губерниях; здесь нет губернской гимназии и утверждённых правительством частных пансионов, а находятся следующие гражданские училища: в г. Самаре – уездное училище, где воспитываются всего 27 учеников, приходское – 31» [6, с. 309].

Наиболее ярко и полно иллюстрируют положение Самары в начале XIX века материалы семьи Второвых. Далеко не всегда даже выходцы из дворян и чиновников имели доступ к образованию. Причиной этому могли служить недостаток в провинции учителей, бедность семьи, например, после смерти отца. Преодолеть эти препятствия можно было только собственной целеустремлённостью.

Ярким примером постоянной тяги к знанию, пусть и без систематического образования, служит жизнь Ивана Алексеевича Второва (1772-1844). Рано потеряв отца, восьмилетний мальчик становится кормильцем семьи, состоявшей из матери и двух сестёр [7, с. 439]. Он с детских лет вынужден был заниматься малопривлекательной чиновничьей службой, из-за которой так и не смог получить полноценного образования.

С переводом в Симбирск он, наконец, столкнулся с людьми, которые могли удовлетворить его тягу к знаниям. Это были учителя главного народного училища, выпускники Петербургской учительской семинарии [8, с. 9-10].

Дружба и общение с молодыми преподавателями не прошла бесследно. Назад в Самару И.А. Второв вернулся в 1793 г. весьма образованным молодым человеком, интересным собеседником, знакомством с которым не чурались даже те, кто был выше его по социальному статусу [9, с. 18].

Его сын, Николай Иванович Второв (1818-1865), стал видным краеведом, историком и мемуаристом [10. с. 497]. Благодаря его воспоминаниям и записям ученических лет в дневнике, мы можем судить о положении дел в деле просвещения в уездном городе первой трети XIX века.

Огромная страна требовала значительных вложений в образование. В  условиях слабости сети государственных школ на просторах Российской империи XVIII в. широкое распространение имело обучение детей грамоте дома и в частных школах [11, с. 36]. Идя навстречу дворянству и соблюдая государственный интерес, правительство узаконило право родителей выбирать для недорослей образование в учебных заведениях или у домашних учителей [12, с. 13]. В 18-м столетии даже существовала возможность получения отпуска для обучения дома «указным наукам» после зачисления на военную службу [13, с. 10].

Сложно также переоценить значение женского материнского начала в дворянской семье [14, с. 142]. Зачастую, особенно в провинции, первым наставникам ребёнка становился один из родителей. Обычно это была мать.

Во многих дворянских домах создавались домашние библиотеки, куда входили книги по политике, истории и географии, богословию, науке и искусству. Нередки были книги европейских просветителей, в том числе на языке оригинала. В семье И.А. Второва со временем сложилось большое книжное собрание, которое впоследствии было передано в дар городу Казани и положило начало современной Национальной библиотеке Республики Татарстан [15, с. 3].

В своих мемуарах Н.И. Второв вспоминает, что «грамоте начали учить меня очень рано, и я едва помню себя безграмотным». Первым его настоящим учителем стал воспитанник Московского университетского благородного пансиона Василий Степанович Афанасьев. Этот замечательный педагог привил мальчику любовь к наукам и вообще ко всему новому [6, с. 305].

После смерти В.С. Афанасьева, юного Второго отдали другому учителю, Ивану Яковлевичу Де-Маке, который незадолго до этого учредил в Самаре пансион для «мальчиков и девиц» [16]. Второв вспоминал: «Переменились учителя: вместо одного, тут было у меня несколько. Сам Де-Маке учил французскому языку; жена его, Настасья Ивановна, обучала рисованию, а иногда заступала место мужа в преподавании французского языка, но более занималась повторением пройденных уроков. Двое учителей уездного училища, Андрей Иванович Иванов и Василий Онуфриевич Борищевский учили нас Закону Божию, русской грамматике, арифметике, географии и истории» [17, с. 141].

Уже с конца XVIII в. в дворянские семьи и пансионы стали приглашать профессиональных педагогов, подготовленных по современной методике и хорошо знавших предмет [19, с. 8]. Сначала это были учителя главных и малых народных училищ, возникших в ходе школьной реформы Екатерины II [20]. В начале XIX в. их преобразовали в уездные училища и гимназии.

Уездное училище, о котором упоминает Н.И. Второв, открылось в Самаре в 1825 г. [18]. Намерение его открыть получило поддержку самого Александра I, посетившего Самару годом ранее в ходе его поездки на восток [25, с.92-93].

Основным методом преподавания в XVIII – первой половине XIX века был словесный. Преподаватель диктовал урок по предмету, а ученики заучивали его. По воспоминаниям Н.И. Второва, «преподавание в пансионе было не совсем искусно: заставляли нас больше учить наизусть и мало заинтересовывали преподаваемыми предметами» [17, с. 141]. Однако проводились и практические занятия, например, при работе с картами или при изучении иностранного языка.

В детском дневнике Второва есть интересные свидетельства об обучении девочек. Ряд дневниковых записей посвящены занятиям брата школьными предметами с младшей сестрой Юлей. Хотя пансион де Маке девочки могли посещать, родители предпочли дать дочке начальное образование дома собственными, в том числе стараниями старшей сестры и брата [22, с. 138]

На 13-м году жизни, Второва отдали для продолжения образования в Казанскую гимназию [17, с. 143]. В Самаре того времени гимназии не было. Она будет здесь открыта только в 1856 г. [21, с. 362].

Гимназии и уездные училища, финансировались за счёт государства, но получали помощь и от частных лиц [23, с. 17]. Учебная программа гимназии была многопредметной и исключительно сложной для усвоения. Обучение разделялось на четыре составляющих, каждую из которых вёл отдельный преподаватель, математическую, философскую, естественно-историческую и изящных искусств. С 1811 г. в гимназиях вводилось изучение русского языка и Закона Божьего [24, с. 17]. До того данные предметы изучались только в курсе приходских и уездных училищ или преподавались будущим гимназистам домашними учителями.  Каждая гимназия должна была иметь по штату восемь преподавателей. Ученики, закончившие гимназию «на отлично», утверждались в чине 14-го класса Табели о рангах, а в университеты принимались без экзаменов. Н.И. Второву после окончания гимназии также предстояло получить университетское образование в 1837 г. в той же Казани [8, с. 41].

Воспоминания юного любознательного мальчика из провинциальной Самары, материалы биографии его отца проливают свет на характер обучения дворянских детей в России. Конечно, в целом, нельзя делать однозначные выводы по состоянию образовательной системы огромной страны и даже отдельно взятого региона на примере одной семьи. Но ведь прошлое России состоит всё вот из таких отдельно взятых историй и судеб, которые сливаются в единый поток – и имя ему история страны.

1. Artamonova L.M. Modernization of “Collective Beliefs” and “Cultural Capital” in the Russian Empire: From Enlightened Absolutism to Civil Society // Былые годы. Российский исторический журнал. 2016. № 41-1 (3-1). С. 899-907.
2. Барашев М.А. Воспитание и образование русского дворянства второй половины XVIII – начала XX веков: очерки. Владимир, 2005.
3. Smirnov Yu.N. The Modernization Concept as an Integrative Framework for the Methodology of Studying Topical Issues in Russian History // Былые годы. Российский исторический журнал. 2016. № 41-1 (3). С. 944-954.
4. Артамонова Л.М. Общество, власть и просвещение в русской провинции XVIII – начала XIX в. (Юго-восточные губернии Европейской России). Самара, 2001.
5. Смирнов Ю.Н. К 160-летию Самарской губернии: зачем и как она была создана? Самара, 2011.
6. Самарское Поволжье с древности до конца XIX века: сборник документов и материалов / Дубман Э.Л., Артамонова Л.М., Смирнов Ю.Н. и др. Самара, 2000.
7. Артамонова Л.М. Истоки провинциальной интеллигенции в симбирских записях дневника И.А. Второва (1791–1793 гг.) // Русь, Россия. Средневековье и новое время. 2013. № 3. С. 437-443.
8. Носков А.И. Люди и события культурной жизни старой Самары. Самара, 2002.
9. Артамонова Л.М. Приобщение к культуре и просвещению как источник счастья молодого провинциала конца XVIII века // Счастливые страницы в истории человечества и повседневной жизни людей: материалы Международной научной конференции. Тула, 2009. С. 11-19.
10. Пивоварова Ю.И. Просвещенная личность в культурной среде провинциального города середины XIX в.: Н.И. Второв и Воронеж // Ярославский педагогический вестник. 2016. № 1. С. 268-271.
11. Емельянова А.В., Сафронова А.М. Мемуары как источник об обучении грамоте дворянских детей на дому и в частных школах России XVIII в. // Вестник Томского государственного университета. История. 2012. № 4 (20). С. 36-39.
12. Артамонова Л.М. «Учили меня ещё во младенчестве». Принципы и традиции образования молодых дворян в XVIII столетии // Родина. 2010. № 11. С. 13-15.
13. Смирнов Ю.Н. Гвардейские недоросли. Сверхкомплектная служба дворян середины XVIII века // Родина. 2010. № 11. С.10-12.
14. Климкина Э.В. Сочетание национальных традиций и западных влияний в воспитательных практиках российского дворянства первой половины XIX века // Модернизация культуры: идеи и парадигмы культурных изменений. Материалы II Международной научно-практической конференции: в 3 ч. Самара, 2014. Ч. 2. С 141–145.
15. Национальная библиотека Республики Татарстан: история и современность (к 150-летию со дня основания библиотеки). Казань, 2015.
16. Артамонова Л.М. Пансион господина де Маке в Самаре // Самарский земский сборник. 2011. № 1. С. 66-76.
17. Де-Пуле М.Ф. Николай Иванович Второв // Русский архив. 1877. № 6. С. 135-149.
18. Артамонова Л.М. Деревянная голова Минервы. Самарское общество и народное просвещение при Александре I // Родина. 2011. № 7. С. 86-88.
19. Емельянова А.В., Сафронова А.М. Мемуары о домашних учителях в дворянских семьях России XVIII в. // Педагогическое образование в России. 2014. № 5. С. 7-12.
20. Артамонова Л.М. Самая просвещенная реформа // Родина. 2010. № 2. С. 45-49.
21. Смирнов Ю.Н. Воздействие социального и культурного пространства провинциального города на формирование элементов гражданского общества (по материалам Самары в эпоху подготовки и реализации Великих реформ) // Модернизация культуры: от культурной политики к власти культуры. Материалы IV Международной научно-практической конференции: в 2 ч. Самара, 2016. Ч. 1. С. 358-370.
22. Артамонова Л.М. Гендерные аспекты общественной активности в деле народного образования в середине XIX в. (на примере г. Самары) // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2016. № 4 (40). С. 135-147.
23. Бирюкова А.Б. Социокультурный облик образовательных учреждений провинциальных городов дореформенной России (по материалам Среднего Поволжья) // Наука и культура России: материалы VIII Международной научно-практической конф. Самара, 2011. С. 17-19.
24. Артамонова Л.М. Закон Божий в школах России и Поволжья при Александре I // Вестник Самарского государственного университета. 2013. № 8-2 (109). С. 55-64.
25. Смирнов Ю.Н. Жителю коляски не худо ехать по воде. Путешествие Александра I на восток // Родина. 2011. № 7. С. 91-94.

Все статьи автора «Моргунов Ярослав Вадимович»