Французская массовая литература активно и оперативно откликнулась на события первой мировой войны. Морис Леблан опубликовал роман «Осколок снаряда» (1915), который есть все основания отнести к лучшим сочинениям писателя; Гюстав Леруж – два шпионских романа: «Черная Дама границ» (1914) и «Шпионка на флоте» (1917); в том же жанре выступил и Арну Галопен: романы «Невеста шпиона» и «На линии огня» (оба 1917). Один из создателей «саги о Фантомасе» Пьер Сувестр умер за полгода до начала военных действий; его соавтор Марсель Аллен, временно оставив в стороне знаменитого персонажа, написал роман «Неизвестный летчик» (1916). По уже сложившейся к тому времени традиции популярные романы нередко в срочном порядке экранизировались; так, по роману «Шпионка Вильгельма» Артюра Бернеда (1914) режиссером Анри Пукталем был снят пропагандистский фильм «Шантекок» (1916).
Не остался в стороне и Гастон Леру, уже снискавший к тому времени славу видного мастера популярного романа благодаря таким своим книгам, как «Тайна Желтой комнаты» (1907), «Духи Дамы в черном» (1908) и «Призрак Оперы» (1910). С 1909 года Леру жил в Ницце; на фронт он призван не был по причине сердечного заболевания, зато за четыре с лишним военных года опубликовал шесть новых произведений. Это повесть «Конфитý» (печаталась в газете «Le Matin» в январе-феврале 1916 года, отдельное издание вышло в 1917); одно из самых пространных сочинений французского писателя – роман «Адская колонна» (там же, апрель-сентябрь 1916, отд. изд. 1917); шестой том из цикла «Необычайные приключения Рультабийля, репортера» – роман «Рультабийль у Круппа» (журнал «Je sais tout», сентябрь-март 1918, отд. изд. 1920); дилогия «Ужасающие приключения Герберта де Рениха» (газета «Le Matin», сентябрь 1917 – февраль 1918, отд. изд. 1920). Особняком в этом ряду стоит роман «Человек, вернувшийся издалека» (журнал «Je sais tout», июнь 1916 – январь 1917, отд. изд. 1917), жанр которого можно определить как оккультный детектив с рациональным объяснением; поскольку книга имеет лишь очень отдаленное отношение к военной тематике, то в настоящей статье мы её рассматривать не будем.
Следует сразу же отметить, что в своих произведениях на военную тему Леру в очень сильной степени зависим от официальной пропаганды. Тот высокий градус германофобии, который он демонстрирует в перечисленных выше сочинениях, во многом обусловлен именно общей идеологической атмосферой, сложившейся во Франции еще в предвоенные годы и ранее нашедшей свое отражение в драме Леру «Эльзас» (написанной совместно с Люсьеном Камийлем). Эта пьеса была впервые поставлена в парижском театре «Режан» 10 января 1913 года, причем среди исполнителей оказался и брат писателя – Жозеф Леру. «Эльзас» заключал в себе апологию национального менталитета и совершенно четкую претензию на возврат утраченных во время франко-прусской войны земель. В пьесе изложена история одной эльзасской семьи, ставшей жертвой национальных конфликтов и территориальных споров; есть здесь и история роковой любви Жака к немецкой девушке (его девиз – «любовь не ведает границ»); и добровольное изгнание его матери, не желающей признать власть немцев над провинцией; и трагическая смерть Жака от руки немца… Патетический финал заставил некоторых зрительниц упасть в обморок. Постановка, в одном из эпизодов которой персонажи с воодушевлением поют «Марсельезу», пришлась как нельзя вовремя и обернулась подлинным триумфом. И всё-таки единодушия среди критиков по поводу этой пьесы не было; отдельные обозреватели упрекали Леру не только за некоторую карикатурность отдельных персонажей, но и за то, что он сеет раздор между народами, вместо того, чтобы примирить их. Кроме того, автора пьесы критиковали за односторонность и даже карикатурность в обрисовке немцев [1].
Все эти претензии вполне можно было бы предъявить и к прозаической продукции Леру военного времени, однако в новой исторической ситуации они утрачивали всякий смысл.
Примечательно, что в отличие от многих других, более значительных произведений Гастона Леру повесть «Конфиту» удостоилась нескольких рецензий на страницах газет и журналов, а также была переведена на ряд европейских языков. Данное обстоятельство может быть связано с тем, что книга проходила по разряду детской литературы. Главный герой повести – восьмилетний мальчик Пьер, любитель смородинового варенья (отсюда и его прозвище); он является сыном знаменитого французского ученого и хирурга Року-Демара и уроженки Дрездена Фреды (итальянский перевод 1930 года прямолинейно именовался «Дитя от двух рас»). Пьер увлеченно играет в солдатики, представляя себя по ходу игры то Наполеоном (которым гордится как национальным героем французов), то прусским императором, «толстым Вильгельмом», который ему тоже по-своему симпатичен [2]. Но всё же деревянные солдаты (французы) капитулируют перед свинцовыми (немцы)…
Война глазами ребенка – распространенное явление в литературе; подобная оптика позволяет дать наивно-плакатную и вместе с тем эффектную картину вооруженного противостояния. «Конфиту» в этом смысле стоит совершенно особняком в творчестве Леру – в отличие от того же Леблана он больше никогда не обращался к детской аудитории. По сравнению с другими книгами Леру повествование в «Конфиту» отмечено некоторой упрощенностью стиля, особым вниманием к жизни домашнего очага и почти полным отсутствием излюбленных автором «Призрака Оперы» жестоких и макабрических эпизодов. Исключение составляет упоминание о несчастной французской девочке, которой немцы отрезали ладони – мотив этот возобновляется затем в романе «Адская колонна» и (в трансформированном виде) в дилогии о Герберте де Ренихе; кроме того, он завершает собой уже упоминавшийся роман Леблана «Осколок снаряда». Вместе с тем в полной мере детским сочинением «Конфиту» не назовешь: чего стоят философические беседы доктора с немецкими офицерами, по ходу которых обсуждаются категорический императив и философия Ницще. В повести, хотя и в упрощенном виде, звучит мотив, знакомый по трудам русских философов начала ХХ века: «”Германия философии” исчезла, на ее месте возникла “грубая, практичная и циничная германская держава”» [3, с. 321], причем известный тезис «от Канта к Круппу» (сформулированный в конце 1914 года В.Ф. Эрном) здесь подвергается сомнению.
Сильной стороной повести обозреватель журнала «Меркюр де Франс» назвал «умиротворенную интонацию» [4, с. 506]. Конфиту воспитан матерью на немецкий манер; каникулы он проводит в Германии, где его безмерно балует вся родня; но, подчеркивает Леру, в душе он остается французом. Что же касается его родителей, то хотя Фреда вовсе не привержена идеям германского реванша, всё же её идиллический брак с началом войны подвергается серьезным испытаниям и не выдерживает их: начинаются внутрисемейные распри, а обидное и прежде слово «бош» теперь расценивается как смертельное оскорбление. Зато Конфиту становится героем: он сначала помогает маленьким бельгийским беженцам, а потом выстрелом из револьвера убивает собственного дядю со стороны матери, Морица, чтобы спасти французских солдат. Фреда (под влиянием происходящего она поначалу вроде бы испытала ненависть к собственному народу, однако поражение немцев восприняла как свое собственное) предает французов и покидает мужа. Финалом этой не очень правдоподобной психологически, но вполне отвечающей задачам пропаганды истории становится этапное событие первой мировой войны – битва 1914 года на Марне; ей предстоит сыграть существенную сюжетную роль в романе «Адская колонна».
Упомянутый роман по своему замыслу носит гораздо более амбициозный характер, чем повесть «Конфиту». Леру вносит здесь свою лепту в развитие французского шпионского романа (истоки которого восходят еще к 1870-м годам) и одновременно стремится более или менее рельефно представить события первого года войны, при этом избегая батальных сцен [опыт романа «Королева шабаша» (1910) позволил писателю убедиться в том, что подобного рода эпизоды отнюдь не являются сильной стороной его творчества]. Важное место в «Адской колонне», в полном соответствии с требованиями популярного чтения, занимает сентиментальная тема: главная героиня, Моника, приглянулась в предвоенные годы кайзеру – впоследствии он утверждает даже, что война началась, возможно, именно из-за прекрасной парижанки [5, с. 487]. Такого рода сведение высокой политики к любовной интриге весьма типично для массовой литературы.
Сюжет романа (в очень схематичном изложении) выглядит следующим образом: супруга крупного французского предпринимателя, Моника Анзо в самом начале войны случайно узнает о том, что муж ее работает на немцев (и, более того, расставил по дорогам Франции специальные указатели, чтобы облегчить будущим оккупантам передвижение). Моника – истинная патриотка – убивает Анзо и завладевает суперсекретным досье, в котором предположительно содержатся сведения о вражеской агентуре, внедренной во французский генералитет. Теперь за ней охотится немецкая разведка; дело осложняется тем, что кайзер желает во чтобы то ни стало сделать ее своей наложницей… Амурные планы Вильгельма II спутаны поражением в битве на Марне, но фактически именно этот позор и спасает его от пули мстителя – сына Моники, Жоржа; он является главой «Адской колонны» (собственно, это не что иное, как мощный партизанский отряд). Однако самая занимательная деталь, как это нередко бывает в произведениях Леру, припасена под конец: вражеская агентура, а точнее «супершпион» под кодовым именем «faux nom» (буквально: «псевдоним») – это на самом деле вмонтированное в фотографический аппарат новейшее звукозаписывающее устройство, благодаря которому «бошам» загодя становилось известно о всех планах противника. Таким образом, автор романа снимает накопившееся читательское напряжение шутливым каламбуром: faux nom = phono [5, с. 599].
Стихия беззаботной словесной игры, в которую погружается здесь читатель, контрастирует с использованными в «Адской колонне» «чёрными», макабрическими мотивами, которые составляют важный элемент поэтики Леру в целом. Так, один из персонажей, перешедший на сторону немцев кривой Тоби, играет в шары, используя при этом глаза, которые он вырвал у убитых «бошами» детей. В свою очередь и французы расправляются с завоевателями самым что ни на есть кровожадным образом: их живьем зажаривают в огромной печи. Разумеется, вся современная Леру военная литература насыщена жестокими подробностями [достаточно вспомнить знаменитый роман Анри Барбюса «Огонь» (1916)], но в случае с «Адской колонной» они скорее имеют не документальное, а литературное происхождение – прежде всего сценическое (жестокий гиньоль).
Кроме того, в поведении бойцов «Адской колонны» по-новому реализуется один из важнейших для автора «Призрака Оперы» мотивов – позаимствованный у Александра Дюма мотив мести [он играет ключевую роль уже в самом первом романе писателя, «Человек Ночи» (1897)]. Только теперь это уже не индивидуалистическое стремление расправиться с соперником в любви, а реализация права на суровое возмездие военному противнику, пренебрегшему нормами человечности. Нередко необходимость такого рода возмездия мотивируется монологами явно расистского содержания:
«И вы еще осмеливаетесь называть нас убийцами! После всего того, что вы учинили в наших городах и деревнях! Куча мародеров! Вы заживо сжигали стариков и казнили малолетних девочек! Поджигатели! Ну да, мы расправляемся с вами – так, как можем!.. Да ведь род человеческий просто обязан стереть с лица земли подобную расу!..» [5, с. 295].
Если в «Адской колонне» ощущается влияние Александра Дюма, то в дилогии «Ужасающие приключения Герберта де Рениха» это влияние очевидным образом дополнено традицией Жюля Верна. Надо сказать, автор «Таинственного острова» был одним из наиболее значимых для Гастона Леру писателей; по предположению известного специалиста по творчеству Верна Д. Компера, юный Гастон, возможно, встречался со своим кумиром [6, с. 43]. Как бы то ни было, ключевую роль в дилогии играет загадочный Капитан Икс – его имя носит первая часть дилогии; вторая названа по содержащемуся в ней ключевому эпизоду всей книги – «Невидимая битва».
Икс явственным образом скалькирован с капитана Немо; Леру не преминул объяснить читателю, что имя «Hyx» следует произносить именно так, как звучит по-французски название буквы «Х». Тайна его происхождения сохраняется до самого конца романа; если про Немо известно, что он родом из Индии и настоящее его имя – принц Даккар, то информация относительно Х более скудна: сказано только, что речь идет о некоей знаменитости.
В романе содержится настоящий панегирик Верну. Главный герой дилогии Герберт, подданный нейтрального Люксембурга, волею случая (а точнее, побуждаемый любовью к прекрасной Амалии Эдельман) оказывается на потрясающей воображение, не имеющей себе равных в мире по своей грандиозности и техническому совершенству подводной лодке «Мститель» и немедленно вспоминает горячо любимого им писателя:
«Кто из нас не читал шедевр Жюля Верна – “Двадцать тысяч лье под водой”? Кто в детстве не восхищался лодкой “Наутилус”, порожденной чудесным и пророческим воображением этого первоклассного рассказчика? <…> Оказавшись в зале заколдованного плавучего дворца, я немедленно вспомнил об этом произведении, которое обожал, будучи юнцом» [7, с. 20]
Выясняется, что капитан Икс поставил себе целью мстить немцам за совершенные ими злодеяния. Причем месть эта осуществляется в строгом соответствии с принципом «око за око, зуб за зуб». Вот почему на лодке, наряду с изысканными покоями и роскошными залами, находится своеобразная плавучая тюрьма, в которой содержатся пленные немцы; время от времени – когда на земле их соотечественники в массовом порядке уничтожают французов и бельгийцев – кто-то из них лишается то руки, то ноги, то языка…
Герберт в растерянности; он не в состоянии понять поведение Икса, которое кажется ему злодейством. Тем более отталкивающее впечатление производят помощники Икса, включая так называемого «папашу Латюиля» (на самом деле – с ног до головы татуированного индейца). И лишь узнав о многочисленных проявлениях хладнокровного зверства со стороны «бошей», он признает правоту капитана.
Царство Икса выстроено на своеобразной религии мести. Соратники капитана молятся в бортовой капелле и именуют себя Ангелами Вод; здесь невольно вспоминается Ангел Музыки – зловещий и одновременно глубоко страдающий Эрик из «Призрака Оперы». Образ Икса – палача и благородного мстителя в одном лице – восходит к тому же, что и образ Эрика, мировоззренческому источнику: «Цветам Зла» Бодлера. Достаточно вспомнить его «Гимн Красоте» («Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена? Не всё ль равно…», пер. Эллиса).
Сатанинское начало, которого не лишен капитан Икс, в полной мере воплощено в «бошах», и в первую очередь в антагонисте Икса адмирале фон Трейшке (думается, его имя содержит намек на Генриха фон Трейчке, известного идеолога немецкого национализма и пангерманизма). Более того, именно якобы характерный для немцев «сатанинский смех» побуждает Герберта «скинуть с плеч белую мантию нейтралитета» [8, с. 209] и определенно поддержать Икса.
Роман насыщен увлекательными подводными сценами вполне в духе «Десяти тысяч лье под водой», а наиболее эффектным эпизодом книги становится масштабное подводное сражение, цель которого – завладеть несметным богатством, золотом и драгоценностями, затопленными вместе с пиратскими галионами в бухте Виго (Испания). Этот совершенно неправдоподобный бой на морском дне (здесь к тому же устроены внушительные инженерные укрепления) сочетает в себе использование суперсовременной артиллерии, торпед и вполне традиционной рукопашной; облаченные в скафандры воины сильно напоминают средневековых рыцарей; эпический масштаб происходящего подкреплен выдержанными в библейском духе топонимами («холм Св. Иоанна Евангелиста», «долина Св. Луки», «утес Троих Апостолов»). Роман венчает тройной апофеоз – капитан Икс вновь соединяется с вызволенной из плена женой, Герберт де Рених разряжает свой револьвер в голову ненавистного фон Трейшке, а над «Мстителем» вместо черного пиратского флага взвивается французский триколор.
Как видим, дилогия изобилует традиционными романическими элементами. Более того, складывается такое впечатление, будто Гастон Леру искусно приспособил какой-то сложившийся еще до начала войны замысел к новым условиям и внес в него необходимые сюжетные и идеологические дополнения. Это впечатление полностью соответствует действительности. Леру намеревался предоставить еженедельнику «Illustration» очередной (шестой по счету) эпизод из «саги о Рультабийле» под названием «Величайшая тайна на свете», где речь должна была идти об открытии могущественной подводной цивилизации (краткое упоминание о якобы обнаруженной Иксом Атлантиде сохранилось в «Невидимой битве»). Однако Великая война перечеркнула эти планы, а часть написанного была трансформирована в дилогию о Герберте де Ренихе [9].
Рультабийль, впрочем, не был забыт, только Леру отправил его не под воду, а в Германию (роман «Рультабийль у Круппа»). Французские власти поручают этому юному новобранцу – с учетом уже проявленных им в предшествующих частях цикла смекалки и отваги – чрезвычайно ответственную и опасную миссию: уберечь Париж от сооружаемой немцами гигантской суперракеты (Леру именует ее «торпедой»). Изобретатель ракеты, француз Теодор Фюльбер, намеревался направить ее на Берлин, однако немцы похищают Фюльбера и вынуждают работать на себя; теперь «торпеда» нацелена на Париж, но захватчикам никак не удается выведать у изобретателя секрет используемого им взрывчатого вещества. И здесь снова возникает тень Жюля Верна, причем Леру прямо указывает на собственный источник: это роман «Пятьсот миллионов Бегумы» (1879), написанный Верном под впечатлением осуществленной немцами аннексии Эльзаса и Лотарингии [10, с. 10]. В книге Верна французский студент Марсель Брюкман под именем Иоганна Шварца нанимается на завод в вымышленном немецком городе Штальштадт и узнает о дьявольском проекте создателя города, профессора Шульце: уничтожить выстрелом из гигантской пушки построенный французами в Америке город Франсвиль. В романе Леру Рультабийль полностью изменяет свой привычный имидж, под именем Мишеля Тальмара нанимается в Эссене на фабрику, производящую швейные машинки, и проявляет себя как искусный разведчик, выведывая подробности происходящего на заводах Круппа и даже получая доступ в гостевой дом Эссенерхоф, где бывает сам кайзер. Миссия Рультабийля заканчивается полным успехом, Фюльбер возвращается в Париж, так и не выдав немцам тайну «оксилигнита», а газета «Le Matin» публикует на первой полосе статью под заголовком: «Если чудо на Марне спасло Францию, то чудо Рультабийля спасло Париж!» (обратим внимание, что упоминание о знаковом событии первого этапа войны – битве на Марне, как и в случае с «Конфиту», возникает в последних строках романа).
Город Эссен представлен в романе как locus terribilis, как «фантастическое, адское видение» [10, с. 42], на фоне которого кайзер напоминает Князя тьмы, повелевающего силами ада:
«Данте содрогнулся, оказавшись в последнем круге ада и завидев владыку империи плача… Приятель Рультабийля испытал скрежет зубовный, уперев свой устрашенный взор в Бога огня, в современного Люцифера <…> Лик его, подобно лику Сатаны, горел огнем. Безрассудная гордыня побуждала его выпрямиться во весь рост и напрячь грудь. Озаренный огненными всполохами шлем, увенчанный фигуркой хищной птицы, выглядел как ужасающая корона. В безмерно уродливых чертах его лица, казалось, соединились все адские отметины, свойственные падшим архангелам» [10, с. 80].
Эта выдержанная в духе экспрессионизма картина не имеет прецедентов в творчестве Гастона Леру. Барбюс именовал Вильгельма II «вонючим животным»; в «Адской колонне» Моника сравнивает кайзера с Нероном; в «Рультабийле у Круппа» кайзер подвергается уже полной демонизации (здесь есть некоторое сходство с его репрезентацией в русском военном лубке). В то же время Леру с большим сочувствием описывает русских пленных, пострадавших от рук немецких садистов: «поломанные члены … вырванные раскаленными щипцами груди … одним словом, все ужасы ада» [10, с. 67]. Таким образом, «дантовская» риторика весьма эффективно используется в романе для воссоздания образа врага, а резкий антигерманский пафос сочинений Леру периода первой мировой войны достигает в «Рультабийле у Круппа» своей кульминации.
В заключение следует отметить, что в настоящее время романы Гастона Леру на военную тему принадлежат к наименее популярным у читателя его произведениям (хотя стараниями Ассоциации любителей популярного романа в 2012 году состоялось переиздание «Конфиту»). Между тем они представляют несомненный интерес для специалистов, поскольку позволяют уяснить себе механизмы адаптации привычных для массового чтения повествовательных структур к условиям военного времени. К таковым структурам относится, например, пользовавшийся большой популярностью в XIX веке, особенно у женской аудитории, «роман о жертве» (героиня всеми силами избегает преследований со стороны домогающегося ее злодея, причем нередко она вынуждена действовать в одиночку, дабы сохранить тайну, которую она не желает разглашать). Данная структура оказывается воспроизведена в «Адской колонне» (Моника и кайзер) и в «Ужасающих приключениях Герберта де Рениха» (Амалия Эдельман и фон Трейшке). Разумеется, теперь в роли злодеев-преследователей неизменно выступают немцы [11, c. 159]. Романические клише соединяются в романах Леру с очень конкретными деталями, относящимися к событиям первой мировой войны (в их числе – трагическая судьба медсестры Эдит Кэвелл, которая помогала спастись раненым и пленным солдатам союзных войск; в «Невидимой битве» она выведена под именем мисс Кэмпбелл). Взаимодействие литературных клише со злободневным документальным материалом всегда было свойственно творчеству Леру, и в этом смысле его проза военного времени не составляет исключения.
Библиографический список
- Jouet A. Le Palais au théâtre. Alsace // Revue Judiciaire, № 4, 1913. – P. 123.
- Leroux G. Confitou // Le Matin, № 11660, 30 janvier 1916. – P. 2.
- Иванов А.И. Первая мировая война в русской литературе 1914-1918 гг. Тамбов, изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. – 484 с.
- Rachilde. Les romans // Mercure de France, № 455, 1 juin 1917. – P. 505-508.
- Leroux G. La Colonne infernale // Leroux G. Les assassins fantômes. P., Laffont, 2010. – P. 135-613.
- Compère D. Gaston Leroux et Jules Verne // Visions nouvelles sur Jules Verne. Amiens, Centre de documentation Jules Verne, 1978. – P. 42-44.
- Leroux G. Le Capitaine Hyx // Leroux G. Аventures incroyables, P., Laffont, 1992. – P. 3-167.
- Leroux G. La Bataille invisible // Leroux G. Аventures incroyables, P., Laffont, 1992. – P.171-346.
- Alfu. Gaston Leroux: Parcours d’une oeuvre. P., Encrage, 1996. – 128 p. – [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://books.google.fr/books?id=WRr_CgAAQBAJ&printsec=frontcover&dq=Gaston+Leroux:+Parcours+d%27une+%C5%93uvre+Par+Alfu,&hl=fr&sa=X&ved=0ahUKEwjxmPTi9IrLAhVFBywKHUvhDDMQ6AEIKzAA#v=onepage&q=Gaston%20Leroux%3A%20Parcours%20d'une%20%C5%93uvre%20Par%20Alfu%2C&f=false Дата обращения: 22.02.2016
- Leroux G. Rouletabille chez Krupp // Leroux G. Les Aventures extraordinaires de Rouletabille, reporter. Vol. II. P., Laffont, 1988. – P. 3-120.
- Thiesse A.-M. Le roman du quotidiеn. Lecteurs et lectures populaires à la Belle Époque. P., Seuil, 2000. – 286 p.