Понятие «лингвокультурный типаж», введенное в антропологическую лингвистику В.И. Карасиком, используется при коммуникативно-прагматическом аспекте описания языковой личности, который предполагает отнесение индивидуума к тому или иному социокультурному типу и исследование стереотипных представлений носителей языка об атрибутах, деятельности и поведении, свойственных данному типу. От смежных понятий (роль, амплуа, персонаж, стереотип, имидж, речевая маска, речевой портрет) лингвокультурный типаж отличают следующие признаки: 1) типизируемость личности, 2) значимость этой личности для культуры, 3) ценностная составляющая в концепте, фиксирующем такую личность, 4) возможность ее фактического и фикционального существования, 5) возможность ее конкретизации в реальном индивидууме либо персонаже художественного произведения, 6) возможность ее упрощенной и карикатурной репрезентации, 7) возможность ее описания с помощью специальных приемов социолингвистического и лингвокультурологического анализа [1, с. 16-17].

Образ «эксперта» в современном массовом сознании формируется во многом благодаря продуктам медийной культуры, среди которых можно упомянуть телевизионные ток-шоу различной тематики с приглашением психологов, политологов, врачей и других специалистов, а также криминальные сериалы, в которых заметную роль играет эксперт (например, сериал «След» о работе Федеральной экспертной службы).

Ядро понятия «эксперт» обнаруживается в словарных определениях соответствующей лексемы:

• ‘cведущее лицо, специалист, привлекаемый для того, чтобы высказать свое мнение, дать заключение по поводу какого-н. дела, вопроса’ [2, с. 1345];
• ‘cпециалист в какой-л. области знания, привлекаемый для того, чтобы высказать свое мнение, дать заключение по какому-л. делу, вопросу’ [3];
• ‘cпециалист, дающий заключение при рассмотрении какого-нибудь вопроса’ [4, с. 867].

Приведенные дефиниции позволяют выделить в содержании рассматриваемого типажа следующие признаки: 1) человек, 2) профессионально владеет какой-либо специальностью, 3) привлекается по запросу со стороны каких-либо лиц; 4) дает квалифицированное заключение по вопросу его специальных знаний.

Анализ контекстов употребления слова эксперт, взятых из Национального корпуса русского языка [5], показывает, что роль эксперта представляется носителям языка сугубо инструментальной, вспомогательной, сводимой к ограниченному набору функций: «По оценкам экспертов Министерства обороны, уровень защиты устройства соответствует требованиям к хранению совершенно секретной информации» [Дмитрий Лысак. Секретная миссия простого брелка (2003) // «Stuff», 2003.03.06]; «Воплощать все эти замыслы в конкретику, как заявил вчера на совещании с членами правительства Владимир Путин, нужно начинать немедленно, эксперты должны приступить к работе уже на этой неделе» [Екатерина Григорьева, Елена Загородняя, Игорь Моисеев. Кремлевская мечта. Четыре президента сочинили новый экономический союз (2003) // «Известия», 2003.02.24]; «Зато чиновник привлекает советников и экспертов, имеет доступ к особому источнику знаний: так называемой «служебной информации»» [Александр Филиппов. Участь эксперта // «Отечественные записки», 2003]. В подобных текстах качественная характеристика типажа стремится к нулю, а оценочная составляющая концепта «эксперт» имеет скорее нейтральный характер.

Вместе с тем, воплощение типажа в отдельной языковой личности дает возможность выявить конкретные представления о том, как действует и ведет себя эксперт. Рассмотрим их на примере известной медиаперсоны, журналиста, телеведущей и писательницы Эвелины Хромченко. В телевизионной передаче «Модный приговор», которая в развлекательно-игровой форме моделирует ситуацию судебного процесса, за Э. Хромченко закреплена роль эксперта, о чем сообщается в начале каждого выпуска ведущим А. Васильевым: «Эвелина Хромченко – эксперт моды. Человек, который знает о моде все и даже больше!»

Выполнение функций эксперта возможно в границах компетенции, которая определяется предметом специальных знаний. Представление об области компетенции эксперта моды в программе «Модный приговор» варьируется в зависимости от задач, которые ставятся перед ведущей в той или иной части программы. Так, в разделе «Опрос со стороны обвинения» ведущая при помощи ряда вопросов анализирует обстоятельства внешней и внутренней жизни героини, повлекшие претензии со стороны свидетеля обвинения. В этой же части программы она комментирует гардероб героини, обращая внимание на связь стиля, цвета, фасона одежды с особенностями ее личности. В «Модных советах» делится с аудиторией знаниями о способах ношения отдельных деталей гардероба, стилях в одежде, актуальных тенденциях в моде. Заключительная часть передачи посвящена обсуждению двух вариантов преображения главной героини. Ведущая дает экспертную оценку нарядам, выбранным самой героиней и подобранным для нее стилистами. Оценка носит развернутый характер, представляя собой описание негативных или, наоборот, положительных последствий в личной и социальной жизни героини, которые влечет за собой ее выбор. Таким образом, с предметной точки зрения, экспертная зона Э. Хромченко не ограничивается собственно вопросами моды и стиля, в нее входят вопросы о взаимовлиянии стиля, эмоционального состояния, личных отношений, социальной роли, карьеры, образа жизни.

Ключевой момент описания лингвокультурного типажа – исследование коммуникативного поведения языковой личности, выбранной объектом анализа. К важным характеристикам коммуникативного поведения, в свою очередь, относятся 1) уровень речевой культуры говорящего и 2) набор речевых стратегий и тактик, используемых им для взаимодействия с другими участниками коммуникации.

Речекультурная характеристика языковой личности Э. Хромченко идентифицирует ее как носителя элитарной речевой культуры полнофункционального типа, признаками которого являются максимально полное знание языковой системы, ее функциональных возможностей и норм их использования. Об этом свидетельствует следующий набор речевых маркеров:

1) высокий уровень компетенции в области лексики, особенно в той части, которая связана с профессиональными знаниями говорящего. В этом плане показательно обращение к «модной» лексике, включающей в себя обозначения предметов гардероба, элементов стиля, направлений в моде. В своей речи Э. Хромченко задействует не только лексическое ядро данной тематической группы, куда входят слова, не требующие специальных познаний: платье, мини-платье, однобортный жакет, колготки, брюки, юбка, брючный костюм, блуза, обувь, на плоской подошве, пояс, джинсы, ожерелье, роскошные браслеты, джинсовая рубашка, галстук, бант и др., – но и лексемы терминологического характера, понятные рядовому носителю языка только из вербального и визуального контекста: слипоны, сникерсы, тимбы, грингерсы, брюки-кюлоты, нью-лук, стиль tribal, total denim look, лоферы, мюли, баска, платье-flappers, бомбер, косуха, стиль lady-like и др.

Для характеристики женского гардероба и стиля Э. Хромченко прибегает также к «цветовому» словарю, предпочитая при этом наименования не столько базовых цветов, сколько оттенков, которые составляют довольно обширное лексическое поле: глубокий оттенок баклажана, цвет малахита, яркий цвет травы, хаки, оливковые оттенки, цвет экрю, лимонный, мятный, персиковый, бордо, малахит, цвет травы, оттенки льна, цвет марсала, цвет лососины, цикламен  и др. Компетентность ведущей в вопросах лексической колористики подтверждается умением подбирать названия оттенков по разным параметрам: ‘собственно оттенок’ (баклажан, малахит, лососина), ‘насыщенность’ (глубокий, яркий), ‘комплексность цвета’ (разбеленный зеленый, серо-зеленый). Обращает на себя внимание использование нетривиальных цветовых обозначений, ср.: цвет люминесцентного фломастера, цвет арсеникум.

2) владение лексико-стилистическими ресурсами языка, в частности умелое совмещение книжного и разговорного лексико-стилистических пластов:

Мы здесь насмотрелись (разг.) на красавиц / которые считают себя кикиморами (разг.) / в огромном количестве // мы смотрели на идеальные ноги // про которые хозяйка (разг.) говорила плохо / и не понимали / что ж (разг.) плохого нашлось (разг.)  в ее ногах // а та рассказывала, что в третьем классе учительница сказала ей / что у нее ножки колесом (разг.) или что-то в этом духе (разг.) // в общем / подобного рода проявления / которые вы демонстрируете (книжн.) / в неуверенности в себе / идущие из детства / они вовсе (разг.) не новость // мы смотрим и не понимаем / что может быть плохого в этих идеальных ногах / модельных ногах / а женщина стоит и жмется (разг.) и говорит / вот (разг.) я ношу несколько колготок шерстяных для того чтобы мои ноги были потолще (разг.) // вот и ваш случай видимо такой же // но нет никаких видимых причин (книжн.) беспокоиться о вашей внешности / а вы стоите грустная и печальная / и я подозреваю / что вы не все нам рассказываете / и правильно делаете на самом деле //  мало что изменится / если обнародуешь причину / а возможно если промолчишь / то причина ни о чем и не догадается // а трансформация (книжн.) не заставит себя ждать слишком долго / это будет скоро и преображение (книжн.) будет потрясающим / уж ваша подруга знает / зачем вас сюда привела // (2016. 26 июля) [6]

3) использование эвфемизмов, что является показателем высокого уровня самоконтроля собственной речи [7, с. 47] и наличия этических стандартов у языковой личности.

(1) Этот костюм не имеет отношения к моде (безвкусный, старомодный) (2015. 26 сентября).

(2) Встречая мужа в такой красоте (о невзрачной футболке) (2015. 04 апреля).

(3) Идите мерьте этот костюм, и мы увидим / «как солнце» или как мама сказала («Отстой!») (2016. 26 июля).

(4) Я бы приписала ей / скажем так / не совсем корректное (безвкусное, нелепое) использование гардероба / не по предназначению (неуместное) (2016. 31 мая).

(5) Этот костюм отдает дань уважения ее родителям (слишком консервативный, старомодный) (2016. 22 июля).

4) языковая игра. В арсенале средств языковой игры Э. Хромченко отдает предпочтение игровым приемам в области лексики, среди которых

1) употребление слова в несвойственном ему значении (значение слова при этом расширяется), что дает возможность окружающим посмотреть на человека, вещь, явление с новой стороны. Так, характеризуя гардероб героини и отмечая пристрастие к оттенкам красного цвета, ведущая употребляет слово рецидивистка: При этом она не рецидивистка // в ее вещах есть место и для голубого / например / цвета. В современном русском языке рецидивист – это «человек, имеющий уже судимость и совершающий преступление повторно» [8]. Очевидно, что в приведенном выше контексте узкое, юридическое значение слова меняется на более широкое: «человек, который неоднократно замечен в своем пристрастии к чему-либо осуждаемому». Совмещение двух содержательных планов: судебно признанной антисоциальности и пристрастия к определенным цветам в одежде, – создает юмористический эффект и помогает эмоционально разрядить стрессовую обстановку записи ТВ-передачи.

2) нестандартная сочетаемость слов: Видны ноги, в режиме питания которых вы уже преуспели; гардеробная привычка; Стоит ли связываться с этой пачкой, если вы не знаете, как ее правильно  готовить? Приведенные примеры свидетельствуют о легкости и свободе в использовании лексических единиц.

Фактором, влияющим на коммуникативное поведение говорящего, является коммуникативная ситуация, в которую включен говорящий. В программе «Модный приговор» ведущий находится во взаимодействии с несколькими участниками общения: героиня программы, два соведущих, «свидетель со стороны обвинения», публика в зале, ТВ-аудитория. Общее коммуникативное задание в данном случае – добиться поставленных в каждом разделе передачи целей и сохранить отношения с партнерами по шоу. Эта непростая задача решается Э. Хромченко при помощи ряда коммуникативных стратегий и тактик [9].

I. Стратегия повышения коммуникативного статуса партнера. Она направлена на самокоррекцию Я-темы в пользу речевого «Я» собеседника. Репертуар стратегии в речи ведущей репрезентуют  следующие тактики.

1. Тактика комплимента всегда реализуется в отношении внешности главной героини программы.

(1) А в нашей ситуации эта женщина еще долго, очень долго, может носить открытые коленки / поскольку они у нее не просто красивые / они у нее прекрасны // (2016. 26 июля).

(2) У нее и вправду хорошая фигура // и / конечно / ну хотя бы иногда, когда не так холодно / хотелось все же ее показать // (2016. 31 мая)

(3) И платьице у нее летнее очень отчетливо демонстрируют ее хорошенькую фигуру // (2016. 27 мая)

(4) Не знаю / почему она убегает от вас // нам она видится даже не на расстоянии // действительно красивая девушка // (2016. 14 июля)

(5) Это у вас семейное явно / потому что вы тоже очень красивая женщина // (2016. 28 мая)

(6) Есть и позитивные характеристики. На ком еще могут сидеть так джинсы / как не на нашей стройной красавице // это замечательный фактор / давайте на него обратим внимание // (2016. 20 мая)

Уместность данной тактики обусловлена стрессовым характером ситуации, в которой находится участница, вынужденная перед камерами выслушивать критические высказывания в свой адрес и переживать кардинальное преображение своего внешнего вида.

2. Тактика похвалы часто применяется в ситуации оценки модного выбора героини. От тактики комплимента ее отличает то, что предметом оценки становится не физические достоинства героини, а выбор одежды.

(1) Белый верх наша героиня носит / и этот белый верх очень успешный // (2016. 20 июля).

(2) В отношении цветовой группы / наша героиня совершенно не заблуждается // (2016. 30 июля).

(3) Все-таки она понимает / что и куда надо носить / трусы во двор / свитер с елкой на Новый год / это тоже позитивный фактор // (2016. 23 мая).

(4) Для соискания той работы / на которую вы претендуете / вы уже одеты как следует / осталось только надеть колготки // (2016. 22 июля).

(5) Да, действительно, это очень удачное платье / которое в вашем случае, просто обязано приоткрывать колени // (2016. 26 июля).

II. Стратегия создания положительной тональности общения также направлена на достижение позитивного коммуникативного результата. Данную стратегию в речи Э. Хромченко конституируют следующие тактики.

1. Тактика снижения категоричности высказывания оказывается востребована при необходимости облечь нелицеприятное по содержанию оценочное высказывание в вежливую, корректную форму. Языковым средством решения данной коммуникативной задачи служит прием эвфемизации. Объектом закамуфлированного обозначения в речи Э. Хромченко чаще всего являются излишняя полнота (реже – худоба) женщины или выбор одежды не соответствующий эталонам вкуса.

(1) Скрывать рельефы // которые вы не хотите показывать (о складках жира на теле); (2016. 27 июля).

(2) Подчеркивающие элементы внешности (о выпирающих от жира части тела); (2016. 26 июля).

(3) Не вредила никакой красоте // ни миниатюрной // ни нестандартной (о полной фигуре) (2016. 10 апреля).

(4) Два опасных полушария // которые помешали бы нашей героине выглядеть стройной (о крупных ягодицах) (2016. 24 июля).

(5) Для корпулентной женщины такая тяжесть излишняя (полной) (2016. 22 июля).

2. Тактика шутки. Э. Хромченко прибегает к иронии и шутке в той части программы, в которой она должна представить типичный гардероб героини и подтвердить обоснованность выдвинутых претензий со стороны обвинения. Применение данной тактики диктуется задачей смягчить общую критическую направленность высказываний и позволяет в безобидной, иносказательной форме отметить нелепость стиля героини:  

(1) Все-таки она понимает / что и куда надо носить / трусы во двор / свитер с елкой на Новый год. (2016. 02 августа).

(2) Пока я вижу женщину в белой блузке и без штанов (о женщине, надевшей легинсы, которые, по мнению Э. Хромченко, не относятся к брюкам) (2016. 26 июля).

III. Стратегия солидаризации направлена на демонстрацию близости, общности, единодушия с коммуникативным партнером. Репертуар стратегии составляют следующие тактики.

1. Тактика совета, как правило, применяется при адресации к зрительской аудитории, как в зале, так и за экраном.

(1) Пожалуйста, посмотрите на эти брюки и сделайте так / чтобы на ваших джинсах никогда не было притёртостей / которые меняют вашу фигуру в худшую сторону // И сделайте именно такой выбор / если вы хотите / чтобы ваши бедра смотрелись пообъёмней // (2016. 22 июля).

(2) Здесь необходимо сказать / что в нынешнем сезоне двойки джинсовые действительно в большой чести / и даже если они не совпадают по цвету / нижний цвет плотнее верхнего / они вполне лояльно будут выглядеть на любом мероприятии // не ошибитесь с обувью / просто балетки подойдут / просто сникерсы подойдут / но не те кроссовки / в которых занимаетесь в тренажерном зале // и конечно не нарядные туфли на каблуках / тут будет прокол // (2016. 24 июля).

(3) Не бойтесь / изучайте колористику / не идите по колее / которую кто-то до вас проложил // (2016. 31 мая).

(4) Купите красивое платье и красивые туфли и позвольте им работать за вас // (2016. 20 июля).

2. Тактика создания Мы-общности. Эта тактика также используется при обращении к зрительской аудитории, хотя возможна и солидаризация с героиней программы. При этом задействованными оказываются следующие средства апелляции к адресату: прямое обращение, призыв к действию, употребление местоимения мы, наш:

(1) Я не буду показывать джинсы нашей героини / вы догадываетесь / что они и так у нее есть // (2016. 28 мая).

(2) А вы стоите грустная и печальная / и я подозреваю / что вы не все нам рассказываете / и правильно делаете на самом деле // (2016. 22 июля).

(3) Посмотрите / очень актуальные цвета / хорошо сопрягаются с ее природными цветами / действительно красивая девушка, поаплодируйте! (2016. 26 июля).

(4) Сейчас найдем мы летние наряды / вот летом, все лучше / видите / белый верх наша героиня носит // (2016. 23 июля).

(5) Я думаю / нам просто всем вместе нужно сделать то / чего хочет моя подопечная

3. Тактика согласия.

(1) Г.П. (героиня передачи): Это вообще сжечь надо / они отвратительны //

Э.Х.: Понятно, т.е. вот это все можно сжечь//  (2016. 10 апреля).

(2) Г.П.: Мне это будет напоминать колбасу в оболочке // не знаю / может быть еще какие-то варианты //

Э.Х. Вариантов нет / вы правы // (2016. 20 июля).

(3) Н.Б. (Надежда Бабкина): До этого они же приходят нарядными

Э.Х.: До этого / да // вы правы (2016. 28 мая).

Подведем итоги. Лингвокультурный типаж «эксперт» в представлении Э. Хромченко конкретизируется в виде подтипа «эксперт моды». В рамках передачи «Модный приговор» ведущая высказывает суждения относительно взаимовлияния моды, стиля, внешнего вида, эмоционального состояния, карьеры, личной жизни. Речевую культуру телеведущей характеризует детальное знание «модного» и «цветового» словаря, уверенное владение стилистическими ресурсами русского языка, умелое использование в речи эвфемизмов и приемов языковой игры, что свидетельствует о высоком уровне языковой и речевой компетентности, развитом речевом самоконтроле, опоре на внутренние этические стандарты и творческом отношении к языку. При выборе коммуникативных стратегий и тактик телеведущая руководствуется задачей установить эффективное общение с участниками общения. Перед зрителями предстает эксперт, который не только делится специальными знаниями, но способен смягчить критические высказывания, психологически поддержать лестными отзывами, разрядить атмосферу шуткой, дать полезные советы, продемонстрировать эмоциональную близость и интеллектуальную общность с участниками передачи.

1. Лапковская Н. А. Речевые маски шоумена Сергея Светлакова: магистерская диссертация. Екатеринбург, 2015.
2. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. – 4-е изд., доп. – М. : Азбуковник, 2009.
3. Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный [Электронный ресурс] / Т. Ф. Ефремова. М.: Дрофа; Русский язык, 2000. URL: http://www.efremova.info (дата обращения 31.08.2016).
4. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. – Т. 1. – М.: Огиз, 1935.
5. Национальный корпус русского языка. [Электронный ресурс] / URL: http://ruscorpora.ru/search-main.html (дата обращения 31.08.2016).
6. Сайт телевизионной передачи «Модный приговор». [Электронный ресурс] / URL:  http://modniy.tv/ (дата обращения 31.08.2016).
7. Крысин Л.П.  Слово в современных текстах и словарях. Очерки о русской лексике и лексикографии. М., «Знак», 2008.
8. Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка / С. А. Кузнецов. – СПб.: Норинт, 2000. [Электронный ресурс] / URL: http://www.gramota.ru (дата обращения 31.08.2016).
9. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О. С. Иссерс. – Омск, 1999.
10. Карасик В. И. Языковая кристаллизация смысла / В. И. Карасик. – М.: Гнозис, 2010.

Все статьи автора «Еремина Марина Артуровна»