НОВЕЙШИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ЭТНОГЕНЕЗУ ДРЕВНЕЙ МОРДВЫ

Нестерова Надежда Андреевна
Пензенский государственный университет
аспирантка кафедры всеобщей истории, историографии и археологии

Аннотация
В статье рассматривается новейшая историография изучения этногенеза древней мордвы по данным археологии. Анализируются работы, опубликованные после 2000 года. В настоящее время прослеживается тенденция отхода от автохтонной концепции происхождения мордовского этноса. Среди возможных компонентов, принявших участие в сложении мордвы рассматриваются племена сарматской и саргатской культур, прикамское население пьяноборской и кара-абызской культур. Ряд исследователей особое внимание уделяет изучению западного компонента.

Ключевые слова: археология, древняя мордва, могильники, этногенез


THE LATEST REASEARCHES ON THE ETNOGENESIS OF THE ANCIENT MORDOVIANS

Nesterova Nadezhda Andreevna
Penza State University
graduate student of the Department of General History, historiography and archeology

Abstract
The article examines the latest historiography of the study of the ethnogenesis of the ancient Mordovians according to archeology`s data.The articles ,which were published after 2000 year have been anylized there. Nowadays, there is a tendency of departing from the concept of the autochthonous origin of the Mordovian ethnos. Among the possible components participating in the composition of mordovians, tribes of the Sarmskaya and Sargatskaya cultures, the Kama population of pyanoborskaya and Kara-abyzskaya cultures are considered. A number of researchers pays special attention to the study of the western component.

Keywords: ancient Mordvinians, archeology, burial grounds, ethnogenesis


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Нестерова Н.А. Новейшие исследования по этногенезу древней Мордвы // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 8 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/08/16157 (дата обращения: 21.02.2024).

Вопрос об этногенезе древней мордвы с самого начала является дискуссионным по различным его компонентам. На протяжении последующих лет разные исследователи выдвигали свои предположения на основе исследования материалов древнемордовских памятников, преимущественно погребальных комплексов.

В результате этих исследований к настоящему времени сложилось две основные версии происхождения мордовского народа: миграционная и автохтонная. В современной историографии по данному вопросу у большинства исследователей не остается сомнений о пришлом характере влияния на формирования мордовского этноса. Многочисленные споры ведутся лишь о том, какая именно культура лежит в основе древнемордовских комплексов и о степени преобладания того или иного компонента из выделенных миграций (1).

Объектами исследования по вопросу этногенеза древней мордвы стали памятники писеральского-андреевского комплекса, Саргатовский курганный могильник, погребальный инвентарь, керамические традиции.

Большую роль для развития новейшей историографии по вопросу этногенеза мордвы сыграло открытие и исследования новых археологических памятников соответствующего типа.

В 2003–2004 гг. А.В. Михеев исследовал Климкинский курганный  могильник (2). В 2010 году С.Э. Зубовым и О.А. Радюшем были найдены два могильника первых веков нашей эры на территории Пильнинского района Нижегородской области (3). Ряд новых памятников андреевско-писеральского типа на территории Республики Чувашии в последнее время был выявлен Н.С. Мясниковым (4), что значительнорасширило источниковедческую базу для исследований, но и определило новый круг вопросов по хронологии и этнокультурной интерпретации данных памятников. В 2015 г. в результате раскопок были получены новые материалы по Ражкинскому могильнику, которые позволили отнести появление древнемордовского населения в Примокшанье ко времени не позже середины II века н. э. (5).

В основе памятников писеральско-андреевского типа практически все ученые выделяют три основных компонента: пьяноборский, городецкий, сарматский. В.И. Вихляев в своей монографии 2000 г. пришел к выводу, что преобладающим компонентам в формировании древнемордовскоой культуры явились пришлые кочевники сарматы, растворившиеся в местном и без того неоднородном населении. Материалы Андреевского кургана он относит к I-II вв. н.э. Местное население, по мнению Вихляева, было преимущественно носителями городецкой культуры с заимствованием прикамских традиций. Затем степные пришельцы растворяются в местном этносе и это отражается в изменениях погребального обряда в Андреевском кургане. Курганные захоронения сменяются грунтовыми могильниками без насыпи. А в керамическом комплексе он усматривает наличие черт городецкой культуры (6).

По мнению В.И. Вихляева, в II-IV вв. н.э. потомки андреевской культуры послужили основой для формирования трех групп населения Окско-Сурско-Цнинского междуречья: цнинск-мокшанской, верхнесурской и окско-сурской группы, которые в свою очередь участвуют в сложении древнемордовской культуры (6). Данная точка зрения была оспорена В.В. Гришаковым, который проанализировав керамику памятников кошибеевского типа пришел к выводу, что она не имеет преемственных аналогий с посудой Андреевского кургана (7). На наличие существенных отличий между керамикой  городецкой культуры и посудой мордовских могильников было также указано и В.В. Ставицким (8;  9).

С V в. н.э., по мнению В.И. Вихляева, начинаются два параллельных процесса развития мордовской общности и двух ее племенных групп: мокши и эрзи. В 2014-2015 гг. вышел ряд статей ученого, где он указывает, что в III–IV вв. северные и южные мордовские погребальные комплексы были весьма близки между собой, что подтверждает мнение о существовании в начале этногенеза единой древнемордовской культуры. Вместе с тем уже в то время зародились и локальные отличия в украшениях головного убора, в керамических комплексах, которые в археологии являются важными этническими показателями. Таким образом, уже в III–IV вв. были заложены основы для развития у мордвы двух субэтносов (6). С данной точкой зрения не согласен В.В. Ставицкий, по мнению которого, до начала II тысячелетия мордовская культура сохраняла свое единство, а языковая дифференциация была обусловлена причинами политического характера, связанными с русско-булгарским противостоянием в регионе и с событиями монгольского нашествия (11).

В.В. Гришаков в последнее время также  поддерживает миграционную концепцию этногенеза древнемордовского этноса. Здесь он выделяет преобладание сарматского компонента. По мнению исследователя III – VII вв. стали временем формирования основ древнемордовской культуры, которое происходило на обширных пространствах Окско-Сурского междуречья, в трех основных эпицентрах. Говоря о формировании мокшанской и эрзянской общности мордовского этноса, В.В. Гришаков отмечает их параллельное развитие, но, считает этот процесс формирования не завершенным вплоть до VII в. (7).

По мнению  В.В. Ставицкого, ведущую роль в сложение древностей андреевско-писеральского типа начала I тысячелетия н. э. в Сурско-Свияжском междуречье сыграли племена пьяноборской и кара-абызской культур на памятниках, а сарматский компонент в данном процессе носит опосредованный характер. В.В. Ставицкий согласен, что ряд черт погребального обряда и погребального инвентаря действительно имеет аналогии в донских памятниках. Но эти аналогии, по мнению ученого, могут относится и к сурско-свияжским традициям, в частности к пьяноборским племенам (12; 13).

Новую точку зрения на условия, причины появления и этнокультурную интерпретацию памятников писеральско-андреевского типа высказал С.Э. Зубов. Он считает возможным их появление связать не с миграцией какого-то племени, а рассматривать эти памятники как результат «военного выплеска», когда некий военный отряд отправлялась на завоевание новой территории. Исследователь предложил участие основного зауральского компонента в сложении населения, оставившего Андреевский курган. В частности, С.Э. Зубов отметил близость некоторых элементов погребального обряда Андреевского кургана с лесостепными племенами саргатской культуры. Свидетельством тому являются Писеральский и Климкинский курганные могильники, расположенные примерно в 100 км к северо-востоку от Андреевского и Староардатовского курганов (3). К гипотезе «военного выплеска» присоединился и В.В. Гришаков (13).

Говоря о влиянии пьяноборской культуры как пришлого компонента, можно отметить замечание С.Э. Зубова о принципиальных различиях в изготовлении керамической посуды, что говорят о том, что не существовало прямой этнической консолидация памятников писеральско-андреевского тппа и пьяноборской культуры (3).

Г.И. Матвеева считает, что С.Э. Зубов сильно преувеличивает роль зауральского саргатского населения в формировании культуры памятников андреевско-писеральского типа. Она отмечает, что в инвентаре Кипчаковского и тем более Андреевского могильников нет вещей зауральского происхождения. Так же она критикует и точку зрения многих исследователей о сарматском происхождении комплекса. По мнению Г.И. Матвеевой общим с сарматами является только лишь сооружение насыпи и расположение погребений вокруг центра (15).

Г.И. Матвеева выделяет пьяноборский компонент, как фактор сыгравший основную роль в формировании культуры памятников андреевско-писеральского типа. В своей статье 2003г. она перечисляет ряд опровергающих положений по сарматской версии происхождения, и подводит к выводу о том, что вещевой комплекс Андреевского кургана встречает в себе аналогии с пьяноборскими могильниками, а так же с пшеворскими памятниками и традициями зарубинецкой культуры (15). Специальная статья, посвященная присутствию в материалах Андреевского кургана западного компонента была подготовлена В.В. Ставицким, в которой он объясняет наличие ряда предметов вооружения и римских импортов у андреевского населения их участием в событиях боспорской войны между Митридатом и римлянами (16).

Н.С. Мясников развивает концепцию генезиса мордовских племен связанную с взаимодействием как местного, так и пришлого этнокультурных компонентов. Местный компонент, по его мнению,  находит наибольшее число аналогий в пьяноборских материалах при некоторой устойчивой специфике. Погребальный обряд, вещевые комплексы являются свидетельством внешнего проникновения и участия в генезисе пришлых раннесарматских племен (4). Процессы формирования древнемордовского этноса прослеживаются им на материалах Сендимиркинского могильника, исследования которого проводятся совместной экспедицией чувашских и мордовских археологов на протяжении ряда последних лет (17).

В последнее время ряд статей, посвященным отражению процесса этногенеза в погребальном обряде был опубликован Е.Н. Кемаевым (18-20). Отдельные вопроса этногенеза были затронуты в обзорной статье по анализу погребального обряда В.В. и А.В. Ставицких (21). Важное значение для решения указанных проблем имеют разработки В.В. Гришакова по хронологии мордовских древностей (22; 23). Вопросы взаимодействия древнемордовского этноса с окружающим ландшафтом рассмотрена в статье В.И. и С.И. Меркуловых (24). Эти же вопросы в тезисной форме были затронуты и В.В. Ставицким (25).

Важным периодом в формировании мордовского этноса, по мнению О.С. Мясниковой, стала эпоха Великого переселения народов, в событиях которой мордва, видимо, приняла непосредственное участие (26; 27). Историография данной проблемы была рассмотрена в специальной статье В.В. Ставицким (28). Этнокультурная ситуация на территории Верхнего Посурья накануне эпохи Великого переселения народов проанализировано в коллективной монографии В.В. Гришакова, С.Д. Давыдова, О.С. Седышева и А.Н. Сомкиной (29).

Ряд вопросов, посвященных социокультурным процессам развития древнемордовского этноса был затронут в статьях В.В. Гришакова, С.Д. Давыдова, В.В. Ставицкого  (30-32). Материалы тешской группы мордвы были проанализированы в монографии В.Н. Мартьянова (33) и ряде публикаций по материалам Абрамовского могильника (34-38).

Таким образом, в настоящее время в историографии по вопросу этногенеза древнемордовского народа сохраняется тенденция отхода от автохтонной концепции происхождения мордовского этноса. Как и в предыдущие годы, исследователи рассматривают миграционный вариант, в котором различают несколько компонентов. Вместе с тем многие вопросы остаются открытыми и малоизученными: было ли влияние сарматской культуры на население андреевского типа преобладающим или же носило опосредованный характер; насколько велика была роль пьяноборской и кара-абызской культур в становлении древнемордовского этноса; имело ли место заимствование традиций городецкой общности; как соотносятся между собой памятники писсеральско-андреевского типа и комплексы цнинско-мокшанской группы населения. Остается открытым вопрос о более точной датировке погребального комплекса Андреевского кургана.

Эти и другие вопросы требуют дальнейшей проработки на основе изучения более широкого круга памятников. Для более глубоко понимания этнокультурных процессов древнемордовского этноса имеет важное значение дальнейшее изучение памятников на территории Чувашской Республики.


Библиографический список
  1. Ставицкий В.В. Основные концепции этногенеза древней мордвы  (историографический обзор) // Известия самарского научного центра Российской Академии Наук. т.11. №6. 2009. С. 261-266.
  2. Михеев А.В. Климкинский могильник (По материалам исследований 2003-2014гг.) // Древняя и средневековая археология Волго-Камья. Казань, 2009.
  3. Зубов С.Э. Воинские миграции римского времени в Среднем Поволжье. 2011.
  4. Мясников Н.С. Археологические памятники первой половины I тысячелетия н.э. Сурско-Свияжского междуречья.// Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ижевск, 2016.
  5. Гришаков В.В., Ставицкий В.В. Хронология древнемордовского Ражкинского могильника // Актуальные проблемы гуманитарных и общественных наук: сборник статей II Международной научно-практической конференции. Пенза: РИО ПГСХА, 2015. С. 14-19.
  6. Вихляев В.И. Происхождение древнемордовской культуры. Саранск, 2000.
  7. Гришаков В.В. Интерпретация мордовских древностей в контексте формирования древнемордовской культуры. // Вестник НИИ гуманитарных наук при правительстве Республики Мордовия. № 1 (34). Саранск, 2015. С. 16-23.
  8. Ставицкий В.В. Проблема происхождения городецкой культуры // Вестник НИИ гуманитарных наук при правительстве Республики Мордовия.№№ 1 (13). Саранск, 2010.
  9. Ставицкий В.В. Происхождение  древнемордовской культуры // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2015. № 1 (33). С. 42-57.
  10. Вихляев В.И. К вопросу о единстве древнемордовской культуры // Гуманитарий. №2., Саранск. 2014. С. 20-23.
  11. Ставицкий В.В. Эрзя и мокша по данным археологии// Центр и периферия. 2016. № 1. С. 4-11.
  12. Ставицкий В.В. Роль камского населения в формировании древней мордвы. // Гуманитарные научные исследования. 2014.
  13. Ставицкий В.В., Ставицкий А.В.  Актуальные вопросы изучения археологических памятников начала I тысячелетия н.э. Сурско-Свияжского междуречья.// NovaInfo.ru. 2015. Т.2. № 39. С.117-122.
  14. Гришаков В. В., Зубов С. Э. Андреевский курган в системе археологических культур раннего железного века Восточной Европы. Казань, 2009.
  15. Матвеева Г.И. К вопросу об основных компонентах формирования культуры Андреевского кургана // Археология Восточноевропейской лесостепи. Пенза, 2003.
  16. Ставицкий В.В. Западный компонент в материалах Андреевского кургана. // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2013. N° 3 (27). Саранск, 2013.
  17. Мясников, Гришаков
  18. Кемаев Е. Н. Изучение некросферы древней мордвы: в поисках новых путей // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. [Саранск]. 2009. №2 (12). С. 14019.
  19. Кемаев Е. Н. Погребальные обряды Кошибеевского могильника // Вестник ЧГПУ им. И. Я. Яковлева. [Чебоксары]. 2011. № 2 (70). Ч. 2. С. 126 – 127.
  20. Кемаев Е. Н. Коллективные погребения у населения Окско-Сурского междуречья на рубеже эпохи средневековья // Центр и периферия. [Саранск]. 2013. №1.
  21. Гришаков В.В. О ранней стадии пензенских могильников // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья (проблемы хронологии и этнической истории). Саранск, 2000.
  22. Гришаков В.В. Хронология мордовских древностей III–IV вв. Верхнего Посурья и Примокшанья // Пензенский археологический сборник. Вып.2. Пенза: ПИРО, 2008. С. 82–137.
  23. Меркулов В.И., Меркулова С.В. Этапы взаимодействия мордовского этноса с окружающими ландшафтами в Голоцене. // Вестник Мордовского университета. Т.25. № 2. 2015. С. 98-106.
  24. Ставицкий В. В., Ставицкий А. В.  Роль природной среды в формировании древнемордовской культуры // Человек в окружающей среде: этапы взаимодействия. 5–ая международная конференция «Алексеевские чтения» памяти академиков Т. И. Алексеевой и В. П. Алексеева. 5 – 8 ноября 2013 г. Москва. М.: ООО ИТЕП, 2013. С. 91.
  25. Мясникова О.В. Мордва в эпоху великого переселения народов //  Известия Самарского научного центра Российской академии наук, т. 16, №3(2), 2014.
  26. Мясникова О. В., Ставицкий В. В. Подвески-лунницы из захоронений Армиевского могильника // Вестник НИИГН при Правительстве Республики Мордовия. 2014, №2 (30). С. 7 – 12
  27. Ставицкий В.В. Волжские финны в эпоху великого переселения народов: историографический обзор.// Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки.  2014. № 4 (32). С. 17–24.
  28. В.В. Гришакова, С.Д. Давыдова, О.С. Седышева и А.Н. Сомкина
  29. Гришаков В. В., Давыдов С. Д. Социальная стратификация населения оставившего Усть-Узинский 2 (древнемордовский) могильник III – IV вв. // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2014. №1 (29).
  30. Ставицкий В. В., Ставицкий А. В. Изучение социальной организации традиционных обществ раннего железного века Восточной Европы по данным археологии// Традиционные общества: неизвестное прошлое. Челябинск: ООО Пирс, 2014. С. 102 – 105;
  31. Ставицкий В. В., Ставицкий А. В. Об уровне социальной дифференциации волжских финнов в эпоху раннего железа // П. А. Столыпин: становление и реформирование российской государственности. Пенза, 2012. С. 119 – 130
  32. Мартьянов В.Н. Арзамасская мордва в I – начале II тысячелетия / В.Н. Мартьянов. Арзамас: АГПИ, 2001. 322 с
  33. Ставицкий В. В., Мясникова О. В., Сомкина А. Н. О датировке ранних погребений Абрамовского могильника // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2012. Т. 23. № 3. С. 106-123.
  34. Ставицкий В. В., Шитов В. Н. Планиграфия и хронология Абрамовского могильника // Археология Восточноевропейской лесостепи. Вып. 3. Пенза, 2013.  С. 255 – 278.
  35. Ставицкий В. В. Погребальный обряд тешской группы мордовских могильников III–VII вв. // Поволжская археология. 2013. № 2 (4). С. 143 – 150.
  36. Ставицкий В.В.  Хронология нагрудных блях Абрамовского древнемордовского могильника // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2015/03/9581 (дата обращения: 09.04.2015
  37. Ставицкий В.В., Ставицкий А.В. Поздние погребения древнемордовского Абрамовского могильника // Современные научные исследования и инновации. 2014. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2014/12/43002


Все статьи автора «Нестерова Надежда Андреевна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: