ГРАММАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ГОВОРА СЕМЕЙСКИХ С. УРЛУК КРАСНОЧИКОЙСКОГО РАЙОНА ЧИТИНСКОЙ ОБЛАСТИ (НА МАТЕРИАЛЕ ЗАПИСЕЙ РАССКАЗОВ Т.А. ФЁДОРОВОЙ)

Кан Евгения Владимировна
Северо-Кавказский федеральный университет

Аннотация
Говор семейских Забайкалья формировался под влиянием таких факторов, как оторванность от материнского этноса, инодиалектное, инокультурное и иноконфессиональное окружение. Однако в традиционном слое сохранились главные черты материнских говоров (Юго-Западной, Западной и Северо-Западной диалектных зон). В данной статье исследуются грамматические особенности говора, анализируется происхождение той или иной черты, её принадлежность определённой диалектной зоне.

Ключевые слова: говор, грамматика, диалектная зона, морфология, семейские, синтаксис


GRAMMATICAL FEATURES DIALECT SEMEISKIE OF VILLAGE URLUK KRASNOCHIKOYSKY DISTRICT CHITA REGION (BASED ON THE STORIES OF RECORDS FEDOROVA T. A.)

Kan Evgenija Vladimirovna
North-Caucasus Federal University

Abstract
Stated Semeiskie Transbaikalia formed under the influence of factors such as isolation from maternal ethnicity, inodialektnoe, other cultures and inokonfessionalnoe environment However, in a traditional layer preserved the main features of maternal dialects (South-West, West and North-Western dialect zones) This article explores the grammatical peculiarities of dialect, analyzes the origin of a particular line, it belongs a particular dialect area.

Keywords: accent, dialect area, grammar, morphology, Semey, syntax


Рубрика: Филология

Библиографическая ссылка на статью:
Кан Е.В. Грамматические особенности говора семейских с. Урлук Красночикойского района Читинской области (на материале записей рассказов Т.А. Фёдоровой) // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 6 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/06/15033 (дата обращения: 21.02.2024).

Уникальность говора семейских формировалась под влиянием таких факторов, как оторванность от материнского этноса, инодиалектное, инокультурное и иноконфессиональное окружение. Говору семейских Забайкалья, принадлежащих южновеликорусской группе, присущи главные языковые черты говоров старообрядцев, живущих в районах Ветки и Стародубья, липован Добруджи и населения верхнего и среднего Дона. Большинство черт сближает их с Юго-Западной диалектной зоной, некоторые свойственны Западной и Северо-Западной диалектной зонам, которые и являются материнскими по отношению к современным говорам семейских. Также  в результате неоднократных переселений на них оказали влияние другие русские говоры  (средне- и северновеликорусские окружающих сибиряков-старожилов), а также белорусско-польский в районах Ветки и Стародубья и монголо-бурятского в Забайкалье. Таким образом, говоры семейских Забайкалья являются биостровными усложнёнными переселенческими говорами второго типа. В то же время определённая обособленность старообрядцев позволила им сохранить не только свою веру, обряды, традиции и жизненный уклад, но и единый диалект в иноязычном и инодиалектном окружении.

Мы исследуем говор представительницы данной местности, проживающей в с. Урлук и родившейся здесь в 1927 г., Татьяны Алексеевны Фёдоровой. Записи сделаны в 2002 и 2003 гг. Т.Б. Юмсуновой и Л.Л. Касаткиной, в 2004 г. Т.Б. Юмсуновой и Л.Б. Махеевой.

Грамматическую специфику говора целесообразно рассматривать в области морфологии и синтаксиса.

Отмечаются следующие морфологические особенности говора семейских.

1. Наблюдается отличающаяся от литературного языка родовая принадлежность имени существительного: в один ле́то, свой заявле́нне, тёплый бряўно́. Таким образом, происходит расширение имён существительных мужского рода за счёт среднего. В.В. Колесов писал, что в говорах «объём каждого из родов определяется прежде всего тем, в какой мере «разрушена» категория среднего рода. <…> Массовый переход слов среднего рода в мужской происходит только в наиболее архаичном слое некоторых говоров, особенно к западу от Москвы» [1, 76-77]. Это подтверждает и Т.Б. Юмсунова, считая, что «данное явление вполне могло быть известно предкам семейских на материнской территории, поскольку оно представлено в говорах в районе Брянска, Севска, Рыльска, Щигров, Обояни и т.д., т.е. в Юго-Западной диалектной зоне» [2, 85].

2. У существительных ж. р. на –а (1-е склонение) в П. п. ед. ч. зафиксировано наряду с окончанием -е окончание [ы]: Он у Читы́ шесь ме́сяцеф лячи́лся w бальницы. «Представленная в семейских говорах система окончаний наблюдается, с одной стороны, в отдельных северо-западных говорах, разбросанных в южной части Псковской и Тверской областей, а с другой – в Юго-Западной диалектной зоне» [2, 87].

3. В В. п. ед. ч. встречаются случаи выравнивания места ударения по окончанию: па́хəтнуй зямлю́. Подобные формы характерны для говоров Юго-Западной диалектной зоны [3, 256].

4. У неодушевлённых существительных м. р. Р. п. ед. ч. при преобладании форм с -а наблюдаются и формы с -у: увальня́тцə с калхо́зу. В начале XX в. это явление в говорах семейских отмечал А.М. Селищев [4, 67-71]. Оно характеризует как южнорусские, так и севернорусские говоры.

5. Встречаются случаи употребления в П. п. с обстоятельственным значением места ударного окончания -у: нə втары́м ытажу́. Данная черта соотносит говоры семейских с говорами Юго-Западной диалектной зоны. Она также отмечалась А.М. Селищевым в начале XX в.

6. Как правило, в исследуемом нами говоре формы Т. п. и Д. п. мн. ч. чаще всего различаются, однако наблюдаются и случаи их совпадения: Лук до́брый был, с голо́вкам надёргаю. Это же окончание наблюдается в Т. п. личного местоимения вы: я за ва́м ни прие́ду, а также при склонении имён прилагательных: пла́чю го́рким слиза́м. Наличие такой формы характерно для большинства говоров Северного наречия (за исключением Архангельской группы), широкое распространение получила она и в Северо-Западной диалектной зоне. По мнению Т.Б. Юмсуновой, «предки семейских могли вынести это явление с материнской северо-западной территории. В Забайкалье данная диалектная черта была поддержана соседними сибирскими старожильческими говорами, также знающими это явление» [2, 90-91].

7. Широкое употребление имеет слова ма́тка (мать), в котором значение ж. р. передаётся окончанием -а и суффиксом -к-: этə ма́ткə сабра́лəсь; ни хачю́ к ма́тки ити́ть; на э́ту ма́тку. В говорах первичного образования это слово имеет наибольшее распространение в Западной диалектной зоне, встречается также в некоторых говорах Северо-Восточной диалектной зоны.

8. Наблюдается тенденция к употреблению местоименных прилагательных с утратой звука на месте <j> в интервокальном положении и ассимиляцией и стяжением возникших в результате этого соседних гласных в ударных и безударных окончаниях: яво́ннə, каку́. А.М. Селищев считал такое явление «наносными севернорусскими чертами». Он писал, что «семейщине свойственны нестяжённые сочетания: краснаj пагода, плахоjа лета, краснаjа лета» [4, 61]. Кроме того, такие формы свойственны и Северо-Западной диалектной зоне.

9. Личные местоимения 1 и 2 л. ед. ч. и возвратное местоимение в Р. п. имеет окончание -е: у мене́, у тебе́, у себе́. В Д. и П. пп. наряду  с формой мне встречается также форма мине́. Такой тип соотношения падежных форм характеризуется совпадением окончаний Р., В., Д. и П. пп. в одном окончании -е  и чаще всего встречается в говорах Южного наречия и псковских говорах. А.М. Селищев писал, что такие формы личных местоимений присущи всей семейщине, «только тарбагатайцы в числе прочих заимствований от своих соседей «сибиряков» взяли и формы этого местоимения на –’а: мин’а, тиб’а, сиб’а» [4, 59].

10. Наряду с личным местоимением он наблюдаются формы ед. ч. 3 л. И. п. м. р. wон и jон, реже – ин, ун: зəбале́л ён; агде́ ин; ун како́й-тə стал тако́й. Реже встречается наряду с формой ж. р. она форма joна́: яна́ к васьмо́му ма́рту прие́хəлə. Также употребляется форма личного местоимения мн. ч. И. п. з л. jоны́: яны́ уе́хəли.

Формы wон и jон осознаются носителями говоров как исконные. А.М. Селищев отмечал тенденцию вытеснения формы jон формой wон. Употребление форм jон, jона́, jоны́ соотносит говоры семейских с говорами Западной диалектной зоны.

11. Личное местоимение она имеет форму ей наряду с формами её, неё (ней) в Р. п.: а ей тро́и дяте́й; я у ей сё вы́спрəсилə.

Отсутствие начального н после предлога характерно для русских народных говоров, встречается в Юго-Западной и Северо-Западной диалектных зонах.

Встречается подобная форма и в В. п.: И ён ушо́ к няве́сты пришо́л к сваёй, ды ей от так абня́л; Как вы сьминя́ли-тə мине́ на ей?; Я так шо взяла́сь за ей дəк; А ку́рицу от так вот пыддаёть ей; Изба́ то́к(о) стаи́ть пат кры́шый ана, так от тəлкани́ ей, и ана́ вся раска́тицə. Такая форма распространена в говорах Северо-Западной диалектной зоны, кроме говоров вокруг Пскова, переходит она в соседнюю Северо-Восточную. «В разбросанном распространении оно наблюдается в Юго-Западной диалектной зоне: встречается в отдельных говорах вокруг Великих Лук, Смоленска, Брянска, Севска, Щигров, Обояни» [2, 99].

12. Личное местоимение я в Р. и В. пп. наряду с формой меня может иметь форму мне (реже ме, ми).

Р. п.: У мне адна́ дума́ пашла́; Мале́нькə мне пəмало́жə;  У ми зямли́ не́ту; Уш ме и вино́-тə есь.

В. п.: А ён пашо́л мне прəвəжа́ть; Вье́йный паца́н мне ишо́ так от брыка́ет ляжы́ть; Мне рибяти́шти фстричя́ють.

Форма мне встречается в Южном наречии, в рассеянном распространении наблюдается в Северо-Западной диалектной зоне.

13. Встречаются формы указательного местоимения «этот»: е́тому, е́тыю, е́тых, э́той, э́тым. На ле́тə хва́тить е́тəх праду́кту(в); Е́тыю Лари́ску ни признаёть; Тапе́ря я е́тəму Михаи́лу, гра́мəтный бы; Э́тəй де́душкаə наш хвара́л; Фсё рəсказа́л(а) э́тəм стару́хə-тə. 

14. В исследуемых говорах встречаются формы указательного местоимения «тот»: та́я, то́е, ты́ё. Да рю́мкə та́я Лари́скə вы́пилə; Нəмали́ла нə мине́ то́е; Пəлəвити́ сабра́лə ты́ё.

А.М. Селищев регистрировал наличие таких местоимений и проводил параллели с говорами липован Добруджи [4, 60]. Употребление таких местоимений встречается в говорах Западной и Юго-Западной диалектных зон.

15. Широко распространены следующие притяжательные местоимения: яво́нный, и́хну, ео́нный, вье́йный, е́йныи, е́йнəя, е́йный. Ма́тка-тə э́тə яво́ннə; Я э́ту де́ўку-тə прашу́ и́хну; Дя́дя-т(о) əт ео́нный Го́́шка; Вье́йный паца́н мне ишо́ так от брыка́ет ляжы́ть; Е́йныи пада́рти у нас лежа́ть; Чё е́йнəя, я фсё приташу́; Ён е́йный мужы́к был.

16. Широкое распространено в исследуемом говоре употребление [т’] в окончаниях 3 л. глаголов ед. и мн. числа, что характеризует Южное наречие, большую часть псковских говоров: ту́мəить, миша́ить, гəвари́ть, пиржəва́ить, пəгəвəря́ть, увальня́ить, па́шуть, про́сить, прəлива́ить, сиди́ть, ро́сьтить, жывёть, пи́шыть, хо́чить, глидя́ть, идёть, сидя́ть, нака́жыть, угəва́ривають. «Несомненно, эта черта была известна предкам семейских на материнской территории и перенесена ими в Забайкалье» [2, 103].

17. Встречаются единичные случаи употребления глаголов с отсутствием конечного т, т’ в форме 3 л. ед. и мн. числа: А он пи́шə письмо́; Чё д(а) ап чём не сле́дəвəи ду́мəиш?; Но на́шы гəваря́, што у нас де́душкə хwара́ить. «Подобные явления в русских говорах Европейской части России имеют два наиболее значительных ареала. Один находится в говорах Северо-Западной диалектной зоны, второй – в западной половине Юго-Восточной диалектной зоны и переходит в соседнюю Юго-Западную» [2, 104].

18. В возвратных глаголах часто проявляется зависимость постфикса от его положения после гласного или согласного: после гласных – постфикс -ся, после согласных – -си, -са: А ён əгляну́лса; Он жани́лси там; Ты за маи́ де́ньги рəжжыва́ися; Вот и ён и три го́дə би́лсə и би́лсə там; Спо́рим и руга́имси всё; На ма́тку накры́зилсə. Но такая позиционная прикреплённость выдерживается не всегда: Не хате́лə сказа́ть, што ты чё, па́ринь, балта́иси; Дава́й рəзайдёмся па-дру́жəшьти.

Такое явление встречается в говорах Северо-Западной и Юго-Восточной диалектных зон, «но там оно имеет более строгую позиционную прикреплённость» [2, 107]. Например, в говорах Северо-Западной зоны отмечается употребление постфикса -си в формах глаголов после согласного ш и постфиксов -си – -сы после согласного л; в говорах Юго-Восточной зоны постфикс –си употребляется после согласных л и ш [3, 249, 261].

19. В исследуемом говоре встречаются отдельные формы деепричастий на -вши: пада́wшы. Однако такое употребление нерегулярно, хотя в 1920-е г. А.М. Селищев отмечал такое явление «по всей семейщине» [4, 62]. Оно свойственно говорам Западной диалектной зоны. Форма на –вши имеет широкое распространение в западных среднерусских и севернорусских говорах.

В области синтаксиса наблюдаются следующие явления.

1. Деепричастия на –вши в речи семейских могут употребляться в значении сказуемого: На сут ужэ пада́wшы, я наза́т ни вазьму́.

Такое явление характерно для говоров Западной диалектной зоны.

2. Наблюдается употребление конструкций с предлогом с вместо предлога из: Начя́ли лю́ди увальня́тца, сəбира́тцə увальня́тцə с калхо́зу. Встречаются такие конструкции как в Западной диалектной зоне, так и в других регионах [3, 178-179, 244].

3. Наблюдается употребление И. п. существительных на -а в роли дополнения при глаголе: Да рю́мкə та́я Лари́скə вы́пилə. Сочетание глаголов с прямым объектом – существительным 1-го склонения в форме И. п. ед. ч. встречается в некоторых говорах Западной диалектной зоны, ещё более широко распространено в Северной диалектной зоне.

4. Отмечаются редкие случаи употребления предложений с главным членом причастием на -но, образованным от переходного глагола. Субъект действия стоит при этом в Р. п.: Два w нас пəхаро́нинə ма́линьтиё. Дя́динькə, спашы́ нам, ну у нас жэ ни па́хəнə. Все па́шуть, а у нас ня со́жынə.

Такая черта характеризует Северо-Западную диалектную зону, а также соседнюю Северо-Восточную. Незначительно распространена она и в Юго-Западной диалектной зоне.

5. Встречаются конструкции с повторяющимися предлогами: Я прие́хəл прасти́цə с табо́й, штоп ты ни пəдава́лə на э́тəт на сут. А я сижу́ на э́тə на плиты́ вот так. Въя ив(о) уш о так от дёрнул(а) з(а) э́тəт за ре́минь суды́. А там анны чириз даро́гу жы́лё с жынихо́м-тə  с э́тəм. «Повторение предлогов в словосочетании перед определением и определяемым словом обычно наблюдается при смысловом выделении, чаще всего это отмечается в сочетаниях «местоимение + существительное» или «существительное + местоимение» [2, 113].

6. Отмечаются пропуски предлогов у, в, к, с, на: Ско́лькə (у) тибе́ па́хəтнəй зямли́? Ён чё ш уе́хəл ади́н, ён там жэ́ницə, а (у) ей тро́и дяте́й. (У) мине́ то́жо тут симья́. Зəбале́л ён, (у) йиво́ зəбале́лə пе́чинь. И ади́н пə (о)днаму́, хто сиде́л там (в) кварти́ры, и фсе ушли́. (В) Читу́ яwо́ свазилё. Пато́м по́сьли я (в) патпо́льле зале́злə ды чё-т(о) от так гля́нулə. Я п (к) тибе́ сро́ду ни прие́хəл. Ра́ньшə жə дус(т) был, крəяли́н был, карбо́лкə была́, но дёгəть мы пато́м сиде́ли са́ми тут я (с) адно́й. А ён пато́ма (на) мине́ гля́нул.

В некоторых случаях происходит фонетическое стяжение: А (в) вəскрисе́ньне штоп сра́зу сьве́деньне. А Мару́ську атпра́вили (в) wаго́нчик.А пато́м (к) кусту́ патхо́(д)ить.

7. Встречается диалектный предлог коло (кол), употребляющийся в Р. п. со значением «возле, вблизи кого-, чего-либо; около»:  А мине́ тут аста́лсə кəл двара́ мале́нька. Ана́ кəлə вас кəлачём сьвярну́лəсь. Мо́жə, спа́ли кəл зьмей.

«Предлог ко́ло с пространственным значением имеет в русских говорах Европейской России широкое распространение. … По данным СРНГ (Словарь русских народных говоров), вариант кол менее употребителен. … В пространственном значении он отмечен в смоленских, псковских, новгородских, тверских, ленинградских, онежских говорах, в русских говорах Латвии» [2, 115].

8. Довольно широко распространена частица то без согласования, не отличающаяся от её употребления в литературном языке. Она может прикрепляться к именам и местоимениям, а также к глаголам и наречиям: Пае́хəлə-т(о) я к яму́ гляде́ть-т(о), де он жывёть-тə. А ён-тə ни прие́хəл, сты́днə жы е́хəть-тə, тё на́дə там гəваре́ть-тə. А чё – гы, – тибе́ шы́пкə бали́ть-тə? А счяс-тə ён, (в)и́днə, прəдаётцə в бальни́цы буты́лычькəм, та́к-тə иво́ не́ту. Я вот ве́нити-тə бра́лə.

«Постпозитивная частица то и её варианты свойственны большинству русских говоров, исключая говоры Юго-Западной диалектной зоны, примыкающие к Белоруссии и Украине» [2, 116].

9. Представлены в исследуемом говоре указательная диалектная частица е́вон: Он е́вон нə втары́м ытажу́.

10. Зафиксирована вопросительная частица неужо (неужели): – Ты шо за́муш падёш, бу(де)ш пирбира́дь жəнихо́ў. – Ой, ниужо́ пра́вда?

По данным СРНГ, употребление частицы неужо в указанном значении встречается в псковских и тверских говорах, в говорах Западной Брянщины [СРНГ, вып. 21: 191]. «Такие слова, имеющие незначительное распространение в говорах Европейской России, показательны для определения материнской основы говоров семейских» [2, 116].

11. Широко употребляется диалектный союз е́зли (если): Пашла́ бы, е́зьли де́душкə ни хвара́л. Я бы е́зьли нə адны́м ме́сьти лижа́лə дə утра́, я б дə утра́ и ни вида́лə яво́.

Согласно СРНГ, союз е́зли употребляется в южнорусских тамбовских говорах, а также в говорах Сибири [5, 322].

Итак, можно сделать вывод о соотношении грамматических особенностей исследуемого нами говора с той или иной диалектной зоной.

О связи с Юго-Западной диалектной зоной свидетельствуют следующие черты:

1) расширение имён существительных мужского рода за счёт среднего;

2) выравнивание места ударения по окончанию в В. п. ед. ч.;

3) употребления в П. п. с обстоятельственным значением места ударного окончания -у.

С Северо-западной диалектной зоной исследуемый нами говор сближают такие черты:

1) случаи совпадения формы Т. п. и Д. п. мн. ч.;

2) тенденция к употреблению местоименных прилагательных с утратой звука на месте <j> в интервокальном положении и ассимиляцией и стяжением возникших в результате этого соседних гласных в ударных и безударных окончаниях;

3) употребление предложений с главным членом причастием на -но, образованным от переходного глагола (субъект действия стоит при этом в Р. п.).

С говорами Западной диалектной зоны исследуемый нами говор соотносится в следующих чертах:

1) широкое употребление слова ма́тка (мать), в котором значение ж. р. передаётся окончанием -а и суффиксом -к-;

2) употребление форм jон, jона́, jоны́;

3) формы указательного местоимения «тот»: та́я, то́е, ты́ё;

4) отдельные формы деепричастий на -вши и употребление и в роли сказуемого;

5) употребление конструкций с предлогом с вместо предлога из.

Наличие окончания [ы] у существительных ж. р. на –а (1-е склонение) в П. п. ед. ч. наряду с окончанием -е сближает говор с отдельными северо-западными, разбросанных в южной части Псковской и Тверской областей, а также с Юго-Западной диалектной зоной. Наличие у неодушевлённых существительных м. р. Р. п. ед. ч. форм с -у  при преобладании форм с -а характеризует как южнорусские, так и севернорусские говоры. Наличие у личных местоимений 1 и 2 л. ед. ч. и возвратного местоимения в Р. п. окончания -е и, как следствие, совпадение окончаний Р., В., Д. и П. пп. в одном окончании чаще всего встречается в говорах Южного наречия и псковских говорах. Отсутствие начального н после предлога в личных местоимениях характерно для русских народных говоров, встречается в Юго-Западной и Северо-Западной диалектных зонах. Наличие подобной формы и в В. п. сближает исследуемый нами говор с Северо-Западной диалектной зоной, кроме говоров вокруг Пскова, переходит в соседнюю Северо-Восточную. В разбросанном распространении оно наблюдается в Юго-Западной диалектной зоне. Личное местоимение я в Р. и В. пп. наряду с формой меня может иметь форму мне, что характерно для Южного наречия, а в рассеянном распространении наблюдается также в Северо-Западной диалектной зоне. Употребление [т’] в окончаниях 3 л. глаголов ед. и мн. числа характеризует Южное наречие и большую часть псковских говоров. Единичные случаи употребления глаголов с отсутствием конечного т, т’ в форме 3 л. ед. и мн. числа имеют в русских говорах Европейской части России два наиболее значительных ареала: в говорах Северо-Западной диалектной зоны и в западной половине Юго-Восточной диалектной зоны с переходом в соседнюю Юго-Западную. Зависимость постфикса от его положения после гласного или согласного в возвратных глаголах  встречается в говорах Северо-Западной и Юго-Восточной диалектных зон.

Употребление И. п. существительных на -а в роли дополнения при глаголе сближает исследуемый нами говор с некоторыми говорами Западной диалектной зоны, ещё более широко оно распространено в Северной диалектной зоне. Наличие диалектного предлога коло (кол), употребляющегося в Р. п. со значением «возле, вблизи кого-, чего-либо; около» широко распространён в русских говорах Европейской России. Употребление постпозитивной частица то и её вариантов свойственно большинству русских говоров, исключая говоры Юго-Западной диалектной зоны, примыкающие к Белоруссии и Украине. Наличие частицы неужо в значении «неужели» встречается в псковских и тверских говорах, в говорах Западной Брянщины. Употребление союза е́зли отмечается в южнорусских тамбовских говорах, а также в говорах Сибири.

Несмотря на то, что говоры семейских активно контактируют с окружающими сибирскими старожильческими говорами (средне- и севернорусскими) и говорами местных бурят, а также подвергаются влиянию литературного языка, в традиционном слое сохраняются главные черты материнских говоров (Юго-Западной, Западной и Северо-Западной диалектных зон).


Библиографический список
  1. Колесов В.В. Русская диалектология: Учеб. пособие для филол. фак. ун-тов. М.: Высшая школа, 1990. – 207 с.
  2. Юмсунова Т.Б. Язык семейских – старообрядцев Забайкалья. М.: Языки славянской культуры, 2005. – 288 с.
  3. Аванесов Р.И., Орлова В.Г. Русская диалектология. М.: Наука, 1964. – 306 с.
  4. Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск: Иркут. гос. ун-т, 1920. – 81 с.
  5. Словарь русских народных говоров / Гл. ред. Ф.П. Филин, Ф.П. Сороколетов. Вып. 1-37-(А-С-). М.; Л.; СПб.: Наука, 1965-2003-.


Все статьи автора «Кан Евгения Владимировна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: