Проблемы информационной этики стали анализироваться отечественными учеными относительно недавно. Нередко им приходится идти вслед за западной социально-гуманитарной мыслью, поскольку там такие исследования начались гораздо раньше. В этом нет ничего плохого, ибо исследовательская работа начинается не с нуля, а с осмысления уже достигнутых теоретических результатов. Однако результаты западных исследований некоторыми из российских специалистов трактуются как безусловная истина, несмотря на то, что эти результаты нередко внутренне противоречивы и методологически слабо обоснованы. Более того, в своих публикациях в качестве предшественников они числят только представителей западных этических школ [см., напр.: 1].

Между тем, в отечественной науке уже сложился широкий круг исследователей проблем информационной и компьютерной этики, этики Интернет, этики глобального коммуникационного пространства и др. В их числе: И.А. Авдеева, И.Ю. Алексеева, И.Л. Галинская, М.А. Дедюлина, Е.В. Коваль, А.А. Малюк, О.М. Манжуева,  О.Ю. Полянская, А.И. Панченко, О.А. Филина и др. [2-8]. Обстоятельный анализ современного состояния исследований в области информационной этики дает А.С. Сергеев [9]. Другое дело, что отечественные исследователи, внося немалый вклад в развитие содержательных аспектов информационной этики, не всегда достаточное внимание уделяют ее методологическим проблемам, по большей мере используя методологические разработки западных специалистов.

Вместе с тем, малозначимые, на первый взгляд, методологические неточности могут негативно сказаться на конечных результатах даже добросовестно проведенного исследования. Поэтому в настоящей статье продолжается обсуждение актуальных методологических проблем информационной этики, начатое в предыдущей публикации [10].

Начнем с того, что в отечественных публикациях нет общепринятого разделения предмета информационной и компьютерной этики. Для многих авторов эта методологическая проблема представляется, видимо, несущественной. Тот же А.С. Сергеев, поставив задачу обсуждения проблем информационной этики, без дополнительных пояснений включает в свой обзор публикации по компьютерной этике, М.А. Дедюлина прямо пишет: «компьютерная этика совпадает с информационной этикой» [10]. И.А. Авдеева, хотя и соотносит возникновение компьютерной этики с «самим фактом наличия компьютеров» [2, c. 7], а возникновением информационной этики – с «фактом наличия информации» [2, c. 11], но в числе про­блем информационной этики она выделяет компьютерную преступность, ин­формационное неравенство, информацион­ную безопасность, проблему соотношения авторского права и специфики функциони­рования сети Интернет и др.

Однако эти проблемы порождены наличием компьютеров и различие между проблематикой информационной этики и компьютерной этики становится непонятным. Более того, большинство исследователей наличие информационной этики связывают лишь с постиндустриальным обществом, что приводит к выводу об отсутствии информационной этики на предыдущих этапах общественного развития.

Однако методологические подходы к различению предметного поля информационной и компьютерной этик сформированы еще в 1985 г., когда были опубликованы две знаковые для информационной этики работы: учеб­ник «Компьютерная этика» Д. Джонсон и эссе Дж. Мура «Что такое компьютерная этика?». Позиции этих авторов в позднейших публикациях представляются как противоположные [см.: 2].

В самом, Д. Джонсон считала, что на деле этические проблемы использования компьютеров не являются абсолютно неизведанными, поэтому для осмысления возникающих этических проблем вовсе не нужна особая теория [11]. Д. Мур, наоборот, фиксирует внимание на новизне этических ситуаций, утверждая, что компьютерные технологии «предоставляют нам новые возможности, и они, в свою очередь, дают нам новый выбор для действия» [12, р. 266]. Этой новизной и вызываются новые этические проблемы.

Однако эти позиции, хотя и различны, но не противоречат друг другу, будучи комплементарными (взаимодополнительными). Для понимания этой взаимодополнительности надо разобраться, какие отношения регулируются информационной и компьютерной моралью, поскольку именно эти виды морали и составляют объект исследования соответствующих видов этики. Как ни странно, многие исследователи такого вопроса даже не ставят, сразу переходя к перечислению конкретных информационных проблем, нуждающихся в моральном регулировании.

Информационная этика в ее практическом приложении (как информационная мораль, информационный этос) регулирует отношения в системе социально-коммуникативных процессов. Показательно в этом отношении, что И.А. Авдеева связывает информационную этику и «этику глобального коммуникативного пространства», демонстрируя методологически весьма плодотворный подход [2, с. 7].

Любой коммуникационный процесс является амбивалентным, включая две составляющих.

Первая из них – это обмен информацией между коммуникантами. С развитием общества содержание информации может меняться, но неизменной остается структура информационного обмена: формирование информации на основе передаваемых смыслов, ее кодирование и перенос на носитель информации, доставка носителя получателю, раскодирование информации и ее осмысление получателем. Эти структурные компоненты  могут быть реализованы одновременно, как при непосредственном  вербальном общении, но могут быть далеко разнесены не только в пространстве (гонцы, авиапочта, Интернет), но и во времени (мы до сих пор активно общаемся с Аристотелем и Платоном, пусть и односторонне). При их реализации может вообще отсутствовать технический компонент (непосредственное вербальное общение), а может использоваться весьма изощренная технологическая база (Интернет, электронная почта).

Этот собственно социальный аспект коммуникации является универсальным для информационного обмена; в известной мере универсальны и его этические регуляторы, определяющие характер отношений между коммуникантами: принципы уважения к собеседнику (коммуниканту), недопустимость оскорбления, лжи; принцип непричинения зла самим процессом обмена информацией и др. Наличие этого аспекта коммуникативного процесса и порождает необходимость информационной этики, относимой к любым этапам  развития социума, а не только к современному компьютеризирующемуся обществу.

В советское время над полками книжных шкафов некоторых обладателей крупных домашних библиотек  висел плакатик:

«Не шарь по полкам жадным взглядом!

Здесь книги не даются на дом.

Лишь безнадежный идиот

Знакомым книги раздает!»

С этической позицией владельца библиотеки можно спорить, но ее вполне можно понять, учитывая стоимость наличных раритетов, многолетние труды (и затраты) владельца на поиск уникального экземпляра, например, с автографом давно покойного автора  и др. Тем не менее, подобный плакатик у многих вызывал соответствующую реакцию: «У, жадина!» Но точно такая же реакция возникла и у пользователей Интернета, когда закрылся доступ к сайту, с которого «на халяву» можно было скачать практически любой контент.

Налицо единство этической структуры двух ситуаций: существует информация, созданная некоторым автором, есть владелец носителя этой информации и есть субъект, который хотел обладать этой информацией безо всяких затрат. Такого рода универсальные проблемы и составляют предмет исследования информационной этики.

Но существует и вторая составляющая коммуникативного процесса, а именно – технико-технологическая. Эта составляющая детерминирована уровнем развития информационно-коммуникативной техники – от барабанов и узелков на память до компьютеров. Именно эта составляющая является вариативной в коммуникационном процессе. Каждая новая информационно-коммуникационная революция [13, с. 41-47] формировала новый тип технических средств коммуникации и обусловленную этим типом совокупность норм информационного обмена или «коммуникативного этоса». Так, следствием революции письменности стало формирование этических норм эпистолярного общения («эпистолярного этоса»): специфические формы обращения к адресату, применение разных стилей  письменной речи в разных ситуациях общения, даже специфические требования к почерку.

Исследование этих этосов, порожденных конкретной технологией информационного обмена,  и составляет предмет соответствующего типа информационной этики. «Могут быть выделены следующие последовательно сменяющие друг друга типы информационных этосов: вербальный этос, этос письменности («скриптоэтос»), библиоэтос (связанный с появлением «Вселенной Гутенберга»), этос электронных коммуникаций» [10, с. 134]. Следствием современной информационно-компьютерной революции стало формирование нового вида информационного этоса, а этика, исследующая именно этот вид этоса, является компьютерной этикой. О. К. Щипунов предлагает именовать ее информатизационной этикой (от информация +компьютеризация) [14, c. 76].

Изложенные методологические подходы позволяют критически оценить выводы некоторых авторов о тенденциях развития информационной этики. По мнению Е.В. Коваля, парадигма этой этики предполагает, что все действия должны совершаться  «во имя и ради инфосферы»,  что происходит переход от антропоцентричной к  инфоцентрической этике [5]. По мнению Е.В. Коваля, парадигма этой этики предполагает, что все действия должны совершаться  «во имя и ради инфосферы»,  что происходит переход от антропоцентричной к  инфоцентрической этике [5].

Эта идея базируется на логике книги Л. Флориди «Информационная этика: О философских основаниях компьютерной этики» [15], который пишет об онтоцент­ричности информационной этики. Для него онтоцентризм – синоним инфоцентризма, поскольку совокупность всего сущего им рассматривается как инфосфера. При этом,  видя в любой сущности информационный объект, Л. Флориди  «сдвигает фокус этической рефлексии от действия, характера и ценности человеческого агента к «злу» (вреду, разделению, деструкции), от которого страдают объекты в инфосфере»: … люди, животные, организации, растения, неживые артефакты, цифровые объекты в киберпространстве, артикулы интеллектуальной собственности, камни, абстракции Платона, потенциальные сущности, исчезнувшие цивилизации» [16] и др.

Эта идея разделяется и рядом  отечественных исследователей, которые считают, что этика движется от антропоцентричности к неантропоцентричности (Е.В. Коваль) [5] или через биоцентричность к онтоцентричности (И.Л. Галинская) [4]. Однако, «открывая» подобные тенденции, авторы не замечают, что они перестают исследовать этику, а переходят к рассмотрению иных социальных объектов. В самом деле, этика – это наука о морали; в свою очередь, мораль – «специфический тип регуляции отношений людей, направленный на их гуманизацию; совокупность  принятых в том или ином  социальном организме норм поведения, общения и взаимоотношений»  [17, c. 657]. Такое регулирование происходит особенным образом – с позиций добра и зла. Поэтому этика, перестающая быть антропоцентричной, перестает исследовать мораль.

Другое дело, что социальные отношения могут складываться по разному поводу, например, политическая этика регулирует отношения по поводу политики с позиций диалектики добра и зла. Такую этику (но остающуюся этикой) можно назвать «политикоцентрированной». Этика может изучать социальные отношения, опосредованные различными технологиями, в том числе и компьютерными («компьютоцентрированная этика»). Но это особый вид центрированности – центрированности либо на объекте, по поводу которого складываются этические отношения, либо на технологиях, поддерживающих данный вид этических отношений. Однако это отнюдь не означает утраты антропоцентричности: любая этика (если она этика) всегда регулирует отношения между людьми.

Таким образом, многие актуальные проблемы современной информационной этики нуждаются в обстоятельной методологической проработке, от качества которой зависит и успех дальнейших этических исследований.

1. Дедюлина М.А. Компьютерная этика: философское осмысление // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 12. URL: http://human.snauka.ru/2015/12/13416 (дата обращения: 13.12.2015).
2. Авдеева И.А.  Информационная, компьютерная и прикладная этика как теоретические составляющие этики глобального коммуникативного пространства // Вестник ТГУ. 2014. Вып. 9 (137). С. 7 – 12.
3. Алексеева И.Ю., Сидоров А.В., Шклярик Е.Н. Компьютерная этика: история, проблемы, перспективы. М.: Нанотехнопьютер, 2008.
4. Галинская И.Л., Панченко А.И. Компьютерная этика, информационная этика, киберэтика // Новые инфокоммуникационные технологии в социально-гуманитарных науках и образовании: современное состояние, проблемы, перспективы развития: мат-лы Междунар. интернет-конф. (15.01-29.03.2002) / под общ. ред. А. Н. Кулика. М.: Логос, 2003. С. 112-132.
5. Коваль Е.В. Этика информационного общества как современный этап развития этики // Вестник Чувашского ун-та. 2009. № 4. С. 133 – 139.
6. Малюк А.А., Полянская О.Ю., Алексеева И.Ю. Этика в сфере информационных технологий. М.: Горячая Линия – Телеком, 2011. 346 с.
7. Манжуева О.М. Основные составляющие информационной этики // Мир современной науки. 2014. № 3 (25). С. 106-110.
8. Филина О.А. Социальные, культурно-исторические и ценностные основания информационной этики // Научные ведомости БелГУ. Сер. Философия. Социология. Право. 2009. Вып. 9. № 10 (65). С. 232-238.
9. Сергеев А.С. Проблематика информационной этики в отечественной мысли // Дискурсы этики: Альманах. 2012. №1. С. 82 – 91.
10. Отюцкий Г.П., Щипунов О.К. Информационная этика как понятие и как социальное явление: методологический анализ // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2016. № 3(65): в 2-х ч. Ч. 1. C. 132-136.
11. Johnson, D.G. Computer ethics (3rd ed.). Upper Saddle River, NJ: Prentice Hall, 2001.
12. Moor J.H. What Is Computer Ethics? //Metaphilosophy. 1985. № 16(4). P. 266–275.
13. Колин К.К. Фундаментальные основы информатики: социальная информатика. М.: Акад. Проект, 2000. 349 с.
14. Щипунов О.К. Информатизационная этика: постановка проблемы [Текст] / О. К. Щипунов // Новое слово в науке: перспективы развития : материалы VII Междунар. науч.–практ. конф. (Чебоксары, 15 янв. 2016 г.). В 2 т. Т. 2. Чебоксары: ЦНС «Интерактив плюс», 2016. № 1 (7). С. 173–176.
15. Floridi L. Information Ethics: On the Theoretical Foundations of Computer Ethics // Ethics and In­formation Technology. 1999. № 1 (1). Р. 37-56.
16. Хлебников Г.В. Философия информации Лучано Флориди //  URL:  http://www.inion.ru/files/File/MPNI_10_02_11_Stenogramma.pdf (дата обращения: 17.03.2016).
17. Лаптенок С. Д. Мораль // Всемирная энциклопедия: Философия / Главн. науч. ред. А.А. Грицанов. М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2001. С. 657.

Все статьи автора «Отюцкий Геннадий Павлович»