ВЛИЯНИЕ АМЕРИКАНСКОГО ФАКТОРА НА УЧАСТИЕ ВЕЛИКОБРИТАНИИ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ И ПОЛИТИКЕ БЕЗОПАСНОСТИ ЕС: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Грубинко Андрей Васильевич
Тернопольский национальный экономический университет (Украина)
доцент кафедры теории и истории государства и права кандидат исторических наук

Аннотация
В статье рассмотрены исторические особенности влияния американского фактора на процесс участия Великобритании во Внешней политике и политике безопасности ЕС в контексте развития и трансформации американо-британских «особых отношений» на рубеже ХХ – ХХI веков. Особое внимание акцентировано на европейской политике современного британского правительства в контексте современных международных процессов и интерессов США.

Ключевые слова: «special relations», «особые отношения», Великобритания, внешняя политика, европейская интеграция, Европейский союз., Общая внешняя политика и политика безопасности, Общая политика безопасности и обороны, США


INFLUENCE OF THE AMERICAN FACTOR ON PARTICIPATING GREAT BRITAIN IN THE FOREIGN AND SECURITY POLICY OF EU: HISTORY AND CONTEMPORANEITY

Grybinko Andriy Vasul’ovuch
Ternopil National Economic University (Ukraine)
Docent, Department of theory and history of state and law PhD in Historical Sciences

Abstract
In the article the historical features of influence the American factor on the process of participation Great Britain in the Foreign and security policy of EU in the context of development and transformation American-British «special relations» on the border of ХХ – ХХI centuries are considered. The special attention is accented on the European policy of modern British government in the context of modern international processes and interests of USA.

Keywords: Common foreign and security policy, Common security and defence policy, European integration, European Union., foreign policy., Great Britain, USA


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Грубинко А.В. Влияние американского фактора на участие Великобритании во внешней политике и политике безопасности ЕС: история и современность // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2015/02/9067 (дата обращения: 04.03.2024).

Современный этап развития системы международных отношений, отщет которого начался с завершения «холодной войны», характеризуеться дальнейшими трансформациями международных приоритетов ведущего мирового государства США и выходом Европейского Союза на арену мировой политики как влиятельного глобального субъекта. Указанные процессы поставили на повестку дня политического развития ведущих государств Европы вопрос о необходимости адекватной реакции их внешнеполитических стратегий на комплекс изменений в региональном и глобальном поле безопасности. Среди этих государств выделяется Великобритания, которая при наличии ряда социокультурных, политико-экономических и военно-политических факторов находится в условиях дихотомии основных направлений внешней политики – американского и европейского. Эти направления внешней политики страны после Второй мировой войны стали определяющими для ее международного статуса, а в современных условиях трансформации трансатлантических отношений и неопределенности дальнейшего развития возможностей ЕС в сфере безопасности, формируют императивы поведения государства на международной арене.

На протяжении кон. 40 – 80-х годов ХХ века приоритеты внешней политики Великобритании определялись стремлением отыскать место страны в послевоенной системе международных отношений в условиях ликвидации остатков колониальной империи и потери статуса сверхдержавы. В условиях развертывания «холодной войны» в Западной Европе происходил поиск оптимальной структуры интеграции при участии США. В частности, Великобритания выступила против французской идеи создания единых европейских вооруженных сил, предусмотренных Парижским договором 1952 года о Европейском оборонном союзе. Европейцы решили сосредоточить объединенные усилия на решении экономических проблем, отдав инициативу в вопросах безопасности НАТО. Основные механизмы гарантирования европейской безопасности перешли к США, что в условиях глобального противостояния было стратегически оправданным.

Главными принципами европейской политики Великобритании стали классические принципы реализма в международных отношениях – сохранение государственного суверенитета, прагматизм и атлантизм, которые должны были гарантировать ведущую роль страны среди западноевропейских партнеров при условиях «особых отношений» с США и отказа от участия в начальном этапе европейской интеграции. Даже после вступления Великобритании в ЕЭС в 1973 году концептуальные подходы к внешней политике государства существенно не изменились. Руководствуясь доктриной «трех сфер влияния», провозглашенной в свое время У. Черчиллем, отношения страны с континентальной Европой по своей важности уступали отношениям с США и Британским Содружеством наций [1, p. 1321]. Однако запоздалое участие в региональном объединении в условиях возросшего интереса США к европейской интеграции имело целью компенсировать потерю глобальной роли королевства и рассматривалось как средство уравновешивания франко-германского влияния в Европе. Во времена правительств М. Тэтчер Великобритания поддерживала развитие политического сотрудничества стран ЕЭС на межгосударственном уровне, используя механизм Европейского политического сотрудничества в своих интересах, но выступала против формирования его возможной военно-политической составляющей. Эта политика не отвечала новым тенденциям во внешней политике США, которые на этапе завершения «холодной войны» были все больше заинтересованы в усилении европейского фланга НАТО.

В течение постбиполярного периода (90-е годы ХХ века) наблюдалась постепенная эволюция позиции Великобритании относительно военно-политического измерения ЕС от категорического (радикального) атлантизма к активизации участия в европейской политической интеграции путем попыток занять ведущие позиции и таким образом повлиять на динамику и смысловое наполнение объединительных процессов. Такой эволюции способствовали как стремление усилить влияние государства на общеевропейские процессы правительств Дж. Мейджора и Т. Блэра в условиях отказа от вхождения в «зону евро» и Шенгенское пространство, так и начало переориентации международных приоритетов США с европейской зоны сосредоточения на стратегические зоны в других регионах мира.

Во время правления правительства Дж. Мейджора Великобритания поддержала франко-германскую инициативу создания ОВПБ. Однако если с требованиями согласования внешних политик государств ЕС британская сторона смогла смириться, то ее трактовка ОПБО как «европейского столба» НАТО расходилась с видением сторонников автономии Евросоюза в сфере безопасности. Согласие на формирование ОВПБ было предопределено международными обстоятельствами и необходимостью утверждения собственных позиций в ЕС, а не сознательным стратегическим выбором руководства Великобритании. Ее правительство стремилось сохранить традиционные подходы к внешней политике и системе европейской безопасности, пытаясь вписать их в новую европейскую систему координат.

В 1990-х годах окончательно сформировались современные стратегические и тактические подходы Великобритании к участию в европейской интеграции, которые сочетают выше упомянутые традиционные принципы ее европейской политики с элементами гибкого реагирования на международные реалии, что особенно заметно в такой чувствительной сфере европейского сотрудничества (интеграции), как внешняя политика и политика безопасности. Именно это направление европейской интеграции в силу его межгосударственного характера, объективных геополитических и военно-политических возможностей Великобритании позволили ее правительствам претендовать на роль активного участника интеграционных процессов, одного из его лидеров.

Прорыв в военно-политической интеграции государств ЕС осуществило подписание франко-британской декларации в Сен-Мало в 1998 году, которая дала старт процессу создания автономных европейских вооруженных формирований. Документ предусматривал предоставление возможности ЕС действовать военными средствами для урегулирования международных кризисов, в которых не задействован НАТО. Хотя британское правительство согласилось передать функции ЗЄС к ЕС, это не означало изменения главного принципа внешней политики Великобритании – сохранение атлантической солидарности на основе американо-британских отношений. Лондон пытался сохранить роль медиатора между Европой и США, что могло прибавить ему политический вес на международной арене. Британские инициативы по развитию европейских структур безопасности осуществлялись в унисон с американским видением поддержки целостности взаимодействия военно-политических структур Запада. Умело поданая в первые годы работы лейбористского правительства европейская риторика, подкрепленная несколькими эффектными дипломатическими решениями, направленными на сближение позиций с европейскими партнерами, свидетельствовала об увеличении гибкости позиции британского истэблишмента в принятии тактических решений. Однако политика второго и третьего состава правительств Т. Блэра (2001 – 2007 годы) свидетельствовала о том, что углубление участия страны в интеграционных процессах имело преимущественно декларативный и конъюнктурный характер. Решение об участии Великобритании в войне с Ираком в 2003 году парализовало ОВПБ. За Великобританией окончательно закрепилась роль одного из немногих полностью и во всем лояльных Америке союзников [2, с. 9].

Союз США и Великобритании, который символизировал атлантическую солидарность в противостоянии западных государств с СССР, свыше четырех десятилетий нес тяготы обеспечения системы безопасности в Западной Европе. С подачи британских политиков американо-британские отношения получили стойкий штамп «особых». Американский исследователь Р. Реймонд выделяет три столба доктрины «особых отношений»: 1) «общее право» (британская политическая философия и традиции права); 2) взаимные инвестиции (тесная взаимосвязь двух экономик); 3) дипломатическое сотрудничество и сотрудничество в сфере безопасности, названное «уникальным» [3, p. 5-8]. В основе военно-политического альянса находится сотрудничество в отрасли ядерных вооружений, аналогов которому в мире нет. В 1958 году две страны подписали договор о безопасности, который позволил США разместить ядерные ресурсы и соответствующие технические средства в Великобритании. Ядерные ресурсы Великобритании стали неотъемлемой частью ядерного щита Европы под патронатом США и НАТО. В 1947 году американо-британский договор формально связал разведывательные организации Великобритании и США, зафиксировав тесное сотрудничество британской службы королевской разведки МІ6 и американского ЦРУ. Сотрудничество вооруженных сил включает полный комплекс мероприятий, в частности, пребывание нескольких тысяч человек американского военного и гражданского персонала на военных базах в Великобритании, торговлю и разработку боевых технологий, проведение общих военных учений и участие в военных миссиях. Великобритания продолжает участвовать в Баллистической программе Противоракетной обороны США.

В то же время характер «особенности» этих отношений в течение всей истории их развития поддавался сомнениям как практической политикой, так и в концепциях в первую очередь американских политических стратегов и аналитиков. Основной проблемой является их первичная асимметричность, в основе которой лежат различия стратегического охватывания проблем безопасности [4, p. 128]. Стратегический характер этих отношений всегда имел большее значение для Великобритании, представители которой с особенным пиететом декларировали их ценность и нерушимость, нежели для США, которые традиционно поддерживают такого же характера не менее важные отношения с Израилем, Японией, Канадой, Мексикой и другими странами. Эта разница в оценке «особых отношений» в постбиполярный период проявилась в вопросах развития европейской интеграции, отношений США – ЕС.

Одним из проблемных вопросов, на который взгляды обоих партнеров всегда были и остаются неоднозначными и часто противоречивыми, является целесообразность углубления и характер европейской интеграции, степень участия в ней Великобритании. В историографии является признанным факт, что США, которые были заинтересованы в объединении Западной Европы в послевоенный период ради экономической стабилизации и развития при условии контролируемости этого процесса, всегда были сторонником британского членства в ЕЭС [5, p. 1203]. Вашингтон ращитывал, что Британия с имеющимися значительными военно-политическими возможностями, будучи активно вовлеченной в антисоветское противостояние, культурно и исторически проамериканской и экономически антипротекционистской, могла бы стать влиятельным субъектом, возможно лидером объединенной Европы [6]. В то же время для Британии политика европейской интеграции в первые послевоенные десятилетия не была приоритетом внешней политики. Опорой государственной безопасности и компенсацией за потерянный имперский статус считались именно отношения с США как лидером западного мира и членство в НАТО. Британское нежелание осуществлять полноценное и активное участие в процессах европейской интеграции рассматривалось в Вашингтоне как атавизм [7, p. 216]. Изоляционизм британских правящих кругов не входил в стратегические планы Америки. Поэтому подача заявки страны на вступление в ЕЭС состоялась не в последнюю очередь благодаря дипломатическому давлению США.

Начало эры постбиполярного противостояния внесло коррективы в политику США относительно Западной Европы. Необходимость наладить конструктивный диалог с ведущими странами и институтами Европейского Союза для сохранения системы атлантической солидарности и контролировать процессы европейской интеграции заставили Соединенные Штаты углублять отношения с Германией и Францией – «локомотивами» европейской интеграции. Поэтому естественные для США отношения с Великобританией, которая приобрела стойкий имидж «неудобного партнера» в ЕЭС за время правления М. Тэтчер, некоторым образом отошли на второй план, что в целом не предполагало уменьшения их стратегического значения. Правительство Дж. Мейджора было вынуждено активизировать дипломатическую работу на европейском направлении. Очередное проявление инертности и изоляционизма в европейских делах могло стоить не только ухудшения условий дальнейшего участия страны в объединении, но и потери благосклонности американских партнеров. Поэтому на этапе разработки и принятия Договора о Европейском Союзе и в дальнейшем Великобритания проявила себя как защитник атлантизма. Лондон, воспользовавшись своими военно-политическими возможностями как весомым дипломатическим аргументом, добился перенесения на неопределенное время формирования структур ОПБО ЕС и перевода дискуссии о развитии европейской интеграции в сфере безопасности в русло проатлантической концепции «европейской оборонной идентичности».

В целом британская политическая элита всегда воспринимала европейскую интеграцию как потенциальную угрозу отношениям с США при условии углубления участия страны в континентальных объединительных процессах. Например, представитель британских евроскептиков М. Тэтчер в 1990-х годах публично упрекала Дж. Мейджора в том, что тот «выбрал» Европу вместо Америки и своими шагами на европейском направлении сделал «особые отношения» второстепенными [7, p. 5-6]. В 1990-е годы высказывались определенные опасения британцев относительно уменьшения роли их страны для США по окончании «холодной войны», особенно на фоне усиления интереса американцев к отношениям с объединенной Германией как потенциальным лидером ЕС. Такие опасения удалось развеять лишь Т. Блэру в начале ХХІ века благодаря активному участию в вооруженных конфликтах в Афганистане и Ираке.

Завершение «холодной войны» поставило вопрос о целесообразности, а для самих Соединенных Штатов и стоимости дальнейшей тотальной зависимости Европы в сфере безопасности и обороны. США начали смещать внимание на решение и предупреждение вызовов безопасности в регионах Центральной и Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока. Угрозы, которые появились перед европейцами с вероятным отходом американских войск из Европы и неопределенным будущим НАТО в условиях одновременного развертывания нескольких конфликтов на периферии ЕС, вызвали необходимость переосмысления региональной стратегии безопасности и реанимации идеи создания объединенных военных ресурсов. Однако фиксация «де-юре» в учредительных актах ЕС этой сферы интеграции была слишком аморфной, а процесс ее реализации выявил, с одной стороны, откровенное сопротивление проатлантически и евроскептически настроенных государств-членов (в первую очередь Великобритании), а с другой – несостоятельность и неготовность проевропейски настроенной группы стран (фактически одинокая в желании развивать европейские войска Франция, лишенная значительных военных ресурсов Германия и другие менее влиятельные государства) к консолидации усилий и реальному инвестированию в дело приобретения ЕС военных ресурсов.

В Соединенных Штатах слабая политика ЕС в сфере безопасности всегда воспринималась неоднозначно. С одной стороны американцы настаивают на увеличении расходов европейцев на собственную безопасность и не против автономизации европейских вооруженных формирований под общим патронатом НАТО с целью разгрузки своей внешней политики и обороны от проблем Европы. В то же время представители американских администраций постоянно выражали предостережение относительно самостоятельного характера действий Европы в сфере безопасности. Поэтому для США важны «особые отношения» с Великобританией, которая преимущественно разделяет взгляды союзника на европейскую безопасность.

Британские правительства всегда оппонировали углублению интеграции, в первую очередь в сфере внешней политики и безопасности, были верны атлантическим обязательствам. В частности, Лондон выступает за сохранение межгосударственного характера принятия решений в рамках ОВПБ и особенно ОПБО, категорически отрицает необходимость формирования регулярной европейской армии и с 2003 года блокирует создание постоянной Оперативной штаб-квартиры ЕС. Как отмечает исследователь С. Бископ, проблема европейской обороны состоит в том, что она не может полноценно функционировать с Соединенным Королевством, но не сможет функционировать и без него [8, p. 1297]. Согласно официальных данных Европейского Агентства Защиты (European Defence Agency) Великобритания осуществляет наибольшие расходы из бюджета на развитие европейской обороны (2,5% ВВП) среди государств-членов ЕС, которые участвуют в ОПБО, что составляет свыше 30% ее общих государственных расходов на оборону. Она является лидером по обеспечению операций и миссий ЕС [9]. Без участия британских специалистов не обходится фактически ни одна гуманитарная миссия или миротворческая операция под эгидой Евросоюза. Общепризнанной является высокая компетенция британских специалистов. Влияние Великобритании на развитие ОВПБ ЕС является козырем Лондона в отношениях с Вашингтоном.

Современный период в новейшей истории внешней политики Великобритании на американском и европейском направлениях отмечается попытками как политической элиты, так и общества переосмыслить традиционные подходы. На протяжении последнего десятилетия состоялась эволюция отношения британского общества к американо-британскому сотрудничеству. Протестные настроения, которые проявились во время массовых антивоенных демонстраций в ходе иракской войны 2003 года, сомнения в целесообразности этой кампании даже в рядах правящей тогда Лейбористской партии, проевропейские настроения значительной части британского бизнеса повлекли ментальную рефлексию местного политикума и усиление антиамериканизма. В марте 2010 года Комитет иностранных дел Палаты общин рекомендовал правительству отказаться от использования термина «особые отношения» в связи с его неадекватностью современному этапу сотрудничества между государствами. Премьер-министр Д. Кэмерон во время визита в Вашингтон в 2010 году отрицал «слепую лояльность» в отношениях стран, которые должны строиться на прагматичных интересах [10].

Более прагматичный характер американо-британских отношений поддерживает и современная американская элита. Достаточную огласку имел факт того, что президент Б. Обама приказал убрать из Овального кабинета Белого дома бюст У. Черчилля, стоявший там свыше полувека. Негативный резонанс имела неявка на похороны М. Тэтчер в апреле 2013 года ни одного представителя администрации президента и правительства США наивысшего ранга. Особенную обеспокоенность британского правительства и руководства вооруженных сил вызвало заявление госсекретаря США Дж. Керри о возобновлении военно-политического альянса с Францией как самым давним союзником Америки [11]. Кульминацией постиракского синдрома и углубления современного кризиса в отношениях Великобритании с Соединенными Штатами стало негативное голосование британского парламента 30 августа 2013 года относительно проекта правительственного решения об участии вооруженных сил в бомбардировке Сирии.

Другой проблемой, которая вносит раскол в американо-британские союзнические отношения, является жесткая антиевропейская политика Д. Кэмерона и правящей Консервативной партии. Политика британского коалиционного правительства, где за внешнюю политику и оборону отвечают консерваторы, на европейском направлении отмечается устоявшимся евроскептицизмом с элементами тэтчеристского ревизионизма. Кризис еврозоны углубил британский евроскептицизм. Дэвид Кэмерон перешел на радикальные антиевропейские позиции, став на путь откровенного оппонирования любым попыткам других государств Евросоюза решить кризис путем совместных усилий в рамках политической логики и правовой практики. Особенно будоражит общественность и внешних партеров страны решение о проведении общегосударственного референдума по вопросам сохранения членства Великобритании в ЕС и подписания соглашения с объединением на новых условиях. Референдум должен состояться, согласно планов Д. Кэмерона, не раньше 2017 года в случае успеха его партии на парламентских выборах 2015 года. Попытка отгородиться от решения общеевропейских проблем в условиях кризиса, требования привилегированного статуса для страны вопреки подписанным предыдущими правительствами базовым договорам ЕС и тактика шантажа в отношениях с Брюсселем ставит страну на путь конфликта с европейскими партнерами, международного изоляционизма, следствием чего уже сегодня является значительная потеря доверия к Великобритании. Ослабление позиций и непрогнозируемый характер участия Великобритании в европейской политике ведет к снижению привлекательности страны в глазах американских политических кругов. Руководство США выражает обеспокоенность и оказывает давление на британское правительство в связи с обострением отношений страны с ЕС и настаивает на отказе от планов референдума. Как заявил Б. Обама, Америка как никогда заинтересована в «сильной Британии в сильном Европейском Союзе» [6].

Соединенные Штаты все больше заинтересованы в усилении самодостаточности ЕС относительно обеспечения его же безопасности. Правительство Великобритании взяло курс на развитие двусторонних военно-политических отношений с другими ведущими странами ЕС. Наиболее масштабно такое сотрудничество осуществляется с Францией, ведь именно на эти два де-факто монопольных государства в сфере безопасности и обороны в Европе приходится 50% финансирования ОПБО [8, p. 1312]. В то же время имеется функциональный парадокс. Британское правительство остается активным участником процесса формирования общей позиции ЕС на международной арене и часто выступает от имени Евросоюза по разным вопросам международной политики, но одной из сфер целесообразного сокращения расходов ЕС считает именно ОВПБ. В частности, оно поставило вопрос о целесообразности финансирования Европейского Оборонного Агентства и в очередной раз наложило вето на создание постоянно действующей Оперативной штаб-квартиры ЕС. На саммите ЕС в Брюсселе 20 ноября 2013 года Д. Кэмерон заявил, что Лондон заблокирует любые инициативы по созданию объединенных вооруженных сил Евросоюза. Фактически премьер-министр дал понять, что рассчитывать на активную позицию Великобритании в вопросах развития европейских оборонных структур по крайней мере до времени парламентских выборов не приходится.

В итоге можем констатировать, что историческая дихотомия во внешней политике Великобритании вынуждала все ее правительства со второй половины ХХ ст. более или менее успешно балансировать между европейским и американским направлениями. Американо-британские отношения являются главным фактором европейской политики Великобритании в сфере безопасности, проблемой и противоречием, поскольку они ее всегда одновременно стимулировали и сдерживали. Изменение экзогенного контекста американо-британских отношений на рубеже ХХ – ХХІ веков привело к изменению их заданий, среди которых главным является сохранение единства Запада в условиях трансформаций в системе международных отношений и развития международного политического влияния ЕС. Дихотомия США – ЕС во внешней политике Великобритании остается естественной и неминуемой. Наблюдается объективное уменьшение роли американо-британских отношений для обеих стран, в первую очередь для США, которые в условиях полиполярности американской внешней политики, усиления британского изоляционизма и отстранения от решения ключевых проблем ЕС уже не считают их такими «особенными».

Логика развития международных отношений диктует необходимость пересмотра стереотипов внешней политики Великобритании на европейском направлении, следствием которого должны стать не ситуативно-тактические популистские шаги в стиле Т. Блэра, а способность реально возглавить объединительные процессы европейских государств и институций путем выдвижения стратегических предложений комплексного развития ОВПБ. Великобритания имеет для этого все необходимые ресурсы. Это не просто отвечает ее исторической атлантической миссии, традициям реализма во внешней политике, согласуется с интересами союзнических отношений с США, но и остается действенным политическим рецептом, который позволит повысить влияние страны в мировых международных процессах.

Стратегические интересы США все больше смещаются за пределы Европы, что усиливает зависимость Великобритании от европейского центра международного влияния. Однако внешняя политика правительства Д. Кэмерона подтверждает противоположное – неспособность или нежелание Великобритании взять на себя ответственность за развитие региональной интеграции в условиях кризиса в угоду преимущественно политическим краткосрочным интересам. США готовы предоставить беспрецедентное содействие автономному развитию европейских военно-политических ресурсов, особенно в условиях нарастающего противостояния с Россией. Американо-британские отношения могут впервые стать стимулом реального углубления европейской интеграции Великобритании, которая как потенциально наиболее достоверный лидер ЕС в сфере внешней политики, безопасности и обороны может опять занять место в эпицентре обновленного трансатлантического поля безопасности.


Библиографический список
  1.  Cyr I. Arthur. Britain, Europe and the United States: Change and Continuity // International Affairs. Oxford: TheRoyalInstituteofInternationalAffairs, 2012. – No 88:6. – P. 1315-1330.
  2.  Минаев М.В. Американо-британские отношения в начале ХХІ века: автореф. дис. на соискание уч. степеня канд. полит. наук: спец. 23.00.04 «Политические проблемы международных отношений и глобального развития». М., 2008. 20 с.
  3.  Raymond R. The U.S. – U.K. Special Relationship in Historical Context: Lessons of the Past / US – UK Relations at The Start of The 21st Century //Edited by Jeffrey D. McCausland, Douglas T. Stuart. Carlisle: Strategic Studies Institute United States Army War College, January 2006. – Chapter 1. – P. 1-15.
  4.  ChildsN. Past, Present, and Future Foreign Policy: The British Perspective / US – UK Relations at The Start of The 21st Century //Edited by Jeffrey D. McCausland, Douglas T. Stuart. Carlisle: Strategic Studies Institute United States Army War College, January 2006. – Chapter 9. – P. 125-134.
  5.  CooperR. BritainandEurope // InternationalAffairs. Oxford: TheRoyalInstituteofInternationalAffairs, 2012. – No 88:6. – P. 1191-1203.
  6.  HarrisR., Phil D.Britain and Europe: Where America’s Interests Really Lie/ The Heritage Foundation. Special ReportNo 131 onEurope. 2013. April 29. URL: http://www.heritage.org/research/reports/2013/04/britain-and-europe-where-americas-interests-really-lie (дата обращения: 29.12.2014)
  7.  Dumbrell J. A Special Relationship. Anglo-American Relations From the Cold War to Iraq. – 2nd edition. – New York: Palgrawe Macmillan, 2006. – 318 p.
  8.  Biscop S. The UK and European defence: leading or leaving // International Affairs. Oxford: The Royal Institute of International Affairs, 2012. No 88:6. P. 1297-1313. 
  9.  Guzelyte S. National Defence Data 2011. Brussels: EDA participating Member States, September 2013. – 44 p.  
  10. Prime Ministerarticle in Wall St Journal: UK – US relations. Tuesday 20 July 2010. URL: http://www.number10.gov.uk/news/statements-and-articles/2010/07/pm-article-in-wall-st-journal-uk-us-relations-53633 (дата обращения: 29.12.2014)
  11.  Watt N. UK – US Special Relationship in Danger, Warns Philip Hammond // The Guardian. – 2013. – 30 August.


Все статьи автора «Andriy»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: