В силу своей территориальной протяженности в России,  как ни в какой другой стране, остро чувствуется деление государства на центр и провинцию. Это деление происходит не только по географическим, но и по экономическим, социокультурным, социально-психологическим параметрам. В связи с этим многие исследователи рассматривают в качестве важнейшего фактора формирования отношений субъекта территориально-пространственную организацию окружающей его среды [1-6]. Большинство ученых отмечают сложный механизм влияния территориально-пространственных факторов на формирование личности, подчеркивая, что влияние физических характеристик среды на поведение и взаимодействие людей невозможно рассматривать изолированно от социальных смыслов и значений. В нашем исследовании в качестве территориально-пространственного фактора, опосредующего формирование отношений к другим людям выступает тип поселения (сельское/городское пространство).

В немногочисленных работах проводится сравнительный анализ отдельных социально-психологических характеристик жителей городов разного типа, позволяющий выявить влияние типа города на социализацию личности [7-8].  Имеются исследования, в которых анализируется влияние территориально-пространственной организации городов разного типа на систему отношений жителя к другим людям [4-6].  Анализ имеющихся публикаций по социальной психологии показывает, что, как правило, социально-психологические особенностей отношений жителей села остаются за пределами научных исследований. При этом, в современных исследованиях показано, что социально-психологические особенности жителей села обусловлены социально-экономическими и социокультурными факторами, которые не могут быть рассмотрены в отрыве от территориально-пространственных факторов. Так, Н.В. Гаврилова, Ж.Б. Есмурзаева рассматривают жителей села как определенную социально-демографическую группу с «характерными для нее возрастными, социально-психологическими особенностями и социальными ценностями, которые обусловлены уровнем социально-экономического и культурного развития конкретного социума» [9, стр. 3]. На настоящий момент в отечественной психологии недостаточно представлены работы, где проводился бы сравнительный анализ влияния типа поселения: городское или сельское, на особенности системы отношений его жителя. Также практически нет работ, где в качестве объекта исследования выступали бы жители российской глубинки.

В толковых словарях русского языка понятию «глубинка»  даются следующие определения: «глубинный, далёкий от центра пункт, район» [10; с.119]; место, находящееся далеко от административного,  культурного и т.п. центра [11; с 629]; «место или населённый пункт, расположенные вдали от столицы государства или других больших городов» [12; с.211]. Часто в качестве синонима «глубинки» многие исследователи используют следующие обозначения:  глушь, захолустье, периферия, провинция [13-15].  Несмотря на то, что все определения опираются на  «георгафичность» понятия, в настоящее время становится очевидным, что трактовать глубинку исключительно в аспекте транспортной оторванности от центров страны уже абсолютно недостаточно. На уровне видимости глубинка характеризуется удаленностью от
центров – столицы и областных городов. Видимость – это удаленность географическая, но гораздо существеннее удаленность (дистанция) социальная, культурная, административная и политическая [16]. Ильин В.И. определяет «глубинку», как «часть социокультурного пространства, относительно изолированная от основных его потоков, характеризующаяся их относительно низкой интенсивностью и плотностью,  ограниченным объемом ресурсов, удаленная от центров политической, экономической и культурной активности» [17, стр. 27].

Целью нашего исследования стало изучение социально-психологических особенностей отношения жителей российской глубинки к другим людям и к  месту своего проживания.

В данной статье будет представлено доказательство основной гипотезы исследования, а именно: выраженность социально-психологических потребностей и модальностей отношений к другим людям, компонентов отношения к месту своего проживания у жителей города и села могут различаться.

Эмпирические задачи исследования: 1) выявить выраженность соци­ально-психологических потребностей и модальностей отношений к другим людям  жителей российской глубинки; 2) изучить когнитивный и эмоциональный  компоненты отношения к месту своего проживания  жителей российской глубинки; 3) провести сравнительный анализ выраженности социально-психологических потребностей, модальностей отношений к другим людям, компонентов отношения к месту своего проживания у жителей города и села.

Эмпирическим объектом исследования выступили: 95 жителей п. Краснопартизанский (Ростовская область) и  94 жителя  г. Крымск (Краснодарский край). Данные по малому городу, которые были получены в рамках изучения отношений к другим людям жителей городов разного типа, предоставлены нам Т.А. Шкурко, А.А. Балакиной [4-6]. Всего в исследовании приняли участие 189 человек.  Выбор данного объекта исследования обусловлен тем, что жители п.Краснопартизанский находятся в непростых условиях для существования (например, отсутствие жизненно важных благ таких как аптека и скорая помощь, при том, что большая часть населения пенсионеры), что  возможно откладывает отпечаток на особенности отношений к другим людям и месту своего проживания. Из-за отсутствия рабочих мест, глубинка становится тем местом, которое стремительно покидает молодежь в поисках «лучшей жизни». Таким образом, поселок становится зоной ограниченного межличностного общения: там низка плотность населения, которая особенно низка в рамках однородных категорий, объединяющих людей с относительно схожим уровнем образования, совпадающими интересами и т. д. Это обусловливает наш огромный интерес к изучению социально-психологических причин и последствий данных процессов.

Методический инструментарий исследования составили: 1) Опросник межличностных отношений В. Шутца, адаптированный А.А. Рукавишниковым [18], направлен на диагностику выраженности социально-психо­логических потребностей жителя российской глубинки: «включения», «контроля» и «аффекта». 2) Блок методик, диагностирующих интенсивность и модальность отно­шений жителей глубинки к другим людям, адаптированный Ю. А. Менджерицкой [19]:  «Шкала принятия других» Фейя определяет уровень интенсивности отношений принятия других людей;  «Шкала враждебности» Кука-Медлей направлена на изучение степени интенсивности отношений враждебности, агрессивности и цинизма; «Шкала доброжелательности» Кэмпбелла разработана для изучения уровня интенсивности отношений доброжелательности к другим людям; «Шкала доверия» Розенберга диагностирует степень интенсивности доверия к другим людям; «Шкала манипулятивного отношения» Банта направленна на определение выраженности манипулятивного отношения к другим. 3) Методика семантического дифференциала Ч. Осгуда, направленная на изучение  эмоционального и когнитивного компонентов отношения к месту своего проживания. В нашем исследовании данная методика применялась с целью определения структурно-содержательных характеристик глубинки [20].

На первом этапе анализа полученных данных мы обратились к сравнительному анализу выраженности социально-психологических потребностей и модальностей отношений к другим людям  жителей российской глубинки и малого города. Для проверки выдвинутой гипотезы мы применили к полученным данным сравнение двух выборок по критерию Манна-Уитни, что позволило нам сделать ряд выводов. Во-первых, выраженность социально-психологических потребностей  у жителей села и малого города различается: у жителей поселка Краснопартизанский менее интенсивно выражена, по сравнению с городскими жителями, потребность во включении в различные социальные группы, в поиске новых контактов (ср. ранг 1 гр.= 76,1; ср. ранг 2 гр.= 114,1; U=2669,5; р=0,000); социально-психологическая потребность в контроле над другими наиболее интенсивно проявляется среди жителей малого города, в наименьшей степени она выражена среди жителей глубинки (ср. ранг 1 гр.= 81,38; ср. ранг 2 гр.= 108,76; U=3171,500; р=0,001); потребность в любви со стороны других людей (потребность быть любимым) у жителей поселка Краснопартизанский выражена гораздо в большей мере, по сравнению с жителями города Крымск (ср. ранг 1 гр.= 113,12; ср. ранг 2 гр.= 76,69; U=2743,500; р=0,000 ).

Во-вторых, выраженность изученных модальностей отношений к другим людям у жителей села и малого города также различаются: цинизм (ср. ранг 1 гр.= 80,21;  ср. ранг 2 гр.= 109,95;  U=3059,500; р=0,000) в меньшей степени, по сравнению с жителями малого города, выражены среди жителей поселка Краснопартизанский; при этом, у жителей села обнаружен более низкий уровень принятия других людей, чем у жителей малого города (ср. ранг 1 гр.= 81,46;  ср. ранг 2 гр.= 108,69;  U=3178,500; р=0,001).

Таким образом, анализ выраженности социально-психологических потребностей, модальностей отношений к другим людям среди жителей населенных пунктов разного уровня показал, что тип населенного пункта обусловливает различия во всех 3-х сферах социально-психологических потребностей жителей глубинки и малого города (включении, контроле, любви), в выраженности отношения к другим позитивных и негативных модальностей (принятие и цинизм).

На втором этапе исследования нами были изучены особенности выраженности когнитивного и эмоционального компонентов отношения к месту проживания жителей глубинки. При помощи частотного анализа были выявлены наиболее значимые структурно-содержательные характеристики образа места своего проживания у жителей поселка Краснопартизанский. На основе полученных данных мы можем говорить о том, что в качестве ядерных респондентами были выделены следующие характеристики: маленький (75%), родной (70%), любимый (65%), умный (62,5%), радостный (60%), упорядоченный (60%), сухой (60%). К периферийным были отнесены такие характеристики как свежий (57,5%), приятный (57,5%), хороший (55%), добрый (50%), легкий (50%). Необходимо заметить, что эмоционально значимые характеристики представлены в гораздо большей степени, чем характеристики, которые относятся к факторам «силы» и «активности». Опираясь на исследование Т.А. Шкурко, А.А. Балакиной [4-6] можно заключить, что с уменьшением размера населенного пункта снижается количество характеристик по факторам «силы» и «активности» и увеличиваются характеристики по фактору «оценки», относящихся к центральным.

С целью определения наличия/отсутствия идентификации с местом проживания у участников исследования, им предлагалось ответить на вопрос, кем они себя считают в первую очередь: жителями данного населенного пункта, жителями России, европейцами; в том числе они могли предложить свой вариант ответа. В результате частотного анализа было выявлено, что среди жителей п. Краснопартизанского 37,5 % респондентов идентифицируют себя с данным поселком, а 62,5 % – ощущают себя «россиянами». Среди жителей Крымска только 13% идентифицируют себя с данным городом, а большая часть участников исследования (77%) считают себя «россиянами», 10% не выделяют свою территориальную принадлежность. Следовательно, тип населенного пункта обусловливает различия в наличии/отсутствии идентификации с городом проживания. Обнаружено, что жителей глубинки, идентифицирующих себя с местом своего проживания, значительно больше (на 24,5 %), чем аналогичных жителей малого города.

Подводя итоги исследования, можно заключить, что тип территориально-пространственная организация населенного пункта (село/малый город) обусловливает различия в социально-психологических потребностях, модальностях отношений к другим людям, а также в когнитивном и эмоциональном компонентах отношения к месту своего проживания. Полученные данные позволяют объяснить социальное самочувствие жителей глубинки и определенные миграционные «тренды».

1. Панов В.И. Экопсихологические взаимодействия: виды и типология // Социальная психология и общество. 2013. №3. С.13–28.
2. Панов В.И. Экологическая психология, экопсихология развития, экопсихологические взаимодействия // Экопсихологические исследования – 2: к 15-летию лаборатории экопсихологии развития / Под ред. В.И. Панова. М.; СПб., 2011.
3. Шамионов Р.М. Соотношение ценностей и характеристик самоопределения студентов столичных и провинциальных вузов // Известия Саратовского университета. 2009. Т. 9. Серия Философия. Психология. Педагогика. Вып. 3.
4. Шкурко Т.А. Отношения к «своим/чужим», «близким/далеким» жителей городов разного типа» // Международный журнал «Социальная психология и общество», 2013, № 4. С. 81-94.
5. Шкурко Т.А., Балакина А.А. Социально-психологические особенности отношений к другим людям жителей мегаполиса, большого и малого городов // Северо-Кавказский психологический вестник. 2012. Т. 10, № 3. С. 36-40.
6. Балакина А.А., Шкурко Т.А.Образ города и особенности отношения к другому жителей мегаполиса и крупного города (на примере г. Москвы и г. Ростова-на-Дону) //  Северо-Кавказский психологический вестник. 2011. Т. 9, № 3. С. 5-9.
7.  Семёнова Т.В. Теоретические и прикладные аспекты социально-психологического исследования городской ментальности: Автореф. дис…. докт. психол. наук. Казань, 2007.
8. Слепнёва О.Ю. Гендерные трансформации в структуре ментальности у населения малых городов России: Автореф. дис…. канд. психол. наук. Кострома, 2008.
9. Гаврилова Н.В., Есмурзаева Ж.Б. Психологические особенности жителей села: анализ и практика исследования // Концепт.- 2012.-№ 10 (октябрь). – ART 12129. – 0,6 п.л. – URL: http://www.covenok.ru/koncept/2012/12129.htm. – Гос. рег. Эл № ФС  77-49965.- ISSN 2304-12OX.
10. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1982.
11. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. — М.: Русский язык, 2000.
12. Толковый словарь русского языка Д.В. Дмитриева. Дмитриев. 2003.
13. Хагуров А.А. Русский хутор (опыт этносоциологического исследования сельской глубинки). – М.-Краснодар: Институт социологии РАН, Куб ГУ, 2004.
14. Рассадина Т.А. Нравственные ориентации жителей российской  провинции  //  Социологические исследования. 2004. № 7. С. 61.
15. Нефедова Т.Г. Российская глубинка глазами ее обитателей //Угорский проект: экология и люди ближнего Севера”/ ред. Н.Е.Покровского, М.: Сообщество профессиональных социологов, 2008, с.98-120.
16. Ильин В.И.  Российская глубинка между тупиком и модернизацией. // Социология и общество: глобальные вызовы и региональное развитие: Материалы IV Очередного Всероссийского социологического конгресса / РОС, ИС РАН, АН РБ, ИСППИ. — М.: РОС, 2012.
17. Ильин В.И. Российская глубинка в социальной структуре России // Журнал социологии и социальной антропологии. 2010.  Т. 13. № 4. С. 25-47.
18. Рукавишников А.А. Опросник межличностных отношений. Ярославль, 1992
19. Лабунская В.А., Менджерицкая Ю.А., Бреус Е.Д. Психология затрудненного общения: Теория. Методы. Диагностика. Коррекция. М., 2001.
20. Глухов В.П. Основы психолингвистики: учеб. пособие для студентов педвузов. —— М.: ACT: Астрель, 2005. — 351,[1] с, — (Высшая школа).

Все статьи автора «Никитенко Ирина Сергеевна»