Говоря об участии казаков в вопросах геополитики, важно отметить, что подобные устремления и концепции казачьей общности всегда имели место быть. В отличии от процессов политических, процессов партийного строительства, казачество имело свои геополитические устремления и высказывало по ним мнения. Неслучайно, что до некоторого времени, вплоть до трансформации из этноса в служилое сословие казачество числилось за Посольским приказом.

В ранний период существования Московии и слабого децентрализованного Российского государства казачество сыграло важную роль в «приращении» земли Московской. В историографии данная концепция освещена и получила наименование «казачьего фронтира».[30;31] Историки показывали данные процессы, в основном, на примере территорий Урала, Сибири и некоторых других территорий. Эта ситуация, когда казачество изначально выступало союзником московских царей.

Представители казачества, пользуясь своей мобильностью, активно колонизировали степные, горные и лесные пространства, необжитые и дикие.

Действия эти были не только сухопутного характера. Казаки обладали достаточными силами и влиянием на море, судоходных и речных путях внутреннего и внешнего назначения. Себя они проявляли как отважные, дерзкие и опытные мореходы.[4] В ряде источниках упоминается о казачьем пиратстве. В большинстве же случае казачья деятельность была вполне ориентирована на Московское государство или имела такие перспективы.

Вместе с тем, гораздо сложнее обстояла ситуация на Юге России. Здесь казачество в известной степени проводило достаточно самостоятельную внешнюю политику. Было это связано с существованием традиций двух старейших, авторитетных и независимых образований, – Запорожской Сечи и Вольного Дона. Казачество Юга России активно вступало в самостоятельные отношения с правителями мусульманских земель и государственных образований.[5;21;30] В работах последнего времени эти аспекты казачьих межэтнических отношений на Юге достаточно подробно исследованы и изложены в работах историка Д.В.Сеня.[30;31]

В связи с вопросами геополитических доктрин казачества невозможно обойти стороной и тему т.н. «казачьих предательств». Справедливости ради, надо отметить, что история знала далеко не единичные примеры подобных фактов. Так, атаман Днепровских казаков И.Заруцкий, атаман вольных запорожских казаков Сагайдачный и примкнувшая к ним Марина Мнишек выступили инициаторами свержения законной власти московского царя Михаила и воцарения на престол Лжедмитрия-I. Данные события активно развивались под Воронежом. Там же войска бунтовщиков были разбиты. Остатки бунтовщиков пытались искать спасения и укрыться на территории Яика. Но, яицкие казаки дистанцировались от «воровских» казаков и выдали самозванцев властям.

Достаточно долгое время было принято считать, что раскольнические действия казачества являлись выражением части борьбы российского крестьянства против угнетения помещиками и дворянством. Но, такой подход может быть подвержен достаточно жесткой критике. Хорошо известно, что, например, элита донского казачества достаточно «прохладно» относилась к беглому крестьянству, не считала его ровней себе, и значительно дистанцировалось от него. Донское казачество было чуждо земледельческому труду, длительное время со стороны властей ему запрещалось заниматься хлебопашеством под страхом смерти. Хлеб поступал донцам с обозами от московской центральной власти. Сами казаки многократно в своих речах, источниках и других документах подчеркивали свою отдаленность от крестьянства. Этому есть множество примеров и свидетельств. Например, в материалах Союза граждан Украины говорится: «Казаки не питали особой любви к русским (малороссийским) крестьянам, которых массово привозили с собой на Украйну польские паны в основном с Волыни и Подолья. Изначально казаки держались от них обособленно. Ведь крестьяне, в отличии от свободных казаков, были холопами своих панов, крайне зависимыми и практически бесправными. К тому же крестьяне и этнически отличались от казаков-черкасов, хотя последние уже достаточно обрусели».

На Украине вообще сложилась своеобразная ситуация, если касаться вопросов военного строительства и обустройства. Хорошо известно, что основным стратегическим врагом Гетманщины, – особого типа казачьего государства являлась польская шляхта. Казачество активно искало союзников в связи с «польской угрозой» в стане самого широкого круга государств, включая Россию, Турцию и др. Эти поиски продолжались далеко не одно десятилетие. При детальном исследовании положения с крестьянством, данные социологии говорят нам, что вплоть до середины XII века украинское крестьянство в случае казачьих восстаний было исключительно на стороне поляков, но никак не казаков. Поэтому, говорить о стратегическом партнерстве и единстве целей казаков и крестьян на территории Украины не приходилось.

Следовательно, военные выступления казачества против центральных московских властей должны быть объяснены иными причинами, нежели борьба на стороне крестьянского сословия против эксплуататоров и угнетателей. Важно отметить, что теория принадлежности и того или иного рода сословной идентичности казаков опровергается наличием в среде казачества собственного сословного деления. Хорошо известно, что были казаки-дворяне, казаки-купцы и т.д.

О невозможности считать объективной предлагаемую картину происхождения казаков от беглых крестьян и холопов мы уже упомянули выше. В тоже время, вызывает серьезные дискуссии в научной, общественной и политологической среде и вопрос о полной идентичности казачества именно русскому этносу.

Исследователь Г.Кузнецов в ряде своих публикаций [24] говорит о случаях не только противопоставления казаков русскому населению, но о появлении идей, теорий «враждебности» казачьей ментальности, образа и уклада жизни «славянской», русской концепции. Недооценивать данные элементы, пренебрегать ими, не учитывать в сложной геополитической обстановке невозможно и опасно. В свое время на территории Чечни и Ингушетии в период антитеррористических операций активно формировались, действовали т.н. Чеченское и Ингушское казачьи войска, почти полностью состоявшие из представителей коренных народов Северного Кавказа. Деятельность данного рода войск была подвержена вполне справедливой критике как проводников идеологии и практике оголтелого сепаратизма, национализма. Вместе с тем, в этот период, как в любой смутный период, наметился раскол казачества. В составе российской армии при проведении контр-террористической операции особенно отважно сражались казачьи части. Например, терский батальон им.Ермолова.[11]

Псевдонеолиберальные идеи, проникавшие в массы, играли очень злую шутку с казачеством, всячески способствовали дискредитации самого казачьего движения, искажали его сущность. Положение сохранялось достаточно долго. Кроме раскола самого общества наметился существенный раскол по линии, – «государственное-реестровое» казачество и т.н. «общественное» казачество. В адрес друг друга эти группы осуществляли критику, взаимные упреки и обвинения. Единства на было и в помине.

По тому же пути пошла и современная Украина (региональный и этно-сепаратизм). В отличии от России, где последнее время ставка была сделана на примирение «государственного-реестрового» казачества и казачества «общественного», на территории Украины начиная с 90-х годов XX в. получило распространение исключительно т.н. «Вольное казачество», которое можно отнести к казачеству «общественному». Куда повернет эта мощная и деятельная сила без элемента влияния и взаимодействия, тесного контакта с институтами государственности можно только догадываться. Идеи Майданщины набирают силу и вес, вносят деструктивизм в развитие общества и сознания. Между тем, опыт деятельности «казаков-государственников» в пласте истории Украины огромен. Недооценивать государственность украинского казачества было бы заблуждением. Весь вековой опыт казачества Украины – тому яркий пример. Массу подтверждений находим в работах историков, включая фундаментальные и знаковые работы.[13]

Большое значение в вопросах казачьей геополитики занимало имя Г.А.Потемкина [7], который в бытность Екатерины II [6] активно занимался «казачьми проектами». Особенно большие заслуги мела деятельность Г.Потемкина в Крыму и в отношении черноморского казачества. В своей деятельности князь руководствовался идеями, изложенными им в трудах и проектах: «О Крыме», «О Польше», «О Швеции».[3, c.2] Потемкин явился основателем при дворе т.н. «русской партии», действовавшей в противовес «прусской партии» фаворита Панина.[3, c.2] Отличия между идеями Панина и Потемкина были весьма значительными. Потемкин особо задумывался над вопросами этнополитики и уделял особое внимание именно вопросам географического расположения Империи, в то время как Панин руководствовался соображениями политического клирикализма и династических связей. Потемкин считал, что часть национальных элит (немцы, грузины) весьма тяготеют к славянской общности. В противовес им – финны, прибалты, крымские татары весьма настороженно относятся к имперским ценностям и им не свойственны принципы лояльности в этом вопросе. В этом отношении можно характеризовать взгляды Потемкина как умеренно-националистические.[3, c.2-3] В отношении казачества князь действовал как ярый государственник. По сути он продолжал политику начатую и внятно изложенную правительством во времена царствования Петра I.

В вопросах казачества Потемкин проявлял завидную настойчивость. Сей вопрос он прямо связывал с интересами государства и внешней политики России. При этом действовал князь как опытный, хитрый, дальновидный стратег и политик, изворотливый дипломат. Именно Потемкин поддержал идею походного атамана Войска Донского генерал-майора А.И.Иловайского о мирном возвращении некрасовских казаков в российское подданство, когда те изъявили подобное желание.[3, c.3] Прошение было подано некрасовцами 28 мая 1777. Они были репрессированы властями за поддержку Булавинского восстания 1707-1709 гг. Накаленность военной ситуации в Крыму, Черномории заставили власти всерьез идти на уступки бывшим бунтарям, искать с ними компромисса. Поэтому возникла обстановка, когда некрасовцы могли быть «прощены» и вновь привлечены на государственную военную казачью службу. В1777 г. под влиянием Потемкина и Иловайского Екатерина приняла первоначально половинчатое решение. Казакам было разрешено переселяться в Россию без официального согласия властей, но с их молчаливого ведома и одобрения. Официально же статус некрасовцев как переселенцев был закреплен за ними уже в1784 г. трудами все того же Потемкина.[3, c.4] Т.о. можно сделать вывод о том, что князь рассматривал казаков как важнейшую и мощнейшую силу Российской Империи в ее геополитических притязаниях, несмотря на известные риски и издержки.

Возвратимся к современности.

Еще задолго до событий в Крыму и на Украине в настоящий период многие исследователи вопросов казачества видели прямую связь между отдельными элементами событийного ряда, проводя прямые аналогии с ситуацией в Чечне. Они предостерегали от раскола общества, национальных элит.[1] Публицист и исследователь А.М.Авраменко открыто говорил о роли казачьих диаспор в подобного рода регионах: «Особая стабилизирующая роль может принадлежать казачеству в пограничных многонациональных районах – потенциально конфликтных… Многочисленные слои казачьего населения сохраняют активную жизненную позицию, и крайне важно использовать этот потенциал в разумном, правильном направлении…».[1]

Говоря о самой истории вопроса этно- и территориального сепаратизма, в т.ч. и с участием казачества, важно отметить ту роль недальновидности власти, которая в определенный момент сыграла в этом роль и спровоцировала данные механизмы, запустила их, привела в разрушительное действие. В период государственности Б.Ельцина был провозглашен «парад суверенитетов», власти мог брать каждый, «сколько мог, и сколько хотел», сколько позволяли амбиции. При поддержке населения на Кубани были учреждены: 10 августа1991 г. – Баталпашинская Казачья Республика, столица – Черкесск; 19 августа1991 г. – Зеленчукско-Урупская Казачья Республика, столица – ст.Зеленчукская. Прошедший в ноябре в Ставрополе казачий круг одобрил деятельность по республиканскому казачьему строительству. 30 ноября1991 г. была образована объединенная Верхнее-Кубанская Казачья Республика, столица – ст.Зеленчукская.[10] Ельцинские власти готовы были признавать данные образования, особо не задумываясь о последствиях, прецендентах. А последствия имели место быть. Носили они крайне негативный характер. Проповедовался раскол, анархия. Казачество отбрасывалось в первобытное состояние. О связях с властью, государством, обществом не могло идти речи. Нарастала конфликтная напряженность. Казачьи цели и задачи были абстрактны и сильно размыты. Провозглашалась «самостийность ради самостийности».

Однако, ошибки должно и нужно поправлять. История служит нам, чтоб из нее делать выводы и выносить уроки, не повторять столь мучительных заблуждений.

Значительный опыт и накопленный материал по вопросам истории государственности и этно-социальных взаимодействий казачества в последнее время заставляет исследователей говорить о новых формах межгосударственного устройства. Появился термин – «Евразийский федерализм». Его введение напрямую связывается с деятельностью и опытом казачьих диаспор регионов. Сторонниками концепции «Евразийского федерализма» выступают д.п.н. А.Г.Дугин [27, c.2] и др. исследователи. Под определением данного вида федерализма понимается стратегический унитаризм в сочетании с достаточно широким этно-культурным региональным плюрализмом и самостоятельностью. При этом делается совершенное и принципиально-качественное размежевание с идеями доморощенного регионального сепаратизма на национальной, религиозной или этнической почве.[27, c.2-3] В практическим ключе, именно казачьи сообщества на территории регионов во все исторические времена были наиболее яркими выразителями идей «евразийности» и данного типа федерализма. Они не только и не столько декларировали этот принцип, сколько жили и существовали в нем во взаимосвязи с другими народами.

Говоря об участии казачества в вопросах геополитики невозможно обойти стороной такую проблему, как появление концепций самостийной казачьей государственности. В разное время эти концепции принимали различные формы. В период очевидной слабости центральной власти, кризиса имперской государственности казачье общество обращалось к особым формам и элементам своего казачьего мирообустройства. В некоторых случаях интересы Российского государства прямо противопоставлялись интересам казачьих государственных новообразований. В ряде авторских работ исследованы векторы формирования идеологии самостоятельной государственности казаков, наряду с вектором развития инкорпорации в структурах традиционного российского государства.[15-19] Преимущественной формой казачьей самостийности была форма республиканского демократического государственного устройства.

Особое распространение получила концепция Казакии, – объединенного общеказацкого государства.

Вот как оценивал и какую характеристику давал данной концепции Петр Николаевич Краснов: «Казачья «самостийность», самостоятельность казачьих областей, создание отдельного государства «Юго-Восточного союза», или совсем не подчинённого России, или входящего в федерацию государств, её образующих, как самостоятельное самоуправляемое целое, не правда ли, как всё это дико звучит? Мы слышим об этом с самой революции. Уже у Каледина зародилась мысль об отделении от России и самостоятельной жизни «по-своему», «по-казачьи». Казачья газета, выходящая в Болгарии, в Софии «Казачье слово» в третьем номере от 30 ноября 1921 года в передовой статье «Кто виноват?» объясняет причины стремления казаков к отделению от России. Ни, в русских головах, однако, ни в головах настоящих крепких казаков эта мысль не умещается. Если этнографически и отчасти географически можно понять самостоятельные Финляндию и Грузию, – там и граница как-никак может быть установлена, и язык и обычай свой, не похожий на Русский, и вера не та; и этнографически можно признать Эстонию, Латвию, Белоруссию, Польшу, Украину: всё-таки язык, и характер, и обычаи хотя немного, но разнятся от Русских, – то как устроить самостоятельные Казачьи войска, как отделиться от России тем, кто и кровью, и узами родства, и территорией, и верой православной, и славою своею так тесно связан с Россией, что отделить нельзя одних от других. Как выбросить лучшую жемчужину короны Русской, гордость Русского государства! Казаки в сумбурных степях придонских, в земляных городках, тыном оплетённых, сумели раньше России устроить свою Государственность и горячо и крепко полюбить веру православную и Родину. В суровой дисциплине воспитанные, с самодержавным атаманом во главе, казаки любили Россию и стремились всё сделать для её прославления. Они были самостоятельны в своих набегах, они не признавали и не считались с великим князем Московским тогда, когда слабосильно и неустроенно было Московское княжество, когда границы казачьей вольницы не соприкасались с Московским княжеством и жили на Дону ещё не казаки, а «сары-аз-маны», что по-татарски означает «мы удалые головы»… Но, как только начала крепнуть Русь, появился на Москве грозный Царь Иван VI Васильевич, Донское войско спешит слиться с Русью, спешит засвидетельствовать и доказать, что на Дону живут Русские люди, берегущие Государево имя и Государево достояние».

Т.о. Краснов не видел перспектив самостоятельного и полностью независимого казачьего государства, не мыслил существования казачьей общности в отрыве от России, или на основах враждебных ей. Он писал: «Казаки прошли на Кубань и Терек, перевалили с Ермаком Уральские горы и дошли до Амура и Великого океана, получили высочайше пожалованные знамена за усмирение «Астраханского возмущения 1705 года, восстания в Венгрии, императорскую грамоту за заслуги в подавлении беспорядков 1905 года, не раз доказав свою верность империи».[20, с.195]

Однако, не все казачество разделяло мнения, которых придерживался Краснов. В российской историографии существовало т.н. «казакийское» направление. Оно еще известно под наименованием «Вольноказачьего движения». Историк С.Н.Маркедонов в своих публикациях довольно подробно и детально анализирует сущность, смысл и идеологическую направленность данного направления: «Историки-«казакийцы» единодушно отмечали решающую роль казачества в защите южных рубежей России, укрепление ее оборонной мощи и расширении границ. Рассматривали казачество в качестве своеобразного щита восточноевропейской цивилизации на пути экспансии кочевых степных народов, а позднее Османской империи.»[26, с.14] Представители «вольноказаков» говорили: «Полтавская победа (1709 г.) спасла Русскую Империю от шведов, Бородинское сражение с пожертвованием Москвой спасло ее от Наполеона, но значение победы Донского войска в Азовском сидении для всего Востока Европы шире и глубже, т.к. победой в Азовском сидении Донское Войско спасло бытие свое и бытие Московского государства и возможность образования Русской империи».[9, с.4] Вместе с тем в дальнейшем, считали представители казакийцев, казачество должно и способно продолжить свой государственный путь самостоятельно, без участия Российской империи.

Идеи Казаки в ряде случаев не потеряли своей актуальности вплоть до н.в., они прочно засели в головах части казачьего сообщества: «Казакия – это Мечта, будь то в форме национально-культурной автономии или самостоятельного государства. Мечта у людей ассоциируется с будущим, тем будущим, которое многие хотели бы видеть. Когда большинство людей мечтает об одном и том же – мечта обретает черты и характер реальности. Новая реальность, о которой в действительности можно только было мечтать. Благодаря фантазиям великих исторических личностей: философов, поэтов, художников, политиков рождались новые измерения, новые полотна и шедевры человеческой деятельности. Менялся ход истории, направление жизней миллионов людей, открывались перспективы и горизонты. Мечта о Казакии это путь к горизонту. Эту мечту так и стоит воспринимать как мир, которому суждено появится на свет. Лишь для народа, сумевшего открыть новую страницу своей национальной истории. В этой пока незримой, но вполне осуществимой мечте казачьего народа можно увидеть подлинную сущность казачьей пассионарности уже в масштабах национального характера, а не абстрактно-цивилизационного. Мир полон красот и великолепия, но не всякий человек способен их постичь, совершив нечто масштабное, узнав свои возможности, испытав их на пределе сил. Но лишь тот, кто предельно реализовал свой потенциал, может ощутить всю полноту жизни. В этом природа человеческая, как бы не хотелось человеку жить спокойно в своём уютном мирке, лелеять свою стабильность. Его всегда в ту или иную пору жизни найдёт укол вечности… В преодолении границ заключается путь к реализации Мечты. Впереди у казачьего народа эра становления. Вопреки пессимистам и людям, находящимся на периферии нации, Вольно-казачье движение всё также сохраняет и несёт в себе силу, молодость и устремления, которыми жили наши предки…». [23, с.6]

В развитии идеологии самостийной Казаки встречаются и довольно взрывоопасные идеи. Например, её лидеры придерживаются мнения, что «в России явно путают понятия национальный лидер и государственный деятель. Разница между национальным деятелем и государственным в том, что национальный деятель ориентируется на процветание и величие своего народа, тогда как государственный деятель, только о сохранении государственного механизма. Что такое государство без нации? Что такое тем более государство, уничтожающее народ, который его породил? Банда преступников и вырожденцев, создающая законы, подавляющая права и вольности народа. Воля это – ответственность за свою нацию, ответственность за её жизнь и процветание. Пока эта ответственность есть – существует и нация. Стремление к независимости и самоопределению есть естественное желание жить в соответствии со своими понятиями о жизненных ценностях. Когда государство отказывает народу в этом праве, более того проводит против него геноцид – борьба за независимость единственный выход себя спасти. Сепарация (отделение) для казачьего народа не является приоритетной задачей в становлении настолько, насколько он будет зрел для формирования своей национальной государственности». И далее, – «Сословное казачество стремится служить, служить как вольнонаёмная общность, имея особый статус. Служить, охранять, блюсти порядок – вот требования сословных казаков. И эти требования к сословию от российской власти звучат кощунственно на фоне отношения этой власти к памяти и истории казачьего народа, к его жертвам. То самое государство, которое стало правопреемником большевистской России, которое в начале 20-го века умыла кровью казачий народ, порушив более чем тысячелетний клад жизни, лишила народ лучших его сынов и дочерей, сегодня в лице потомков истребителей и палачей казачества выступает арбитром, судьёй в отношении казачьих обществ и организаций. Кому быть атаманом, кому из казаков дать воли и земли, а кого лишить права на восстановление своего имущества отобранного при коллективизации и расказачивании. При данном откровенно циничном презрительном отношении к истории казачьего народа, на фоне явной культурно-исторической преемственности тоталитарной власти поднимется ли язык у потомков казаков просить эту власть о службе ей?» [23, с.2]

Большинство же видных казачьих лидеров, политиков и общественных деятелей политику изолиционизма, абстрагирования казачьего сообщества от традиций России и российской государственности считали ошибочной, резко критиковали ее, считая, что казачество немыслимо без сохранения тесных корней с родной землей. Достаточно вспомнить высказывания некоторых деятелей, например, – А.П.Богаевского, А.И.Деникина, А.С.Лукомского и др.[28]

Существенным испытание для казачества на государственную и геополитическую зрелость явились события Второй мировой войны.

По данным различных источников в это время за подвиги и проявленный героизм высокого звания «Герой Советского Союза» было удостоено примерно 262 потомственных казаков или лиц, относящих себя к этой этнической общности.[29]

С самых первых минут Великой Отечественной, уже в четыре часа утра 22 июня казаки встретили неприятеля. На направлении Ломжи состоялся неравный бой между немецко-фашистскими наступающими частями и 94-ым Белоглинским Кубанским казачьим полком, командовал которым подполковник Н.Г.Петросьянц. В бой включились так же 48-й Белореченский Кубанский и 152-й Терский казачьи полки подполковников В.В.Рудницкого и Н.И.Алексеева. Развернули боевые действия части 210-й механизированной дивизии, образованной из бывшей 4-й Донской казачьей дивизии. В составе 2-го кавалерийского корпуса вступила в войну на территории Белоруссии 5-я Ставропольская казачья кавалерийская дивизия им.М.Ф.Блинова под командованием полковника В.К.Баранова и 9-я Крымская кавалерийская дивизия.[2] C начала войны в рядах Красной Армии воевали свыше ста тысяч казаков, кавалерийские части несли огромные потери, но мужественно стояли на рубежах. Только за один день 14 июля 5-я Ставропольская казачья кавалерийская дивизия потеряла убитыми и ранеными более пятисот человек, но наносила жестокие поражения частям Вермахта, – 50-й пехотной немецкой дивизии. Погибло большинство казаков 6-й Кубано-Терской дивизии, оказавшейся в окружении, но так и не сдавшейся на милость врага.[12]

В состав высшего командования РККА вошли генералы и адмиралы, – кубанский казак, Герой Советского Союза, ас танкового боя Д.Ф.Лавриенко, уральский казак, Герой Советского Союза, генерал инженерных войск Д.М.Карбышев, терский казак, командующий Северным Флотом, адмирал А.А. Горшков, донской казак, талантливейший изобретатель и разработчик вооружений Ф.В.Токарев. Казачьими частями в тот период командовали грамотные и умелые командиры из числа потомственных казаков, – Н.Я.Кириенко, А.Г.Селиванов, И.А.Плиев, С.И.Горшков, М.Ф.Малеев, В.С.Головской, Ф.В.Камков, И.В.Тутаринов, Я.С.Шарабурко, И.П.Калюжный, П.Я.Стрепухов, М.С.Суржиков и многие другие. Прославленные маршалы Г.К. Жуков и К.К.Рокосовский ещё задолго до начала войны с фашистской Германией получили отличный опыт командования казачьими частями. Данный вопрос нам особо интерес в свете того, что сталинское правительство ценило и учитывало военный и организационный опыт, опыт государственного управления и военного строительства казаков, доверяла им основные и ключевые посты на данном направлении.[29]

К наиболее легендарным частям сражавшимся на фронтах Великой Отечественной можно отнести следующие казачьи подразделения: 4-ый Гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус, 5-ый Гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус, 9-ую Гвардейскую казачью кавалерийскую Кубанско-Барановичскую дивизию, 9-ую пластунскую Краснодарскую дивизию, 10-ую Гвардейскую Кубанскую казачью кавалерийскую дивизию, 3-ий Гвардейский казачий кавалерийский Донской полк, 1-ый Гвардейский конно-механизированный корпус, 7-ой Гвардейский Бранденбургский кавалерийский корпус, 3-ий Гвардейский кавалерийский корпус, 1-ую Белорусскую казачью партизанскую бригаду. Как видим из приведённого далеко неполного совсем списка, большинство казачьих частей вполне заслужено именовались «гвардейскими».[24] Примечателен факт того, что в царской России существовало всего четыре казачьих соединения, удостоившихся принадлежности к Гвардии: Казачий лейб-гвардии полк, сформированный в1798 г. и отличившийся в Наполеоновскую кампанию, лейб-гвардии Атаманский полк в составе Всевеликого Войска Донского (был создан в1775 г., в1859 г. стал гвардейским), Сводно-казачий лейб-гвардии полк, основанный в1906 г., в который были рекрутированы казаки из Уральского, Оренбургского, Сибирского, Забайкальского, Астраханского, Семиреченского, Амурского и Уссурийского казачьих войск, и Собственный Его Императорского Величества Конвой.[29]

В целом отечественная историческая наука на настоящий момент накопила значительную источниковую и исследовательскую базу по вопросу участия казаков в защите Советского государства от нашествия фашистских полчищ в период в период ВОВ. Несколько однобокий подход советской историографии в освещении данной проблематики успешно был преодолен результатами более поздних, и более объективно-непредвзятых исследований.[8]

Именно военные события и ратные подвиги казаков на фронтах Великой Отечественной войны послужили поводом к началу изменений их взаимоотношений с государством. В предвоенный и военный период со стороны официального сталинского государства в отношении казачества начинается процесс, который можно охарактеризовать как признание значимости роли казачества, восстановления его в правах, и прежде всего столь важном для данного этноса и этнической группы, праве на военную службу. Несмотря на то, что многие историки сходятся во мнении, что это тенденция была мерой скорее вынужденной, чем логической и последовательной, но она сыграла свою роль в свете последующих событий более позднего времени, когда началось осознанное возрождение и поддержание идей казачества со стороны государства.[8]

В 1936-ом году сняты ограничения на службу казачества в рядах РККА, что позволило осуществить массовый приток потомственного казачьего населения на военную службу, в том же 1936-ом г. были утверждены образцы парадной военной формы для казачьих частей и формирований. Как выразители олицетворения великих ратных свершений в великой войне казаки, наряду с другими войсковыми соединениями, отстоявшими государственность земли русской, именно в этой форме прошли впоследствии в составе Парада Победы в июне 1945-го года, а ещё ранее – в 1937-ом году на Параде в честь празднования Первомая.

В 1942-ом году сформированные из казаков добровольные казачьи дивизии были официально зачислены в кадровый состав регулярной Красной Армии и поставлены на полное государственное обеспечение. Начиная с 1943-го года, происходит повсеместное и массовое укрупнение, слияние казачьих подразделений до уровня конно-механизированных групп. В это же время появляются и первые пластунские дивизии, ставшие прообразом современного спецназа.

Ради исторической справедливости совершенно неправильным следует считать принцип умолчания о службе казаков в частях Вермахта на стороне немецко-фашистских захватчиков.[8]

А.Гитлер и его окружение, используя своеобразное видение казачеством своего исторического пути и своей государственности, пытался разыграть «казачью карту» на геополитической арене в борьбе за обустройство «нового мирового порядка».

В октябре 1942 года в оккупированном германскими войсками Новочеркасске с разрешения немецких властей прошёл казачий сход, итогом которого стало избрание штаба Донского войска. Массово началась организация казачьих соединений в составе Вермахта, как на оккупированных территориях, так и в эмигрантской среде. Уже 10 ноября 1943 года был сформирован «Казачий стан» – военная казачья организация, объединившая всех казаков в составе Вермахта.[8]

Казачьи подразделения в Вермахте несли охранную службу в различных районах на территории СССР, воевали с регулярными частями советской армии в битве за Северный Кавказ, боролись с югославскими и итальянскими партизанами, вместе с немецкими войсками подавляли Варшавское восстание.[25]

1 июля 1943 года была сформирована 1-ая казачья дивизия, командиром которой был назначен генерал-майор Гельмут фон Паннвиц.

Источники говорят нам о том факте, что Третий рейх сумел привлечь на свою сторону довольно значительное количество казачьего населения. «Идея реванша за проигранную войну, обретения казачьей государственности и создания независимого государства с помощью нацистской Германии именно в годы Великой Отечественной войны обрели новое дыхание и превратили казачьи части Вермахта в орудие борьбы против Советской власти. К концу войны на территории Германии и подконтрольных ей стран оказались от 70 до 110 тыс. казаков, включая женщин, стариков и детей… Были беженцы.., довольно большое число казаков воевало в составе германской армии. Причём, именно казачьи части пользовались практически полным доверием немецкого командования, обладали высокой боеспособностью и надёжностью.[22]

Некоторые исследователи находят причину этого исторического поворота в следующем факторе: «Немцы видели в казаках близких «родственников» по воинскому духу. Государственников. Немцы, как и казаки, на протяжении всей своей истории были воинами, завоевателями и наёмниками».[32, с.4] В настоящий момент, когда идеология фашизма вновь становится вполне зримой и ощутимой угрозой мирного существования, следует более внимательно относится к процессам, происходящим в местных региональных элитах, национальных сообществах и диаспорах, не исключая и казачество.

1. Авраменко А.М. Казачество как фактор современной геополитики // Вешенский базар – станица Вешенская и все о ней.
2. Агафонов О.В. Казачьи войска России во втором тысячелетии. М., 2002.
3. Батухин Г. Геополитика по-русски: как это было. 8 июня 2013. http://ronsslav.com/georgiy-batuhin-geopolitika-po-russki-kak-eto-bylo/
4. Бачинская Е. Казак, он и на море казак // Слава и честь. 1994. С.25-29.
5. Бачинский А.Д. Народная колонизация Придунайских степей в XVIII – начале XIX ст.: Автореф. дис. канд. ист. наук. 1969.
6. Брикер А.Г. История Екатерины Второй: В 2-х т. Т.2., М.: Современник, 1991.
7. Брикер А.Г. Потемкин. – СПб.: Изд. К.Л.Риккера, 1891.
8. Бурда Э. Казаки в Великой Отечественной войне: по обе стороны фронта. АПН, 11.05.2011.
9. Быкадоров И.Ф. Донское войско в борьбе за выход к морю (1546-1646 гг.). Париж, 1973.
10. Верхняя Кубань. http://www.geopolitics.ru/2014/01/verxnyaya-kuban/
11. Голубев В. Казачье войско в чеченской войне // Мегаполис-Континент, №47. 1996. С.5.
12. Гречко А.А. Битва за Кавказ. М., 1969.
13. Грушевский М.С. История украинского казачества. В 2-х т., Киев, 1914.
14. Елисеева О.Е. Геополитические проекты Г.А.Потемкина. 2000.
15. Ерохин И.Ю. Казачьи республики как фактор государственности // Белые пятна российской и мировой истории. 2013. №1-2. С.40-53.
16. Ерохин И.Ю. Казачьи республики и вопросы государственности // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. 2013. №4. С.77-82.
17. Ерохин И.Ю. Казачество и современное государство // Культура. Духовность. Общество. 2013. №4. С.161-165.
18. Ерохин И.Ю. Казаки: революция и гражданская война // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. 2013. №6. С.32-35.
19. Ерохин И.Ю. К вопросу особенностей формирования начал государственности донского казачества // Культура. Духовность. Общество. 2013. №5. С.132-138.
20. Краснов П.Н. Картины былого Тихого Дона. Т.2., М., 1992.
21. Крестьянско-казацкая колонизация Буджакской степи и низовий Дуная в конце XVIII – начале XIX ст. // Тез. докл. и сообщ. 7-ой (Кишиневской) сес.-симп. по аграрной истории Восточной Европы (окт.1964 г.). Кишинев, 1964. С.156-159.
22. Крикунов П.К. Казаки: Между Гитлером и Сталиным. М.: Яуза, Эксмо, 2005.
23. Кузнецов Г. Казачья нация: Тезисы национальной идеологии.
24. Кузнецов Г. «Русский вопрос» глазами казаков-националистов. 12.12.2013.
25. Лавренов С.Я., Попов И.М. Крах третьего рейха. М.: Изд. АСТ, 2000.
26. Маркедонов С.М. От истории к конструированию национальной идентичности: исторические воззрения участников «Вольноказачьего движения» // Ab imperio. №3, 2001.
27. Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции «Геополитика Кавказа: терроризм, этнонационализм, экстремизм». Отчет по итогам работы. http://skavkaz.info/analit/geokonferencia - 4 c.
28. Мысли современников о настоящем, прошлом и будущем казачества. Париж, 1928.
29. Пятницкий В.И. Казаки в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., М., 2007.
30. Сень Д.В. «Преодоление границы миров»: некоторые аспекты формирования кубанского казачества на территории Крымского ханства и новые практики по освоению Северо-Западного Кавказа (конец XVII в. – начало XIX в.) // Казачество России: прошлое и настоящее: Сб. научных ст. Вып.2. Ростов-на-Дону, 2008. С.83-104.
31. Сень Д.В. Фронтир в истории черноморского казачества: некоторые факторы освоения пространства // Культурная жизнь Юга России. №4, 2009.
32. Сибирское казачество и немцы: история взаимоотношений. http://nko.org.ru [Электронный сетевой ресурс]

Все статьи автора «Ерохин Игорь Юрьевич»