Первая мировая война, именовавшаяся в России по аналогии с войной 1812 г. Второй Отечественной, стала крупнейшим военно-политическим столкновением в истории человечества, пока ее не перекрыл второй еще более масштабный глобальный межгосударственный конфликт через четверть века.

Кроме погибших на поле боя, итогами сражений стала многомиллионная армия противников, попавших живыми в руки неприятеля при различных условиях. Многие из них находились в плену именно на территории Сибири, которая долгое время была местом ссылки и каторги, а также в силу своей удаленности от фактически любых театров военных действий идеально походила для размещения военнопленных. К осужденным преступникам время от времени присоединялись и военнопленные. В XVIII в. это были шведы, попавшие в плен в ходе Северной войны, в XIX в. – пленные армии Наполеона и поляки после подавления восстаний в 1830-х и 1860-х гг. Поэтому не удивительно, что почти с начала Первой мировой войны потоки пленных народов, населяющих Австро-Венгрию и Германию, потекли за Урал.

Цифры, указывающие численность военнопленных, которые пребывали в годы первой мировой войны в Тобольской губернии, довольно различны у разных исследователей. Согласно статистическим данным Центрального справочного бюро к середине войны на территории России в плену находилось «около 5 млн. иностранцев, в том числе около 2,2 млн. военнопленных: германцев (около 190 тысяч), турок (свыше 50 тысяч) и австро-венгров (около 1,9 млн.) [1] . Среди последних примерно 450 тысяч составляли австрийцы, около 500 тысяч венгры, около 250 тысяч чехи и словаки, свыше 200 тысяч югославы, свыше 120 тысяч румыны, много галицийских украинцев, поляков, итальянцев и др. На территории Омского Военного Округа, куда входила и Тобольская губерния – военнопленных было около 190 тысяч» [2, с. 11].

С самых первых дней войны политика Российского правительства по отношению к военнопленным различных наций была дифференцированной. Так в отношении к представителям немецкой и австро-венгерской нации, которых виновными в развязывании международного конфликта, относились насторожено. К представителям славянского этноса  проживавших на территории  Австро-Венгерской империи, наоборот проявляли дружелюбность,  стремились приобрести их политические симпатии. Правительственные круги Российской империи стимулировали возникновение общественных организаций, которые вели идейно-политическую работу в нужном для властей направлении среди военнопленных – славян. В рамках этого курса, министр внутренних дел Н.А. Маклаков утвердил 30 октября 1914 г. «Устав Всероссийского попечительства о пленных славянах». Главная цель этой организации заключалась в том, чтобы «покоренных мечем славян завоевать … духовно», превратить их «в убежденных сторонников и проповедников общеславянского единства» [3, с.1].

При этом губернатор Тобольской губернии обязан был целеустремленно реализовывать на местах в жизнь эту политику. В официальных правительственных циркулярах, которые отправились в регионы, предписывалось предоставлять военнопленным – славянам, отдельное размещение от других национальностей, не только в пунктах постоянного пребывания, но и по дороге, в лечебных заведениях и на работах. Также военнопленным – славянам предполагалось разрешить прогулки в воскресные дни и встречи с соотечественниками [4, л. 269].

В г. Тобольск, согласно распоряжениям Штаба Омского Военного округа от 11 сентября 1915 г., было приказано водворить исключительно немцев, венгров, евреев, а находящихся в городе славян, румын следовало даже снять с работ и вывозить в г. Тюмень [5, с. 37]. Это распоряжение было связано с ранее изданным постановлением Генерального Штаба «О необходимости обособления военнопленных славян от венгров и немцев, австрийских и германских армий, не только в пунктах постоянного водворения, но и при нахождении в лечебных заведениях и перевозках, а равно и при состоянии на различного рода работах посторонних ведомств» [6, л. 249, 249об, 269].

Военные власти тоже ориентировались на циркуляры из Центра, так июне 1916 г., на основании существующих циркулярных распоряжений начальника генерального штаба, командующий войсками Омского Военного округа, приказал допустить в свободное обращению среди военнопленных славянской национальности еженедельную чешскую газету «Чехословянин» [7, c.2]. В целом  можно отметить следующее: славянский фактор (славяне и неславяне) реализовывался на протяжении всего периода войны. Так, уже на сборных пунктах военнопленных-славян изолировали от австрийцев, венгров и немцев, эшелоны с которыми следовали в районы европейского, сибирского и дальневосточного Севера. Пленных же славянского этноса направляли в европейскую часть России (в основном в центральные и южные губернии) и в Сибирь. Власти предполагали даже создания мононациональных мест расположения военнопленных. Однако создание лагерей, где бы содержались исключительно славяне или неславяне, в жизни реализовано не было. Как показал ряд исследований, в зависимости от расположения лагеря в нем лишь преобладали представители того или иного этноса. Так, по материалам переписи, проведенной в Омском военном округе в феврале 1915 г., 68% военнопленных составляли славяне, а более 9% приходилось на немцев, венгров и румын [8].

Смягчение режим содержания военнопленных произошло после Февральской революции. Временное Правительство от 1 июня 1917 г. издало Правила, устанавливающие особые льготы для военнопленных поляков (они распространялись и на военнопленных чехов и словаков). Для славян устанавливался более свободный режим пребывания: они могли объединяться для необходимых покупок и более свободно пользовались правом прогулки вне лагеря под надлежащим присмотром, беспрепятственно получать книги и периодические издания (газеты, журналы и т. п.); имели право беспрепятственно посещать богослужение, образовывать кассы взаимопомощи, жить на частных квартирах; разрешалось перемещение пленных из одних мест водворения в другие, а также совместное водворение братьев и других близких родственников; разрешался брак пленных – славян с российскими гражданками [9, л. 258, 259, 260]. Например, летом 1917 г. в г. Тобольске был образован Тобольский союз военнопленных славян, состоящих в Союзе Чехословацких обществ России. Целью союза являлась: «Взаимная поддержка, как материально, так и нравственно; охрана своих интересов, заключающихся главным образом в защите льгот и прав, признанных за военнообязанными славянами; сношение с правительством;  развитие родной культуры» [10, л. 1].  В городском составе Союза состояло 23 члена, причем 16 из них были чехи, 7 –  словаки. Председателем Союза был избран чех Войцех Пашевский. Союз помогал своим членам устроиться на работу или ходатайствовал за членов комитета, желавших вступить в брак с гражданками России. Так, военнопленный словак Дмитрий Фёдорович Козарис, отпущенный в 1915 г. из Тобольского лагеря на работу в волостную управу, до 1918 г. успел, находясь на жительстве в деревне, сменить несколько работ и пожелал вступить в русское подданство, имея жену и дочь [11, л. 3об, 4, 41 об., 123]. Они получили право свободного перемещения и хождения без сопровождения конвоя по улицам города.

Вообще части военнопленных были предоставлены исключительные льготы. Так, социал-демократу венгру Б. Куну, находившемуся в плену в Томском лагере, разрешили разместиться на частной квартире. Многие военнопленные принимали активное участие в демонстрациях посвященных Первому мая, которые проходили почти во всех в городах Западной Сибири [12, т.1 с. 518].

Благодаря либеральной политике русских властей, направленной на реализацию славянских диалогов, местное сообщество и пленные славяне начинают активно взаимодействовать, о чем красноречиво свидетельствуют источники. В частности проявлялось это в дружелюбном восприятии друг друга, в оказании добровольной помощи пленным славянам со стороны местного населения, в заключении многочисленных межнациональных браков (еще до официального разрешения властей).

Таким образом, Первая мировая война, начавшаяся под лозунгом освобождения славян, нашла свой отголосок и в содержании военнопленных в Западной Сибири. Продолжая общую национальную панславянскую политику, местные власти путем, главным образом, смягчения мер содержания и пытались завоевать симпатии славянского контингента военнопленных или даже склонить его на свою сторону. И, надо отдать должное, это возымело свои действия. Результаты не заставили себя долго ждать и проявились уже  в начале гражданской войны в создании и функционировании чехословацкого корпуса, который царское, а вслед за ним и Временное правительства намеревались бросить на Западном фронте против Германии и Австро-Венгрии. Сам по себе факт вооружения бывших врагов говорит о полном доверии и готовности воевать за «братьев-славян». Однако последующие события перевернули полюса, и уже недавние союзники в лице Антанты стали врагами  теперь уже Советской России, а национальная политика освобождения и объединения славян уступила место классовой борьбой. Не вписывающиеся в этот формат чехословацкие и иные славянские формирования из бывших военнопленных снова сменили сторону, и перешли на другую сторону баррикад. А после начала полномасштабной и беспощадной гражданской войны проблемы межславянского взаимодействия и содержания военнопленных и вовсе отошли на задний план российских и мировых реалий. Вновь вспомнили об ужасающем быте и условиях нахождения в плену лишь после подписания Женевской конвенции в 1929 г.

Работа выполнена в рамках проекта молодых ученых и аспирантов УрО РАН «Военнопленные первой мировой войны в Тобольской губернии: коллективный портрет и общественный быт» № 14-4-НП-123.

1. Валитов А. Военнопленные Первой мировой войны в Тобольске [электронный ресурс] // Интернет-проект «Путь в Сибирь». URL: http://www.ikz.ru/siberianway.(дата обращения: 21.06.2014).
2. Отчет члена состоящего при Центральном справочном бюро о военнопленных Особого комитета помощи военнопленным Е.Г. Шинкевича по командировке в Омский военный округ для обследования степени нужды военнопленных австро-венгерской армии. Пг.: Гос. типогр., 1915.
3. Устав Всероссийского попечительства о пленных славянах. Пг., 1914.
4. Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске» (далее – ГБУТО «ГА в г. Тобольске»). Ф. 152. Оп. 44. Д. 517.
5. Валитов А. Участие пленных иностранцев в общественной жизни Тобольска (1914-1920)//«Aus Sibirien -2008»: Научно-информационный сб./гл. ред. А. П. Ярков Тюмень, 2008. С. 36-39.
6. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 152. Оп. 44. Д. 511.
7. Хроника // Жизнь Алтая. 1916. 9 июля.
8. Базанов С.Н. Политика российских властей по отношению к военнопленным-славянам в Первую мировую войну // Мир и политика.ru [электронный журнал]. URL: http://mir-politika.ru/169-politika-rossiyskih-vlastey-po-otnosheniyu-k-voennoplennym-slavyanam-v-pervuyu-mirovuyu-voynu.html (дата обращения: 21.06.2014).
9. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 152. Оп. 44. Д. 520.
10. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 730. Оп. 2. Д. 2.
11. ГБУТО ГА в г. Тобольске Ф. 152. Оп. 29. Д. 218.
12. Сибирская советская энциклопедия. Новосибирск: Сибирское краевое изд-во, 1929.

Все статьи автора «Валитов Александр Александрович»