Под устойчивым развитием сегодня уже традиционно понимается ответственное, безопасное, сбалансированное развитие, позволяющее удовлетворять актуальные потребности человечества и, при этом, не ставящее под угрозу удовлетворение потребностей будущих поколений [1, с. 50]. Содержательно концепция устойчивого развития имеет междисциплинарный и межотраслевой характер, включая в себя экологический, экономический и социальный аспекты. Экологическая составляющая устойчивого развития подразумевает обеспечение целостности и жизнеспособности биологических и физических природных систем, от которых, в свою очередь, зависит глобальная стабильность всей биосферы. Экономическая составляющая направлена на оптимизацию использования природных ресурсов, применение природосберегающих технологий, создание экологически безопасной продукции, минимизацию и переработку отходов. Наконец, социальная составляющая предполагает развитие человеческого капитала, поддержание социальной стабильности, справедливое распределение ресурсов и возможностей между всеми членами общества, сокращение числа социальных конфликтов [2].
Понятие «устойчивого развития», первоначально получившее распространение в экологии и экономике, в последнее время все более активно используется и при описании социально-политических процессов, в том числе – при анализе проблем социально-политических изменений современности, устойчивости политических систем, эволюции форм социально-политического управления, общих закономерностей процессов модернизации, политического транзита, социально-политических аспектов перехода России на путь устойчивого развития, проблем национальной безопасности и т.д. В современной политической науке принята точка зрения, согласно которой устойчивое социально-политическое развитие означает наличие такой ситуации, когда «в системе отношений «политические партии – государство – общество» происходит самоподдерживающееся оптимальное при данных условиях согласование интересов, что создает для всех субъектов и институтов системы социально-политических отношений режим устойчивого развития в настоящем и ближайшем будущем» [3, с. 1060]. Устойчивое развитие общества одновременно понимается и как политическая стратегия, направленная на снижение рисков и преодоление негативных тенденций общественного развития, таких как «экологический кредитный кризис», замедление темпов экономического развития, рост социально-политической напряженности, этнополитические конфликты и др. [4]. В этой связи достижение устойчивости общественного развития, обеспечение его стабильности становится одной из приоритетных задач современной государственной политики.
Для разработки государственной политики в области устойчивого развития, планирования конкретных форм деятельности и целевых программ, реализуемых органами власти этой направлении, необходима соответствующая система целевых показателей или ориентиров. Под показателями устойчивого развития понимаются критерии и индикаторы, позволяющие объективно оценить уровень развития той или иной географической области (города, региона, государства, всего мирового сообщества), дать обоснованный прогноз его будущего состояния (экологического, экономического, политического и т.д.) и, на этой основе, сделать вывод об устойчивости этого состояния [5, с. 65]. Одним из комплексных показателей устойчивого развития, используемых Организацией Объединенных Наций, является так называемый «индекс развития человеческого потенциала», отражающий ожидаемую среднюю продолжительность жизни, грамотность взрослого населения, валовой внутренний продукт на душу населения, а также различные экологические индикаторы. Список конкретных, частных показателей устойчивого развития, разработанный группой международных экспертов и рекомендованный Комиссией ООН по устойчивому развитию, включает в себя пятьдесят основных экологических, экономических и демографических индикаторов, оценивающих уровень экономического благосостояния и экономического развития, соотношения производства и потребления, глобального экономического партнерства, состояния атмосферы, земли, океанов и прибрежных зон, биоразнообразия, здоровья и социально-демографических характеристик [6]. В плане целевой направленности эти и аналогичные индикаторы устойчивого развития разделяются на три группы: показатели, характеризующие выраженность факторов, влияющих на устойчивое развитие; показатели текущего состояния его различных аспектов; показатели управления, оценивающие характер реагирования для изменения текущего состояния. Одновременно, система индикаторов устойчивого развития может быть представлена также как совокупность компонентов, дифференцированных по масштабу территориального охвата оценки. В этой связи можно говорить об оценке устойчивости на международном (глобальном), национальном, межрегиональном, региональном и муниципальном уровнях.
При разработке глобальных, национальных и региональных моделей устойчивого развития закономерно используется системный подход, поскольку само понятие «устойчивое развитие» объединяет в себе различные аспекты, прежде всего – экологический, экономический и социальный. Соответственно, так как концепция устойчивого развития подразумевает достижение динамического баланса между природными и общественными системами, показатели устойчивого развития по оцениваемой ими сфере могут быть разделены на три группы: экологические, экономические и социальные, выступающие индикаторами его основных составляющих. Примером системной оценки комплекса интегральных социально-демографических, социально-экономических и экологических показателей устойчивого развития на национальном уровне является критериальная модель, разработанная японским исследователем С. Мураи, включающая в себя такие индикаторы, как: прирост населения за год; рост валового продукта за год; обезлесение за год; относительная площадь лесов; площадь пашни на одного человека; процент обеспечения собственным зерном; плотность городского населения; абсолютная численность населения городов. Однако выбор данных критериев является достаточно спорным и, как справедливо указывает Г.Н. Голубев, требует проверки в части полноты и репрезентативности набора индикаторов с точки зрения их приоритетности для других государств [7].
В России, в соответствии с «Концепцией перехода Российской Федерации к устойчивому развитию», принятой в 1996 году в соответствии с рекомендацией Конференции ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), общим целевым ориентиром обозначено достижение сбалансированности между решением социально-экономических задач и сохранением благоприятной окружающей среды и природно-ресурсного потенциала в целях удовлетворения потребностей нынешнего и будущих поколений. В качестве основных критериев устойчивости развития Российской Федерации в Концепции рассматривается соблюдение следующих принципов: никакая хозяйственная деятельность не может быть оправдана, если выгода от нее не превышает вызываемого ущерба; ущерб окружающей среде должен быть на столь низком уровне, какой только может быть разумно достигнут с учетом экономических и социальных факторов. В Концепции прописан также набор конкретных частных целевых ориентиров и показателей, которые могут использоваться для оценки как достигнутых результатов процесса перехода к устойчивому развитию, так и лимитирующих показателей устойчивого развития. В данном контексте предполагается оценка показателей, характеризующих уровень экологического благополучия, экономического развития и качества жизни, т.е. обеспечение устойчивого и безопасного развития России понимается в экологическом, экономическом, и социальном аспектах. При этом в качестве основных экологических показателей рассматриваются характеристики состояния окружающей среды, степень нарушения экосистем в результате хозяйственной деятельности, соотношение между потребностями в природных ресурсах и их наличием. Экономическими индикаторами устойчивого развития выступают уровни потребления энергии и других ресурсов, а также производства отходов на душу населения и на единицу валового внутреннего продукта. К показателям качества жизни, т.е. к социальным индикаторам можно отнести ожидаемую и фактическую продолжительность жизни человека, уровень образования, степень реализации прав человека и т.д. [8]. Следует отметить, что и сама Концепция, и предлагаемая в ней система показателей устойчивого развития подвергаются обоснованной критике как недостаточно проработанные. Кроме того, большинство из указанных в ней показателей и сегодня остаются фактически декларативными, будучи незакрепленными на законодательном уровне.
Еще более сложной задачей является выделение индикаторов устойчивого развития для отдельных регионов России. Согласно «Научной стратегии устойчивого развития Российской Федерации», это связано со следующими причинами: недостаточная определенность экономического статуса регионов, несовершенство Закона о принципах местного самоуправления, неотрегулированность межбюджетных отношений, неэффективность таких международных и национальных индикаторов, как индекс развития человеческого потенциала, уровень валового внутреннего продукта, доходов населения, продолжительность жизни и др. для оценки устойчивости развития на зональном уровне [5]. В этой связи авторы стратегии считают необходимым разработку специальных зональных индикаторов устойчивого развития, не повторяющих федеральные.
Однако на практике для оценки показателей устойчивого развития на уровне отдельных регионов России сегодня используется система индикаторов, по существу аналогичная общероссийской. Так, в модели О.К. Цапиевой итоговый показатель устойчивости развития региона рассматривается как производный от интегральных показателей экологической, экономической и социальной устойчивости региона. При этом интегральный показатель экологической устойчивости рассчитывается как отношение годового экологического ущерба к накопленному «экологическому долгу»; экономической устойчивости – как зависимость от параметров устойчивости в основных областях экономической сферы (уровня использования производственных мощностей региона, характеристики трудовых ресурсов региона, динамики капитальных вложений, конкурентоспособности производства и др.); социальной устойчивости – как функция от индикаторов устойчивости в конкретных областях социальной сферы (уровня жизни населения, положения на рынке труда, состояния демографической сферы, уровня преступности и др.) [9, с. 309-310].
Очевидно, что с точки зрения политической науки все приведенные наборы показателей не могут быть признаны достаточными. Так как устойчивое развитие включает в себя не только экологические, экономические и социальные аспекты, но и отчетливую политическую составляющую, представляется необходимым дополнение оцениваемых индикаторов комплексом социально-политических маркеров. К числу таких показателей могут быть отнесены институциональные индикаторы, разработанные в рамках соответствующих комплексных программ, при планировании государственной политики в области устойчивого развития; индикаторы, основанные на международных правовых документах; критериальные показатели, выделенные на основе научных разработок в сфере обеспечения политической стабильности общества. В этой связи в отечественной политической науке, в частности, в Институте социологии РАН и Институте социально-политических исследований РАН, активно ведутся исследования, направленные на выделение критериев стабильности российского общества и разработку системы соответствующих критериев. Так, В.К. Левашовым была предложена методика расчета интегрального индекса социально-политической устойчивости (ИСПУ), основанная на международном опыте изучения социально-политических отношений, и, в частности, на результатах сравнительного анализа используемых в разных странах социологических методик, проведенного французским социологом М. Доганом. В.К. Левашов в своей методике выделяет шесть индикаторов социально-политической устойчивости: отношение к курсу экономических реформ; социально-политическая отчужденность; необходимость трансформации политической системы; уровень доверия социальным и политическим институтам; обеспечение государством норм демократического общества; партийные ориентации [3]. По нашему мнению, данные паттерны устойчивости социально-политического континуума несколько неравновесны и не имеют универсального характера – так, очевидно, что и недемократические общества могут при определенных условиях сохранять социально-политическую стабильность на протяжении длительного времени.
Разработка комплекса адекватных социально-политических индикаторов, адаптированных к конкретным условиям, представляется необходимой для более объективной оценки устойчивости развития как Российской Федерации в целом, так и ее отдельных регионов. Проблема выделения социально-политических показателей устойчивого развития, позволяющих выявить региональные тенденции перехода к устойчивому развитию, имеет особую значимость, в частности, для такого субъекта Российской Федерации, как Кемеровская область. Как указывают С.А. Пфетцер, А.А. Зеленин и М.С. Яницкий, индустриальный характер экономики области, являющейся самым густонаселенным и урбанизированным регионом за Уралом, развитая угольная, металлургическая и химическая промышленность определяют высокую концентрацию шахтеров и промышленных рабочих среди активного населения региона. Такая специфика социальной структуры населения может проявляться в возможности быстрого нарушения политической стабильности, как это уже происходило в 1989 году, когда именно Кузбасс оказался родиной первых в СССР массовых забастовок, во многом определивших направление и характер дальнейшего политического развития страны [10, с. 5]. В этом контексте оценка показателей социально-политической стабильности данного региона имеет особое значение.
Основные принципы и механизмы перехода Кемеровской области к устойчивому развитию сформулированы в докладе губернатора Кемеровской области А.Г. Тулеева на выездной сессии Комитета по устойчивому развитию Конгресса местных и региональных властей Совета Европы, прошедшей в г. Кемерово в сентябре 2005 года. В докладе подчеркивается важность перехода угольно-промышленных регионов мира, и Кузбасса в том числе, на путь устойчивого развития, при этом суть перехода к устойчивому развитию Кемеровской области понимается как достижение баланса трех составляющих: производства, человека и окружающей среды. На примере Кузбасса был представлен опыт перехода региона от полного дисбаланса в экономике и социальной сфере на путь устойчивого развития – по словам А.Г. Тулеева, сегодня Кузбасс уверенно движется по пути экономической, социальной и политической стабильности [11]. Одной из важных отличительных особенностей региональной модели перехода к устойчивому развитию является ориентация не только на экологические, экономические и социальные задачи, но и на собственно политические цели. Так, к социально-политическим целевым ориентирам можно отнести совершенствование работы органов местного самоуправления, развитие институтов гражданского общества, развитие свободы выражения мнений и свободы доступа к различным источникам информации, сохранение взаимопонимания и доверия между людьми разных национальностей и др.
Для изучения достигнутых результатов перехода Кемеровской области к устойчивому развитию нами предпринята попытка выделить социально-политические показатели, релевантные описанной региональной модели устойчивого развития. На основании анализа современных исследований, посвященных методологии и практике оценки таких показателей в Кемеровской области [12;13], нами предлагается использование следующих конкретных социально-политических индикаторов устойчивого развития: динамика числа общественных объединений и численности граждан, вовлеченных в их деятельность; количество и характер информационных ресурсов, доступных населению, степень доверия к средствам массовой коммуникации, уровень информационной безопасности; оценка населением деятельности органов власти на региональном и муниципальном уровнях, характер и направленность общественно-политической активности; содержание и направленность системы ценностных предпочтений массового сознания, значимость ценности семьи, гражданских и патриотических ценностей, толерантности в системе ценностных предпочтений населения региона.
Перспективами дальнейшего изучения показателей устойчивого развития Кемеровской области является операционализация предлагаемых социально-политических индикаторов, определение и экспертная оценка их критериальных значений, апробация их применения на практике. Оценка комплекса социально-политических показателей устойчивого развития представляет очевидную значимость при проведении мониторинга, оценки и корректировки областных целевых программ, разработке концепций и программ долгосрочного социального развития, анализа их эффективности, что позволит при необходимости своевременно скорректировать конкретные направления развития региона.
Библиографический список
- Наше общее будущее: Доклад международной комиссии по окружающей среде и развитию (МКОСР) / Под ред. и послеслов. С.А. Евтеева, Р.А. Перелета. – М.: Прогресс, 1989.
- Синицина Е. Концепция устойчивого развития // URL: http://www.cloudwatcher.ru/analytics/2/view/72/ (дата обращения 15.12.2014).
- Левашов В. К. Социально-политическая устойчивость общества // Вестник Российской академии наук. – 2011. Т. 81, № 12.
- Крицких В.В. Безопасность как фактор устойчивого развития российского общества: автореф. дис. … канд. полит. наук. – Ставрополь: 2011.
- Научная стратегия устойчивого развития Российской Федерации – М.: Издание государственной Думы, 2002.
- Indicators of Sustainable Development: Guidelines and Methodologies – NY: United Nations publication, 2007.
- Голубев Г.Н. Геоэкология – М.: «ГЕОС», 1999.
- Указ Президента РФ от 01.04.1996 N 440 «О Концепции перехода Российской Федерации к устойчивому развитию» // URL: http://news-city.info/akty/instructions-69/tekst-ei-sovet-moscow.htm (дата обращения 15.12.2014).
- Цапиева О. К. Устойчивое развитие региона: теоретические основы и модель // Проблемы современной экономики. – 2010. N 2.
- Пфетцер С.А., Зеленин А.А., Яницкий М.С. Политическое участие и политические ценности молодежи российской провинции – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2014.
- Тулеев А.Г. Устойчивое развитие Кемеровской области: опыт и перспективы. Доклад на выездной сессии Комитета по устойчивому развитию Конгресса местных и региональных властей Совета Европы // МедиаКузбасс 29.09.2005 г. // URL: http:// mediakuzbass.ru/news/62882.html (дата обращения 15.12.2014).
- Зеленин, А.А. Региональная модель государственной молодежной политики и практика ее реализации [Текст] / А.А. Зеленин. – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2008. – 240 с.
- Серый, А.В. Ценностно-смысловая парадигма как методологическая основа оценки и прогнозирования развития личности [Текст] /А.В. Серый, М.С. Яницкий // Личностное развитие: прогностические модели, факторы, вариативность: кол. монография. – Томск: ТГПУ, 2008. – С. 71-93.