Особенностью движений депортированных народов СССР являются два обстоятельства: во-первых, все народы требовали и претендовали на воссоздание своей государственности в рамках Союза Советских Социалистических Республик, вопрос о выходе из СССР не поднимался; во-вторых, оппозиционная деятельность велась только мирными легальными средствами.

«Великое переселение народов», инициированное И.В. Сталиным, затронуло 12 этносов. Народы, депортированные в предельно сжатые сроки, обреченные жить на режиме спецпоселений, за побег с которого  карались наказанием в 20 лет каторги, становились людьми второго сорта. Насильственные меры со стороны властей, естественно, вызывали ответную негативную реакцию депортированного населения.

С середины 1950-х гг. в национальных движениях депортированных народов наступает мирный, легальный период. Это было связано с серией указов Президиума Верховного Совета СССР о снятии с учета спецпоселения и освобождения от административного надзора балкарцев, греков, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар [1],  месхов и  чеченцев. Однако, вопрос о снятии обвинения в «измене» народов и возможности вернуться на родину не рассматривался.

ХХ съезд партии также послужил стимулом к  активизации национальной оппозиции. Широкий размах получают петиционные кампании. В многочисленных  письмах и обращениях с цитатами из работ классиков марксизма-ленинизма содержались требования разрешения возвращения на родину, занятия руководящих должностей работниками из числа депортированных народов,  развитие национальной культуры и языка и т.п.

Серьезной проблемой для властей стал вопрос об оставленном в процессе насильственной депортации имуществе. Греки, крымские татары, месхи требовали или возвращения конфискованного имущества, или реальной компенсации за него. 

Поскольку немедленное возвращение спецпоселенцев на родные земли было весьма проблематично, а, в свою очередь, руководство Казахстана и Киргизии пыталось сохранить хорошие рабочие кадры из числа депортированных на местах, то ситуация продолжала накаляться. В места проживания депортированных народов в срочном порядке выехали представители МВД, Президиума Верховного Совета СССР, ЦК КПСС с целью выяснения возможностей образования там для них национальных районов или автономных областей. Однако данная мера не принесла сколь либо ощутимых результатов. К концу 1956 г. самовольный выезд депортированных на Родину приобретает массовый характер.

К 1956 г. месхов в СССР насчитывалось около 300 тыс. чел. Они требовали от правительства разрешения вернуться на юг Грузии – в Месхетию, откуда их выселили в 1944 г. под предлогом эвакуации в связи с приближением фашистов. Борьба месхов приняла длительный и затяжной характер.  

Советское руководство в ответ объявило месхов азербайджанцами и предоставило возможность поселиться в Азербайджане и Кабардино-Балкарии, которые испытывали дефицит рабочей силы. Многие приняли такое решение и переехали в указанные районы, чтобы быть ближе к дому. Кроме того, определенное значение имела и реакция лидеров движения Байрахтарова, который приветствовал такой вариант, утверждая, что возвращение в Грузию пока  невозможно [2, л. 51-52].

Те же семьи месхов, которые на свой риск и страх все же возвращались на родину, подвергались выселению. В 1961 г. около 100 семей месхов, проживавших в Азии, перешли в Грузию.  Всех в принудительном порядке вернули на места прежнего обитания.

Во второй половине 1950-х гг. месхи создали Временный организационный комитет возвращения народа на родину (ВОКО) [3, л. 94]. ВОКО ставил перед собой задачу привлечь внимание к месхетинскому вопросу со стороны партийных и государственных органов СССР и Грузии. Результаты деятельности Комитета были незначительны.

В 1963 г. делегация месхов прибыла в столицу для рассмотрения вопроса о причислении месхов к азербайджанцам [3, л. 95]. Однако делегацию не приняли ни в одной из инстанций. В 1964 г. месхи обратились за помощью к первому секретарю ЦК КПГ В. Мжаванадзе. Ответная реакция отсутствовала. Следует подчеркнуть, что в защиту месхов постоянно выступали представители грузинской творческой интеллигенции.

С середины 1960-х гг. в движении месхов за возвращение на родину начинается новый этап. Широкое распространение получает новый метод борьбы – общенародные собрания.  Первое такое собрание состоялось 15 февраля 1964 г. в колхозе «Ленин Юли» Буканского района Ташкентской области. Председателем ВОКО на собрании был избран Э. Одабашев (Хозрованадзе). Всенародное собрание приняло обращение к партии и правительству и сформировало делегацию месхов – 125 чел.  в столицу [3, л. 95].

Параллельно часть месхов–турок стала организационно оформляться, чтобы добиваться разрешения на выезд из страны.

Особенностью движений депортированных народов СССР являются два обстоятельства: во-первых, все народы требовали и претендовали на воссоздание своей государственности в рамках Союза Советских Социалистических Республик, вопрос о выходе из СССР не поднимался; во-вторых, оппозиционная деятельность велась только мирными легальными средствами.

«Великое переселение народов», инициированное Сталиным И.В., затронуло 12 этносов. Народы, депортированные в предельно сжатые сроки, обреченные жить на режиме спецпоселений, за побег с которого  карались наказанием в 20 лет каторги, становились людьми второго сорта.  Насильственные меры со стороны властей, естественно, вызывали ответную негативную реакцию депортированного населения.

С середины 1950-х гг. в национальных движениях депортированных народов наступает мирный, легальный период. Это было связано с серией указов Президиума Верховного Совета СССР о снятии с учета спецпоселения и освобождения от административного надзора балкарцев, греков, ингушей, калмыков, карачаевцев, крымских татар,  месхов и  чеченцев. Однако, вопрос о снятии обвинения в «измене» народов и возможности вернуться на родину не рассматривался.

ХХ съезд партии также послужил стимулом к  активизации национальной оппозиции. Широкий размах получают петиционные кампании. В многочисленных  письмах и обращениях с цитатами из работ классиков марксизма-ленинизма содержались требования разрешения возвращения на родину, занятия руководящих должностей работниками из числа депортированных народов,  развитие национальной культуры и языка и т.п.

Серьезной проблемой для властей стал вопрос об оставленном в процессе насильственной депортации имуществе. Греки, крымские татары, месхи требовали или возвращения конфискованного имущества, или реальной компенсации за него. 

Поскольку немедленное возвращение спецпоселенцев на родные земли было весьма проблематично, а, в свою очередь, руководство Казахстана и Киргизии пыталось сохранить хорошие рабочие кадры из числа депортированных на местах, то ситуация продолжала накаляться. В места проживания депортированных народов в срочном порядке выехали представители МВД, Президиума Верховного Совета СССР, ЦК КПСС с целью выяснения возможностей образования там для них национальных районов или автономных областей. Однако данная мера не принесла сколь либо ощутимых результатов. К концу 1956 г. самовольный выезд депортированных на Родину приобретает массовый характер.

В 1967 г. одной из делегаций месхов было обещано, что их проблема будет решаться предметно после годовщины 50-летия Великой  Октябрьской  социалистической революции.

И действительно, в 1968 г. Президиум Верховного Совета СССР принял постановление, согласно которому, граждане азербайджанской, курдской и турецкой национальностей, выселенные из Аджарской АССР, Адингенского, Аспиндского, Ахалхалакского, Ахвалцихского районов, пользуются теми же правами, что и другие граждане Советского Союза. Но вследствие того, что они укоренились на местах своего нынешнего проживания, поэтому следует для них именно там создавать условия с учетом национальных особенностей. Реакция месхов была достаточно бурной. 24 июля 1968 г. около 7 тыс. чел. собрались на импровизированный митинг у дома правительства в Тбилиси.

Месхи-турки начали обращаться в турецкое посольство с просьбой о предоставлении им гражданства.

В 1971 г. состоялось VII всенародное собрание «Турецкого общества защиты прав находящегося в высылке турецкого народа». Общество приняло обращение к генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу, председателю Совета Министров СССР А.И. Косыгину, генеральному секретарю ООН У. Тану, парламенту и правительству Турции с просьбой предоставить им возможность вернуться на родину и воссоединиться со своим народом. Обращение было подписано  председателем Главного организационного комитета освобождения (ГОКО) Э. Одабашевым и его заместителем А. Изатовым, которых вскоре арестовали [4, с. 25]. В это время в правительственные инстанции  поступает огромное количество писем от месхов с требованием создать условия для развития национальной  культуры [5, л. 93].

В свою очередь месхи-грузины добивались  встреч с  первым  секретарем ЦК КП Грузии Э.А. Шеварнадзе, направляли различного рода обращения в партийные и государственные органы.

Со второй половины 1970-х гг. начинаются контакты месхов с правозащитниками. МХГ посвятила проблеме месхов документ № 18. С 1976 г. вопросом защиты прав месхов начал заниматься член Инициативной группы защиты прав человека в Грузии В. Рцхеладзе.

Всего с 1944 г. по 1977 г. в правительственные и государственные органы было направлено около 160 тыс. коллективных и индивидуальных документов от месхов, Москву посетило более 30 делегаций.

Отсутствие серьезных контактов с западной общественностью, поскольку данная проблема была слишком узкой для нее, с одной стороны, широкого общественного резонанса  внутри страны, с другой стороны, вынудили месхов как бы «вариться в собственном соку», что не имело никаких перспектив.

1. Мебадури С.З., Королев А.А., Королева Л.А. Крымские татары в СССР: из истории депортированных народов // История и археология. 2014. № 7 [Электронный ресурс]. URL: http://history.snauka.ru/2014/07/1070 (дата обращения: 25.07.2014).
2. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 73. Д. 194.
3. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 33. Д. 230.
4. ХТС. 1971. Вып. 21.
5. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 67. Д. 112.

Все статьи автора «Королева Лариса Александровна»