Статья выполнена при поддержке гранта РГНФ № 14-03-00421

Термин «социальная стратификация» занимает прочное место в мировой социологической литературе. Теория основывается на том, что общество состоит из страт, которые корреспондируют или противопоставляются друг другу с позиции подчинения, власти, престижа и т.д. Формирование страт происходит не только с учетом легко идентифицируемых признаков, например профессии, материальной обеспеченности, наличия частной собственности и др., но и по культурным факторам – стиль жизни, общественное признание, слава и т.д., которые реализуются как на личностном, так и на общественном уровнях идентификации. Как отмечает Ж.Т. Тощенко очень непросто выделить и квалифицировать культурные образования [1]. Поэтому социокультурная стратификация является более емким понятием, чем социальная стратификация, и включает в себя и социальные и культурные составляющие.
Изучением социальной стратификации общества, выделением слоев и групп занималось немало российских и зарубежных ученых. Например, Б. Барбер измерял социальную стратификацию используя параметры: престиж профессии, степень власти (могущество), доход (богатство), образование (знание), религиозность (национальность) [2]. Л.А. Беляева, основываясь на данных социологических исследований, брала показатели: наличие властных функций, материальный уровень и образование респондентов [3]. Социальная дифференциация общества, выделенная Е.М. Бабосовым, включает в себя многоуровневую классификацию: во-первых, по имущественному положению (богатые, состоятельные, обеспеченные, среднеобеспеченные, малообеспеченные, бедные, нищие), во-вторых, по социально-статусным критериям (слои от высшего до маргинального), в-третьих, по социокультурным индикаторам (образовательные, идейно-политические, религиозно-конфессиональные, духовно-культурные, мировоззренческие и т.д.) [4]. Н. Ковалиско и Р. Савчинский выявляли основные слои населения, основываясь на том, что пространство неравенств состоит из полей неравенств, образуемых распределением экономического, властного, социального, символического и культурного капитала [5]. Таким образом, социальная стратификация – это классификация населения по достаточно различимым и измеримым характеристикам: уровень дохода, наличие власти, образование, социальное происхождение и т.п., тогда как социокультурная стратификация – это также выделение в обществе групп, однако имеющих еще своеобразные, более-менее сходные ментальные и культурные образы; и эти группы не всегда могут различаться по признакам, лежащим в основе социальной стратификации.
Таким образом, для исследования социокультурной стратификации населения наиболее информативным является социологический анализ, с помощью которого можно достаточно полно выделить существующие страты в современном обществе. Информационной базой для исследования послужили данные социологического опроса населения регионов Северо-Западного федерального округа. Анкетирование было проведено в 2013 г. Институтом социально-экономического развития территорий РАН. В выборке участвовали 5113 человек из Республики Карелия, Республики Коми, Архангельской, Вологодской, Калининградской, Ленинградской, Мурманской, Новгородской, Псковской областей и города Санкт-Петербурга. Набор показателей для изучения социокультурной стратификации населения выбирался на основе анализа перечня переменных, используемых вышеупомянутыми авторами, а также с учетом культурной составляющей. Всего было отобрано 18 переменных (табл. 1). Таким образом, отобранная система переменных достаточно представительна и отражает не только доход, образование и наличие властных функций респондентов, но и описывает культурный потенциал индивида.

Информативность определялась:
 – количество выборочной информации о показателе , заключенное в показателе , где
 – выборочная энтропия признака ,
 – условная выборочная энтропия признака  относительно признака .
В качестве порога информативности было установлено значение . При этом сначала были найдены показатели, которые с одним показателем-аргументом имеют , затем для каждого такого  выбирался  с наибольшей информацией, то есть:
, .
Исключив ранее отобранные переменные из рассмотрения множества показателей-функций, были найдены те, для которых существует ровно два показателя-аргумента, сравнивая информации . Выбрав для каждого такого  пару индексов , которая дает наибольшую информацию, то есть:
, , ,
сформировали еще один набор – пары смежных наиболее информативных показателей.
Среди оставшегося набора индикаторов, аналогично предыдущему, были найдены показатели, имеющие три смежных наиболее информативных показателя.
В итоге для каждой переменной, выступающей в определенный момент в качестве показателя-функции, удалось выделить набор, содержащий от 1-го до 3-х показателей-аргументов (табл. 2).

Примечание: Построено автором на основе расчета коэффициентов информативности. Связь (стрелка), показанная пунктиром, является слабой (менее установленного порога информативности ).

С целью разделения респондентов на слои (типы), имеющие схожие характеристики и не выходящие за значения некоторого порога, отделяющего один кластер от другого, был применен кластерный анализ (метод К-средних). Экспериментальным путем было установлено, что оптимальное количество выделенных кластеров пять. Во-первых, это обеспечивает достаточную дифференциацию массива и различие кластеров по характеристикам попавших в них респондентов; во-вторых, сохраняет наполняемость кластеров: в самом меньшем из них получилось 9,9% опрошенных. Дальнейшее увеличение числа кластеров привело бы к необоснованному сокращению их объема. По характеристикам респондентов в выделенных кластерах можно заключить, что мы имеем дело с социокультурными стратами, различающимися между собой иерархическим местом в социальной системе, пространственной локализацией, субъективными характеристиками, мировосприятием, ценностными установками, интересами. Таким образом, отличительные признаки выделенных кластеров (страт) следующие:
1 кластер (гуманисты): 29,9% респондентов – люди с высшим (незаконченным высшим) образованием (100%), не имеющие подчиненных на работе (75,5%) или имеющие не более 5 человек в подчинении (24,5%), хорошо материально обеспеченные (82,6), относящие себя в основном к среднему социальному слою и выше (77,3%). Наиболее значимые ценности – это человеческая жизнь: «Личная безопасность человека должна обеспечиваться законом и правоохранительными органами» (79,8%), «Люди и государство должны больше всего заботиться о детях» (79,9%) и «Самое ценное на свете – это человеческая жизнь и никто не вправе лишать человека жизни ни при каких обстоятельствах» (86%).
2 кластер (обыватели): 28,6% респондентов – люди в основном со средним и средним специальным образованием (89,6%), не имеющие подчиненных на работе (90,3%), среднеобеспеченные (76%), относящие себя в основном к среднему социальному слою и ниже (91,6). Наиболее значимые ценности – это человеческая жизнь.
3 кластер (реалисты): 21,7% респондентов – люди со средним, средним специальным (61,2%) и высшим образованием (24,7%), в основном не имеющие подчиненных на работе (89,6%), бедные (100%), относящие себя к среднему социальному слою и ниже (96,7%). Наиболее значимые ценности – это человеческая жизнь, а также семья и дружба («В жизни главное внимание нужно уделять тому, чтобы установить хорошие семейные и дружеские отношения» – 75,2%).
4 кластер (активисты): 10% респондентов – люди с высшим образованием (70,3%), имеющие подчиненных на работе (100%), хорошо материально обеспеченные (84,8%), относящие себя в основном к среднему социальному слою и выше (92,2%). Наиболее значимые ценности – это человеческая жизнь, а также трудолюбие и стремление к самопродвижению («Я стал таким, какой я есть, главным образом благодаря собственным усилиям» – 71,3%).
5 кластер (скептики): 9,9% респондентов – люди в основном со средним специальным образованием (65,8%), не имеющие подчиненных на работе (85,9%) или имеющие не более 5 человек в подчинении (14,1%), среднеобеспеченные (66,5), относящие себя к среднему социальному слою (86,6%). Наиболее значимые ценности – это человеческая жизнь. Они не ценят обычаи и традиции (64,4%), не приветствуют инициативу, предприимчивость, поиск нового в работе и жизни, если оказываются в меньшинстве.
Таким образом, социокультурная стратификация связывает объем материальных благ, объем властных полномочий, образовательный уровень, а также ценностные ориентиры населения, характер познавательных потребностей, отношение к традициям. Именно принятие населением тех или иных ценностно-мотивационных аспектов, норм морали, нравственных императивов, традиционных устоев позволяет говорить о наличии в разных сферах социальной деятельности страт с разными культурными признаками. На эмпирическом уровне зафиксировав и проанализировав социокультурную стратификацию, можно констатировать, что страты имеют более выраженные характеристики материального положения и статусно-слоевой самоидентификации, и менее выраженные нравственно-ценностные ориентиры.
Следует отметить, что особенности менталитета современного общества не сильно подвержены изменениям и имеют общий вектор социальных и индивидуальных ценностей. Подавляющему большинству населения наиболее понятна и близка патерналистская форма общественно-политического устройства, где государство берет на себя всестороннюю заботу о благополучии граждан, но вместе с тем они привержены либеральным гуманистическим ценностям, в соответствии с которыми человеческая личность представляет собой наивысшую ценность для государства. На основе проведенного анализа социокультурной стратификации населения можно констатировать, что в обществе не потеряно чувство ответственности, оптимизма и коллективизма. Существуют социокультурные явления, сплачивающие людей и препятствующие распаду российского общества, и это происходит на фоне социального расслоения общества (по уровню дохода, образования, этническому составу, классам, слоям и т.д.).

1. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. М.: Прометей, Юрайт, 2001. С. 45.
2. Барбер Б. Структура социальной стратификации и тенденции социальной мобильности //Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы. – M., 1972.
3. Беляева Л.А. Социальные слои в России. Опыт кластерного анализа // Социс. 2005. №12.
4. Бабосов Е.М. Общая социология: Учеб. пособие для студентов вузов./ Е. М. Бабосов. – 2-е изд., стер. – Мн.: «ТетраСистемс», 2004. 640 с.
5. Ковалиско Н., Савчинский Р. Многомерный анализ социальной стратификации современного украинского общества (региональный аспект) // Социология: теория, методы, маркетинг, 2007, № 3. С. 5–37.
6. Офман Ю.П., Черемных Е.Н. Система интегрированного анализа региональных данных. // Математическое и компьютерное моделирование социально-экономических процессов. Сборник статей под ред. Ю.Н. Гаврильца. – М.: ЦЭМИ РАН, 1997. С. 69–84.

Все статьи автора «Ласточкина Мария Александровна»