В 1812-1816 гг. в Вятской губернии была размещена часть французских военнопленных, взятых русскими войсками в ходе Отечественной войны 1812 г., а затем – Освободительного похода 1813-1814 гг. Военнопленные оказали определённое влияли на социально-экономическую и социокультурную жизнь губернии. В новых условиях происходило установление этнокультурных контактов пленных «армии двунадесяти языков» с вятчанами. В начальный период Отечественной войны, летом1812 г., для размещения военнопленных предполагалось выделить только пять губерний России – Вятскую, Пермскую, Оренбургскую, Саратовскую и Астраханскую. Однако затем контингенты военнопленных появились и в других губерниях Российской империи. В Вятскую губернию партии военнопленных стали прибывать осенью1812 г. Число их быстро увеличивалось. В первой половине декабря1812 г. их насчитывалось 434 человека, во второй половине декабря1812 г. – 1 162 человека, в первой половине января1813 г. – 1 595, а в октябре1813 г. – 1 954 [1, с. 348]. Всего же за период с 1812 по1816 г. на территории Вятского края в то или иное время проживало не менее 5 851 военнопленного наполеоновской армии.

Размещение и содержание большого контингента военнопленных требовали от губернских властей применения значительных усилий. Полагалось регулярно проводить перепись прибывших в губернию военнопленных. О результатах переписи губернатор регулярно сообщал в рапортах на имя императора. К рапортам прилагались ведомости, в которых поимённо перечислялись офицеры, а солдаты группировались по национально-государственной принадлежности и по воинским частям, в которых они служили.

В 1812-1813 гг. Великая армия Наполеона была широко представлена в Вятской губернии в национальном отношении. Так, по данным на декабрь1812 г. в Вятской губернии пребывало 613 французов, 171 итальянец, 103 австрийца, 87 поляков, 55 испанцев, 47 немцев Рейнского союза, 33 баварца, 21 вестфалец, 11 пруссаков, 7 португальцев, 4 саксонца, 3 датчанина, 3 швейцарца, 2 голландца, 1 швед, 1 вюртембержец [2, л. 74]. Всего – 1 162 человека.

Согласно рапорту от 17 января1813 г. вятского губернатора Ф.И. фон-Брадке императору Александру I находившиеся на территории губернии военнопленные были классифицированы по национальной принадлежности следующим образом: 763 француза, 173 итальянца, 172 поляка, 170 австрийцев, 47 баварцев, 47 пруссаков, 35 испанцев, 8 швейцарцев, 7 саксонцев, 6 вюртембержцев, 3  иллирийца, 3 португальца. Всего – 1434 человека. Из них 16 человек состояли в гвардейской пехоте, 645 – в линейной пехоте, 50 – в лёгкой пехоте, 117 были гренадёрами, 103 – егерями, 9 – гвардейскими драгунами, 3 – гвардейскими конноегерями, 3 – гвардейскими уланами, 26 – кирасирами, 21 – карабинерами, 20 – драгунами, 106 – гусарами, 62 – конноегерями, 77 – уланами, 76 – артиллеристами, 3 – фуражирами, 1 – пионером, 61 – извозчиками, 34 – денщиками, 1 – маркитантом [3, с. 8-9]. Среди военнопленных «армии двунадесяти языков», находящихся на территории Вятской губернии, были представители более чем 20 народов.

Учёт количества проживающих в губернии военнопленных был затруднён их постоянным перемещением. Первоначально пленные размещались только в городах. Численность пленных унтер-офицеров и солдат Великой армии Наполеона, зафиксированная в различных городах Вятской губернии постоянно менялась. 17 декабря1812 г. в Вятке числилось 729 военнопленных, а 12 января1813 г. – 641. В Глазове их численность колебалась от 42 до 122 человек, в Котельниче – от 68 до 135 человек, в Орлове – от 46 до 290 человек, в Сарапуле – от 144 до 178, в Слободском – от 10 до 141, в Яранске – от 29 до 37. В Елабуге 1 сентября1812 г. их было 74, в Уржуме 16 января1813 г. – 190, в Нолинске 30 января1813 г. – 207 [4, с. 46].

В разное время на территории Вятской губернии находилось немало пленных французских офицеров. 15 февраля1813 г. их было 21, в том числе 2 майора, 3 капитана, 7 поручиков, 4 подпоручика, 1 комиссар, 1 вольтижер, 2 штаб-лекаря и 1 аптекарь. 7 августа1813 г. в Вятской губернии было уже 65 пленных офицеров, в том числе 1 подполковник, 3 майора, 12 капитанов, 35 поручиков, 4 подпоручика, 1 доктор, 2 штаб-лекаря, 3 аптекаря, 2 комиссара, 2 курьера императора Наполеона. 11 из них находились в Вятке, 10 – в Орлове, 6 – в Котельниче, 7 – в Яранске, 8 – в Слободском, 8 – в Уржуме, 5 – в Елабуге, 5 – в Глазове, 5 – в Сарапуле [5, л. 41-44]. Происходило постоянное изменение состава и численности военнопленных в связи с перемещениями их внутри губернии, отправкой в другие губернии и прибытием новых партий.

Деятельность губернских властей по размещению и содержанию военнопленных регламентировалась предписаниями центральных гражданских и военных властей. Согласно циркулярному предписанию от 29 августа1812 г. главнокомандующего в Санкт-Петербурге С.К. Вязмитинова, пленные должны были размещаться по губернии по усмотрению губернатора. Все военнопленные брались на казённое содержание. В соответствии с воинскими чинами устанавливалось их денежное содержание: 3 руб. в сутки генералам, по 1 руб. 50 коп. полковникам и подполковникам, 1 руб. майорам, по 50 коп. обер-офицерам, по 5 коп. унтер-офицерам, рядовым и нестроевым нижним чинам [6, л. 1]. Губернские власти должны были организовать обеспечение военнопленных жильём, одеждой, обувью, медицинской помощью. Для отапливания домов, в которых размещались пленные, за казённый счёт отпускалось необходимое по сезону количество дров [7, л. 16].

Положение десятков тысяч пленных солдат и офицеров Великой армии, многие из которых были ранены, больны или обморожены, и почти все не были должным образом экипированы в холодный осенне-зимний период, вызывало беспокойство властей и лично императора Александра I. 5 декабря1812 г. дежурный генерал по действующей армии П.П. Коновницын направил вятскому губернатору письмо следующего содержания:

«После всех тех распоряжений, которые сделаны на счет исправного содержания пленных и препровождения, дошло до сведения Его Императорского Величества, что отправляемые из армии пленные во время препровождения их чрез губернии правительства испытывают там всю крайность и недостаток в содержании, и что люди сии не только не имеют одежды, соответственной времени года, но что они босы, оборваны и, словом, одеты в рубищи.

Его Императорское Величество, по сердобольному чувству своему, входя в положение сих людей, Высочайше повелеть соизволил подтвердить, кому следует, чтобы пленные из армии отправляемы были в полном порядке, а о соблюдении оного в пути, равно и о достаточном продовольствии и снабжении одеждою приличною времени года всякий раз предписывать губернатору той губернии, в которую с самого начала партия пленных вступает, требуя неотменно распоряжения его, чтобы люди сии не отправлялись ныне в путь, как по окопировке, которая сохранила бы их от дальной нужды, а наипаче в теперешнее зимнее время…» [8, л. 50-51].

Получив письмо П.П. Коновницына, вятский губернатор Ф.И. фон-Брадке разослал его копии городничим с предписанием организовать снабжение военнопленных одеждой, обувью, рукавицами, продовольствием. Ввиду недостаточности выделенных на их содержание казённых средств губернатор предложил прибегнуть к сбору пожертвований. Нельзя сказать, что население Вятской губернии с рвением приступило к сбору пожертвований на содержание военнопленных, а власти направили все силы на организацию этого мероприятия. Так, в Котельниче в ответ на предложение городничего купцам пожертвовать для военнопленных одежду «никем из оных на то желания не изъявлено» [9, л. 4]. По рапорту от 7 ноября 1813 г. яранского городничего Турчанинова губернатору фон-Брадке в Яранске «военнопленных нижних чинов состоит одетых платьем 29, а неодетых 6 человек и одна француженка, на коих хоть и имеется собственное их платье, но крайне ветхое» [10, л. 114]. В Уржумском уезде для военнопленных было собрано 49 шинелей и 99 пар лаптей [11, л. 31]. А тем пленным, которым одежды не хватило, было предложено деньги на неё заработать самим. Однако многие военнопленные не могли работать «по дряхлости или увечью».

Некоторые категории военнопленных, содержащихся в Вятской губернии, имели возможность улучшить свое материальное положение, получая деньги, отправленные из их стран или от своих покровителей в России. Так, в июле1813 г. принцесса Баденская Амалия пожаловала пленным баварским офицерам от 30 до 257 руб. на человека [12, л. 67]. В октябре1813 г. вдовствующая императрица Мария Фёдоровна оказала материальную помощь своим землякам – пленным вюртембержцам [13, л. 5]. В том же месяце по предписанию С.К. Вязмитинова всем пленным французским офицерам было единовременно выдано по 100 руб. на одежду [14, л. 134].

Непривычный климат, материальная нужда и болезни привели к гибели части военнопленных. К 15 февраля1813 г. из 2 068 человек, прибывших для размещения в Вятскую губернию, умерло 452 [11, л. 3]. Это составляло около 22% от их общего числа. Зимой1813 г. среди военнопленных, расположенных в Вятке и Слободском, разразилась эпидемия, от которой они «чрезвычайно помирали». В феврале в лазаретах Вятки находились 161 человек, которые были «одержимы тягчайшею болезнью». В Слободском умерших от неизвестной болезни военнопленных было так много, что во избежание «распространения заразы» было принято решение «сожигать их тела». Умерших складывали штабелями, перекладывали дровами и поджигали [15, с. 9]. Показательно, что вятчане не были подвержены этой болезни. Вероятно, причиной эпидемии стали какие-то местные вирусы, к которым население Вятской губернии имело иммунитет.

Что касается гибели военнопленных, находящихся в Вятской губернии, то она была ниже среднестатистической по России. Самая высокая смертность военнопленных отмечалась в западных губерниях, где умирало их абсолютное большинство. Довольно высокой была смертность и в центральных губерниях. До губерний же, расположенных в Среднем и Нижнем Поволжье, а также до Вятской и Пермской губерний, и тем более до Сибири добирались только наиболее крепкие и здоровые солдаты и офицеры Великой армии. Здесь смертность была относительно невысокой. Так, в Вятской губернии в 1812-1816 гг. умерло около тысячи военнопленных, т.е. примерно 20% от общего числа находившихся там. В среднем же по России в 1812-1816 гг. погибло 2/3 содержащихся военнопленных [16, с. 17].

Таким образом, вятские губернские власти с учётом установок центральных и военных властей успешно решали вопрос о размещении в Вятском крае и материальном обеспечении французских военнопленных. В целом можно сказать, что в Вятской губернии были созданы благоприятные социально-экономические условия для их временного пребывания.

1. Столетие Вятской губернии. 1780-1880. Сборник материалов к истории Вятского края. – Вятка, 1880. Т. 1.
2. Государственный архив Кировской области  (ГАКО). Ф. 583. Оп. 602. Д. 392.
3. Любавин М.А. Пленные1812 г. в Вятке // Петряевские чтения: Тезисы докладов к чтениям. – Киров, 1993.
4. К столетию Отечественной войны (1812 – 1912 гг.) // Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1912 г. – Вятка, 1911.
5. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 49.
6. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 3.
7. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 16.
8. ГАКО. Ф. 582. Оп. 80. Д. 3.
9. ГАКО. Ф. 583. Оп. 602. Д. 439.
10. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 12.
11. ГАКО. Ф. 583. Оп. 602. Д. 442.
12. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 50.
13. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 58.
14. ГАКО. Ф. 582. Оп. 7. Д. 60.
15. Любавин М.А. Французы в Вятке // Выбор. – Киров, 1993. № 40.
16. Бессонов В.А. Содержание военнопленных Великой армии в 1813 – 1814 гг. // Отечественная война1812 г. Источники. Памятники. Проблемы. – Можайск, 2000.

Все статьи автора «Цеглеев Эдуард Александрович»