Когда феномены человеческого духа стали исследоваться как объекты, стало очевидно, что их можно наблюдать, измерять, классифицировать так же, как и объекты природы или техники, иными словами, делать достоянием науки. Так возникли гуманитарные науки («науки о духе»), хотя термин «наука» первоначально, а в некоторых языках и по сей день, связывался с естествознанием (науками о природе). Сфера влияния гуманитарных наук неуклонно расширяется. Признается их важность, причем не только в воспитательно-идеологическом аспекте, но и в плане разработки моделей гуманитарных экспертиз, технологий и пр. Многие гуманитарии и не только они полагают, что выйти из цивилизационного кризиса, разрешить глобальные проблемы, угрожающие самому существованию человечества, можно только гуманитарным способом, рассматривая природу в качестве цели (как и человека), а не средства. Способны ли гуманитарные науки оправдать такие претензии?
В научном сообществе сохраняется также и скептическое отношение к гуманитарным наукам, отмечается их известная недостаточность по сравнению с естественными и техническими дисциплинами. Но некоторые гуманитарии полагают, что специфика гуманитарного знания неустранима, и оно несопоставимо с естествознанием, здесь нужны иные критерии [1, с. 43-62]. Однако мало кто задается вопросом: указанная специфика относится к гуманитарным наукам или к иным формам организации гуманитарного знания? Ведь в сферу гуманитарных наук нередко зачисляют то, что наукой назвать трудно. Да и критерии прописки в ту или иную научную квартиру далеко не всегда четки и однозначны, что касается не только гуманитарного знания, а например, многих разделов геологии и географии. Показательно, что географию относили то к естественным наукам, то к общественным, то к гуманитарным, то к историческим [2]. Это влечет и другие вопросы: можно ли и по каким критериям относить отдельные разделы гуманитарного знания к строгой науке? Обладают ли ценностью вненаучные разделы гуманитарной сферы? Как оценить те сферы гуманитарного знания, которые строгим канонам не соответствуют, но традиционно именуются науками? С чем связано это несоответствие: с неразвитостью, дающей надежду на улучшение ситуации в будущем, а может быть с иной направленностью или специфичностью гуманитаристики, которую необходимо выявлять и развивать? Эти и подобные вопросы в том или ином смысле являются частями одной проблемы: как различить и как соотнести гуманитарное знание и гуманитарные науки?
Целью статьи является попытка очертить некоторые основные направления указанного различения и соотнесения гуманитарного знания и гуманитарных наук.
Гуманитарное знание в общем виде можно определить как знание о внутреннем мире человека, выраженном в материальных и идеальных культурных образованиях, наделенных человеческими значениями, ценностями, смыслами. Это сфера гуманитаристики в широком смысле слова. В таком случае за пределами гуманитарного знания остается знание о природе, в том числе о человеческой природе, о технике, о социальных связях и закономерностях.
Отнесение гуманитарного знания к разряду наук зависит от степени выполнения ими стандартов научности, где, прежде всего, необходимо учесть признаки научного знания [3, с.33-37]. Среди структурных компонентов, позволяющих соотнести данное знание с наукой, определяющими, как минимум, являются: формы организации знания, в первую очередь, теория и ее методы, а также функции науки, особенно объяснение.
Все сферы гуманитаристики буквально пропитаны нарративами. Нарративная организация является фундаментальным свойством также и гуманитарных наук, хотя там присутствуют и ненарративные компоненты типа дедуктивных выводов, классификаций или исторических хроник, однако лишь в качестве отдельных элементов. Естественные науки, наоборот, включают нарративные компоненты лишь в качестве отдельных элементов. Нарративы выполняют различные функции, в том числе и объяснительную.
Степень научности гуманитарного знания во многом определяется характером объяснительной способности нарративов, поскольку объяснение – важнейшая функция науки. Наряду с номологическими, причинными, структурными объяснениями в гуманитарных науках распространен особый вид научных объяснений – нарративные объяснения. Нарративы участвуют в объяснительных процессах как минимум в трех случаях: 1) когда нарратив явно задействован в объяснении; 2) когда нарратив в качестве лингвистической структуры неявно присутствует в объяснении; 3) когда объяснение транслируется в культуре [4, с.78-88]. Распространенность нарративных объяснений в гуманитаристике не исключает классических объяснений.
Нарративные объяснения, придавая смысл человеческим действиям, демонстрируют взаимосвязанность, закономерность, значимость разнообразных несвязанных, случайных, незначительных дел и событий, увязывая их в целостные образования и снабжая жизненной выразительностью, являясь существенным дополнением ненарративных объяснительных схем. Однако нарративная стратегия гуманитарных дисциплин не должна подменять научную объективность.
Нарративные и ненарративные объяснения осуществляются в рамках гуманитарных теорий. Можно вычленить необходимый и достаточный перечень их стандартных компонентов для причисления гуманитарных концепций к научным теориям: исходные принципы (системообразующие концепты), идеализированные объекты, совокупность законов и понятий, сфера технологических воплощений, объект и предмет. По сравнению с естественнонаучными теориями гуманитарные теории могут создавать не только свой предмет, но и свой объект, активно используют философские идеи и теснее связаны с социокультурной практикой. Однако это отличие не является основанием для их противопоставления естественнонаучным. Существенные различия обнаруживается в самих гуманитарных концепциях: в специфике компонентов, особенно законов и других объясняющих положений или системообразующих концептов. Это одно из оснований различать гуманитарные теории (концепции) двух типов.
Теории первого типа включают в себя законы, в том числе и из других наук, правила и нормы, выполняющие роль законов, а также такие нарративы, которые либо включают в себя законы, либо могут быть преобразованы в законы. Теории второго типа используют нарративы, метанарративы, тенденции, лингвистические фигуры, языковые структуры, а к классическим законам не апеллируют, поскольку, например, фиксируют случайное, необратимое, непредсказуемое. В естествознании также обнаруживаются подобные процессы. Синергетические и другие неклассические естественнонаучные идеи необратимости и «законности» случайности и непредсказуемости могли бы найти применение к объяснению необратимых социокультурных феноменов, но пока специалисты не могут описать эти процессы в математических моделях, приходится причислять их ко второму типу теорий, не лишая статуса научности. Теории второго типа, возможно, точнее было бы называть концепциями.
Еще одно направление соотнесения гуманитарных наук и гуманитаристики – анализ методов. Можно различать четыре смысла употребления термина «метод» в гуманитарной сфере. Во-первых, под методом понимается обоснованная и четкая последовательность шагов по достижению результата с применением специальных средств и инструментальных операций, что особенно характерно для строгих теорий классической науки. В гуманитарных дисциплинах это структурно-семиотические методы, претендующие на научное объяснение текста как определённым образом организованной знаковой системы [5, с.14–285] или методы математической лингвистики [6. с.22-38]. Во-вторых, метод рассматривают как совокупность требований, которая предъявляется к исследовательской деятельности и которая может быть сформулирована с разной степенью строгости и определенности. В гуманитаристике художественный метод понимается довольно определенно, но о строгости его применения говорить трудно Примером может служить метод социалистического реализма [7]. В-третьих, методом может выступать сама теория, примененная для исследования, где последовательность шагов довольно условная, хотя бы в силу многообразия компонентов теории. Если теория строгая, то как метод она будет соответствовать классическим канонам науки, если нет, то она будет методом в четвертом смысле. В-четвертых, методом нередко называют некоторый подход, представляющий собой одну или несколько идей, а последовательность и характер действий остается на усмотрение исследователя. Здесь строгость метода подменяется эрудицией, интуицией, особым чутьем, и другими выдающимися субъективными качествами исследователя. В гуманитаристике обнаруживаются все четыре, смысла употребления термина «метод», которые обычно не различаются. С одной стороны, это следствие недостаточной развитости теоретических построений, с другой – неосознанное стремление придать статус научности своим рассуждением.
В целом, теории первого типа используют математические, статистические и другие строгие методы, обнаруживают законы и строят классические объяснительные модели и вообще ориентируются на строгие научные требования. Теории второго типа не всегда строго организованы, активнее используют философские идеи, имеют нарративную объяснительную способность, где отсутствует апелляция к законам, применяют нестрогие методы или расширительное понимание методов, и вообще они не вполне соответствуют классическим общенаучным канонам, хотя обладают внутренней непротиворечивостью и логической связностью. Их продуктивные идеи позволяют им успешно функционировать, обеспечивая оригинальный подход, давая возможность по-новому сконструировать рассматриваемый объект, иначе увидеть стоящую за ним реальность. Два типа теорий обуславливают два дополнительных подхода в гуманитаристике, которые рассмотрим на примерах из социологии, истории и литературоведения.
Квалитативный подход в социологии обеспечивает изучение индивидуальных аспектов социального бытия, использует личные документы и текстовые материалы с оценочными высказываниями людей, включает субъективные теоретизирования и интерпретации исследователя, требует явных способностей и таланта [8]. В нем усматриваются элементы субъективизма и произвола, что снижает его научную значимость. Квантитативный подход объективен и точен, но он упрощает и усредняет картину объекта [9, с.8-10].
Квантитативный подход в исторических исследованиях служит для обработки большого источниковедческого, вспомогательного или иллюстративного материала на различных вычислительных устройствах, а также использует статистические методы и математические модели для установления закономерностей, ограничивая субъективизм историка, исключая преобладание неповторимых исторических феноменов [10]. В то же время художественный стиль исторических трудов остается неотъемлемым признаком исторической науки, продуцируя квалитативный подход, который настаивает на неустранимой специфике исторического исследования, нарративности объяснений, использует философские идеи, ограничивая методологичность общим набором требований, изучает отдельные исторические факты в рамках микроистории, которые были бы искажены в процессе обобщения или количественной формализации [11, с. 207–236].
Квантитативный подход в теории литературы формулирует общие законы повествования, композиции, системы персонажей, организации языка, ориентируется на точное знание, строгий метод исследования, проверяемость гипотез, дисциплинарные рамки, четко очерченный объект, оперирует понятием структуры и опирается на такой эмпирический материал, который можно посчитать и наблюдать достаточно точно [12; 13,т.II, с.494-496]. Квалитативный подход включает совокупность некоторых философских, культурологических и др. идей, является преимущественно интерпретативным, не дает строгого метода исследования, его теории не верифицируемы, но обеспечивают новизну дискурса, новые программы исследований, дают возможность ставить новые проблемы.
В целом, в гуманитаристике необходимо различать три сферы знаний. Первая соответствует строгим стандартам научности. Она практически не отличается от естественных наук. Здесь применяются математические модели, строгие методы, создаются верифицируемые теории и т.д. Они ограничивают знание конъюнкцией как минимум таких признаков: обоснованность, эксплицитность, общезначимость, референциальность, валентность, рефлексивность. Сюда можно отнести многие разделы лингвистики, некоторые разделы литературоведения и психологии, квантитативную историю и социологию и т.д.
Вторая сфера использует более размытые стандарты научности, мягкие критерии рациональности, нестрогие методы, нарративные объяснения, философские концепции. Но стремится соблюдать многие принципы классической науки: доказательность, обоснованность, выводимость, подтверждаемость и др. Сюда можно отнести большую часть литературоведения, некоторые разделы психологии, квалитативную неколичественную историю и социологию, микроисторию, педагогику.
Третья важная сфера гуманитаристики является вненаучной, в том смысле, что сознательно отказывается от ряда требований науки: от объективности, как литературная критика, от естественности в объяснении, прибегая к признанию высших сил как теология, от эксперимента как философия. Сосуществование под единой крышей «вненауки» столь разных дисциплин подчеркивает лишь одно: сознательное несоответствие каким-то общепринятым стандартам науки. Это отнюдь не уменьшает их достоинств, напротив, делает более свободными и менее связанными ограничениями.
Вторая сфера частично тяготеет к первой и также претендует на научный статус, но он достижим лишь в случае пересмотра или смягчения научных стандартов. Третья сфера противоположна науке и является дополнительной по отношению к ней.
Библиографический список
- Шапир М. И. «Тебе числа и меры нет». О возможностях и границах «точных методов» в гуманитарных науках // Вопросы языкознания. 2005. № 1.
- Харвей Д. Научное объяснение в географи. М., 1974.
- Цофнас А. Ю. Гносеологія. Київ, 2005.
- Афанасьев А. И. Гуманитарное знание и гуманитарные науки: монография. Одесса, 2013.
- Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Об искусстве. СПб., 1998.
- Гладкий А. В. О точных и математических методах в лингвистике и других гуманитарных науках // Вопросы языкознания. 2007. № 5.
- Кларк К. Введение. Роль социалистического реализма в советской культуре // Советский роман: история как ритуал // http://www.fedy-diary.ru/?p=2661
- Страусc А., Дж. Корбин. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники. М., 2001.
- Гришина А. Е. Количественный и качественный анализ: органическое единство или автономия? // Социологические исследования. 2004. №9.
- Бородкин Л. И. Квантитативная история в системе координат модернизма и постмодернизма // Новая и новейшая история. 1998. № 5.
- Гинзбург К. Микроистория: две-три вещи, которые я о ней знаю // Современные методы преподавания новейшей истории. М., 1996.
- Автономова Н. С. Открытая структура: Якобсон – Бахтин – Лотман – Гаспаров. М., 2009.
- Гаспаров М. Л. Бахтин в русской культуре XX века. Избранные труды. В 3 т. М., 1997.