МЕЧТЫ АЗИАТСКИХ ЭСКИМОСОВ КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН (НА МАТЕРИАЛЕ ЭСКИМОССКИХ НАРОДНЫХ СКАЗОК)

Скрипкарь Мария Викторовна
Забайкальский государственный университет

Аннотация
В статье рассматриваются мечты азиатских эскимосов как социальный феномен (на материале эскимосских народных сказок). В ходе анализа выявлены ведущие неудовлетворенные потребности персонажей, желаемые ими социальные статусы и роли, типы мечтателей. Рассмотрено воздействие природно-климатических и иных факторов на специфику мечты.

Ключевые слова: азиатские эскимосы, мечта, сказка, социальная роль, социальный статус


THE DREAM OF ASIAN ESKIMOS AS A SOCIAL PHENOMENON (ON THE MATERIAL OF THE ESKIMOS FOLK TALES)

Skripkar Maria Viktorovna
Transbaikal State University

Abstract
The article considers the dreams of Asian eskimo as a social phenomenon (on the material of the eskimo folk tales). During the analysis identified the leading unmet needs of the characters, their desired social statuses and roles, types of dreamers. Considered the impact of climatic and other factors on the specifics of dreams.

Рубрика: Социология, Этнография

Библиографическая ссылка на статью:
Скрипкарь М.В. Мечты азиатских эскимосов как социальный феномен (на материале эскимосских народных сказок) // Гуманитарные научные исследования. 2013. № 6 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2013/06/3344 (дата обращения: 22.02.2024).

 

Понятие “мечта” поливариантно. Пожалуй, мечта один из немногих социальных феноменов, чья трактовка по определению не может быть однозначной. Каждый человек вкладывает в мечту свой индивидуальный смысл, который зачастую оказывается внутренне противоречивым. Среди широкой общественности распространены в равной мере как положительно, так и отрицательно окрашенные трактовки этого феномена.

Одни видят в мечте цель, мотивационную установку, другие – способ релаксации, третьи – пустые иллюзии, негативное сказывающиеся на личности [1]. Мечта может быть как и целью, так и бесплодной иллюзией, но в любом случае она есть мысленный образ желаемого состояния субъекта мечтаний. Мечты отражают восприятие индивидами существующей и формируют представления об идеальной социальной реальности. Мечты наглядно демонстрируют каким социальным статусом хотел бы обладать и какую социальную роль исполнять индивид. Мечты отражают неудовлетворенные социальные потребности. Таким образом, мечта – социальная реальность, формируемая в сознании отдельных индивидов, социальных групп и общества в целом.

Мечты имеют определенные общие черты, среди которых стереотипность и этничность. Еще  О.Н. Трубачев, заметил, что “слово тьcьtа относится к той категории слов, семантическое наполнение которых меняется с изменением культуры”[2]. Представителями различных культур вкладывается специфическое содержание в понятие “мечта”, что обусловлено многими факторами: генезисом и развитием этноса, природно-климатическими условиями его проживания, обычаями и традициями, мировоззрением этноса в целом.

Азиатские эскимосы (сибирские), юпигыт, или югыт (самоназв.- “настоящие люди”) представляют собой в настоящее время малочисленную этническую группу (немногим более двух тысяч человек) со специфической культурой и мировоззрением. На генезис и формирования последних, равно как и на мечты народа, оказало влияние множество факторов:  

1. Природно-климатические условия (большая часть эскимосского населения России проживает на территории Чукотского автономного округа, расположенного за Северным полярным кругом. Климат в данной местности суровый, субарктический). Проживание в таких условиях и осуществление деятельности оказываются зачастую крайне затруднительными для местного населения. По замечанию исследователей: “Как ни тяжела жизнь эскимоса, конец ее обычно не менее тяжел. Всю свою жизнь эскимос ведет беспрерывную борьбу с суровой стихией и умирает чаще всего насильственной смертью. Эскимос не страшится старости, ибо редко доживает до нее. Как правило, он умирает за работой – тонет при опрокидывании каяка или перевертывании айсберга либо бывает заживо погребен под снежной лавиной или оползнем. Эскимос редко проживает более 60 лет” [3].

2. Способы добывания пищи (самым распространенным является морской зверобойный промысел, занятие которым на протяжении продолжительного времени сформировало у эскимосов особое отношение к представителям морской фауны. Именно тюлени, моржи, киты, дающие мясо, жир, шкуры часто выступают предметом желаний в эскимосских сказках. Нередко мечтой персонажей является “стать самым сильным, ловким и смелым охотником” (“Канак и орлы”).

3. Отсутствие религии в стандартном понимании. Как отмечали исследователи: “Строго говоря, у эскимосов нет религии в том смысле, как мы ее понимаем. Но они верят в загробную жизнь и в существование духов, в особенности злых духов. Возможно, отсутствие у эскимосов идеи всемилостивого бога и обостренная вера в злые силы – результат ужасных лишений, выпадающих им в удел. Не имея особых оснований быть благодарными какому-либо доброму создателю, они и не сотворили себе представления о нем, тогда как неотступная угроза тьмы, жестокой стужи, свирепых ветров и голода побуждает их заселять мир незримыми врагами”[3].

Особый интерес вызывает этимология слова "мечта" в эскимосском языке. 

Согласно “Эскимосско-русскому и русско-эскимосскому словарю”  составленному Г.А. Меновщиковым, в эскимосском языке присутствуют два слова аналогичных русскому понятию мечта – “сюмыҳталъық” и “сюмқыхкақ”. Лежащие в основе этих двух слов морфемы “сюмы”, “сюмқых” обозначают процессы, связанные с думами, размышлениями (“сюмыӷнық” – мысль, дума; “сюмыӷныҳтуқақ” – мудрый).

“Сюмыҳталъық”  образовано от морфемы “сюмыҳта” (является частью глаголов “сюмыҳтаӷаӷақуқ” – думает, “сюмыҳтаӷақаюк” – сообразимтельный, думающий; “сюмыҳтаӷатақа” – придумывает, выдумывает) и суффикса будущего времени –лъык, используемого для образования отглагольных имен.  

Таким образом, в данном случае мечта представляет собой думу о том, каким будет будущее, исключая при этом элемент желательности.

“Сюмқыхкақ” образовано при помощи суффикса –кақ, означающим “материал для изготовления предмета, то, из чего можно сделать предмет”[4]. Таким образом, термин “сюмқыхкақ” может означать как то, из чего делаются мысли, дума, или, другими ловами, процесс мышления.

В обоих случаях, эскимосское “мечта” исключает принцип или элемент желательности, является размышлением о том, что может произойти в будущем.

“Алигатылъық”  аналогичное русскому “желание” больше соответствует пониманию мечты, которое вкладывают в это слово в русском языке, т.к. происходит от глагола “алигатақуқ” (стремиться к цели, желать чего-либо).

 Необходимо отметить, что представленное толкование может рассматриваться лишь условно.  Исследования, посвященные эскимосскому языку в настоящее время проводятся редко и носят фрагментарный характер.

В рамках нашего исследования в фокусе внимания стоит проблема мечты как труднодоступного или недоступного сильного желания, выражение неудовлетворенной потребности, в большинстве своем включающего образы представляемых субъектом идеальными социальной реальности, социальных статуса и роли, поэтому анализируемой смысловой категорией будет являться “Алигатылъық”.

В качестве объекта исследования нами были выбраны народные сказки азиатских эскимосов.  Необходимо отметить, что объект исследования выбран не случайно. Как отметила О.А. Егорова “сказка содержит в себе такие сюжеты, образы, ситуации, которые специфичны для определенного этноса.  Сказка выполняет функцию социализации, то есть приобщения новых поколений к общечеловеческому и этническому опыту”[5].

Сказки обладают отражающе-формирующим свойством относительно общественного сознания. С одной стороны они отражают существующую социальную реальность, прирожденные, приобретенные и предписанные статусы и роли, с другой – формируют у подрастающего поколения, находящегося в процессе активной социализации представления об идеальной социальной реальности, статусах и ролях.

Анализ феномена “мечта” в народных эскимосских сказках позволил нам выявить ведущие неудовлетворенные потребности персонажей.

Наиболее существенной оказывается физиологическая потребность в пище, что, безусловно, отражает особенности жизни азиатских эскимосов. В большинстве случаев объект мечты персонажей напрямую связан с возможностью получения большого количества съедобных продуктов. Процесс добывания пищи у эскимосов очень сложен и успех его переменчив. Желание упростить данный процесс вполне естественно. Так, в сказке “Чудесные помощники” персонаж получает волшебное деревянное блюдо, в котором появляется столько еды, сколько он пожелает. В сказках “Ворон и человек” и “Деревянное блюдо, служившее женщине” героям предоставлена возможность получить все о чем только они могут пожелать, однако все мечты персонажей ограничиваются исключительно мясом.  Во многих сказках персонажи мечтают обрести силу, чтобы добыть как можно больше пищи. Как заметил Меновщиков “герои сказок — животные, птицы и насекомые — постоянно заняты поисками и добыванием пищи, они наделены всеми чертами человека, имеют орудия труда, одежду, жилища, выступают искусными и удачливыми охотниками”[6].

В структуре мечты персонажей эскимосских сказок особое место занимают социальные статусы и роли. Герои испытывают потребность либо в смене своего социального статуса и связанной с ним роли (чаще всего такие мечты свойственны сиротам, исполняющим социальную роль “мальчика для битья”), либо об его сохранении/возвращении. Наличествующие социальный статус и роль, если они удовлетворяют потребностям индивида оказываются для него важнее, чем осуществление каких-либо других мечтаний. Можно выделить и своеобразную иерархию статусов, так статус члена общности и главы семьи важнее статуса свободного индивида. Другими словами, персонажи в выборе между мечтой (которая может и представлять достижение статуса свободного, независимого) и существующим статусом (члена общности, семьи) выбирают последнее. Так в сказке “Человек-олень” персонаж больше всего опасается потерять свой статус члена общества, главы семьи, и это становится важнее, чем его мечта.

Приоритет ценности семьи перед другими ценностями, такими как слава, свобода, богатство, характерный для эскимосских народных сказок, так же типичен и для продукции массовой культуры современных развитых стран. Предположительно,  отдаваемый семейным ценностям приоритет при пропаганде определенного образа и стиля жизни средствами культуры и искусства в разных обществах, свидетельствует о первостепенной роли именно этого элемента в поддержании стабильности и развития любых общностей.

Как показал анализ, персонажи сказок удовлетворены либо стремятся к получению такого социального статуса и роли, для которых характерно следующее:

1) высокое место в иерархии семьи и общности;

2) сила, ловкость, быстрота;

3) уважение со стороны соплеменников.

В эскимосских народных сказках четко прослеживаются гендерные и возрастные различия в объекте мечтаний, выделяются три группы мечтателей (учитывая антропоморфизм эскимосов указанные группы включают и мечты представителей животного мира):

1. Женщины. Мечтают чаще всего о простой и легкой возможности получения пищи для себя и детей, обретение социального статуса жены, но не по принуждению семьи, а по собственной воле. Нередко в сказках встречается персонаж – девушка не желающая выходить замуж, по требованию родственников, но в итоге, она выходит замуж но уже по собственной воле (“Девушка”, “Раунелян”). Желания женщин самостоятельно решать свою судьбу прослеживаются в сказках “Укаманан”, “Аймананаун”, “Укивакцы” и др.

2. Мужчины. Мечтают, как и женщины, об обеспеченности пищей, высоком социальном статусе и роли, красивой, хозяйственной жене (“Ворон и волк”), но в тоже время, о личной свободе, что подразумевает в частности, свободу от семьи. Персонажи получают желаемое, но всегда отказываются от него в пользу своей семьи (“Охотник-неудачник”).

3. Люди пожилого возраста мечтают, прежде всего, о комфорте. И эта категория важнее, чем пища, несмотря на то, что у представителей данной группы наличествует указанная физиологическая неудовлетворенная потребность. Так, в сказке “Старик и дикий олень”:

Дикий олень говорит старику:

- Послушай, старик! Пощади меня, проси что угодно. Все .для тебя сделаю. Могу сделать тебя богачом, удачливым охотником или всемогущим богатырем. Кем хочешь – тем и будешь!

Отвечает старик оленю:

- Ничего я этого не хочу. Нужна мне только чесалка для спины. Дай ты мне чесалку, начешу я свое тело вдоволь, как вернусь домой. И уж так-то рад буду! Дашь чесалку – спасу тебя.  

Следует заметить, что приоритет комфорта над сытостью свойственен большинству людей преклонного возраста – представителям племен, проживающих в тяжелых условиях, когда вероятность дожить до преклонного возраста минимальна. Аналогичную ситуацию о желаниях пожилого варвара описал Т. Пратчетт в романе “Безумная звезда”: на вопрос заданный вождем о величайших ценностях, которые даются в жизни молодые варвары отвечают:  Чистый степной горизонт, ветер в твоих волосах, свежая лошадь под тобой; крик белого орла в небесных высях, снегопад в лесу, верная стрела на твоей тетиве”, в то время как давно перешагнувший порог пенсионного возраста варвар Конан настаивает на том, что для него это “горячая вода, хорошие штоматологи и мягкая туалетная бумага”.

Подводя итоги, необходимо выделить некие общие черты свойственные мечтам всех групп населения:

1.  “Если хочешь….., то будет/будешь”, “кем хочешь – тем будешь” – так часто говорят персонажам имеющим мечту. В целом для эскимосских сказок характерно исполнение мечтаний персонажей, несмотря на абсурдность и кажущуюся невыполнимость. Однако, довольно часто в сюжетах о достижении мечты, персонажи хоть и добиваются желаемого, но отказываются от этого ради семьи, своего статуса и роли в племени. Мечты достижимы, но устоявшийся социальный статус важнее, чем самая заветная мечта.

2. Возможность получения большого количества еды и комфорт важнее, чем достижение более высокого социального статуса. В сказке “Человек и ворон” ворон говорит герою:

– Не убивай меня, я мудрый ворон и могу сделать тебя шаманом!

Человек сказал:

– Не хочу быть хитрецом. Ворон сказал:

– Сделаю тебя богачом! Человек ответил; – Не хочу быть обманщиком! Ворон сказал:

– Подарю тебе деревянное блюдо. Что захочешь, то и принесет тебе оно! Человек сказал:

– Вот это дело. Смогу помочь бедным охотникам. Ворон крикнул:

– Эй, блюдо, где ты?

Тут перед человеком явилось новое деревянное блюдо. Человек спросил ворона:

– А что мне делать с этим блюдом? Ворон ответил:

– А ты скажи: Блюдо, блюдо, хочу то-то и то-то. И что ты попросишь, появится перед тобой на этом блюде. А теперь отпусти меня.

В рассматриваемой сказке, как уже было отмечено выше, фигурирует деревянное блюдо, которое может предоставить все о чем попросит владелец, однако герои используют его исключительно для получения пищи, что доказывает ее важность перед всеми остальными объектами мечтаний. Более того, если еды в достатке, то больше ни о чем не нужно мечтать. Отпадает необходимость в мечте как таковой.

3. Зачастую персонажи мечтают о возможности упростить свою жизнь. Персонаж упомянутой выше сказки “Человек, краб и ворон” обретает помощника, который готовить пищу, убирает постель, однако в итоге лишается этого помощника и продолжает делать все самостоятельно.

3. Мечты о славе имеют разрушительную силу. Так, в сказке “Ворон, жаждущий славы” персонаж получает желаемое, но платит за это своей жизнью.

В целом, через большинство эскимосских сказок красной нитью проходит мечта о счастье, она свойственна персонажам разного возраста, пола и социального положения. Под счастьем подразумевается крепкая, дружная семья, здоровые, сильные дети, достаток в пище, комфорт, безопасность, социальная справедливость. Так, в сказке “Младший сын” семейные проблемы и отсутствие справедливости формируют у героя мечты об ином мире. “Ищу я хорошее селение, где бы жизнь счастливой была” – утверждает главный герой. Но, в конечном итоге, он отказывается от своей мечты, т.к. заводит собственную семью и необходимость следовать мечте исчезает.

Таким образом, как верно замечено Г.А. Меновщиковым, “эскимосские сказки, насыщенные часто глубоким социальным содержанием, отображают реальную жизнь людей, их быт, духовные воззрения, общественные и семейные отношения. В художественных образах этих сказок воссоздаются картины суровой и самоотверженной жизни полярных охотников, полной постоянных опасностей. Неожиданные события и фантастические превращения героев сказок — это лишь фон для отображения реальной действительности и выражения мечты”[6].


Библиографический список
  1. Скрипкарь М.В. Социально-философские подходы к исследованию мечты в отечественной науке: материалы XI международной научно-практической конференции “Современные проблемы гуманитарных и естественных наук” 26-27 июня 2012 г. – Москва: Изд-во “Спецкнига”, 2012. – С. 615-619.
  2. Этимологический словарь славянских языков: Праславянский лексический фонд / под ред. Трубачева О.Н. Выпуск 21. – М.: Наука, 1994. – С.90-91.
  3. Пири Р. Северный полюс. / Пер. с англ. В. А. Смирнова; Амундсен Р. Южный полюс. / Пер. с норв. Л.Л. Жданова., Послесл. и коммент. А. Ф. Трешникова. – М.: Мысль. 1972. – 550 с.
  4. Головацкая Т.П. Классификация русских лексических заимствований в эскимосской учебной и художественной литературе (1930-1960-е гг.) // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.–  2008. – №82-1. – С. 127-130.
  5. Егорова О.А. Традиционные формулы как явление народной культуры: на материале русской и английской фольклорной сказки:дис. … канд. культурол. Наук: 24.00.01. – Москва, 2002. – 259 с.
  6. Меновщиков Г.А. Эскимоские сказки и легенды. – Магадан: Магаданское книжное издательство, 1969. – 239 с.


Все статьи автора «Yahondra»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: