В данной статье мы проанализируем синкретичные конструкции с обстоятельственной семантикой (деепричастный, инфинитивный и сравнительный обороты) в произведениях Б. Акунина «Турецкий гамбит», «Азазель».
Прежде чем перейти к анализу интересующих нас конструкций, мы считаем необходимым уточнить значения обстоятельств и выдвинуть наиболее типичные и распространенные. Классификация может быть более исчерпывающей или менее исчерпывающей, однако она не может выявить все возможные значения обстоятельств, так как эти значения определены часто лексическими значениями слов, а не их синтаксическими свойствами. Обозначая качественную характеристику действия, состояния или признака, а также условия, сопровождающие их (указание на причину, время, место и т.д.), обстоятельства делятся на обстоятельства образа действия, степени, места, времени, меры, причины, цели, условия, уступки.
К синкретичным компонентам по обстоятельственной семантике относятся деепричастные обороты. В романах Б.Акунина чаще всего используются деепричастные обороты, которые представляют собой полупредикативные синтаксические единицы, включающие деепричастие и его распространители: Раскрыв кожаную обложку, Иван Прокофьевич извлек один-единственный листок… [Акунин «Азазель», с. 15]. Деепричастие раскрыв совмещает в себе признаки глагола и наречия, является структурным и семантическим центром оборота. Раскрыв кожаную обложку – полупредикативная синтаксическая единица, которую можно трансформировать в придаточную часть сложного предложения: Иван Прокофьевич извлек один-единственный листок, когда раскрыл кожаную обложку. В данном примере слово раскрыв является деепричастием, а его распространители – кожаную обложку, которые уточняют, что именно раскрыл Иван Прокофьевич. Таким образом, языковая семантика оборота синкретична: в ней сочетаются компоненты семантики сказуемого и второстепенного члена предложения (обстоятельства). Синкретизм деепричастия обуславливает специфику его функционирования в речи: оно играет роль добавочного (второстепенного) сказуемого и содержит его обстоятельственную характеристику. В деепричастии заключено значение действия и основное значение обстоятельства. Совмещая в одной конструкции несколько функций, эта синкретичная синтаксическая единица представляет собой удивительную форму синтеза, основой которого является экономия языковых средств. Семантика же не сводится к единичному значению. Объект данного предложения в смысловом плане совершает не одно действие. Он извлекает листок, после того, как раскрыл книгу.
В предложении Варя немного поела соленого невкусного сыра, пригубила кислого вина, а потом, не выдержав внимания,…,вышла во двор [Акунин «Турецкий гамбит», с. 5] используемый автором оборот, можно трансформировать в придаточную часть сложного предложения: Варя немного поела соленого невкусного сыра, пригубила кислого вина, а потом, когда не выдержла внимания,…,вышла во двор. Слово не выдержав – деепричастие, которое совмещает признаки разных частей речи (глагола и наречия). Это синтаксическая единица является структурным и семантическим центром оборота (не выдержав внимания). В качестве распространителей деепричастия выступает слово внимание, цель которого – уточнить, не выдержав (чего?) внимания. Синкретизм данного оборота заключается в том, что в нем сочетаются компоненты семантики сказуемого и второстепенного члена предложения (обстоятельства), а синкретизм деепричастия – играет роль добавочного (второстепенного) сказуемого и содержит его обстоятельственную характеристику, в котором и заключено значение действия и основное значение обстоятельства. Таким образом, данная синкретичная синтаксическая единица, совмещая в одной конструкции несколько функций, представляет собой удивительную форму синтеза. Семантика оборота также не сводится к единичному значению. Объект данного предложения (Варя) совершает несколько действий: основное – вышла во двор; добавочное – не выдержав внимания, т.е. героиня вышла после того, как не смогла выдержать внимания окружающих. Автору необходимы такие конструкции для того, чтобы распространить семантическую сторону и создать динамику действий героев.
Семантика деепричастных оборотов в произведениях Б.Акунина очень разнообразна. Данная конструкция работает на раскрытие семантики, но основным носителем ее является деепричастие, которое выполняет различные функции обстоятельства: образа действия, времени, причины, условия, уступки.
В предложении: Промурлыкал Грушин, скучающе перелистывая «Полицейскую сводку городских происшествий» за истекшие сутки [Акунин «Азазель», с. 16], деепричастие (перелистывая) выполняет функцию обстоятельства образа действия: промурлыкал (как?), скучающе перелистывая. В данном предложении автору важно было подчеркнуть, как именно совершал основное действие герой. Он промурлыкал, но очень важно, что при этом он скучающе перелистовал «Полицейскую сводку городских происшествий». Это дает нам полную стереоскопическую картинку происходящего события. Читатель мысленно представляет не только действие героя, он способен увидеть объемную картину, в которой видит характер происходящего, расположение и действие объекта.
Синкретичная конструкция Сидел спиной какой-то понурый, уткнувшись носом в кружку с вином… [Акунин «Турецкий гамбит», с. 8] тоже представляет собой уникальную возможность автора представить читателю объемное изображение и распространить (с помощью деепричастного оборота) семантическую сторону происходящего. Объект не просто сидит. Он делает это, уткнувшись носом в кружку. Читатель способен представить расположение объекта в пространстве (он сидит) и как он это делает.
Аналогичным являются следующие предложениями с синкретичными компонентами по обстоятельственной семантике образа действия: …Ахтырцев, проявляя все более заметную нервозность, прохаживался у фигурных дубовых дверей. Эраст Петрович встал и на непослушных ногах двинулся к окну, не отводя глаз от страшного темного пятна. Миледи участливо наблюдала за телодвижениями молодого человека, время от времени покачивая головой [Акунин «Азазель», с. 34, 112, 170]. В данных синтаксических единицах автор использует конструкции с синкретичными компонентами по обстоятельственной семантике (проявляя все более заметную нервозность, не отводя глаз от страшного темного пятна, время от времени покачивая головой). Структурными и семантическими центрами данных оборотов являются деепричастия, которые относятся к глаголам основного предложения. Они совмещают в себе свойства глагола и наречия (обстоятельства образа действия): прохаживался (каким образом?), проявляя нервозность, двинулся (как?), не отводя глаз, наблюдала (каким образом?), покачивая головой. Все используемые деепричастия распространены (все более заметную нервозность, глаз от страшного темного пятна, время от времени … головой). Автор подчеркивает, как и каким образом, герой совершает основное действие, тем самым давая ему характеристику.
Таким образом, во всех предложениях основным носителем семантики деепричастного оборота являются деепричастия, выполняющие функции обстоятельства образа действия, которые дают качественную характеристику действию или указывают на способ его осуществления («образ действия»). Б. Акунин использует их, для того, чтобы картину происходящего представить более полно, уточнить, как происходит событие, что герой при этом делает. Писатель создает при помощи синкретичных конструкций два ракурса объекта (стереопару).
В предложениях: Прощаясь с бедным мальчиком, миледи улыбнулась [Акунин «Азазель», с.16]; …собирая эту растительность в букет, Митя Гриднев изорвал шипами новенькие перчатки [Акунин «Турецкий гамбит», с.186], деепричастия (прощаясь, собирая) выполняют функции обстоятельства времени. Улыбнулась (когда?), прощаясь; изорвал (когда?), собирая. В данных примерах деепричастия уточняют время, когда происходит основное действие.
Она испугалась (когда?), увидев перед собой Фандорина. Варя моментально проголодалась (когда?), посмотрев на французские сыры, фрукты, копченую лососину, розовую ветчину…[Акунин «Турецкий гамбит», с. 78, 100-101].
Синкретизм анализируемых конструкций заключается в том, что деепричастия совмещают в себе признаки глагола (сказуемого) и наречия (обстоятельства времени). Автор вносит в предложение добавочное значение, подчеркивает, когда именно совершалось основное действие в предложении.
Конструкции с синкретичными компонентами по обстоятельственной семантике причины в романах Б. Акунина встречаются, но не так часто, как конструкции по обстоятельственной семантике образа действия. Потеряв от нетерпения всякое представление о приличиях и чинопочитании, Эраст Петрович выхватил (почему?) у старшего по званию листок и прочел следующее…[Акунин «Азазель», с. 15]. Лучшие из образованной молодежи уходят (по какой причине?), задохнувшись от нехватки духовного кислорода, а вы, отцы общества, уроков для себя ничуть не извлекаете! [Акунин «Азазель», с. 17]. Варя закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и, не выдержав безнадежности…, опустила (почему?) глаза [Акунин «Турецкий гамбит», с. 22]. Варя метнулась за ним (по какой причине?), не желая оставаться в этом грязном, темном и зловонном вертепе [Акунин «Турецкий гамбит», с. 6].
В синтаксической единице Я привык не жалеть собственной жизни, ставя ее на кон в интересных делах [Акунин «Турецкий гамбит», с. 218]. Б. Акунин, используя деепричастный оборот (ставя ее на кон в интересных делах), вносит добавочное значение – пояснение: привык не жалеть жизни (почему?) ставя ее на кон в интересных делах. Для писателя важно объяснить то, почему герой привык не жалеть собственную жизнь. И он уточняет это в деепричастном обороте (так как ставит собственную жизнь на кон).
Деепричастные обороты в данных примерах объясняют причину действия. Автору важно подчеркнуть не только главное действие, но и указать на причину произошедшего, пояснить, почему оно произошло, с чем это связано.
Также в рассматриваемых нами текстах встречаются конструкции с синкретичными компонентами с обстоятельственной семантикой условия, но крайне редко. Например, в предложениях: Полюбив, не отрекайтесь! [Акунин «Азазель», с. 14]; Варя согласилась, хотя собиралась согласиться не сразу, а лишь после долгого и серьезного разговора, выдвинув некоторые принципиальные условия [Акунин «Турецкий гамбит», с. 57]. В данных примерах деепричастие также объединяет в себе свойства глагола и наречия (обстоятельства условия).
В данных конструкциях с синкретичными компонентами с обстоятельственной семантикой условия, деепричастия обозначают условия, которые могут вызвать определённое следствие: не отрекайтесь (при каком условии?) полюбив, собиралась согласиться (при каком условии?) выдвинув условия.
В предложении Усадив ее на складной стул, француз принялся объяснять [Акунин «Турецкий гамбит», с. 132] Б. Акунин, используя деепричастный оборот (усадив ее на складной стул), также вносит добавочное значение. Семантика данного оборота осложнена тем, что она совмещает обстоятельственную семантику условия и времени: француз принялся объяснять (когда, при каком условии?) усадив ее на складной стул. Для писателя важно уточнить, что француз начинает что-то объяснять только после, того как усадил собеседника.
Таким образом, конструкции с синкретичными компонентами с обстоятельственной семантикой (деепричастный оборот), в которых деепричастие имеет обстоятельственные значения образа действия, времени, причины, условия, используются автором в большом количестве. В ходе анализа, мы обнаружили, что наиболее часто встречаются деепричастия, выполняющие функцию обстоятельства образа действия, а обстоятельства цели не выявлены.
Сложная семантика цели может быть выражена в простом предложении (обстоятельство цели). Предложение «Она бежала предупредить» [Акунин «Азазель», с. 163] представляет собой типовой образец простого предложения с инфинитивным обстоятельством цели: она бежала (с какой целью?) предупредить. Инфинитив намечает позицию для распространения предложения дополнением: предупредить (кого? о чем?).
Анализируя конструкции с синкретичными членами предложения в произведениях Б. Акунина, мы пришли к выводу, что цель действия чаще обозначена инфинитивным оборотом, чем деепричастным.
Инфинитивный оборот – полупредикативная синтаксическая единица, включающая стержневой инфинитив и его распространители. Конструкции с данным оборотом занимают положение между простыми и сложными предложениями. Признаком простого предложения в конструкции с инфинитивным оборотом является отсутствие предикативного сочетания, признаком сложного – союз чтобы.
В предложении «Я очень торопился вернуться» [Акунин «Турецкий гамбит», с. 112] предикативное сочетание я торопился и инфинитивом вернуться представляет собой обстоятельственную целевую семантику: я торопился (с какой целью?) вернуться. Соболев неоднократно посылал (с какой целью?) гонцов немедленно прислать подкреплений…[Акунин «Турецкий гамбит», с. 140]. Фандорин заспешил (с какой целью?) рассмотреть лицо неизвестного [Акунин «Азазель», с. 142]. В последних двух предложениях характерны распространенные инфинитивы и сказуемые, представленные разными глаголами.
Исключение составляют предложения, в которых инфинитив входит в состав сказуемого придаточного предложения, например: Г-жа Спицына потребовала, чтобы полиция разыскала молодого человека и передала его духовным властям для наложения церковного покаяния [Акунин «Азазель», с. 20]; Пояснил Эраст Петрович, чтобы его тоже приняли за вахмистра [Акунин «Азазель», с. 24]. Пробираетесь в действующую армию, чтобы повоевать? [Акунин «Турецкий гамбит», с. 15].
Семантика цели также проявляется в инфинитиве, примыкающем к глаголу движения, который является центром предикативного сочетания: Хорошо, Джон, можете идти спать [Акунин «Азазель», с. 49]; Зашел попрощаться и заодно угостить вас завтраком [Акунин «Турецкий гамбит», с. 99]; И вот он пришел попрощаться с Эрастом Петровичем [Акунин «Турецкий гамбит», с. 229]. Центром в этих предложениях являются глаголы движения (идти, зашел, пришел), а к ним уже примыкают инфинитивы с семантикой цели (спать, угостить, попрощаться).
Своеобразие предложений с семантикой цели, проанализированных выше, обусловлена синкретичным категориальным значением инфинитива, который совмещает в себе глагольные семы с субстантивными. Действие инфинитива ориентировано на деятеля, названного подлежащим. Так в предложении «Это, поди, она его подговорила избавиться от меня…» [Акунин «Азазель», с. 44] действие инфинитива избавиться направлено на деятеля (его), названного подлежащим (она).
Глагольный компонент в семантике инфинитива обусловливает наличие в нем предикативных сем, способность трансформироваться в придаточное предложение. Инфинитивные обороты как конструкции с синкретичными компонентами по обстоятельственной семантике, в анализируемых текстах («Азазель», «Турецкий гамбит») встречаются довольно редко.
Сравнительные конструкции выделяются среди синтаксических единиц выразительной семантикой и характерными маркерами сравнения (как, словно, будто). Сравнение – одно из основных художественно-изобразительных средств русского языка, в которых особенно экспрессивны синтаксические средства сравнения. В связи с этим Б.Акунин в своих произведениях зачастую использует сравнительные обороты.
Сравнительный оборот – это полупредикативная синтаксическая единица, вводящая в предложение словоформы с семантикой сравнения при помощи сравнительных союзов-частиц (словно, будто, как). Комната была хорошая, светлая, но очень уж скучная, словно неживая [Акунин «Азазель», с. 33]. …Двинуться никак не было возможности, будто загипнотизировал его отблеск света на полоске стали [Акунин «Азазель», с. 52]. Варя стояла у стены, как завороженная [Акунин «Турецкий гамбит», с. 103].
В текстах «Турецкий гамбит» и «Азазель» сравнение выражается сравнительными придаточными и обстоятельствами сравнения. Предложения: Зато д’Эвре повел себя правильно, как ведет себя истинный Француз…[Акунин «Турецкий гамбит», с. 26]; Трактирщик сначала на меня пялился, потом привык, встречает, как встречают родных [Акунин «Азазель», с. 129] – типичные сложноподчиненные с придаточными сравнительными. Слово как – сравнительный союз, однако у него есть местоименно-наречные свойства, о чем свидетельствует возможность трансформировать сложноподчиненное предложение в два простых: Зато д’Эвре повел себя правильно. Так ведет себя истинный Француз. Трактирщик сначала на меня пялился, потом привык, встречает. Так встречают родных. Актуализируют знаменательные семы в маркере местоимение-наречие так в главной части: Как рыба чувствует себя в воде, так явно чувствовал себя я в этом обществе [Акунин «Азазель», с. 73]; …да и вообще военный министр вел себя так, будто он – главное лицо в правительстве…[Акунин «Турецкий гамбит», с. 36].
В анализируемых произведениях встречаются сложноподчиненные предложения с неполными придаточными сравнительными: А говорил с ней, словно как с иконой Владимирской Богоматери: и светлая она, и единственная надежда…; или …сердце у Вари в груди запрыгало, как через скакалку… бы [Акунин «Турецкий гамбит», с. 140, 142]. Статус предложения придаточного обусловлен наличием позиции сказуемого (оно есть в глагольной части) и наличием второстепенных членов предложения, зависящих от него (сказуемого).
Чаще всего в рассматриваемых текстах используются конструкции предложений, которые занимают промежуточное положение между сложными и простыми предложениями, которые и являются сравнительными оборотами: Они дрались, как черти. Все понял и нем, как могила. Не угадаю – обриваю голову наголо, как башибузук [Акунин «Турецкий гамбит», с. 66, 68, 77]. …Ипполит немедленно умолк и даже руки вскинул – мол, нем, как рыба. Пил, как верблюд кара-кумский. Две ночи не спал, а свеж, как ярославский огурчик [Акунин «Азазель», с. 42, 129, 155]. Полупредикативный характер этих конструкций обусловлен возможностью употребления сказуемого, которое есть в основной части предложения, например, Они дрались, как дерутся черти; Пил, как пьет каракумский верблюд. Данные сравнительные обороты, относящиеся к глаголам и его формам, характеризуют сравнением образ действия, относятся к именам с качественным значением (обозначают меру, степень). Также встречаются и сравнительные обороты, которые отличаются от вышеперечисленных наличием в их составе согласованных и несогласованных определений, причастных и адъективных оборотов: Варя смотрела на диковинную кавалькаду как завороженная, а казаки тем временем засвистали и заулюлюкали. …Неприятно скривив губы, спросил черный, как жук, жандармский подполковник. Черные, как сливы, глаза налились кровью. 53[Акунин «Турецкий гамбит», с. 19, 29, 53]. Без него я, как без рук. А поодаль под мраком ночи я на своей буланке, словно Денис Давыдов… [Акунин «Азазель», с. 72, 131].
Сравнительный оборот синкретичен – совмещает функции подлежащего и обстоятельства. Квалифицировать форму именительного как подлежащего позволяет неполнота предикативной основы, наличие незамещенной позиции сказуемого, например: Я заклинал, угрожал, интриговал, как [заклинал, угрожал, интриговал] евнух в гареме. Придаточное предложение замещает обстоятельства образа действия (каким образом?) как евнух. Эта часть, сохраняя субъектное значение, включает обстоятельственную семантику сравнительного оборота.
Анализируя конструкции с синкретичными компонентами с обстоятельственной семантикой (деепричастный, инфинитивный и сравнительный обороты), мы пришли к выводу, что Б.Акунин в произведениях «Турецкий гамбит», «Азазель», чаще всего использует деепричастные обороты, что придает текстам речевую, семантическую емкость и выразительность текста. Писателя интересуют не только акциональность, но и как, при каких условиях она реализуется, почему, на что и кого это действие направленно и похоже.
Библиографический список
- Акунин. Б. Азазель [Текст].// [Электронный ресурс] /Изд.: Захаров, М., 2000. Подготовка е-текста: Евгений Морозов. – Режим доступа: Официальная страница Бориса Акунина: http://akunin.ru/
- Акунин. Б. Турецкий гамбит [Текст].// [Электронный ресурс] /Изд.: Захаров, М., 2000. Spellcheck: Анатолий Мукосеев. – Режим доступа: Официальная страница Бориса Акунина: http://akunin.ru/