КРИЗИС АНТРОПОЛОГИЧЕСКОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ В ПОСТМОДЕРНИЗМЕ
Вигель Нарине Липаритовна Ростовский государственный медицинский университет доктор философских наук, профессор кафедры Истории и философии
Аннотация В постмодернистском игровом самоопределении происходит диссими¬ляция уникальной самости субъекта во множественность соперничающих «ма¬сок», набор отдельных образов без координирующего центра. Этот процесс заставил теоретиков постмодернизма постулировать «смерть субъекта».
CRISIS OF ANTHROPOLOGICAL INTEGRITY IN POSTMODERNISM
Wiegel Narine Liparitovna Rostov State Medical University Doctor of Philosophy, professor of department of History and philosophy
Abstract In post-modernist game self-determination there is a dissimilar of unique egoism of the subject in plurality of competing "masks", a set of separate images without the coordinating center. This process forced theorists of a postmodernism to postulate "death of the subject".
Библиографическая ссылка на статью:
Вигель Н.Л. Кризис антропологической целостности в постмодернизме // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/03/21976 (дата обращения: 02.03.2021).
Впервые об игре как первичном свойстве сознания человека говорит Ж.Лакан. Находясь в русле этой проблематики, он первым попытался структурировать человеческое сознание, вводя идею текстуализации бессознательного. Рассматривая «сон как текст», Лакан пишет: «Бессознательное является целостной структурой языка, а работа сновидений следует законам означающего». Продолжая идею Ж.Деррида о произвольных отношениях внутри знака, он замечает: «Сновидение подобно игре в шарады, в которой зрителям предлагается догадаться о значении слова или выражения на основе разыгрываемой немой сцены» [1-32]. Эти внутризнаковые отношения означаемого с означающим уподобляют игре не только сон, но и взаимодействие сознания с бессознательным: «… и игра, и сон действуют в условиях таксемического материала для репрезентации таких логических способов артикуляции как каузальность, противоречие, гипотеза и др., и доказывают, что они являются формой письма…». Означающее, в роли которого выступает сознание, не репрезентирует означаемое бессознательное, оно находится в «непрекращающемся ускользании». Эта идея скользящего означающего предполагает, что текстуализированное сознание представляет собой игру одних означающих в отрыве от означаемого.
Таким образом, Ж. Лакан представил субъективность как лингвистический продукт, где человек, чтобы реализовать себя должен расщепиться на реальное, символическое и воображаемое.
Это представление об обществе как гетерогенной совокупности языковых игр и словарей повлекло за собой невозможность описать современное состояние как «строго упорядоченное». Поворот к новым структурам и отношениям вызвал потребность и в методологическом обновлении. Постмодернистская методология не претендует на роль новой науки. Фактом своего существования она призвана формировать постмодернистское жизненное пространство. Соответственно, строится она на экзистенциальной установке, которая выделяет в социальном мире лишь один тип объектов – события. Предполагается, что общественная реальность существует не как предметная данность, но как совокупность значимостей. Здесь все наличествует лишь постольку, поскольку «вписывает» себя – фактом своего существования – в реальность, оставляя в ней «следы».
Я.У. Астафьев в связи с этим говорит о присущей классической ситуации фигуре серьезного творца-демиурга и приходящей ей на смену фигуре творца-художника, творца артиста, делающего ставку на игру. Поэтому постмодернистской ситуации наиболее адекватна фигура артиста, который может иметь дело лишь с «фикциональной реальностью» культуры, так как она доступна свободному перекодированию и плюрализации. Натуральному бытию, как известно, присуща склонность существования ограничивать свободу, которую теоретик А.Арто назвал «неумолимостью-жестокостью». Жестокостью и неумолимостью неизменно обладает все то, что серьезно и нефикционально.
Этимологически представление о серьезности связано с понятием «весомости вещества», его нахождением во власти земного притяжения. По контрасту с серьезностью мыслится образ субъекта, имеющего дело с легкими, невесомыми объектами культуры, обращение к которым осуществляется через особый прием, названный В.Шкловским «остранением». Игра в качестве нового способа познания мира существенно изменяет методологию в постсовременной ситуации. Хотя постмодернистский исследователь «играет в игры», это вовсе не значит, что он лишь использует игровые методы в качестве второстепенных средств. Он не ищет аутентичности и не постигает истину, так как они упразднены. Он играет для того, чтобы расширить своими действиями игровое пространство в мире. Я.У.Астафьев увидел в этой самоцельности и самоценности игры глубокую социально-политическую ценность, проявляются, по его мнению в двух аспектах. Во-первых: «Чем больше количество людей будет «играть», тем в большей мере будет воспроизводиться соответствующий способ существования и тем в большей степени наша жизнь должна освобождаться от внешних принуждений, груза устаревших стереотипов» [33-48].
Кроме этого либертатного смысла игры как способа познания мира выделяется еще одно его значение. Воспроизводя в игровом, то есть творческом поведении сугубо «бесцельные» и свободные акты, исследователь постмодернист ориентирует мир на переизбыток витальности. Эта установка противостоит более привычному для нас дефицитарному сознанию, формирующему дефицитарную систему отношений.
Применительно к теории и практике постмодернистский метод проявляет себя в широком комбинировании самых разнообразных методик и приемов при анализе какого-либо явлений, что зачастую создает эффект коллажа, эклектичности, случайного сочетания разнообразных конструкций. При этом единственным способом легитимации утверждений исследователя может быть только отнесение их на счет «привилегированного артистического действия». А целью постмодернистского исследования является «наслаждение высшей свободой творческой игры в действительность не «натуральную», а находящуюся в снятом, духовно преображенном виде» [49-51].
Игра как методологическая установка является лишь отражением более щирокого ее понимания в качестве жизненной стратегии, единственно адекватной постсовременной ситуации. Вполне понятно, что изменившиеся представления о мире: он видится теперь неупорядоченным, непредсказуемым, ненадежным, недерминированным, – заставили человека искать новые формы поведения в нем.
З. Бауман, сравнивая две эпохи – модерна и постмодерна, – указывает на то, что для первого в большей степени было характерно представление о жизни как пути или целенаправленном развитии, продвижении, приближении к цели. Это представление легитимировало идею проекта, на которой было основано представление о прогрессе. Знаком постмодерна, в отличие от модерна, становится не «путь» / «дорога», а «сад расходящихся тропок» (см. одноименную новеллу Х.Л.Борхеса). З. Бауман пишет по этому поводу следующее: «Правила жизненной игры, в которую играют потребители эпохи постмодерна, постоянно меняются. Поэтому в игре разумно придерживаться стратегии ведения коротких партий, а, следовательно, всю жизнь с ее гигантскими всеохватывающими ставками разумно разбить на серию коротких ограниченных партий…» [52-58]. Метафорами жизненной стратегии постмодерна, основанной на неприятии всякой привязанности и фиксированности, становится ранее маргинальные формы поведения, которые теперь практикует большинство в основное время своей жизни и в местах, расположенных в центре жизненного мира. Это – жизненные стили фланера, бродяги, туриста и игрока, взаимопроникающие и взаимопересекающиеся в своей склонности придавать человеческим отношениям фрагментарность и прерывность.
Игра стремится отменить время во всех формах, кроме одной – простого собрания, неупоряченной секвенции моментов настоящего, то есть в форме длительного настоящего. Разъятое и переставшее быть вектором время, в свою очередь, больше не структурирует пространство. В игре нет ни «вперед», ни «назад» – здесь ценится умение не стоять на месте. И потому, естественным и закономерным оказывается устранение линейности и прогресса. Культурный герой постмодерна не наступает на мир в стремлении познать и подчинить его, а отступает, защищаясь и играя с ним. Это самым непредсказуемым образом связано с постсовременным представлением о мире как ризоме лабиринте. Ведь лабиринт моделирует не только свойства бытия как игрового «поля возможностей», но и поведение игрока в этом поле. Так А. Махов считает, что так же, как поведение в лабиринте не может иметь достаточного рационального обоснования, так и поведение игрока «повинуется» закону недостаточного основания»: решительность, с которой игрок делает свой ход, – мнимая, ибо возможности игры до конца не просчитываемы и, если не совсем «слепы» и одинаковы, то всё же теряются где-то во мраке. В сущности, за внешней точностью, быстротой, уверенностью движений игрока – всё то же нерешительное (или мнимо-решительное) блуждание по лабиринту возможностей». Подчиняясь правилам постмодернистской игры (одним из которых является отсутствие чётких правил), человек «теряется» в ней, как в лабиринте.
Фигура игрока является крайним проявлением боязни фиксации и привязанности как основного постмодернистского настроения. Основой жизненной стратегии играющего героя эпохи постмодерна можно считать интенцию к полной непредсказуемости и неконтролируемости отношений с миром. «Игрок» живёт в мягком и уклончивом мире, который сам играет с человеком, предлагая ему одновременно разные ходы в партии его жизни. Жизнь игрока лишена жёсткой и одномерной направленности, она представляет собой череду игр, каждая из которых состоит из особых конвенций и образует отдельную «область смысла». Игра как образ жизни дробит последнюю на множество маленьких универсумов, замкнутых и самодостаточных, имеющих своё начало и свой конец. При этом для игрока важно соблюсти независимость последовательно сменяющих друг друга игр: чтобы обеспечить «равенство стартовых возможностей», каждую игру нужно начинать с нуля, не детерминируя её результатами предыдущих игр. Играть в короткие игры значит избегать долговременных обязательств, отвергать любую фиксацию, не привязываться к месту, не обрекать свою жизнь на занятие только одним делом, не контролировать и не закладывать будущее, следить за тем, чтобы последствия не выносились за рамки самой игры. Следование этим правилам и позволяет проживать жизнь как игру. А это значит, что к игре могут быть редуцированы все перечисленные выше стратегии, позволяющие человеку избегать привязанности и фиксации.
Таким образом, специфика постмодернистской ситуации заключается в отсутствии пределов, внутри которых возможно изобретение устойчивых жизненных стратегий и претворение их в практику. Время, которое «больше – не река, а скопление запруд и омутов», распавшееся на эпизоды, пространство, распавшееся на фрагменты, не могут стать основой никакой связанной и последовательной жизненной стратегии, кроме одной – перебирание разных возможностей проигрывания жизни.
Таким образом, игра претерпевает странную трансмутацию: из свободной деятельности, приносящей разрядку и удовольствие она превращается в единственно адекватный способ бытия. Выступая против тоталитаризма классического дискурса, она сама претендует на тотальность. Тотальность и неизбежность игры, навязываемой в постсовременной ситуации человеку, создают ряд проблем, связанных с антропологической целостностью и субъективной стабильностью.
Выбор игры в качестве жизненной стратегии существенно трансформирует проблему личностной идентичности: движущийся от истины и смысла к игре, от фиксированности к скольжению человек теряет потребность, а затем и способность к построению идентичности [59]. Так, по мнению М.Фуко, человек изобретает для себя идентичность, или когерентность, когда душа его претендует на единообразие, в то время, как сейчас нужно вести речь о поиске бесчисленных начал, в которых растворяемся, «рассеивается» его «Я».
Бесспорным, к сожалению, является отрицательное влияние игры на герменевтические горизонты нашего повседневного опыта. Тотальность игры ведёт к трансгрессии на следующих уровнях:
внутри «объективной реальности» размывается граница между живыми и искусственными сущностями;
растушёвывается грань между объективной реальностью и её «кажимостью»;
взрывается идентичность индивида.
Радикальному сомнению в категории субъективности способствует «размывание» понятия пола. Одним из «игровых» следствий деконструкции логоцентризма можно назвать феминизацию дискурса и культуры. Традиционно западноевропейская культура соотносится с доминированием агрессивного мужского начала. Поэтому разрушение оппозиции «мужское / женское» формирует представление о культуре как играюшей своей неопределённостью, неструктурированностью, потому что «женское» рассматривается философами-постмодернистами как метафора игры, соблазна. (Этому посвящены работы Ж.Деррида «Шпоры», Ж.Бодрийяра «О соблазне» и «О совращении».) Так Ж.Деррида рассматривает женщину как «модель истины», потому что женщина пользуется силой соблазна. Именно женщине присущ «гистрионский инстинкт», так как «она забавляется притворством, украшениями, обманом, играет искусством и артистической философией, она есть сила утверждения».
Библиографический список
Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер.с англ. В.Л.Иноземцева. – М., 2002.
Лакан Ж. Функция и поле речи в психоанализе. – М.,1995.
Махов А.В. Новый человек и эпоха глобального моделирования. – М., 2001.
Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего. – М., 2001.
Ромцева В.И. Человек и культура: постмодернистский взгляд. – М., 2006.
Вигель Н.Л. К вопросу о психолингвистике и нейролингвистике билингвизма и особенностях билингвальной психологии // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: сб. ст. по матер. XXXVII междунар. науч.-практ. конф. № 6(37). – Новосибирск: СибАК, 2014.
Вигель Н.Л. Утилитарно-прагматический феномен современности и его отражение в метамодернизме // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 7-2 (57). С. 41-43.
Вигель Н.Л. Проблема диалога культур в современности // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2015. № 4. С. 100-104.
Вигель Н.Л. Человек в культуре постмодерна // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2015. № 2. С. 114-117.
Вигель Н.Л. Роль объяснения в понимании иностранного текста при учебном переводе // Сборники конференций НИЦ Социосфера. 2014. № 49. С. 85-87.
Вигель Н.Л. Билингвизм как фактор развития индивидуальных творческих способностей // Инновации в науке. 2014. № 37. С. 72-75.
Вигель Н.Л. Процесс моделирования языка у монолингвов и билингвов // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2014. № 38. С. 12-15.
Вигель Н.Л. Постмодернистская парадигма художественного текста // Гуманитарные и социальные науки. 2015. № 1. С. 72-79.
Алоян Н.Л. Свобода и необходимость в древнегреческой трагедии // Философия права. 2008. № 3. С. 77-80.
Давидович В.Е., Алоян Н.Л. Одиночество как феномен бытия // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 6. С. 50-53.
Давидович В.Е., Алоян Н.Л. Значение метафоры в философии Ф.Ницше // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 1. С. 70-73.
Алоян Н.Л. Древнегреческое трагическое как существенный момент жизни // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 6. С. 81-84.
Алоян Н.Л. Мифосимволическая реальность романтизма // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 6. С. 96-99.
Алоян Н.Л. Герменевтический аспект обучения в контексте философии культуры: диссертация кандидата философских наук/СКНЦ ВШ. Ростов-н/Д., 1999. -117 с.
Алоян Н.Л., Черникова В.Е. Человек в современном культурном пространстве. Изд-во «Антей». Ростов н/Д, 2009. -242с.
Вигель Н.Л. Феномен билингвизма в эпоху постмодерна // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствознания и культурологии. 2014. №37. С.6-11.
Алоян Н.Л. Феномен страдания в архаическом обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2008. № 1. С. 86-89.
Алоян Н.Л. Трагедия как модус бытия человека: диссертация доктора философских наук / ГБОУ ВПО «Ставропольский государственный университет». Ставрополь, 2008. -290 с.
Вигель Н.Л. Символ и культура: от традиционализма к глобализации // Современные научные исследования и инновации. 2015. №12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/12/62015 (дата обращения: 29.12.2015).
Вигель Н.Л. Японская пищевая культура в Ростове-на-Дону (данные социокультурного исследования) // Гуманитарные научные исследования. 2015. №12. С.240-242.
Вигель Н.Л.Культ еды в глобальной монокультуре // Гуманитарные научные исследования. 2015. С.309-310.
Вигель Н.Л. Персонифицированные питание как феномен пищевой культуры // Гуманитарные научные исследования. 2015. №12. С.304-305.
Вигель Н.Л. Толерантность как общечеловеческая ценность // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2015. №2(81). С.34-37.
Вигель Н.Л. Человек – «играющий герой» эпохи постмодерна // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2015. №1(80). С.42-45.
Вигель Н.Л. Значение учебного перевода и общения в процессе обучения иностранному языку // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2014. №40. С.5-9.
Вигель Н.Л. Герменевтический подход к пониманию учебного перевода // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. 2014. №40. С.22-26.
Вигель Н.Л. Особенности обучения в процессе учебного перевода // Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история. 2014. №40. С.26-29.
Вигель Н.Л. Формирование понимания текста в процессе учебного перевода с иностранного языка // Universum: общественные науки. 2014. №9. С.2.
Алоян Н.Л. Трагедия как модус бытия человека: автореферат диссертации доктора философских наук. Ставрополь, 2008. -48с.
Вигель Н.Л. Foodism как эстетизм XXI века // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/12/61155 (дата обращения: 17.12.2015).
Вигель Н.Л. Феномен современной рекламы пищевых продуктов // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/12/61594 (дата обращения: 21.12.2015).
Вигель Н.Л. Современная глобализация культуры // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/12/61411 (дата обращения: 17.12.2015).
Вигель Н.Л., Мерклин В.А. Традиционная и современная культуры // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/01/62280 (дата обращения: 17.01.2016).
Вигель Н.Л. Конфликт цивилизаций // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/01/62278 (дата обращения: 17.01.2016).
Вигель Н.Л. Одиночество или уединение? // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2016/01/13808 (дата обращения: 17.01.2016).
Вигель Н.Л. Идентичность и вызовы глобализации // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/12/76398 (дата обращения: 02.01.2017).
Вигель Н.Л. Духовность, общество и культура // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/03/65071 (дата обращения: 19.11.2016).
Вигель Н.Л. Глобализация и культура // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/02/64313 (дата обращения: 20.11.2016).
Вигель Н.Л. Современная культурная ситуация: исламизация // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/02/62939 (дата обращения: 20.11.2016).
Вигель Н.Л. Монокультура fast food-a // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/03/64662 (дата обращения: 21.11.2016).
Вигель Н.Л. Культурная диффузия: столкновение значит взаимопроникновение // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/02/62790 (дата обращения: 20.11.2016).
Вигель Н.Л. Пищевая культура как метод изучения социокультурных трансформаций. Сервис plus. 2016;10(3). – С.62-67.
Вигель Н.Л. Человек и вызовы глобализации. Сервис plus. 2016;10(4). – С.84-88.
Вигель Н.Л. Идентичность и вызовы глобализации // Современные научные исследования и инновации. 2016. № 12 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2016/12/76398 (дата обращения: 02.01.2017).
Вигель Н.Л. Пищевая культура: от традиции к слоуингу // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/01/77191 (дата обращения: 17.01.2017).
Вигель Н.Л. Вкус и мода // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/01/77192 (дата обращения: 17.01.2017).
Вигель Н.Л. Человек и современная культура // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/02/77307 (дата обращения: 01.02.2017).
Вигель Н.Л. Современная цивилизация и формирование глобального вкуса // Современные научные исследования и инновации. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2017/02/78028 (дата обращения: 02.02.2017).
Вигель Н.Л. Нетолерантное меньшинство или распространение продуктов халяль // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/02/19880 (дата обращения: 02.02.2017).
Вигель Н.Л. Архитектура вкуса в метамодернизме // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/02/19879 (дата обращения: 02.02.2017).
Вигель Н.Л. Вкус и идентичность // Психология, социология и педагогика. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.snauka.ru/2017/02/7698 (дата обращения: 02.02.2017).
Вигель Н.Л. Влияние билингвизма на культурные особенности // Психология, социология и педагогика. 2017. № 2 [Электронный ресурс]. URL: http://psychology.snauka.ru/2017/02/7704 (дата обращения: 15.02.2017).