Факт изоляции любого человека от общества означает, что его общий (конституционный) правовой статус человека и гражданина претерпевает изменения, трансформируясь в специальный правовой статус подозреваемого, обвиняемого в совершении преступлений или осужденного к лишению свободы. Многие естественные права, гарантированные конституциями жителям того или иного государства, ограничиваются на основании судебного решения, вступившего в законную силу. В частности, человек, помещенный в места лишения свободы или содержания под стражей, существенным образом ущемляется в реализации права на неприкосновенность частной жизни и права на личную неприкосновенность.

Так, для осужденного к лишению свободы возможность удовлетворения сексуальных потребностей и желаний на законном основании сводится к встречам с половым партнером в процессе проведения длительных свиданий, в период выезда за пределы исправительного учреждения или в случае разрешения совместного проживания с семьей за территорией исправительного учреждения. Но указанные права и льготы предоставляются далеко не всем категориям осужденных и не во всех видах пенитенциарных учреждений. Например, в России осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, к пожизненному лишению свободы, которым смертная казнь заменена лишением свободы, больные инфекционными заболеваниями, не могут покидать места лишения свободы (ст. 97 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее – УИК РФ) [1]; длительные свидания отсутствуют в строгих условиях исправительных колоний особого режима (ст. 125 УИК РФ), на строгом тюремном режиме (ст. 131 УИК РФ), в строгих условиях воспитательных колоний (ст. 133 УИК РФ). Возможность проживания с семьей предоставляется только в облегченных условиях исправительных колоний общего режима (ст. 121 УИК РФ) и в колониях-поселениях (ст. 129 УИК РФ). Лица, содержащиеся под стражей в следственных изоляторах и помещениях, функционирующих в режиме следственного изолятора, в порядке меры процессуального пресечения, вообще лишены указанных возможностей.

Изложенное выше означает, что все остальные сексуальные отношения осужденных к лишению свободы содержат признаки состава правонарушения, что влечет наступление ответственности. В частности, мужеложство или лесбиянство, то есть вступление в половые сношения лиц одного пола, в случае обоюдного согласия рассматривается как злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания (ст. 116 УИК РФ), что влечет дисциплинарную ответственность в пределах, предусмотренных ст. 115 УИК РФ, а также изменение условий отбывания наказания (ст. 120, 122, 124, 127, 130, 132 УИК РФ) или вида исправительного учреждения (ст. 78 УИК РФ) в сторону их ухудшения. Статистические данные ФСИН России свидетельствуют, что в 2016 году в исправительных колониях общего режима было выявлено 4 факта мужеложства и лесбиянства [2]. В случае применения насилия или угрозы его применения вышеуказанные действия уже могут квалифицироваться как насильственные действия сексуального характера, что влечет уголовную ответственность по ст. 132 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) [3]. Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или угрозы его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей, является уголовно-наказуемым деянием и карается по ст. 131 УК РФ. Также уголовная ответственность возникает за понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст. 134 УК РФ) и развратные действия (ст. 135 УК РФ). Если же работник исправительного учреждения, следственного изолятора вступил в половые сношения с подозреваемым, обвиняемым или осужденным по добровольному согласию, то это действие, с большой долей вероятности, влечет увольнение должностного лица из уголовно-исполнительной системы, если не будет содержать признаков состава преступления, предусмотренного, например, ст. 285 УК РФ (злоупотребление должностными полномочиями).

Следует отметить, что на различных исторических этапах развития Российского государства и европейских стран в практике деятельности тюрем отмечались случаи сексуальных контактов различного рода, в том числе с применением насилия, а законодатель уделял внимание регулированию интимных отношений в условиях изоляции от общества, в том числе путем установления ответственности за половые сношения.

Все сексуальные контакты, происходившие в средневековых европейских и русских тюрьмах, можно условно разделить на несколько групп:

А) по видам половых актов:

– гетеросексуальные;

– гомосексуальные.

Б) по характеру вовлеченности партнеров в половой акт:

– по согласию;

– с применением насилия (психологического, физического) или с угрозой его применения.

Так, в тюрьме Болоньи в 1363 г. работник Лачетто преследовал заключенную по имени Мадалена, принуждал ее к занятиям сексом, угрожая, что она пострадает и никогда не освободится, за что был приговорен к тюремному заключению. В 1366 г. охранник той же тюрьмы Николо Бертолуччи вместе с другими вошел в женскую камеру и угрожал двум заключенным, что если они не вступят с ними в половые сношения, то их переведут в часть тюрьмы, которая называлась «печь» (lo forno) и была, судя по всему, страшным местом. Одна женщина ответила отказом и была впоследствии изнасилована, другая, видимо, согласилась и затем была переведена в камеру с лучшими условиями содержания [4, с. 65]. В 1369 г. управляющий флорентийской тюрьмой Le Stinche был оштрафован на 5 лир за то, что позволил проститутке зайти в камеру к заключенным [5, с. 158]. Таким образом, мы видим, что в итальянских тюрьмах, с одной стороны, персонал, пользуясь служебным положением, применял психологическое и физическое насилие в отношении заключенных женского пола с целью удовлетворения своих сексуальных потребностей и желаний, с другой стороны, разрешал обеспеченным заключенным мужского пола вступать в половые сношения с проститутками, приводимыми в тюрьму извне. Причем, существовала и прямо противоположная практика, когда женщины заключенные встречались в тюрьмах с мужчинами, приходившими к ним. Например, в XIII–XIV вв. в Венеции были проведены ремонтные работы внутри дворца Дожей для размещения там заключенных женщин (преступниц и еретичек), до этого содержавшихся в окрестных монастырях. Практика монастырского заключения женщин в Венеции была приостановлена в 90-х гг. XIII в. в связи с тем, что многие из них были проститутками и приглашали в монастыри своих клиентов, чем вызывали возмущение монахинь. Чтобы сохранить репутацию женских монастырей в Болонье, страдавшую из-за того же, в начале 1328 г. папский легат приказал, чтобы фундамент башни в Palazzo del Capitano был переоборудован в специальную тюрьму для женщин-правонарушительниц [4, с. 12, 22–23; 6, с. 2]. Заключенные также могли вступать в гетеросексуальные половые отношения между собой. Так, в тюрьме Le Stinche в 1367 г. 9 мужчин заключенных были оштрафованы на 5 лир каждый за то, что приблизились к женским камерам, «чтобы поболтать», и в 1376 г. заключенный подвергся аналогичному штрафу за то же самое [4, с. 65]. Гомосексуальные отношения также могли иметь место. В частности, в 1486 г. во Флоренции вор и гомосексуалист Пэччиеротто был приговорен к тюремному заключению. Его водворили в Le Stinche, где его с радостью встретили содержавшиеся там воры, богохульники и гомосексуалисты, которые сделали его своим предводителем [4, с. 62–63]. В подобных комфортных для себя условиях гомосексуалист Пэччиеротто безусловно мог рассчитывать на секс по добровольному, обоюдному согласию.

Во Франции секс и насилие в тюрьмах тоже имели место. Например, одной из причин восстания жителей г. Алансона в 1118 г. было то, что будущий король Англии заключил в тюремную башню дочь рыцаря, предав ее в руки развратных охранников, насиловавших ее. Муж этой женщины, возмущенный происходящим, составил заговор [7, с. 117]. В 1301 г. чиновники, присланные королем Филиппом Красивым в Тулузу для расследования жалобы на злоупотребления инквизитора Фулька де С.-Жоржа, пришли к выводу о том, что последний держал в заключении женщин, чью добродетель больше никак не мог сломить. Король отстранил инквизитора  от занимаемой должности [8]. В 1307 г. папе римскому был представлен список обид жителей французского города Альби на епископа Бернарда де Кастанэ – управляющего епископальной тюрьмой. В жалобе содержались сведения, что епископ насильно требовал оказания сексуальных услуг от заключенных женского пола. Для этого женщин систематически приводили во дворец епископа, причем многих из них после этого никто не видел, а впоследствии их расчлененные трупы находили в реках и окрестностях города. По итогам последовавшей проверки епископ был отстранен от занимаемой должности [9, с. 3, 5–7, 26]. В 1430–1431 гг. Жанна д’Арк, находясь в заключении в тюрьме и опасаясь сексуального насилия, жаловалась на то, что ей не предоставили охранника женского пола, а поручили эту миссию мужчинам [10, с. 36].

В Англии случаи сексуального насилия в тюрьмах также известны. В частности, в 1449 г. начальник Ньюгейтской тюрьмы Уильям Арнольд изнасиловал заключенную по имени Джоанна Халл [11, с. 40; 12, с. 111]. В 1406 г. в Ньюгейте была построена отдельная секция для содержания заключенных женского пола после многочисленных жалоб женщин на то, что они должны были проходить к уборной через переполненные мужские камеры. Поэтому не вызывает удивления тот факт, что заключенные в Ньюгейт женщины периодически беременели и рожали детей, которых впоследствии передавали в больницу Святого Варфаломея, что и вызвало в 1300 г. жалобы работников этой больницы на невозможность обеспечить всех детей, рожденных в Ньюгейте, и их матерей [12, с. 75].

В России также отмечены случаи сексуальных контактов заключенных. В частности, в соответствии с Грамотой Новгородского митрополита Корнилия Тихвинского монастыря митрополиту Макарию от 28 марта 1682 г. женщина-отравительница Дашка в период содержания в покаянной тюрьме вступила в половые сношения со стрельцом Петрушкой и по сговору с ним совершила побег из тюрьмы, в результате которого был убит стрелец Трошка Наумов. За это пойманная Дашка подверглась окопанию в землю на три дня с последующим заключением в Тихвинский монастырь в связи с раскаянием и обещанием постричься в монахини [13, с. 127]. В данном случае, скорее всего, женщина вступила в близкие отношения с охранником, вынашивая преступные намерения по подготовке и совершению побега, так как покаянная тюрьма, в которой она содержалась, предназначалась для временного содержания преступников, приговоренных к смертной казни.

Таким образом, в европейских и российских тюрьмах заключенные могли вступать в гетеро- и гомосексуальные отношения между собой, с персоналом, третьим лицами, приходившими в тюрьму (проститутки, клиенты и т. д.), причем половые акты совершались по согласию, а также, что встречалось гораздо чаще, с применением насилия, угроз и шантажа. Заключенные вступали в половые сношения, имея желание улучшить свои жилищно-бытовые условия содержания, освободиться из тюрьмы, обогатиться. За сексуальные контакты и заключенные, и персонал могли быть подвергнуты наказаниям в виде штрафа, тюремного заключения, отстранения от должности.

1. Уголовно-исполнительный кодекс от 8 января 1997 г. № 1-ФЗ (ред. от 28 ноября 2015 г., с изм. от 15 ноября 2016 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1997. – № 2, ст. 198.
2. Отчет о состоянии дисциплинарной практики среди осужденных, отбывающих наказание в исправительных учреждениях за второе полугодие 2016 года (форма ВРО-2). Тверь: ФКУ НИИИиПТ ФСИН России, 2016.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 7 февраля 2017 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. – 1996. – № 25, ст. 2954.
4. Geltner G. The Medieval Prison. A Social History. Prinсеton, 2008.
5. Geltner G. Coping in medieval prisons // Continuity and Change. 2008. № 23 (1).
6. Geltner G. Medieval Prisons: Between Myth and Reality, Hell and Purgatory // History Compass: Blackwell Publishing. 2006. № 4.
7. Dunbabin J. Captivity and Imprisonment in Medieval Europe, 1000–1300. Basingstoke, 2002.
8. Ли Г.Ч. История инквизиции: в 3 т. Т. 2. История инквизиции в средние века / Под ред. С. Г. Лозинского, пер. А. В. Башкиров. СПб., 1912. URL: http://www.litmir.net/br/?b=12098 (дата обращения: 01.12.2016).
9. Cassidy-Welch M. Testimonies from a fourteenth-century рrison: rumour, evidence and truth in the midi // French History. 2002. Vol. 16. № 1.
10. Morris N., Rothman D.J. The Oxford History of the Prison: The Practice of Punishments in Western Society. New York, 1998.
11. Harding C., Rawlings P., Ireland R., Hines B. Imprisonment in England and Wales: A Concise History. Beckenham, 1985.
12. Winter C. Prisons and Punishments in Late Medieval London : Thesis submitted for the Degree of Doctor of Philosophy in the University of London. Royal Holloway, University of London, 2012.
13. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией. Т. 5. СПб., 1842. № 80.

Все статьи автора «Нарышкина Наталья Игоревна»