О методологии философствования Ф. Ницше написано значительное количество работ. Впрочем, современное разнообразие позиций по данной проблематике только усиливает значимость исследования методологических приёмов философа, поскольку появляется возможность верификации так называемых «преодолённых мест», то есть, толкование методологической состоятельности мысли и ее результатов в условиях постоянно динамизирующегося религиозного плюрализма и неоднородности философского дискурса. Поэтому, целью нашего исследования является освещение специфики методологии генеалогического анализаФ. Ницше в контексте проблемы формированияего главной цели – изменения принципов мышления – «концепции новой религиозности». Разработка подобных задач особенно актуальна, поскольку способствует раскрытию потенциала использования ее действия не только в стратегиях мировоззренческих трансформаций, но и в различных сферахгуманитарно-научного знания в нынешних условиях – разнообразия философских парадигм в целом и, следует предположить,особенно в историко-богословских исследованиях в частности.

Генеалогический анализ свойственен Ф. Ницше с первых шагов философских исканий. Наиболее чётким изобразителем генеалогической методологии Ф. Ницше есть работа«К генеалогии морали» (1887 г.),выполняющая роль «методологического путеводителя» – тактика ментальных трансформаций, – знаменует собой заключительный, наиболее интенсивный период интеллектуального развития немецкого философа. Цель и задачи генеалогического философствования мыслителяобъективируются формулой: цель – познать смысл жизни – первое, второе – самого себя и окружающий мир. А это, в свою очередь, делает неизбежным наступление момента, когда Ф. Ницше окажется перед необходимостью начать радикальную переоценку всех ценностей и сделает ее новым – решающим лейтмотивом своего философствования.

Действие генеалогической методологии осуществляется в этико-религиозном сегменте. В работе мыслитель формулирует целый ряд вопросов, постановка которых свидетельствует о радикально новом подходефилософа к морали как таковой: где коренятся наши «добро» и «зло»? При каких условиях измыслил человек эти суждения«добро» и «зло» как ценности? Какую ценность содержат они сами [2. с. 8-11]? Ф. Ницше разворачивает тотальную генеалогию христианской религии.

Анализ двух идеализированных типов морали – «господа» и «раба» – вместе с лингвистическими конфигурациями в рамках ценностной оппозиции «доброго» и «злого» (или же «плохого») философ углубляет и дополняет детальным философско-психологическим анализом духовного контента двух человеческих типов, модели моралей которыхупомянуты выше, а также обогащает лингвистические пассажи философией психологии.

Он делает попытку проанализировать ценность самих же моральных ценностей: «нам необходима критика моральных ценностей, надо,наконец, усомнится в самой ценностиэтих ценностей» [2, с. 11], – пишет Ф. Ницше. С его точки зрения, следует выяснить способствует ли данная шкала ценностей того или иного человеческого типа той или иной конфигурации жизни, содействует ли она появлению «более сильной разновидности индивида» или просто помогает группе как можно долговременнее поддерживать свое существование? До сих пор, ратифицируетфилософ, этого знанияне было, но присутствовала ли в нем необходимость? Ценность этих ценностей всегда принималась как данность, как установленный факт. А вдруг то, что мы именуем «хорошим» на самом деле является противоположным. Чтобы найтиответы на все эти вопросы, нужно, считаетфилософ, знание условий и обстоятельств, из которых эти ценности взошли, среди которых они трансформировались, то есть, исследования истории их генезиса, чем, собственно, и должна заняться новоиспеченная наука – генеалогия. При этом, вряд ли сама генеалогия может бытьпредметом специальнойнаучной разведки, поскольку она не является методом в обыкновенном понимании этого слова.

В комментариях к двухтомникусочинений Ф. Ницше К. Свасьян отмечает, что генеалогия в ницшеанском понимании не высказывается, а осуществляется, и «трактат о методе» оказывается невозможным потому, что сам метод в Ф. Ницше – это не «абстрактный орган познания, а концентрированное подобие личности самого генеалога» [3, с. 783]. Однако, стоит заметить, что такой подход к пониманию генеалогии не означает, что эта дисциплина лишена научной строгости. «Генеалогия – это своеобразная психология, правилами которой является недоверие к логике, отказ от любых a priori, признание роли фикции в формировании понятий, а целью – дезавуированием любых «вечных истин»и идеологий» [4, с. 231]. Ф. Ницше блестяще реализует все эти требования в своих исследованиях по трем фундаментальным проблемам, охватывающим всю духовную проблематику европейской истории и культуры. Таким образом, его генеалогическая методология исследования этико-религиозного сектора фундируется на аналитике трех аспектов: ressentiment как генерирующая сила в структурировании моральных ценностей, «вина» +/и «нечистая совесть» = «грех» как интровертированный инстинкт агрессии и жестокости и аскетизм как регенерированная воля к тотальному господству.

Методологическая характеристика первого блока – это психология христианской религии: анализ специфики предпосылок рождения христианства и философско-психологической динамики развития, а также ее функционирования в качестве формирования и рекламирования ценностей. Этот прием формирует у Ф. Ницше мнение, что нравственный закон не существует a priori ни на небе, ни на земле, наталкивая мыслителя на строго материалистическую концепцию экзистенции. Поскольку философ основывает свою позицию на том, что только то, что биологически оправдано, является добром и искренним законом для человека. Отсюда, собственно, вытекает обоснование позиции философа, что только сама жизнь имеет ценность и являетсясамой большой ценностью.

Свой подход к постижению истории и историософии морали Ф. Ницше основывает на сентенции философско-антропологического характера. Мол, каждый человек руководствуется таким типом морали, который больше всего соответствует его природе. Следовательно, формулирует положение: сначала «мораль господ» (сильных людей), а затем «мораль рабов». Генеалогический анализ транслирует предпосылки их содержательного наполнения, которые в современном дискурсе многократно переосмыслены и заэнциклопедированы: «предпосылками рыцарско-аристократических суждения о ценности выступают сила тела, цветущее здоровья, бьющее через край, а также сильная, свободная, радостная активность, проявляющаяся в танце, охоте, турнире, войне. Параллельно с таким суждением существовал и жреческий – знатный способ оценки (который в результате будет доминировать) со свойственными ему нездоровьем, равнодушием к жизни и радикальным лечением всего этого через Ничто (или Бога) [6, с. 857]. Несмотря на это, главной характеристикой такой оценки, по нашему убеждению, Ф. Ницше считает бессилие воли, из которого и вырастает ненависть, которая, в свою очередь, порождает рабскую мораль. Восходящим началом этого процесса, по мнению Ф. Ницше, следует считать радикальную переоценку ценностей или же путь духовной мести. Таким образом, генеалогия представляет начало «восстания рабов в морали», поскольку теперь ressentiment возникает творческим и порождает ценности.

Второй блок – это проявление механизма выстраивания платформы христианской религии: характерологичность психологического давления в форме осуществления «анти-жизненных», следовательно, «анти-антропологических» фикций-функциональностей: «вина», «нечистая совесть», становящиеся в контексте синтеза с предыдущим методологическим шагом.

Генеалогический инструментарий Ф. Ницше генерирует гипотезу о происхождении наименованных феноменов, называя их причиной редуцирования инстинктов-регуляторов человека к мышлению, к осознанию. Теперь все инстинкты, не получающие разрядки вовне, обращаются внутрь, против самого человека. Несмотря на это, важным есть объективация мыслителем потенциала создания качественно новой ориентированности в проектировании концепции «своей-другой религиозности». Носителю последней «не нужны ложные расценивание морали» [4, с. 231] – проекция на свободу от традиционных этико-религиозных предубеждений и измененийтипа мышления. Ф. Ницше ожидает приход человека-искупителя, человека большой любви и презрения. «Этот человек будущего, который избавит нас от предыдущего идеала, так же, как от того, что должно вырасти из него, от большого отвращения, от воли к Ничто, от нигилизма, этот полуденный удар колокола, удар крупного решения, вновь освободит волю, который вернет земле ее цель а человеку – надежду, этот противник христианства и антинигилист, этот победитель Бога и Ничто – он должен некогда явиться …» [2, с. 114-115].

В третьем блоке генеалогического анализа Ф. Ницше раскрывает сущность происхождения аскетического идеала, который ассоциируется у него с успокоением человека в Ничто (в Боге) – продуцирование окончательно меняется ассимиляцией. Специфика методологии указывает на аскетический идеал как на форму и способ проявления потребности человека в цели. Иначе говоря, человек скорее предпочтет требовать Ничто, чем вообще ничего не хотеть. Отсутствие чего-то, определенный страшащий пробел осаждает человека, – оправдать, утвердить самого себя было выше его сил, он страдал проблемой своего же смысла [2, с. 215]. Несмотря на это, аскетическую форму жизни он считает антиномической, поскольку в ней царит ressentiment «воли к власти», стремящейся господствовать над самой жизнью. Аскетический идеал коренится в инстинкте-спасителе дегенерирующем жизнь [2, с. 152]. Средством реализации этого проекта, согласно Ф. Ницше, возникает деятельный способ существования священника, которого философ называет переориентировщикомressentiment.

Генеалогизируя вопрос происхождения власти аскетического идеала, как воплощение «воли к гибели», мыслитель, мы убеждены, постепенно переходит от генеалогии религии, как таковой, в генеалогии метафизики, как таковой. Такая уверенность возникает от того, что сомнения, просматриваемые в Ф. Ницше, ощутимо углубляются, так как по его утверждению ни философия, ни наука пока не могут противостоять аскетическому идеалу, потому что сами основываются на его основе. Несмотря на возможность воплотить в жизнь «свободные умы», они все еще верят в истину, в метафизическую ценность того, что Бог и есть, собственно, истина. И философам, и ученым, согласно Ф. Ницше, не хватает сегодня осознание того, насколько сама воля к истине нуждается еще в оправдании. Инструментом преодоления аскетического идеала Ф. Ницше видит философию как искусство – эпистемологически качественные формы новотипной методологии, следовательно, и новые этические коннотации в процессе «религиотворчества».

С того момента вера в Бога аскетического идеала,поддаваясь скепсису, объективирует новый вызов: проблема ценности истины. Под таким перспективным познанием Ф. Ницше понимает процесс обсуждения какого-либо предмета,где слово должно быть подвергнуто как можно большему количеству аффектов: чем больше различных взглядов, тем полнее наше понятие о предмете. Устранить же вообще аффекты, означает, по мнению философа, «кастрировать интеллект». Альтернативу, как противоположный идеал, Ф. Ницше видит в Заратустре, «его религиозности» – его учении о «сверхчеловеке». Только такой проект, по его мнению, сможет деклассировать оковы вины, нечистой совести, следовательно, греха, чтозначитвозможность выйти из-под власти аскетического идеала и духа мести.

Само название – «К генеалогии морали» – указывает на незавершенность работы, ее открытость в качестве проекта, который только в будущем должен оформиться в качественно новое научное знание. Философию и методологию Ф. Ницше «нельзя обойти: он – это мы в будущем, еще не осознавшие себя» [8]. А пока это совершенно новая наука, или даже начало науки, сводится к истории происхождения моральных предубеждений и, таким образом, к процедуре разоблачения аксиомой исторического смысла ценностей. Ее текст был закончен к 30 июля 1887 г., а в ноябре 1887 г., как впоследствии он писал в «Эссе Homo» эта генеалогия, «может быть, с точки зрения выражения, цели и искусства изумлять есть самое тревожное, что до сих пор было написано» [9, с. 102]. Отсюда, собственно, и стиль «К генеалогии морали» предстает иронией и нарастающим беспокойствием, «мелькающие мрак и молнии», в свете которых становится видимой новая и «неприятная» истина. Чтобы правильно «подойти» к такому произведению, следует, как сказал бы сам Ф. Ницше, отбросить всякую серьезность и отнестись к этой новой истине с весельем, поскольку на его языке именно веселость или «веселая наука» и является наградой за долгую, трудолюбивую серьезность. Кроме того, следует учитывать трудности прочтения «К генеалогии морали», связаны с афористической формой изложения, как, впрочем, и всего творчества Ф. Ницше.

Генеалогия Ф. Ницше,указывая на истоки христианского религиосозидания, эксплицируетеё логику и специфику. Генеалогический анализ показывает, что все идейные тенденции преодолеваются не вследствие конфликта позиций через попытку унификации, а при конструктивной критике с потенциалом использования альтернативных программ. То есть, такой подход, освещая отрицательные продукты (пессимизм и нигилизм) религиозно-культурного развития как порождения логики европейского философствования, полагается проекцией формирования других концепций для смысловой ориентации и параметрального каркаса тактики создания качественно «других форм религиозности». Тем более, что таким перспективам способствует семантическая неоднородность термина «религиозность», поскольку этимологическое значение слова «relegere» – «перечитывать заново» свое бытие. Понятно, что методологические процедуры генеалогического исследования претендуют на большее, поскольку должны дать противоядие не только против пессимизма/нигилизма, но и против подобного искажения перспективы или, перефразируя Ф. Ницше, инвариантного проектирования человеческих ценностей, а поэтому и сущности вещей.

1. Nietzsche F. Nachlass. EKGWB. – NF-1869-1888. //http://www.nietzschesource.org/#eKGWB
2. Ницше Ф. Генеалогия морали– М.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011 – 224 с.
3. Свасьян К. Примечания // Ницше Ф. Сочинения в 2 т. т. 2 / Сост., ред. и авт. примеч. К.А. Свасьяна; Пер. снем. – М.: Мысль, 1996. – 829, [1] с, 1 л. портр. – (Филос. наследие).
4. Можейко М.А., Румянцева Т.Г., Сидоренко И.Н. Генеалогия // История философии: Энциклопедия. – Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002. – С. 231-235.
5. NietzschespersоnlicheBibliothek / G. Campioni, P. D’Iorio, M. Fornari u. a. – Berlin-NewYork: WalterdeGruyter, 2003.
6. Румянцева Т.Г., Сидоренко H.H.Ressentiment// История философии: Энциклопедия. – Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом. 2002. – С. 857-858.
7. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. – М.: Изд-во Эксмо; Харьков: Изд-во Фолио, 2006. – 848 с. – (Антология мысли).
8. Белый А. Фридрих Ницше //http://www.nietzsche.ru/look/century/white/
9. Ницше Ф. Эссе Homo. Антихрист / Пер. с нем. Ю.Антоновских, В.Флеровой. – СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2011. – 224 с.

Все статьи автора «vitaly.mudrakov»