Культурные различия обществ является одной из самых основных причин экономического процветания одних стран и отсталости других. Некоторые культурные особенности препятствуют экономическому развитию страны, в то время как другие этому способствуют.
Прямое и непосредственное влияние культурных ценностей на экономическую ситуацию в стране однозначно не доказано, в связи с чем до сих пор не утихают споры между учеными и исследователями данного вопроса.
Так, бывший сотрудник Всемирного банка Уильям Истерли считает, что люди везде одинаковы, и, в какой ситуации они бы ни оказались, они обязательно воспользуются так называемыми экономическими возможностями, если им их предоставят. Однако, директор Института культурных преобразований Школы права и дипломатии при Университете Тафтса, профессор Лоуренс Харрисон, ставит ему в противовес тот факт, что в мультикультурных обществах, где экономические стимулы одинаковы практически для всех, определенный этнические или религиозные группы людей добиваются намного большего, чем все остальное население – как, к примеру, евреи во многих капиталистических странах или китайцы в соседних регионах (Индонезия, Мьянма, Филиппины, Малайзия и др.) и даже в США[1].
Связь между культурными ценностями и экономическим успехом не является однонаправленной и неизменной в разные времена. Такие типичные для Западных стран ценности, как личностное достижение и преуспевание, могут встретиться и в других культурах, но уже в сочетании с иными, отличными от западных ценностями. Так, конфуцианство, помимо неоспоримого подчинения младших поколений старшему, всегда подчеркивало важность личного самосовершенствования и старалось привить у детей желание к новым достижениям. В этом и состоит цель процесса социализации в традиционном Китае – баланс между стремлением к достижениям и почитанием старших должен обеспечить стабильность социальных связей [2].
Таким образом, можно сказать, что ценности не только западных стран (рационализм, индивидуализм) могут благоприятствовать экономическому успеху, но и азиатские, например конфуциaнский динамизм (или долгосрочная перспектива), которые показали свою взаимосвязь с экономическим прогрессом в ряде стран Юго-Восточной Азии (Гонконг, Южная Корея, Сингапур, Тайвань и другие).
Одним из основных культурных факторов, оказывающих влияние на экономический успех нации, несомненно, является религия. Немецким социологом и политическим экономистом Максом Вебером выдвигалась мысль, что страны, исповедующие протестантизм, добьются большего с точки зрения благосостояния, чем страны, склоняющиеся к католицизму. Действительно, согласно исследованию Л. Харрисона, уровень благосостояния протестантских, конфуцианских и иудаистских обществ заметно выше, чем в католических, православных и мусульманских странах [1]. Это объясняется тем, что, в целом, для первых стран характерны ценности, способствующие экономическому развитию (накопительство, умеренная склонность к риску, открытость к инновациям, конкуренция…), в то время как для вторых характерны ценности, которые препятствуют экономическому прогрессу (низкая склонность к риску, сопротивление инновациям и т.д.). Однако религия далеко не всегда определяет экономическое поведение общества ее исповедующего. Например, баскский народ (ныне проживающий преимущественно на территории Франции и Испании), исповедует католицизм, и в то же время баски обладают развитыми предпринимательскими способностями. Также такая страна, как Чили, большинство населения которой являются католиками, добилась наиболее устойчивого экономического роста среди всех стран Латинской Америки.
Гарвардский профессор экономики М. Портер считает, что культуры стран с низким экономическим развитием являются не столько следствием из каких-либо определенных особенностей того или иного народа, сколько из неосведомленности или пoдчинения ложным теориям. «Иногда насаждение ложных теорий имеет идеологическое происхождение, но порой их рассматривают в качестве удобного метода политического контроля» [2]. В странах (например, развивающихся странах, странах «третьего мира»), где политика властей является нестабильной и непредсказуемой, страдает система экономического стимулирования и вместе с ней трудовая этика, так как многие местные компании стремятся к получению лишь максимальной краткосрочной прибыли, не имея возможности долгосрочного планирования и, как следствие, не развиваясь. То есть, можно сказать, что приписываемые нации культурные особенности очень часто имеют экономическое, а также политическое происхождение.
Согласно Ш. Шварцу, автору теории и метода исследования культурных ценностей, «экономическое развитие стимулирует культурную автономию и равноправие, но приводит к ослаблению принадлежности и иерархии; в то же время, культуры, которые воспроизводят принадлежность и иерархию, сдерживают индивидуальную креативность и инициативность, необходимую для экономического развития» [2].
Итальянские экономисты Луиджо Гуизо, Паола Сапиенза и Луиджи Зингалес провели анализ доверия людей друг к другу в странах Европы как культурного фактора. Ожидаемым выводом стал тот факт, что уровень доверия между несколькими странами выше, когда население этих стран исповедуют одну и ту же религию. Доверие между двумя странами меньше в случае, если между ними были серьезные конфликты или велись разрушительные войны. Однако, чем образованнее люди, тем они меньше склонны принимать во внимание прошлые разногласия их предков, традиции и общепринятые убеждения [3].
Уровень доверия людей друг к другу является важным фактором экономического развития. В случае совершения какой-либо экономической сделки в условиях полной или частичной неизвестности, фактор доверия становится особенно важным. То есть государства, которые больше доверяют другим странам в экономических сделках, зачастую обладают более высокими уровнями товарооборота, а также становятся более привлекательными в плане прямых иностранных инвестиций.
К интересным результатам привел необычный опрос, некогда проводившийся в США с целью узнать мнение граждан по поводу перераспределения доходов от более богатых к более бедным. Оказалось, что американцы белой расы высказывались за перераспределение доходов на 20% реже своих афроамериканских сограждан, индейцев, латиноамериканцев. Самым негативным образом на идею перераспределения доходов высказывались американцы японского происхождения [3]. То есть для такого многонационального государства как США курс дальнейшего экономического развития во многом определяется культурными, национальными особенностями тех народов, которые их населяют, либо туда мигрируют.
Приведем примеры экономически успешных стран, чьи культурные особенности во многом определили их прогресс.
В «конфуцианских» странах (Китай, Япония, Южная Корея, Сингапур и др.) всегда высоко ценились такие ценности как образование, амбиции, накопительство, трудовая этика. Для того, чтобы данные разделяемые ценности должным образом оказали благотворное влияние на экономическую ситуацию в каждой из этих стран, нужно было лишь одобрение со стороны политического руководства [1]. Так как долгое время в Китае и многих других азиатских странах процветал коммунизм, «одобрение» со стороны правительства на обогащение последовало лишь в 1978 году китайским лидером Дэн Сяопином, что означало фактически означало конец социалистического строя. Япония же начала свой путь к экономическому успеху еще в 1868 году в результате революции Мейдзи.
Чили – пожалуй, единственная латиноамериканская страна, где исторически сильны предпринимательские традиции. Причиной тому, возможно, является большая доля басков и потомков других европейских государств в населении страны [1]. Поэтому именно (и только!) в Чили применение принципов Вашингтонского консенсуса – свода правил, рекомендаций макроэкономической политики для стран Латинской Америки – привело к крайне эффективным экономическим результатам.
Североевропейские страны (Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Исландия) являются абсолютными лидерами по темпам экономического роста среди стран Европы. Возможно, это объясняется тем, что население этих стран исповедуют лютеранство, которое является одним из основных источников североевропейской системы ценностей (образование, бережливость, трудовая этика).
Что же касается нашей страны, то Е.Г. Ясин, профессор и научный руководитель НИУ ВШЭ, считает «открытость к изменениям» важной ценностью, которая может способствовать созданию в России инновационной экономики [2].
Итак, можно сделать вывод, что культура, несомненно, оказывает определенное влияние на экономический успех. Однако на культуру оказывают влияние религиозные, исторические, географические и другие факторы, которые подвержены изменению. Следовательно, изменению подвержена и сама культура. На мой взгляд, уместно говорить о существовании «общей культуры экономического успеха», когда одни и те же ценности в сфере экономического поведения обеспечивают прогресс в странах с разными политическими и географическими условиями.
Библиографический список
- Харрисон, Лоуренс. Культура и экономическое развитие [Электр. ресурс]. – Режим доступа: http://www.inliberty.ru/library/study/324/
- Лебедева Н.М. Менталитет и экономические успехи нации. Вступительное слово. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 2008. Т. 5, № 2. С. 19–24.
- Влияние культуры на экономическое развитие [Электр. ресурс]. – Режим доступа: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2006/449