ПРОБЛЕМЫ ИСТОРИИ ВЕЛИКОЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В НАУЧНОМ ТВОРЧЕСТВЕ В.А. БУТЕНКО

Егорова Светлана Львовна
Сыктывкарский государственный университет
к.и.н., доцент кафедры истории России и зарубежных стран

Аннотация
Данная статья посвящена проблемам истории Великой французской революции в научном творчестве В.А. Бутенко.

Ключевые слова: Вадим Аполлонович Бутенко


PROBLEMS IN THE HISTORY OF THE FRENCH REVOLUTION IN SCIENTIFIC CREATIVITY OF V.A. BUTENKO

Egorova Svetlana Lvovna
Syktyvkar State University
Ph.D., assistant professor of the history of Russia and foreign countries

Abstract
This article is about problems in the History of the French Revolution in scientific creativity of V.A. Butenko.

Рубрика: История, Литературоведение

Библиографическая ссылка на статью:
Егорова С.Л. Проблемы истории Великой французской революции в научном творчестве В.А. Бутенко // Гуманитарные научные исследования. 2011. № 2 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2011/10/171 (дата обращения: 26.02.2024).

К началу ХХ века русская историческая наука добилась значительных результатов в области изучения эпохи Великой французской революции. Повышенный интерес русских исследователей к этой теме объясняется не только значением революции в развитии Европы: кроме общенаучного интереса были и смутные предчувствия, что их родине в близком будущем предстоит пережить не менее грандиозный переворот, чем революция во Франции.

К началу XX века оформляется «русская школа истории Французской революции». Работы ее представителей (В.И. Герье, Н.И. Кареева, А.С. Алексеева, М.М. Ковалевского, И.В. Лучицкого, А.М. Ону и др.) послужили опорой ученику Н.И. Кареева Вадиму Аполлоновичу Бутенко (1877-1931) в разработке собственной концепции Великой французской революции.
Сосредоточив своё внимание на истории Франции конца ХVIII – начала ХIX вв., В.А. Бутенко на протяжении всей жизни не оставлял эту тему, ставшую центральной в его научном творчестве. Будучи признанным специалистом по истории французского либерализма, ученый уделил внимание и революционной проблематике. Концептуальная оценка Великой французской революции прозвучала в работах историка: «Курс новой истории» (М., 1915, 1916, 1918), «Великие тени прошлого. Предтеча Великой революции (К 150-летию со дня смерти Вольтера)» (1928); «Великие тени прошлого: Ж.Ж. Руссо (К 150-летию со дня смерти» (1928); «Культ Разума и культ Верховного Существа в революционной Франции» (1929), в рецензиях на труды Н.А. Рожкова, А.М. Ону, Н.И. Кареева, В.И. Герье, в работах «Либеральная партия во Франции в эпоху реставрации» (1913), «1814 и 1914 годы» (1914).
Признанные специалисты по истории Великой революции (Н.И. Кареев, П.Г. Виноградов и др.) кроме социально-экономических причин важное место в подготовке революции отводили духовным предпосылкам. Разделяя эту позицию, В.А. Бутенко вышел на проблему влияния идей Просвещения на революцию. В развитии оппозиционного настроения во Франции историк выделил два периода, которым соответствовали два поколения французских «философов»: первая половина XVIII в. (Вольтер, Монтескье, физиократы); вторая половина XVIII в. (Дидро, энциклопедисты, Руссо). Как видим, в этом ряду отсутствуют «утопические коммунисты» (Мабли, Морелли). О роли Мабли в формировании демократических стремлений французского общества историк лишь однажды упомянул в «Курсе новой истории», да и то в связи с учением Руссо. В статье же «Великие тени прошлого: Ж.Ж. Руссо» о Мабли нет ни слова. Здесь среди представителей оппозиционного течения В.А. Бутенко назвал только два имени – Вольтер и Руссо. Невнимание В.А. Бутенко к предреволюционной доктрине Мабли нарушало стройную эволюцию политических идей с начала XVIII в до 1789 г. Впрочем, этим недостатком страдали и работы П.Г. Виноградова и Н.И. Кареева. Названный недочет не умаляет ценность вывода В.А. Бутенко о том, что французская «философия» явилась идеологической подготовкой революции. «В середине XVIII в. французское общество, воспитанное на произведениях Вольтера, Монтескье и физиократов, – отмечал историк, – хотело только того, что уже делалось в других государствах Европы, реформ сверху, просвещенного абсолютизма, но правительство оставалось глухо к его желаниям…» [1, 232].
Неудачи реформ он объяснял противодействием парламента («сила, враждебная для социальных реформ») и недоверием общества к реформаторам. Но была ли у них действительная возможность провести глубокие преобразования в социально-политической системе и сдержать революцию? В «Курсе новой истории» В.А. Бутенко уклонился от прямого ответа, указав лишь на невозможность общества ждать от власти коренных реформ. Зато в статье о Вольтере, написанной уже в советское время, позиция его вполне определенна: проведение политики просвещенного абсолютизма вообще немыслимо, для освобождения народа нужно выступление самого народа. В этом выводе В.А. Бутенко близок к позиции Н.И. Кареева, который связывал возможность скорого исчезновения феодальных отношений с надвигавшейся революцией.
В.А. Бутенко не обошел и дискуссионный вопрос о конечном хронологическом рубеже революции. В историографии отложилось несколько позиций по этому вопросу. Одни историки доводили революцию до 1794 г., когда началась реакция (Ж. Мишле, П. Кропоткин; этой даты придерживается и большинство советских историков), другие обосновывали ее завершение 1799 г., когда произошел государственный переворот (Н.И. Кареев, советские историки В.Г. Ревуненков, А.В. Адо). А. Олар ограничивал революцию годом превращения Наполеона Бонапарта в императора французов (1804), А. Сорель видел ее окончание в падении Наполеона (1815).
В.А. Бутенко в «Курсе…» ясно определил начало революции, приурочив его к конкретному событию – взятие Бастилии (14 июля 1789 г.), но совершенно обошёл вопрос дальнейшей периодизации и обозначил лишь основные моменты: ниспровержение Старого порядка (4 августа 1789 г.), Учредительное собрание (1789-1791), падение монархии (10 августа 1792 г.), террор, законодательная деятельность Конвента (1792-1795), эпоха Директории (1795-1799) [1, 238-251]. Проблему периодизации революции историк затронул в поздней работе «Культ Разума и Культ Верховного Существа» (1929). Здесь он четко выделил по крайней мере два её этапа: 1) 1789-1792 -первый этап революции от её начала до казни короля, когда «власть в Париже перешла в руки черни»; 2) Второй этап (1792-1794) включал законодательную деятельность Конвента до 10-термидора II года [2, 12-14]. Но в концепции В.А. Бутенко это не завершение революции. Свержение якобинской диктатуры, по мнению историка, означало лишь прохождение точки апогея революции.
Таким образом, В.А. Бутенко оценил Термидор как поворот революции, а не её конец. Определив кульминационный пункт событий (1794 г.), В.А. Бутенко тем самым поддержал существующее в историографии разделение эпохи революции на «восходящий» и «нисходящий» периоды. Но вернёмся к «Курсу новой истории». Включение эпохи Директории в общий ряд основных событий революции позволяет утверждать, что историк рассматривал эту эпоху как завершающий этап революции.
Был ли режим Наполеона продолжением революции? Позиция В.А. Бутенко в этом вопросе неоднозначна. «Разбирая» книгу французского историка Л. Маделина «La Revolution», В.А. Бутенко сделал замечание как раз по этому поводу: режим Наполеона не следует считать непрерывным продолжением революции и осуществлением стремлений 1789 г. Правда, к перевороту 18 брюмера отнеслись сочувственно все слои французского общества, но историк призывает читателя осознать разницу французского общества 1789 г. и 1799 г. [3, 100].
И все же связь империи Наполеона с революцией существовала. В.А. Бутенко отметил эту связь и в статье «1814 и 1914 годы», и в первом томе «Либеральной партии…» [4, 88; 5, 172-258]. В «Курсе…» он эту связь продемонстрировал, включив обе эпохи в одну главу – «Революция и Наполеон». В своей внутренней политике Наполеон, как известно, утвердил бессословный гражданский строй, созданный революцией, но в то же время установил чисто деспотический режим управления. Являясь прямым продолжателем социального дела революции, заключил В.А. Бутенко, он в политическом отношении вернулся к традициям Старого порядка.
В оценке революции В.А. Бутенко всё время старался избежать однозначности, пытался не просто изложить, но объяснить сам ее ход.
Характерно, что крупные события революции историк рассматривал с позиции влияния народных масс на судьбы страны, подчеркивая роль народа во взятии Бастилии, в восстании 5-6 октября 1789 г., приговоре короля к казни. При этом историк предостерегал от излишней драматизации революции, что отличало, например, труд Л. Маделина. Французский историк большую роль отводил низменным инстинктам масс, своекорыстным стремлениям отдельных вождей, участию в народных выступлениях всяких подонков общества. В.А. Бутенко не идеализировал «восставших». Но считал необходимым вводить читателя в то революционное миросозерцание, которым было охвачено все французское общество 1789 г. Такой подход давал возможность увидеть наряду с проявлением низменных страстей примеры высокого идеалистического подъема.
Некоторые русские и зарубежные исследователи французской революции (П.Г. Виноградов, Л. Маделин) в оценке событий 4 августа 1789 г. видели завершение народных стремлений. Л. Маделин даже предположил, что революция уже тогда могла закончиться, если бы не идеалисты-реформаторы. С момента отмены феодального права П.Г. Виноградов рассматривал волнения народа как «бунт», и оценка этих волнений отрицательна. Подходя к этому вопросу, В.А. Бутенко обратил внимание на неудачное законодательство Учредительного собрания о выкупе феодальных прав. В нем видел историк одну из существенных причин продолжения революции, напомнив, что только Конвент своими радикальными мерами успокоил крестьян. Зато с другим утверждением Л. Маделина В.А. Бутенко согласен полностью: распродажа национальных имуществ оба историка оценили как настоящий экономический переворот, обусловивший в значительной степени жизненность дела революции.
Одной из главных историографических проблем исследователи истории революции признают трактовку ее якобинского этапа. Свою позицию по этому вопросу В.А. Бутенко впервые обозначил в рецензии на работу В.И. Герье «Французская революция 1789 -1795 гг. в освещении И. Тэна» (1911). В оценке периода «неслыханного деспотизма кучки революционеров» он старался понять эту власть, объяснить крайности террора политическими условиями. У Тэна весь период 1789-1795 гг., недоумевал В.А. Бутенко, период сплошного безумия, период, где нельзя разобрать отдельных моментов, где нет никакого естественного хода событий, никакой эволюции! Изображение террора, уверен В.А. Бутенко, без упоминания о главных причинах, его порождавших – борьбе за национальную независимость и внутренней международной войне – совершенно искажает понимание «этой страшной страницы французской истории» [7, 153].
В оценке партий якобинцев и жирондистов В.А. Бутенко коснулся важного вопроса их социальной сущности. «Победа умеренной партии над якобинцами, – отметил историк, – была вместе с тем победой буржуазии над пролетариатом» [1, 249]. Насколько жестко в концепции В.А. Бутенко это классовое разделение? Видел ли он в обеих партиях представителей разных общественных классов, или определял различие якобинцев и жирондистов разницей их социальной опоры? В.А. Бутенко нигде не дал разъяснений на этот счет.
В «Курсе…» недостаточно освещены и результаты Французской революции. Зато в работе «1814 и 1914 годы» В.А. Бутенко остановился на этом специально. Среди главных достижений революции он видел уничтожение сословных привилегий, установление принципа гражданского равенства, освобождение человека от двойной опеки церкви и государства. Жизненность результатов революции историк проследит позже, в блестящий век борьбы либерализма и реакции.
По своему влиянию Французская революция вышла за рамки общеевропейского явления. Ее всемирно-историческое значение В.А. Бутенко определил, поддержав вывод представителей «русской исторической школы»: «Исходным пунктом для понимания всей истории XIX в. служит французская революция» [6, 184].
Изучая проблемы Великой французской революции, европейских революций 1848-1849 гг., вопросы национального самоопределения, историю либеральной оппозиции эпохи реставрации, В.А. Бутенко внимателен к действию народных масс и зачастую симпатии его на их стороне. Каково же было отношение историка к этим фактам? В оценке процесса развития народов он тяготел к эволюционизму. Но всемирная история демонстрировала так много примеров нарушения такой постепенности, что вдумчивые историки обыкновенно не пренебрегали этими фактами и приходили к мысли о законосообразности революционных волнений в истории. Однако в целом революционные движения в концепции В.А. Бутенко – лишь часть драматических страниц всемирной истории.


Библиографический список
  1. Бутенко В.А. Курс новой истории. 3-е изд. испр. и доп. М.: Т-во И.Д.Сытина, 1918. 380 с.
  2. Бутенко В.А. Культ Разума и Культ Верховного Существа //Вестник знания. 1929. № 1.
  3. Бутенко В.А. [Рецензия] Louis Madelin. La Revolution. Paris. 1912// Научный исторический журнал. 1913. Т.1. Вып.1.
  4. Бутенко В.А. 1814 и 1914 годы// Ежемесячный журнал. Пг., 1914. № 10;
  5. Бутенко В.А. Либеральная партия во Франции в эпоху реставрации. Т.1. 1814-1820. СПб., 1913.
  6. Бутенко В.А. [Рецензия] Кареев Н.И. Общий курс истории XIX в. СПб. 1910// Русское богатство. 1910. № 9.
  7. Русское богатство. 1911. № 6.


Все статьи автора «SvEgorova»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: