ТУРЕЦКИЕ ВОЕННОПЛЕННЫЕ В ГОРОДЕ КОРОЧЕ В XVIII – XIX ВВ.

Познахирев Виталий Витальевич
Смольный институт Российской академии образования
кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных наук

Аннотация
В статье рассматриваются факты, связанные с пребыванием турецких военнопленных в городе Короче, одном из старейших населенных пунктов Белгородчины. По оценкам автора, не менее 300 пленных османов интернировались в этот город в периоды Русско-турецких войн 1735–1739 гг., 1768–1774 гг. и 1877–1878 гг.

Ключевые слова: Белгородская губерния, военнопленные, закрепощение, интернирование, Корочанский уезд, Курская губерния, репатриация, русско-турецкая война, турки.


TURKISH PRISONERS IN CITY KOROCHA IN XVIII – XIX CENTURIES

Poznakhirev Vitaly Vitaliyovych
Smolny Institute Russian Academy of Education
PhD in Historical Sciences, Assistant Professor of the Department of Humanities

Abstract
The article examines facts associated with the presence Turkish prisoners of war in city Korocha, one of the oldest settlements of Belgorod Region. The authors estimate that at least 300 Ottomans interned to this city during the Russian-Turkish war of 1735–1739, 1768–1774 and 1877–1878.

Keywords: Belgorod province, enslavement, internment, Korochansky district, Kursk Province, prisoners of war, repatriation, Russian-Turkish war, the Turks


Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Познахирев В.В. Турецкие военнопленные в городе Короче в XVIII – XIX вв. // Гуманитарные научные исследования. 2014. № 7 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2014/07/7105 (дата обращения: 22.02.2024).

 

В период XVII – начала XX вв. противоборство России и Турции неоднократно перерастало в полномасштабные вооруженные конфликты, каждый из которых неизбежно сопровождался интернированием во внутренние регионы нашей страны более или менее значительного числа турецких военнопленных.

Указанный процесс во многом затронул и один из старейших населенных пунктов Белгородчины – город Корочу, который в силу своего географического положения и ряда других факторов трижды в своей истории выступал местом расквартирования османских пленников. Правда, сегодня трудно сказать вполне определенно, когда именно пленные турки впервые появились в пределах названного города. Однако у нас есть все основания предполагать, что это могло произойти уже в ходе первых Русско-турецких войн 1676–1681 и 1686–1699 гг.

Что же касается более достоверных сведений, то они датируются периодом Русско-турецкой войны 1735–1739 гг., когда в октябре 1738 г. в Белгород прибыло около 1 000 турецких военнопленных, главным образом янычар, составлявших гарнизон капитулировавшей крепости Перекоп. В виду недостаточной ясности дальнейшего маршрута данной партии, а также невозможности содержать столь значительное число людей в одном месте, пленные были распределены по городам Белгородской губернии. При этом в Корочу прибыл 101 турецкий пленник. Здесь они содержались практически до лета 1739 г., после чего были направлены «в Ригу, Ревель и Нарву для употребления в работы» [1].

К сожалению, никаких конкретных данных об условиях проживания турок в Короче в этот период не сохранилось. Однако, исходя из общих сведений о расквартировании пленных, можно говорить о том, что они содержались в городском остроге наряду с преступниками. Впрочем, при нехватке мест в названном специализированном учреждении пленные вполне могли размещаться и «по квартирам», т.е. в домах городских обывателей. В последнем случае корочанцам приходилось не только подыскивать себе иное жилое помещение, но и обеспечивать турок дровами, свечами, посудой и постельными принадлежностями. Кроме того, городские власти обязаны были выделить людей из числа местных жителей (предпочтительно – отставных солдат) для усиления караула и обхода улиц в ночное время. Обеспечение турок питанием также осуществлялось за счет местных ресурсов. При этом мука, крупа и соль могли либо выдаваться им в натуральном виде, либо заменяться денежной компенсацией, которая составляла в сутки 5–6 коп. для офицеров и 2 коп. для рядовых.

В декабре 1770 г., т.е. уже в ходе следующей Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., в Корочу из Белгорода прибыло для постоянного расквартирования 50 «турецких и арапских пленников», которые оставались в городе вплоть до своей репатриации в 1775 г. [2] Условия их размещения, в целом, мало чем отличались от описанных выше, за исключением того, что практика содержания пленных в колодках к тому времени отошла в прошлое. Кроме того, турки получили право устраиваться на работу к частным лицам и тем самым улучшать свое материальное положение. Так, писательница Н. Кохановская (Н.С. Соханская) вспоминала, что в указанный период ее прадеду, жившему близ Корочи, «пленные турки, по наемной плате, выкопали пруды в Хвощеватом и целое озеро на Бехтеевке для винокуренного завода». Далее Н. Кохановская указывала, что турки питались за счет работодателя и кроме того получали за работу по 2 коп. в день (правда, работникам из числа местного населения выплачивалось по 3 коп.) при стоимости мешка ржаной муки – 6 коп. [3, с. 13].

Следует также иметь в виду, что в 1768–1774 гг. количество пленников в Короче и Корочанском уезде наверняка составляло многим более упомянутых 50 чел., главным образом за счет тех турок, которые в соответствии с практикой тех лет были вывезены российскими офицерами с театра военных действий в свои корочанские поместья. В связи с этим необходимо заметить, что в XVIII в. по окончанию каждой очередной войны с Турцией далеко не все пленные могли быть репатриированы, ибо в соответствии с законодательством тех лет турки, перешедшие в православие, не подлежали возвращению на родину и становились российскими подданными. В частности, известно, что на исходе 1775 г. в Корочанском уезде числилось четверо бывших турецких пленных (двое мужчин и две женщины), крещеных и проживавших в с. Толстое (ныне село Губкинского района Белгородской области) [4].

Кроме того, бывшие пленные турки, принявшие православие, признавались людьми свободными, т.е., не подлежащими закрепощению. Причем российские власти контролировали данный вопрос довольно жестко. Достаточно показательным в этой связи выглядит дело «О крещеном турке Максиме Филиппове, жившем по найму у помещицы Сыромятниковой и у помещика Жевлева», которое Корочанский уездный суд рассматривал в 1777–1782 гг., т.е. на протяжении целых пяти лет, и в которое оказались вовлечены и Белгородский губернатор, и даже Государственная Коллегия иностранных дел (выражаясь современной терминологией – МИД). Суть дела состояла в том, что у бывшего пленного Максима Филиппова, находившегося в разное время «во услужении» у указанных помещиков, пропал паспорт на право свободного жительства в России, и власти усмотрели в этом попытку закрепостить турка. Правда, дело окончилось безрезультатно, ибо помещики перекладывали вину друг на друга, а сам Максим Филиппов ничего по данному вопросу пояснить не сумел [5].

Третье и самое массовое появление турецких военнопленных в Короче относится к периоду Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., когда в январе 1878 г. в город прибыло полторы сотни военнослужащих противника из числа плененных под Плевной. Характерно, что в 1878 г. из семи уездных центров Курской губернии г. Короча по числу расквартированных в нем турок занимал четвертое место, далеко опережая в этом отношении Обоянь, Старый Оскол и Суджу, но уступая Белгороду, Путивлю и Рыльску.

К сожалению, сведений о пребывании турок в Короче в этот период практически не сохранились, за исключением того, что они размещались казарменным способом в зданиях, принадлежащих городской Управе и на их содержание было израсходовано тогда в общей сложности 905 руб., из которых 471 руб. был выделен непосредственно Корочанской городской Управой, т.е., выражаясь современной терминологией, местным бюджетом [6].

Печатается с сокращениями. Полностью статья опубликована в краеведческом журнале «Корочанский край». № 7. – Курск: Изд. Корочанск. район. краевед. об-ва, 2012. – С. 34–37.


Библиографический список
  1. Архив внешней политики Российской Империи (АВПРИ). Ф. 89. Оп. 1. Д. 44. Л. 328, 330.
  2. Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 16. Оп. 1. Д. 1865. Л. 1.
  3. Кохановская. Старина. Семейная память. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1886. 133 с.
  4. АВПРИ. Ф. 2. Оп. 2/1. Д. 1256. Л. 185.
  5. Государственный архив Белгородской области. Ф. 4. Оп. 1. Д. 19. Л. 1–5.
  6. Государственный архив Курской области. Ф. 157. Оп. 1. Д. 150. Л. 10.


Все статьи автора «Познахирев Виталий Витальевич»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: