ОРГАНИЗАЦИЯ И ПРОВЕДЕНИЕ ПОЛИТИКИ КОРЕНИЗАЦИИ: ПРАКТИКА КРЫМСКОЙ АССР (1920-1930-Е ГОДЫ)

Хаяли Рустем Изеттович
Крымский юридический институт
(филиал) Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, д. и. н., доцент, заведующий кафедрой общегуманитарных и социально-экономических дисциплин

Аннотация
В статье рассматривается и анализируется политика коренизации в Крымской АССР.

Ключевые слова: , ,


Рубрика: Антропология

Библиографическая ссылка на статью:
Хаяли Р.И. Организация и проведение политики коренизации: практика Крымской АССР (1920-1930-е годы) // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 5 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2017/05/23818 (дата обращения: 22.02.2024).

Постановка проблемы. Содержание, цели и задачи, а также результаты политики коренизации, проводимой советской властью в Крымской АССР, в исследованиях оцениваются по-разному. Одни авторы придерживаются необоснованного культуртрегерского тезиса о том, что «…крымские татары в экономическом и культурном отношениях являлись самой отсталой частью населения республики. Татаризация должна была, по расчетам советских органов, ликвидировать эту отсталость. Отсюда преимущества для крымских татар в культурно-просветительской работе, при подготовке национальных кадров, их использовании на руководящей работе»[1. С. 404]. А. В. Чебанова не разъясняет, что понимается под отсталостью и какие именно «преимущества» были предоставлены крымским татарам. Тезис о якобы предоставленных преимуществах крымским татарам не нов. Он был во многом обоснован советскими историками послевоенной поры, которые отмечали, что крымским татарам были предоставлены значительные привилегии по сравнению с другими национальностями, проживавшими в Крыму[2. С. 39].

Отдельные исследователи отмечают, что в начале 1920 гг. был взят курс на коренизацию, прежде всего в форме татаризации. Коренизация была составной частью первого пятилетнего плана, принятого 25 июля1929 г. Вопрос татаризации был взят под жесткий контроль с четкими определением должностей, которые могли занимать только национальные меньшинства, прежде всего татары [3. С.88]. Совершенно очевидно, что автор искажает саму суть коренизации в Крыму, которая затрагивала интересы других этнических групп, населявших Крым – армян, болгар, греков, немцев, украинцев, крымчаков, караимов и других. В. Н. Пащеня искажая историческое прошлое подходит к освещению проблемы с точки зрения украинской национальной политики эпохи «незалежности», когда все народы, в том числе и 10 миллионов русских в соответствии с украинским законодательством были объявлены меньшинствами.

Крымские татары в Крымской АССР в составе РСФСР не относились к национальным меньшинствам, а были признаны коренным народом Крыма. Национальными меньшинствами объявлялись: украинцы, немцы, евреи, греки, болгары, армяне, крымчаки, караимы, эстонцы. Об этом свидетельствуют партийные и советские документы 1920-1930-х годов.

Наиярчайшим примером фальсификации истории Крыма межвоенного периода является исследование Д. Хованцева[4]. В рамках украинского унитаризма автор, сравнивая политику коренизации в Украинской ССР и Крымской АССР приходит к выводу, что в первом случае коренизации была необходимой мерой, а во втором – нет. Д. Хованцев не принимает во внимание, что ззначительная часть коммунистов и партийных работников, приезжавших в Крым, занимая высокие посты, не знали ни языка, ни национальной специфики и этнической ментальности. В связи с этим, в ходе советского государственного строительства в республике имелась острая необходимость в районы, в которых проживали крымские татары, направлять специалистов из числа именно этой национальности.

Н. Е. Дементьев, оценивая политику коренизации в Крыму, которая, по мнению автора, должна была ликвидировать отсталость крымских татар, утверждает, что татаризация привела к обострению межнациональных отношений. Административно-бюрократические методы татаризации довели ее до абсурда, что привело к дискредитации самой политики коренизации. При этом исследователь задается вопросом: «Не была ли попытка татаризации ошибочной?» [5. С. 6-7]. Автор не объясняет в чем «абсурдность» коренизации и что понимается под «отсталостью». По-видимому, в рамках марксистской доктрины к категории «отсталости» того или иного народа автор считает наличие «передового» рабочего класса, но не этнокультуру.

Д. П. Урсу отмечает, что крымскотатарский народ в Крымской АССР был признан коренным народом, а язык приобрел статус государственного. Политика коренизации, как отмечает исследователь, началась в Крыму на два года раньше официального решения партии, утвержденного ХII съездом ВКП (б) весной1923 г. В мае1921 г. на областном совещании татар-коммунистов обсуждались вопросы национального и культурного строительства в Крыму. В последующем в газете «Красный Крым» публикуется статья, в которой подчеркивается о «признании татар коренным народом Крыма», в связи с чем отмечается необходимость татаризации государственного аппарата и уравнении в правах двух языков – татарского и русского. Коренизация охватила все сферы общественной жизни, – отмечает Д. П. Урсу, – и, прежде всего образование. Это объяснялось желанием привлечь на свою сторону массы населения, охватить их идеологией марксизма-ленинизма, ликвидировать неграмотность, развить школьное дело. Немаловажным фактором был и внешний фактор, а именно Турецкой республики[6. С. 10,15, 16].

Основная часть. Правовое обеспечение проведения политики коренизации в республике нашло отражение в Постановлении ЦИК и СНК Крымской ССР от 10 января1922 г., которое нацеливало на татаризацию советского государственного аппарата и применение татарского языка в учреждениях республики. 10 февраля1922 г. КрымЦИК был принят и опубликован декрет о татаризации советских аппаратов[7. С. 10, 12]. В соответствии с постановлением ЦИК и СНК республики «О татаризации государственных аппаратов и о применении татарского языка в учреждениях республики» предполагалось более широкое вовлечение трудящихся масс в советское строительство, создание при КрымЦИКе постоянной комиссии по татаризации советского аппарата в составе Председателя Крым ЦИКа Гавена, И. Фирдевса, С. Меметова, Б. Чобан-заде и других. Данная комиссия отвечала за разработку мероприятий в политической, социально-экономической культурно-образовательной сферах[8. С. 40-41]. Важным шагом в реализации политики коренизации в республики послужило принятие ВЦИК в апреле1924 г. декрета «О мероприятиях по переводу делопроизводства государственных органов в национальных областях республик на местные языки».

Все принимаемые нормативно-правовые акты в Крымской ССР в обязательном порядке должны были переводиться на татарский язык. Эта политика была нацелена на широкое вовлечение коренного населения в советское строительство в соответствии с решением I Учредительного съезда советов Крымской ССР.

Вопросам политики коренизации на окраинах уделялось важное внимание высшим партийным и советским руководством страны. Так, на заседании 10 июня1923 г. по проекту платформы политбюро по национальному вопросу И. Сталин предложил вовлечение пролетарских и полупролетарских элементов в партийное и советское строительство, а государственный аппарат должен был работать на понятном для местного населения языке. Привлечение лояльных кадров из числа местной интеллигенции, при одновременной подготовке советских кадров, организация и проведение беспартийных конференций, поднятие культурного и образовательного состояния местного населения, хозяйственное строительство в национальных республиках, обеспечение землей, кредитование хозяйств, кооперация, организация ремесленных школ – вот основной перечень мероприятий, стоявших перед партийными и советскими органами на местах[9. С. 102-103].

Проект платформы по национальному вопросу, предложенный секретариатом ЦК и принятый за основу Политбюро ЦК был нацелен на подготовку «пролетарских и полупролетарских элементов» из местного населения, поднятие культурного состояния, открытие клубов, и просветительских учреждений на местных языках, обществ распространения грамотности, привлечение лояльных учителей в школу, а также развитие издательского дела. Хозяйственное строительство в национальных республиках должно было осуществляться с учетом национально-бытовых особенностей, а именно обеспечение землей, помощь в кооперации. Важное внимание уделялось проведению партийно-воспитательной работы, открытию школ политграмоты, расширению деятельности университета народов Востока в центре и на местах, подбор партийных и советских работников с учетом проведения в жизнь резолюций XII съезда по национальному вопросу[10. С. 276- 279].

В1923 г. III Всекрымский съезд советов рассмотрел вопрос о коренизации. В политической деятельности партии идеологическое воспитание крымских татар занимало приоритетное направление. Это делалось не только с целью поднять их культурный и политический уровни, но и с задачей пробуждения классового сознания[].В соответствии с резолюцией IХ-й Крымской областной партконференции РКП(б), состоявшейся в1924 г., в области национальной политики партии предполагалось разработка и проведение в жизнь плана по ликвидации фактически существующего неравенства между коренным татарским Крыма и остальной частью населения[12 Л. 8].

В ходе осуществления политики коренизации советская власть особый акцент делала по отношению именно к крымскотатарскому населению. Одна из причин заключалась в том, что в ходе революций и гражданской войны крымские татары, занимая второе место по численности в Крыму, проявили наивысшую этническую мобильность. Они смогли провести демократические выборы, избрать парламент, сформировать правительство и провозгласить государственность. Другая причина кроется в том, что в местах проживания коренного населения советская власть не пользовалась доверием. В связи с этим упор делался на национальные кадры. С этой целью при обкоме партии создается специальный подотдел по работе с татарским населением – Мусульманская секция, в последующем «Татарская секция», которой был предоставлен политический и общественный контроль в решении экономических и социальных потребностей коренного населения, в свою очередь находившихся под контролем партийных и советских органов. В «Положении о национальных секциях партийных комитетов Крыма (1921 г.)», главной целью секций было ведение коммунистической агитации и пропаганды на родном языке[13. С. 251].

В первое время своей деятельности Мусульманское бюро, а затем и «Татсекция» занималась издательством научно-популярной литературы на крымскотатарском языке, работой среди учителей, женщин, организацией политкурсов. Необходимо сделать акцент, что уже само название Мусульманская секция должно было учитывать конфессиональные интересы части населения. Эта структура во многом должна была нейтрализовать амбиции крымскотатарской политической элиты и лидеров партии Милли фирка. Деятельность секции позволило привлечь к сотрудничеству часть радикальной старой интеллигенции и молодое поколение леворадикальных сил национального движения. Эта практика подкреплялась мощной социальной демагогией о справедливости, равенстве, решении наиболее важных насущных проблем коренного населения – развитие всей системы образования на родном языке, выдвижение части политической элиты в государственные и партийные органы, поддержка системы культурных учреждений, которая вошла в историю как политика коренизации или татаризации. За всеми этими мероприятиями стояла вполне прагматическая и дальновидная цель – советизация системы народного образования, культуры и общественного сознания крымских татар, ликвидация национального движения[14. С. 205].

В1921 г. филиалы «Мусульманской секции» имелись во всех крупных городах Крыма. Только в г. Симферополе имелось около 20 работников, гг. Бахчисарае – 12, Феодосии – 8-10, Севастополе – 10-12 и Евпатории – 16[15. Л. 4]. Представители Мусульманской секции имели большое влияние на сельское население из числа крымских татар. 8 января1921 г. решением совещания представителей секций при Агитпропе ОК Мусульманское бюро было переименовано в Крымоблтатбюро на правах отдела при обкоме партии[16. Л. 4 об.; С. 39]. В Симферополе в1921 г. при поддержке Татсекции был создан рабочий клуб им. А. Боданинского, при котором функционировали секции: музыкальная, театральная, библиотечно-литературная, спортивная. На местах деятельность бюро была направлена на укрепление связи с работой политпросвета[17. ЛЛ. 9, 66].

Крымоблтатбюро, помимо секретариата, имело следующие отделы: организационно-инструкторский, агитационно-пропагандистский, издательский, переводческую коллегию и хозяйственную часть. В разные годы в работе Крымоблтатбюро было занято до 45 человек[18. ЛЛ. 161 - 162]. Одним из первых решений Крымоблтатбюро[19], затронувшее интересы населения, исповедующего ислам, было признание 11 февраля1921 г. днями отдыха религиозных праздников. Два дня отводилось на празднование Курбан байрама, два дня на Рамазан байрам, один день для празднования мусульманского Нового года и один день на празднование дня рождения Пророка Мухаммеда[20. Л. 10]. На начальном этапе в деятельности Крымоблтатбюро советское строительство было одной из главных задач, как и работа среди молодежи – укрепление связей с комсомолом. Особое внимание уделялось развитию и укреплению советского строительства и государственности у татар путем привлечения в советские органы крестьян и пролетарских элементов, использовании в работе надежной интеллигенции[21. Л. 5].

Создание Крымоблтатбюро подняло на новый качественный уровень советское строительство в национальных регионах.

С целью получения доверия со стороны коренного населения партийные органы принимают решительные меры по привлечению их в советские органы власти и органы местного управления. Протоколом №49 заседания Крымоблтатбюро совместно с ответственными работниками 23 марта1921 г. было принято решение «принять самые срочные меры для привлечения местных татар в аппараты советской власти, путем введения системы делегатов татар в советские органы…». И. Фирдевс, среди прочего, предложил созвать губернскую беспартийную конференцию татар, прекратить бессистемные массовые аресты, решить вопросы в аграрном секторе, изменить продовольственную политику на Южном берегу Крыма, принять самые срочные меры для привлечения крымских татар в органы советской власти путем введения системы делегатов[22. Л. 20].

В апреле1921 г. при Крымском обкоме партии были созданы татарские секции. С этого времени возобновилось издание газеты «Ени дюнья» («Новый мир»). Как свидетельствуют документы, издательская работа и печать занимало ведущее место в работе Татсекции[23. Л. 37]. По мнению самих же советских работников, «Татарская масса не общественна, мало пропитана революционным духом, насквозь пропитана религиозным фанатизмом, суеверием и предрассудками…». В связи с этим, по их мнению, «среди татарского населения должна вестись самая интенсивная и энергичная работа для поднятия культурного и политического уровня и самое главное для пробуждения у него классового самосознания» [24.; С. 102 - 103]. «О необходимости татаризации говорить не приходится, ибо такая вытекает из объявления Крыма автономной Республикой, признание татар коренным населением Крыма, а их языка государственным». По планам «в первую очередь должен быть татаризирован советский аппарат в тех районах, где татарское население составляет большинство…» [25.; С. 110 - 111].

Уже в следующем месяце были приняты решения по коренизации органов исполнительной власти, которые были связаны с интересами крымских татар. В протоколе №50 заседания Крымоблтатбюро от 14 апреля1921 г. выдвигались цели «поставить во главу угла работу среди татар и по возможности татаризировать аппараты Наробраза, Земотдела, Здравотдела, отдела управления и Президиумы руководящих органов» [26. Л. 32]. В системе народного образования был создан татарский подотдел[27. С. 39], руководимый Б. Чобан-заде, в полномочия которого входили восстановление системы народного просвещения, привлечение педагогических кадров и материально-техническое обеспечение школ и учебных заведений. Немаловажным было решение об объявлении Крыма Советской социалистической интернациональной Республикой в границах Крымского полуострова, начиная от Сивашского моста[28. Л. 32].

Члены Крымоблтатбюро составной частью коренизации считали возвращение крымских татар, покинувших родину в прошлом. С этой целью было принято решение о реэмиграции в Крым 20 тысяч крымских татар из Болгарии и Румынии, что нашло отражение в протоколе заседания 23 октября1921 г., где отмечалось «Принципиально признать крайне важным и необходимым выпустить воззвание от имени 1-го Учредительного съезда советов Крымской республики к выселенным из Крыма эмигрантам татарам, с предложением возвратиться в Крым» [29. Л. 41]. Крымскотатарская национальная элита видела в этих мероприятиях естественное право на возвращение. Возвращение части населения партийными органами понималось как «международный политический момент», как «окно восточной революции, через которую пойдет освобождение всех восточных народов» [30. Л. 30]. Для этого необходимо было получить разрешение со стороны партийных и советских органов власти Крымской АССР и СССР.

Особое внимание уделялось реализации права крымскотатарского языка как государственного на территории Крымской ССР. С этой целью Крымоблтатбюро 3 декабря1921 г. на своем заседании при ОК РКП(б) принимает решение «О реализации татарского языка как государственного и с практической точки зрения должна преследовать цель выявления грамотности татарского населения на родном языке в государственном быту». Делопроизводство в партийных и советских органах предполагалось вести на двух языках. С этой целью при центральных при КрымЦИК и СНК Крымской ССР было создано переводческое бюро. На совещании были подведены первые итоги. В вопросе о «татаризации аппаратов советской власти» было принято постановляющая часть: «просить ОК предложить СНК ввести в штаты наркоматов и их отделов на местах на должности практиков татар, установив для них жалованье в размере прожиточного минимума» в порядке государственного распределения. В первую очередь предполагалось охватить Наркомат земледелия, Крымсовхоз, Рабкрин, Крымсоюз и сельскохозяйственный кооператив. Наиболее важным решением был вопрос «о реализации татарского языка как государственного», по которому было принято решение, что осуществление этой программы «должна преследовать цель все письменные акты государственной жизни должны быть на двух языках, на татарском и русском». В органах государственной власти предполагалось ввести должности переводчиков. Также намечалось провести татаризацию аппаратов и реализацию татарского языка в учреждениях, затрагивающих культурно-бытовые условия, а именно, ЗАГС, народный суд и экономический аппарат Крымсоюза. На заседании 3 декабря1921 г. были приняты важные решения, а именно отменить существующие ограничения в отношении татарского языка в Наркомсвязи – прием телеграмм и телефонограмм[31. ЛЛ. 48, 48 об., 49]. Большая работа была проделана работниками бюро по пробуждению и привлечению «частной инициативы… на борьбу с голодом», созданием комитетов содействия[32. С. 34].

В докладе секции за период деятельности с 3 ноября1921 г. по 20 февраля1922 г. отмечалось, что «одной из самых существенных работ было проведение в жизнь коренизации советских аппаратов…»[33. С. 264]. Особое внимание уделялось работе среди женщин и молодежи. В первой половине 1920-х гг. в Крыму отдельными государственными деятелями разрабатывались теоретические основы и практические меры осуществления политики коренизации. В тезисах по работе среди коренного населения (27 февраля1922 г.) И. Фирдевс подчеркивал: «Политика партии и советской власти в отношении татарской национальной интеллигенции должна заключаться в технической и моральной советизации ее путем вовлечения в советское строительство и политической изоляции ее». Последнюю цель, возможно, достигнуть только путем уделения особого внимания (протекционистской политики) в татарских секциях как организациях…» и далее отмечал: «органическая работа должна вестись главным образом среди молодежи совершенно политически не тронутой и поэтому крайне отзывчивой и экспансивной на агитацию и пропаганду». Молодежь И. Фирдевс рекомендовал интенсивно вовлекать на различные курсы, в общества, кружки, организации и т. д. В отношении рабочих крымских татар И. Фирдевс рекомендовал, чтобы партийная и советская работа была нацелена на формирование пролетарских и полупролетарских элементов. Главное внимание предполагалось уделить крестьянству южнобережья как квалифицированной рабочей силе, имеющей многовековый опыт в сельском хозяйстве для организации совхозов. Северная часть Крыма и крымские татары севера в советской политики должны были стать опорой в организации совхозов и противостоянии кулакам, сельской буржуазии. В целом крымскотатарское беднейшее крестьянство должно было играть роль проводника советской политики. Крымскотатарскую молодежь предполагалось максимально вовлечь на курсы, школы и т. д. с целью быстрейшего ознакомления и усвоения основ советской политики. Советская работа должна быть направлена на создание кадров советских работников всех уровней проведение политики татаризации в аппаратах и реализации татарского языка как государственного[34. ЛЛ. 4-9].

По мере развития политики коренизации расширялась и сфера ее влияния. На совещание секретарей татарских секций при окружкомах РКП 12 сентября1922 г. отмечалось, что мероприятия в отношении крымских татар должны быть нацелены на развитие среди них кооперации, агитации и пропаганды, а также организацию клубов, изб-читален, а также использование сильного движения среди них к просвещению и вовлечение их в советское строительство. Дополнительно предполагалась организация издательского дела, печати[35. Л. 39].

Планы политики татаризации наиболее ярко прослеживаются в тезисах доклада обкома партии о работе партийных организаций среди национальных меньшинств на первом Всекрымском совещании представителей национальных меньшинств 26 марта1926 г. В данном документе отмечается, что целью советской власти является коренизация советского аппарата, проведение земельной реформы, и расселение в Крыму евреев, греков, армян, вовлечение коренного населения и национальных меньшинств в промышленность и кустарное производство, увеличение культурных учреждений.

На совещании ответственных татарских работников г. Симферополя и округов совместно с секретарями Татсекции от 28 – 29 июля1923 г. с докладом о национальной политике в Крыму вступил М. Саид-Галиев, определивший план работы на ближайшую перспективу, а именно: подбор кадров в сельские советы, выдвижение татарских работников, особенно женщин, в партийные и советские органы, введение в делопроизводство татарского языка в районах с преобладанием коренного населения, организация курсов агрономов, бухгалтеров по подготовке специалистов, кооперация, введение татарского языка как обязательного предмета в школах 2 ступени и профтехнических школах, возвращение в Крым коренного татарского населения, эмигрировавшего в прошлом из Крыма, изучение татарского языка русскими работниками. Пленум ОК ВКП(б) в целом поддержал решение совещания, за исключением тезиса о переселении крымских татар из-за рубежа. В соответствии с протоколом совещания ответственных татарских работников 28 – 29 июля1923 г. также было принято постановление о доведении до конца начавшейся татаризации первичных советских аппаратов, сельсоветов, райисполкомов, в районах с преобладанием татарского населения. Во всех крупных учреждениях, работающих с крымскотатарским населением, необходимо было иметь работника или, по крайней мере, по одному переводчику. Считалось необходимым знание местного языка русскими работниками, ведущими работу в районах с преобладанием татарского населения, а также введение делопроизводства на родном языке в местах проживания крымских татар[36. ЛЛ. 25, 27]. В это время в партийных документах отмечалось, что работа среди сельского населения, особенно среди крымских татар, поставлена плохо[37. Л. 8]. Дополнительно в апреле1923 г. при КрымЦИК была создана переводческая коллегия, в задачи которой вменялось ознакомление крымскотатарского населения с основами советского строя и законами центральных и республиканских органов власти, что должно было способствовать «облегчение сношения трудящихся масс с государственными и общественными учреждениями». Названная комиссия приступила к работе 2 мая. Но деятельность коллегии свелась к работе только одного члена, который работал без каких-либо условий[38. Л. 17].

Особое внимание в проведении политики коренизации уделялось партийными органами. В решении партийных конференций 1920-х гг. особо подчеркивалось о проведении политики татаризации. В протоколе Х-й Крымской областной партийной конференции, прошедшей в декабре1924 г., говорилось о необходимости «всемерно развивать и углублять ее»[39. Л. 1 об.]. В первую очередь внимание уделялось работе с крымскотатарской молодежью с целью её максимального охвата комсомолом для «постановки среди них дела коммунистического воспитания» [40. Л. 2 об.]. Вообще нужно отметить, что в1924 г. взгляды на политику коренизации партийными и советскими работниками в зависимости от их национальности виделись по-разному. В этом плане можно обраться к всекрымскому совещанию крымскотатарских работников-коммунистов и к проколам заседания Крымоблтатбюро. Если одни, например, представитель из г. Ялты Измайлов, рекомендовали начинать политику коренизации с сельских советов и проведение «решительной чистки» в органах милиции и назначения в крымскотатарских деревнях милиционеров из крымских татар, или, как отмечалось на одном из заседаний секции, что «на территории Крыма считать одним из признаков квалификации знание татарского языка», то другие, как например, председательствующий Носов, считали, что татарская прослойка сама по себе мала и по «культурному уровню гораздо ниже окружающих». Следовательно, исходя из того, что в республике больше русских и украинцев, чем татар, не увлекаться, так как можно вызвать недовольство других национальностей[41. ЛЛ. 28 б., 42, 56 об.]. В принятой резолюции совещания рекомендовалось усилить работу по татаризации Наркомата юстиции и судебной системы, а также организацию курсов и привлечения молодежи в профсоюзы и другие организации. Политика коренизации должна была осуществляться через подготовку специалистов в советских партийных школах, профсоюзах и политических курсах[42. ЛЛ. 44, 44 об., 47].

Предложения Всекрымского совещания татар коммунистов по работе среди татар в Крымской ССР практически сводились: к проведению набора в партию в1924 г., немедленному переводу всех кандидатов РКП(б) из татар вне очереди в члены партии, облегчению приема в партию для сельских учителей с низшим образованием, приравняв их к крестьянам, проверке и распределению татарских работников во всех отраслях, привлечению молодежи в РКСМ, в советский и партийный аппарат, развитию издательского делопроизводства, поддержке кустарной промышленности и кооперации. Немаловажным было решение «на территории Крыма считать одним из признаков квалификации знание татарского языка» [43. ЛЛ. 56 – 56 об.].

Крымоблтатбюро прекратило свою деятельность в1924 г. Во второй половине 1920-х гг., с созданием советских органов власти в предгорной и южнобережной зоне Крыма, политика коренизации более интенсивно стала проводиться через партийные и советские органы. Крымоблтатбюро сыграло важную роль в решении национального вопроса, мобилизации трудящихся на преодоление трудностей в хозяйственной жизни[44. С. 59].

В ходе установления и укрепления советской власти в Крыму, проведения политики коренизации составной частью национальной политики было системное привлечение представителей крымскотатарской молодежи в комсомол и партию. Наиболее трудновыполнимой задачей для новой власти было вовлечение крымских татар в партию. В марте1921 г. в Крымской партийной организации на учете состояло 1725 членов партии и 1146 кандидатов[45. С. 267]. В мае в Севастопольской уездной парторганизации из 1409 коммунистов крымских татар было 41, а на учете Керченского укома РКП (б) в ноябре1921 г. состояло 713 человек, из них крымских татар 11. Среди 227 делегатов 2-й Симферопольской уездной конференции РКП(б), проходившей в мае, только 11 были крымские татары[46. С. 36-37, 51]. В июле1921 г. Крымоблтатбюро провело первую крымскую татарскую партконференцию, на которой присутствовало 230 человек[47. С. 76].

В1921 г. Крымский обком партии рассмотрел кандидатуры 105 крымских татар для работы в партийных и советских органах. Помимо этого, по решению обкома партии 25 крымских татар были направлены в областные учреждения в качестве членов коллегий[48. С. 52]. К этому времени из 5875 членов партии крымские татары составляли 192 (3,2%), в том числе 2 женщины[49. С. 318]. Через два года, в1923 г., из 2598 членов партии и кандидатов 119 (4,5%) были крымские татары. К этому времени в гг. Бахчисарае, Алуште и Карасубазаре были открыты 3 школы политграмоты и татарский сектор при губернской совпартшколе[50. С. 175]. Вовлечение крымских татар в партию проходило достаточно медленно, что во многом объяснялось низким авторитетом коммунистов в регионе, недоверием к советским органам власти. В1924 г. структура Крымской парторганизации состояла из 151 ячейки и 9 районных комитетов. В составе партии числились 2737 членов и 1582 кандидата, всего 4316 партийцев. Социальный состав выглядел следующим образом. Рабочие составляли 65,0%, крестьяне – 13,5% и прочие – 21,4%. Коренное население составляло 6,1%, русские и украинцы – 73,0%, евреи – 10,0%, немцы – 1,1% и прочие – 10,0%. 86,0% членов партии имели начальное образование, 11,0% среднее и высшее 2,0% неграмотных и малограмотных – 1,0 %[51. ЛЛ. 248, 249, 250].

Новая власть при закреплении своих позиций в регионе делала упор не только на старую интеллигенцию, но и, прежде всего, на молодых коммунистов из числа крымскотатарской молодежи, выходцев из самых бедных слоев населения. Роль «туземных коммунистов», как отмечалось на XI-й областной партконференции в1924 г., заключалась в том, чтобы они стали «связующим звеном между компартией, соввластью и туземными крестьянскими массами в широком смысле слова». По признанию местных политиков того периода, одной из неправильных сторон национальной политики со стороны областного комитета было «верхушечность», или организационная и идеологическая оторванность от масс. Все это «вытекало, главным образом из неправильного понимания ОК принципов татаризации и ориентации на работников, не связанных в социальном отношении с местным туземным населением и трудящимися массами, не знающими местных условий, языка, быта, культуры и зачастую не ведущих практической работы» [52. ЛЛ. 98-99; С. 175]. Для проведения национальной политики в Крым направлялись коммунисты из числа поволжских татар, деятельность которых лидерами крымскотатарской интеллигенции оценивалась и виделась по-разному. Часть из них, такие как Ш. Ибрагимов, М. Султан-Галиев, пользовались авторитетом и поддержкой, других называли «жандармерией ЦК» [53. Л. 103]. В то же время 5,0% крымских татар-коммунистов были разделены на два лагеря, то есть лагерь крымскотатарских коммунистов, выступавших против казанских татар и их поддерживших[54. Л. 25].

В январе1926 г. доля крымских татар в партийной организации республики увеличилась до 7,8% (509 членов), из которых 6 были женщины. По сравнению с другими республиками это был один из самых низких показателей. Например, в областной партийной организации Башкирии местное население составляло на 1 января1924 г. 37,1%, а на 1 января1926 г. – 36,1%, в Татарской ССР, соответственно, 27,3% и 31,4%[56. С. 175]. Для повышения образования членов партии и советских работников в г. Симферополе действовала совпартшкола 2-ой ступени с охватом 212 человек, из которых 112 были крымскими татарами[57. Л. 250]. В целом крымскотатарская интеллигенция оставалась индифферентной к новой коммунистической идеологии. Если у представителей других национальностей количество членов партии превышало общий состав кандидатов, то у крымских татар картина была противоположной. Большая часть крымских татар членов партии состояла из служащих. Работников партийных, советских, профсоюзных и других учреждений насчитывалось 277 человек, из них женщин 15, в том числе в деревенских ячейках 131, из них женщин – 6. Рабочих насчитывалось 31 человек, из них женщин – 5[58. Л. 6].

Процесс перевода делопроизводства на крымскотатарский язык в крымской партийной организации осуществлялся медленными темпами. В1927 г. в партийных аппаратах оно было в своем большинстве на русском языке и лишь в крымскотатарских ячейках на родном языке. С 1 октября1927 г. по 1 октября1928 г. количество членов областной партийной организации, с учетом коммунистов и кандидатов, выросло с 7847 до 9517 (21,5%). К 1 июлю1928 г. количество крымских татарок в партии выросло до 73 и составило 6,0% всех крымских татар[59. Л. 43]. Лучше шел процесс вовлечения крымских татар в комсомольскую организацию, имевшей в1927 г. в автономии 504 ячейки, в которых состояло 14537 членов. Значительную часть составляли крымские татары – 3753 (24,2%). В 105 пионерских организациях насчитывалось 3643 крымских татар (28,8 %)[60. ЛЛ. 15, 17, 18]. Если в1929 г. общее количество крымских татар в областной партийной организации равнялось 929 (9,3%), то в1930 г. количество крымских татар выросло до 1398 (10,3%) человек, при общем количестве членов партии в Крымской АССР 13524. По другим статистически данным крымские татары в партии составляли 12,0%. Только в1930 г. в партию было принято 749 новых членов[61. ЛЛ. 22, 73; ЛЛ. 89, 91]. На 1 апреля1931 г. в Крымской партийной организации числилось 1398 крымских татар (10,3%), а на 1 января1932 г. 3300 (14,8 %). Однако только в1934 г. в ходе чистки из партии было исключено 581 лиц коренной национальности[62. Л. 36; Л. 339]. Эти цифры говорят о том, что процесс вовлечения крымских татар в партию проходил на бюрократической основе, валом. Об этом свидетельствует и термин эпохи «вербовка в партию». Накануне войны в1939 г. из 16299 членов и кандидатов партии на долю крымских татар приходилось 3521 коммунистов и кандидатов или 21,6%. Ежегодный прием в партию новых членов из числа крымских татар равнялся 16,3% – 16,7%[63. Л. 126; Л. 30].

В1927 г. в Бахчисарайском составе РК крымские татары составляли 45,4%, а в рабочем аппарате 50,0%. Симферопольский райком был татаризирован на 10,9%, а Карасубазарский на 41,1%. В исполнительных комитетах Ялтинского района крымские татары составили 29,4%, Судакского – 36,6%, Карасубазарского – 31,2%, Бахчисарайского – 44,2%[64. ЛЛ. 51 - 52]. В это время антисемитизм среди татар проявлялся не только в низах, но и среди руководящих работников. Как отмечал в1927 г. партийный работник Петропавловский на судебном процессе братьев Муслюмовых один из областных работников крымских татар заявил: «Почему Вы спите, ведь только в Крыму все ответственные посты занимают евреи, которые и проводят свою политику». Всех татар постепенно будут арестовывать и сажать[65. ЛЛ. 63 - 64].

В первые годы установления советской власти, а в последующем при проведении политики коренизации, советские органы власти уделяли особое внимание женскому вопросу среди мусульманского населения. Главной задачей была проблема вовлечения женщин крымских татарок в работу государственных и партийных органов власти на местах, в общественную работу в сфере образования и культуры. В основе решения гендерного вопроса лежала большевистская идеология освобождения и раскрепощения мусульманских женщин, создания максимально равных условий в социальной, образовательной и культурной областях. В листке пропагандиста отмечалось, что русская женщина поняла это. Из беспросветной жизни, побоев, рабства пошла она переустраивать жизнь по-новому. Женщина Востока прикована, как раба к своей семье, к своему домашнему хозяйству. Татарской женщине нужна грамота, школа, клубы и избы-читальни. Татарским женщинам, работающим в тех или иных промыслах нужны артели. Татарская женщина должна улучшить положение своих детей[66]. С этой целью 9 марта1921 г. в Крыму открывается первая конференция женщин Востока, на которую приехало 67 делегаток, обсудивших вопросы образования, о яслях и детских садах, о равноправии женщин с мужчинами. Характерным моментом конференции было предложение одной из зажиточных татарок убрать из воззвания, с которым конференция решила обратиться с трудящимся женщинам Крыма, слова о борьбе с буржуазией и капитализмом. Это предложение конференция встретила возмущенным протестом. «Разве Врангель созывал конференции, открывал вам в буржуйских домах детские ясли?», говорила горячо делегатка из Кучук-Узеня Ялтинского уезда. Делегатки разъехались с горячим желанием принять самое активное участие в работе среди женщин Востока и приложить все усилия к созыву второй конференции[67. С. 23].

В тезисах по работе среди коренного населения 27 февраля1922 г. И. Фирдевс поставил задачу о широком и интенсивном вовлечении женщин в различные союзы, в систему образования, школы, детские сады[68. ЛЛ. 4-9]. Артели явились первыми объединениями татарских работниц. В это время в Крыму имелось 13 артелей, расположенных в гг. Евпатории, Бахчисарае, Карасубазаре и Симферополе. Артели объединяли 145 татарок, которые впоследствии вступили в союз текстильщиков. Среди татарок это были первые члены союзов. Женотделы помогли членам артелей ликвидировать неграмотность и получить политическое воспитание. На всех делегатских собраниях появляются татарки, где до 203, где и до 30 человек. Росла и активность, например, в г. Ялте 26 марта1922 г. одна из татарок провела собрание, на котором присутствовало 37 женщин. В 1927 – 1928 гг. делегатские собрания объединяли 1426 человек из 5650. Многие делегатки татарки проявили активность в области внедрения нового быта, создавая в деревнях ясли, площадки, проводя октябрины, красные свадьбы, содействуя организации отрядов юных пионеров.

В октябре1927 г. в Крыму прошел Всекрымский съезд женщин членов советов. Делегатки выразили полное доверие советской власти, говорили о нуждах деревни, о бытовом закрепощении. Тринадцать национальностей было представлено на съезде. Среди них русские – 52, татарки – 45, немки – 13, еврейки – 11, крымчачки – 2, француженка – 1, эстонка – 1, латышка – 1. Делегатки требовали помощь в открытии детских учреждений на местах, в пропаганде медицинских знаний и укреплении системы здравоохранения, изб-читален, в продвижении книг в деревню, посылке женщин на различные курсы. Съезд закончил работу обращением: «Работница, крестьянка и трудящаяся Востока должны принять самое горячее участие в разрешении задач, стоящих перед коммунистической партией и советской властью, особенно в вопросах укрепления тыла и подготовки обороны страны, чтобы тем самым не дать мировой буржуазии вырвать из рук пролетариата и крестьянства завоеваний Красного октября» [69. С. 26 - 29].

Проблема коренизации очень часто обволакивалась в различные идеологические клише. Например, в отчетном докладе Крымского ОК в1924 г. отмечалось, что Крымская АССР «построена на татарской национальности, и этой национальности нужно уделять большое внимание», так как татарское население «является самой отсталой нацией…» [70. Л. 246]. Под «отсталостью» подразумевалось не только критерии уровня образования, а, прежде всего, наличие революционного рабочего класса, участие в советском строительстве. Коренизация предполагала привлечение крымских татар в государственные и исполнительные органы власти, а также изучение языка коренного населения советским и партийным активом всех уровней, особенно работающих в национальных районах. Из справки информационного подотдела Крымского обкома ВКП (б) о национальном строительстве в Крыму в 1924 – 1926 гг. следует, что в составе КрымЦИК из 75 членов 39 (52,0%) крымские татары. В1927 г. по республике в советском аппарате, включая государственные учреждения, кооперативный аппарат и сельхозкредит крымские татары составляли 6,9%[71. С. 271, 283].

В ходе проведения политики коренизации первоначально предполагалось привлечь население в органы местного управлении. В местах концентрации крымских татар это были сельские советы. В результате формирования выборных органов власти в1922 г. в составе сельсоветов из общего количества 1485 депутатов было избрано 535 крымских татар[72. С. 39].

В последующие годы ситуация в сельских советах меняется. В ходе административной реорганизации было создано 345 национальных сельсоветов, в том числе 145 крымскотатарских[73. С. 78]. Если в 1924 – 1925 гг. в этих органах было 806 (39,71%) крымских татар[74. Л. 38], то в 1925 – 1926 гг. – 1439 (37,0%), что соответствовало их процентному соотношению на селе[75. С. 254; ЛЛ. 41]. В этот период крымскотатарская интеллигенция стремилась продвинуть максимальное количество депутатов из своих сторонников. В понимание советского и партийного руководства подобная практика интеллигенции расценивалась чисто с классовых позиций, как стремление к разжиганию среди крымскотатарской населения «шовинистических настроений, играя на национальных чувствах» [76. Л. 42].

В1926 г. из 345 сельских советов, 280 были объединены. В том числе: крымскотатарских – 112, русских – 48, немецких – 15, греческих – 4, болгарских – 3, еврейских – 1, чешских – 1, эстонских – 1 и смешанных – 37[77. Л. 47]. Председателями сельских советов были избраны 159 (46,2%) крымских татар, тогда как в 1924 –1925 г. их было избрано 54. Слабая деятельность крымскотатарских сельсоветов объяснялась неопытностью работников, и это несмотря на то, что крымскотатарское население к работе сельсоветов и их секций проявляло более высокий интерес, чем представители других национальностей[78. Л. 98]. Однако основными причинами, тормозившими процесс, было недостаточное внимание со стороны советских и партийных органов[79. Л. 1]. Сложной проблемой оставалась задача перевода делопроизводства сельских советов на язык коренного народа. Наибольший успех в этом был достигнут в Бахчисарайском районе, где 31 сельский совет перевели делопроизводство на родной язык[80. С. 272]. Но здесь имелись перегибы. Так, в Алупке в1927 г. на собрании один из работников из числа крымских татар выдвинул лозунг о татаризации на 100,0%. «Крым только для коренного татарского населения, в аппарате управления должны быть только татарские люди, которым еще дорога нация и магометанство» [81. ЛЛ. 63 - 64].

В1927 г. в Крымской АССР функционировало 404 сельсовета, из них русских – 136, крымскотатарских – 167, других национальностей – 51 и смешанных – 50[81. Л. 9]. В составе сельских советов при числе избирателей 35,2% было избрано 37,4% крымских татар[83. С. 278]. В сельской местности, в отдельных районах, на почве земельных отношений были трения между крымскотатарским, немецким и русским населением. К этому времени из 145 в 55 сельсоветах делопроизводство осуществлялось на крымскотатарском языке, в том числе в 37 полностью и в 18 частично[84. Л. 99; Л. 35]. В состав сельсоветов было избрано 38,5% русских, 37,4% крымских татар, 1,6% евреев. Среди председателей сельсоветов крымские татары составляли – 45,3%, русские – 30,5%, немцы – 9,9%. Столь высокий процент крымских татар объясняется за счет избрания в смешанных сельских советах. В ревизионных комиссиях сельсоветов крымские татары составляли 35,5%[85. Л. 19].

Решения XII-ой партийной конференции были нацелены на дальнейшее расширение и развитие политики коренизации государственного аппарата и выборных органов власти, промышленности и кооперации и переводу на родной язык делопроизводства в Крымской АССР.

Увеличение сельских советов, ввиду роста крымскотатарского населения, затронули Симферопольский район, где их количество выросло с 52 до 66, Феодосийский район, соответственно, 38 и 49. Изменился и национальный состав председателей сельсоветов по результатам последних выборов. Русские составили – 30,5%, украинцы – 7,2%, крымские татары – 45,3%, евреи – 0,2%, немцы – 9,9%. В ревизионных комиссиях сельсоветов русских – 38,0%, крымских татар – 35,7%, немцев – 11,7%[86. ЛЛ. 5, 7]. По результатам выборов в1929 г. в сельские советы было избрано 4325 депутатов, из них крымских татар – 1598 (37,0%), а в 1930 – 1931 гг., соответственно, 4464 и 1577 (35,3%). Состав председателей сельских советов по состоянию на 12 декабря1931 г. включал 460 представителей, из них крымских татар 190 (41,5%)[87. Л. 45].

В конце1930 г. в Крымской АССР было проведено новое административное районирование. Было образовано 426 национальных сельсоветов, из них крымскотатарских – 144, где делопроизводство велось на родном языке и работали, как правило, представители крымских татар[88. С. 78]. Вместо десяти прежних районов было создано 16, из них 5 крымскотатарских, 1 украинский, 1 немецкий и 1 еврейский. К крымскотатарским районам относились Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский.

Политика коренизации охватила и городские советы. В начале 1920-х гг. в состав городских советов было избрано 36 (5,5%) крымских татар[89. С. 38]. В последующем, в результате перевыборов, количество крымских татар увеличивается. Если в 1924 – 1925 гг. в составе горсоветов их было 79 (15,3%), то в следующем году начитывалось 270 (14,6%). Процентное уменьшение объяснялось малочисленностью крымскотатарского населения в городах и тем, что к этому времени было образовано 8 новых горсоветов[90. ЛЛ. 39-40]. В 1925 – 1926 гг. в Крымской АССР были созданы горсоветы в местах компактного проживания крымских татар. В это время в горсоветы было избрано 280 человек[91. С. 272].

Как свидетельствует выписка из отчета Крымского обкома, с октября1925 г. по апрель1926 г. в Бахчисарайской  организации «…очень часто на собраниях бюро были случаи внесения особых мнений и тайные переговоры на заседаниях бюро на татарском языке, в то время как половина состава бюро по-татарски не понимает» [92. Л. 27].

По результатам выборов1929 г. в состав горсоветов было избрано 1810 человек, из них крымских татар 241 (13,3%). По данным выборов 1930 – 1931 гг. в состав городских советов было избрано 2020 человек, из них крымских татар 18,1%[93. ЛЛ. 35, 44 об.].

Особое внимание уделялось подготовке кадров. В сети школ партийного просвещения в 1925 – 1926 гг. обучалось 227 русских, 27 крымских татар. В 1926 – 1927 гг. 261 русских и 43 крымских татар[94. Л. 10].

В1927 г. систему совпартшкол закончили 138 (52,0%) крымских татар, 47 (18,0%) русских, 21 (8,0%) немцев, 17 (6,5%) евреев. Резервами для коренизации аппарата выступал «крестьянский актив» и, прежде всего, батрачество и сельскохозяйственные рабочие, которые группировались вокруг советов, а также немногочисленные промышленные рабочие – 10330 человек, из которых крымских татар 4,0%, то есть чуть более 400[95. ЛЛ. 2, 11].

В центральных аппаратах государственных органов крымских татар числилось 161 человек (7,9%), в районном – 1003 (13,3%). При общем числе крымских татар в составе населения в 26,8% численность сотрудников в органах государственной власти составила 12,2%, соответственно, русских – 50,4% и 69,5%, евреев – 6,4% и 6,1%. В исследуемый период не ставилась цель, чтобы «представительство национальных работников в соваппарате может быть доведено до национальной пропорции с общим числом данного населения». В то же время в составе президиума Крым ЦИК и в 10 горсоветах было избрано по одной крымской татарке, тогда как в 6 РИК из 9 – ни одной[96. ЛЛ. 89, 92, 96]. По результатам выборов1927 г. в ЦИК было избрано 75 членов, в том числе русских – 26, крымских татар – 26, евреев – 6, немцев – 2, греков – 2, болгар – 1, армян – 1, украинцев – 5, прочих – 6. Из 15 наркомов русских – 7, крымских татар – 5, латышей – 2, армян – 1[97. Л. 7]. На переломе десятилетий в коренизации произошли некоторые изменения.

Национально-государственное строительство в Крымской АССР наталкивалось на сопротивление отдельных партийных функционеров. Как явствует обращение коммунистов-татар в Президиум ОК ВКП(б), Петропавловский, исполняющий обязанности секретаря ОК, усилил карательную политику через ГПУ и НКВД, оценивая крестьян как кулаков, стремясь пересмотреть планы наделения землей коренного населения, затягивает вопросы переселения крымских татар из предгорной части и южнобережья в степные районы. Петропавловский, по мнению авторов письма, затушевывает роль «татарского вопроса», искажает цели создания и существования республики в Крыму. При этом высказывал угрозы в адрес крымскотатарских работников. В свою очередь Петропавловский обвинял оппонентов в антисемитизме, в кулацком уклоне и в связях с националистами[98. ЛЛ. 28-29]. Крымскотатарские работники требовали расширить базу политики татаризации, решить вопрос переселение татар, снять Петропавловского с занимаемой должности, недопускать направления татарских работников для работы за пределы Крыма. Обращение подписали А. Измайлов, О. Ислямов, Б. Умеров, У. Ибраимов, Мустафаев, Сейдаметов, Арабаджи, А. Ибраимов, В. Габилев, О. Алиев, Гафаров, Велиуллаев и другие. Всего 23 подписи.

Результаты политики татаризации в органах государственной власти выглядели следующим образом. В составе сельских советов из 2008 членов 806 (39,9%) были крымские татары, из 143 председателей совхозов 54 были крымские татары, в КрымЦИК из 75 человек 30 (40,0%) были крымские татары, в составе членов РИК 20,0% крымских татар[99. С. 404].

Коренизация профессионального актива областного масштаба на 1 января1926 г. достигла 10,0%, а на 1 января1927 г. 11,0%. На 1 января1926 г. в районных отделениях профсоюзов из 733 человек 53 (7,2%) составляли крымские татары. Через год доля крымских татар выросла до 71 члена (9,1%). Более результативной коренизация была в низовых профсекциях, где доля крымских татар равнялась 26,4%[100. Л. 5]. Особое внимание уделялось советским учреждениям. В1924 г. в аппарате Наркомзема было всего 3,0% крымских татар, в центральном аппарате Наркомпроса 7 (20,0%), из 15 заведующих районо 8 были крымскими татарами[101. С. 20]. В1924 г. на заседании Татсекции в отношении политики татаризации отмечалось, что в аппарате Наркомзема работников из числа крымских татар 8,0%. Это объяснялось тем, что среди местного населения незначительное число лиц, обладающих сельскохозяйственными знаниями. Для осуществления политики татаризации на данном направлении были организованы 3-х месячные курсы по 50 человек. На совещании татар-коммунистов отмечалось, что в1924 г. в центральном управленческом аппарате числилось 35 сотрудников, из них крымских татар – 7 (20,0%)[102. ЛЛ. 8, 49].

В докладе народного комиссара юстиции в1924 г. отмечалось, что прокуратура не имеет ни одного сотрудника из числа крымских татар, а в составе Главсуда их всего 2 представителя. Один из них занимал должность заместителя председателя Главсуда, второй работал в качестве добавочного судьи. Из 38 участков нарсуда в Крыму 7 возглавляются крымскими татарами. В целом судьи из числа крымских татар составляли 21,0%. Гораздо хуже обстояло дело с техническим персоналом, особенно в следственном аппарате. Из 24 народных следователей только 1 крымский татарин. Основная причина сложившегося, отсутствие высококвалифицированных работников[103. 15-15 об.].

В аппарате юстиции в1924 г. из 355 работников, как в центре, так и на местах, крымские татары составляли 4,2%. Непосредственно в аппарате Наркомата юстиции трудилось 7,0% крымских татар, в Главсуде 3,0%, народные следователи 4,0%. В тот период работники татарской секции считали, что добиться быстрых перемен и результатов не удастся, так как «нужны годы» и «юридические курсы». Также предполагалось перевести делопроизводство на крымскотатарский язык, но только в тех районах, где они составляли большинство[104. Л. 16]. Остро стояла проблема и кадрами милиции в местах проживания крымских татар. Работники милиции, как правило, в своем большинстве были не крымскими татарами и не понимали языка, нравов, обычаев, что приводило к различного рода злоупотреблениям.

На 25 мая1930 г. среди прокуроров автономии крымские татары составили 33,2%, следователи – 15,9%[105. С. 19].

Коренизация проводилась и в советских учреждениях. Статистика показывает, что коренизация более успешно проходила на уровне районного аппарата. По наркоматам более успешной была коренизация в Наркомфине и Наркомздраве.

В центральных аппаратах ведомств трудилось 88 (6,1%) крымских татар, в областных 77 (4,8%), хозяйственных 118 (8,0%), аппарате периферии наркоматов и областных учреждений 1186 (81,0%). По выполняемым функциям они делились на ответственных работников 507 (32,5%), технических канцелярских работников 794 (50,8%) и низший обслуживающий персонал 261 (16,7%) человек[106. Л. 8].

В это время была создана специальная система подготовки кадров при правительственных учреждениях: при КрымЦИК – курсы председателей и секретарей сельских советов, при Наркомфине – курсы финансовых работников, при Наркомюсте – курсы народных судей, при Наркомпросе курсы по подготовке учителей[107. С. 191].

Результаты коренизации в1927 г. выглядели следующим образом. В аппарате КрымЦИК, СНК Крымплана, РКИ, горсоветах и сельсоветах было занято 368 (26,8%) крымских татар. Количество сотрудников крымских татар в Наркомате статуправления составило – 11 (5,5%), Наркомате торговли – 10 (1,1%), Наркомате труда – 7 (2,1%), Наркомате юстиции – 44 (13,3%). Наркомате финансов – 57 (6,1%), Наркомате земледелия – 124 (6,8%), Наркомате здравоохранения – 127 (3,5%), Наркомате просвещения – 449 (20,6%).

На 1 марта1928 г. из почти 20 тысяч служащих крымские татары составляли 10,9%. Например, в аппарате Наркомздрава, помимо наркома, крымских татар не было. Ни по одному наркомату процентное соотношение крымских татар не превышало их процентное отношение в общем составе населения.

Политика коренизации в Крыму, кроме крымских татар, охватывала различные этнические группы населения: караимов, армян, болгар, греков, крымчаков, немцев, евреев и других. В основе этой политики лежал не столько этнический, сколько классовый подход, который был во многом решающим и определял основные критерии её проведения. Первые результаты политики коренизации были подведены на XIV-й партийной конференции в1928 г. В частности, было отмечено, что по госаппарату произошло увеличение представителей коренной национальности в областных учреждениях с 4,8% до 7,2%, а в хозяйственных с 8,0%% до 19,7%. Также было подчеркнуто, что по линии коренизации зачастую имеются серьёзные недочеты, как в отношении классового отбора, вовлеченных в работу государственного аппарата представителей различных национальностей, так и в части перевода делопроизводства на родной язык, в частности, в советах, в судебных и других органах. Вместе с тем, коренизация партийными лидерами понималась не как самоцель вообще, а как главная задача в укреплении советской власти на местах. С точки зрения крымского партийного руководства отмечалось, что коренизация должна была проводиться «под углом улучшения обслуживания нужд местного трудящегося населения, приближения аппарата к массам» [108. ЛЛ. 35-36]. Эта политика должна была затронуть в первую очередь учреждения, связанные непосредственно с обслуживанием населения.

В партийных отчетах за1927 г. отмечалось, что, «если в вопросе втягивания татар в производство внесена ясность и поставлены четкие задачи, то в деле коренизации государственных и кооперативных аппаратов такого четкого решения не имеется». «Коренизация государственных аппаратов означает собой втягивание не одних только татар, ибо это была бы татаризация» [109. Л. 72]. Этот тезис полностью опровергает несостоятельность утверждений отдельных авторов о том, что коренизация была сведена до татаризации.

25 июля1929 г. крымским правительством принимается декрет о переводе делопроизводства в госучреждениях и общественных организациях в районах, в городах и в сельских советах с большинством коренного населения. Срок перевода в татарских сельсоветах определялся до 1 января 1930 года[110. С. 39]. Одновременно Постановлением бюро ЦК ВКП (б) 22 августа1929 г. по вопросам коренизации в Крымской АССР отмечались следующие недостатки за истекший период: недостаточное внимание к вопросу коренизации со стороны областной и районных партийных организаций, отсутствие системы и плановости, не учтено политического вопроса перевода делопроизводства в районах с абсолютным большинством коренной национальности. Основными приоритетами в дальнейшей работе были признаны разработка новых нормативно-правовых документов, осуществление районирования по национальному признаку, коренизация государственного аппарата прежде всего за счет коренной национальности, дальнейшее вовлечение в промышленность и сельское хозяйство, подготовка национальных кадров. В январе1931 г. бюро Крымского ОК партии признало работу правительства по коренизации неудовлетворительной, основными причинами которой стали: сопротивление советско-хозяйственного и кооперативного аппарата, политическая недооценка. Процесс вовлечения крымских татар в производство осуществлялся декларативно, без конкретного плана мероприятий и без контроля над выполнением принятых решений в деле подготовки кадров коренной национальности[111. С. 35].

Главным инструментом проведения в жизнь политики коренизации в начале 1930-х гг. стала нацменкомиссия при президиуме ЦИК в составе Председателя КрымЦИК, народных комиссаров и представителя ОК партии. Как пишет В. Н. Пащеня, выполнение пятилетнего плана коренизации в автономии провалилось[112. С. 88 - 89]. Точнее, его просто провалили. Автор отмечает торможение старых кадров в деле решения вопроса. Темпы коренизации в это время замедляются. За период 1931 – 1934 гг. через курсовые мероприятия было подготовлено и переподготовлено 1793 человек, из них 940 через областные курсы при КрымЦИК для занятия должностей председателей, секретарей, счетоводов советов, инструкторов, секретарей РИКов и горсоветов. Через районные курсы обучено 853 человека, а в сети заочного обучения в 1933–1934 гг. 200 человек советского актива. Кадры также готовились в Казанском институте советского строительства и на высших курсах советского строительства при ВЦИК[113. С. 187, 195]. В составе председателей сельсоветов в 1932 – 1934 гг. было 60 рабочих, 249 колхозников, 275 членов и кандидатов в члены партии, 24 комсомольца. В составе ответработнков районного и городского аппарата партийная прослойка достигла 97,0%. В тоже время отмечается «засорение классово-чуждого элемента». Текучесть советских кадров за период с1931 г. по1934 г. составила: поменялось 805 председателей сельских советов, 418 секретарей сельсоветов, 46 председателей РИКов. Как подчеркивалось в материалах к отчету правительства Крымской АССР VIII съезду советов Крымской АССР, «коренизация аппарата, перевод делопроизводства на родной язык в Крыму является одним из основных средств усиления связи рабочего класса с трудящимися массами татар и быстрейшего вовлечения их в управление государством». На 1 января1931 г. количество татар в областных и районных аппаратах по всем категориям работников составила 10,4% к общему числу. Соответственно, на 1 сентября1934 г. 21,0%. Однако и здесь имелись недостатки. Как подчеркивалось в материалах по Ак-Мечетскому району, где крымские татары составляли 40,0%, коренизация аппаратов «предоставлена самотеку». Из 137 служащих районных учреждений всего 9 были крымскими татарами, а на руководящей работе не имелось никого. Из 89 колхозов 24 татарских, а в аппарате МТС нет ни одного крымского татарина. В 11 колхозах председатели – русские и украинцы не владеют татарским языком. Такое положение объясняется безответственностью и игнорированием директив партии. По г. Феодосии в аппарате горсовета нет ни одного работника крымского татарина, а план коренизации вместо установленных 25,0%, на 1 октября1934 г. выполнен на 4,1%[114. С. 196-197].

На 1 января1931 г. среди руководящего и технического персонала республики крымских татар было 9,0%, на 1 января1932 г. 18,0%. В перспективе планировалось увеличить долю крымских татар среди руководящих работников областного аппарата до 40,0% и районного до 45,0%.

В районах, где крымские татары составляли значительное большинство, удельный вес управленческого аппарата колебался от 60,0% до 90,0%. В ЦИК Крымской АССР в1932 г. крымские татары составляли 50,4%, в исполкомах 16 районных советов 40,0%. В1932 г. в управленческом аппарате промышленности крымские татары составляли 55,0%, здравоохранении 1,6%, на транспорте ни одного. По мнению Д. Урсу, несмотря на высокий уровень коренизации госаппарата, влияние коренного народа на политическую, хозяйственную и культурную жизнь республики постепенно падает[115. С. 9, 20, 42]. В середине 1930-х гг. доля крымских татар в руководящих органах управления республики уменьшается до 15,0%. В 1930-е гг. в советском аппарате числилось меньше 1 тысячи крымских татар (6,9%)[116. С. 258].

Политика коренизации на теоретическом уровне выравнивала социальный статус этнических групп. На практике она так и не была доведена до конца. Вместе с тем, она, несмотря на перегибы и ошибки, частично стабилизировала межэтнические отношения в экономической, социальной, образовательной и культурной сферах. В связи с этим ошибочной выглядит тенденциозная точка зрения А. Чабановой, считающей, что к1939 г. «с татаризацией было покончено. Был взят курс на удовлетворение запросов всех национальных групп населения Крыма» [117. С. 404]. Из данного вывода следует тезис о том, что до этого советская власть не учитывала интересы других народов полуострова.

Выводы. Политика коренизации в Крымской АССР в формате советского государственного строительства была необходимой мерой и закономерным историческим явлением. Она проходила в сложных условиях национальных трений, охватывая все народы полуострова. Эти противоречия не были только «наследием прошлого». Они во многом были обусловлены современным положением, общей культурой населения и советского, партийного руководства Крымской АССР, в особенности тех руководящих кадров, которые прибывали из других регионов и не были знакомы со сложными специфическими этноконфессиональными условиями региона. Многие вопросы решались шаблонно, с определенными идеологическими целями и установками, без учета интересов различных сторон. Советская политика коренизации, несмотря на недостатки, смогла смягчить многие этноконфессиональные трения и противоречия, возникшие в регионе в предшествующий период, вовлечь народы Крыма в советское государственное и хозяйственно-культурное строительство, создать систему образования на родном языке.


Библиографический список
  1. Чебанова А.В. О политике татаризации в Крыму в 20-е годы // Культура народов Причерноморья. 1998. №3.
  2. Очерки по истории Крыма. Ч. 3. Крым в период социалистического строительства (1921 – 1941 гг.). Под общ. ред. И. С. Чирвы. Симферополь, Крым, 1964.
  3. Пащеня В. Н. О дуализме в национально-государственном строительстве в Крыму в 1930-х годах в цифрах и фактах // Культура народов Причерноморья . – 2004. № 50. Т. 2.
  4. Хованцев Д. В. Політика партійно-державного керівництва Кримськой АРСР щодо національних меншин (1921 – 1ё941 роки) Автореф. дис… канд. іст. наук: 07.00.01. / Запоріжжя. – 2005.
  5. Демнтьев Н. Е. О политике татаризации. В кн.: Брошеван В. Татары в Крымской АССР. Симферополь: 2005.
  6. Урсу Д. П. Урсу Д. П. Очерки истории культуры крымскотатарского народа (1921 – 1941 гг.). Симферополь: Крымское учебно-педагогическое государственное издательство, 1999.
  7. Брошеван В. Татары в Крымской АССР. Симферополь: 2005.
  8. Крымскотатарское национальное движение: В. 4 т. / РАН. Центр по изучению межнациональных отношений. (Сост. М. Н. Губогло, С. М.Червонная). М., 1992. Т. 2: Документы. Материалы. Хроника.
  9. Тайны национальной политики ЦК РКП. Воспроизведено по тексту 1-го издания (Четвертое совещание ЦК РКП с ответственными работниками национальных республик и областей в Москве 9 – 12 июня1923 г. Москва. Бюро Секретариата ЦК РКП, июнь1923 г. стенографический отчет). М.: ИНСАН, 1992.
  10. Там же.
  11. Урсу Д. П. Очерки… Указ соч.
  12. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 311.
  13. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945) / Сост. Ю. И. Горбунов. Симферополь: Таврия, 1990. (Вопросы – ответы; Вып. 3).
  14. Хаяли Р. И. Деятельность Крымоблтатбюро в первой половине 1920-х годов ХХ столетия // Культура народов Причерноморья. 2006. № 73.
  15. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  16. Там же.; Очерки по истории Крыма. Ч. 3. Указ. соч.
  17. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  18. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 104.
  19. В состав Мусульманского бюро, Татсекции, в затем и Крымоблтатбюро в разные годы входили видные общественно-политические деятели, педагоги, писатели из крымских татар. Среди них Дерен-Аерлы, Фирдевс, Ибраимов, Ногаев, Меметов, Недим, Бекиров, Мусаниф, Шерфединова, Саид-Галиев, Даутов, Куркчи, Кильдишев и другие.
  20. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  21. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д.194. Л. 40; Д. 288.
  22. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  23. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 194.
  24. Б. а. «Работа среди татар» // Красный Крым. – 1921, 9 февраля; Брошеван В. М., Форманчук А. А, Крымская республика: год 1921-й (краткий исторический очерк. – Симферополь: «ТАВРИЯ», 1992.
  25. Б. а. «После конференции. Татаризация советского аппарата» // Красный Крым, 1921, 4 августа; Брошеван В. М., Форманчук А. А. Указ соч.
  26. ГАРК.Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  27. Очерки по истории Крыма. – Ч. 3. Указ соч.
  28. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  29. Там же.
  30. ГАРК. Ф. П. 1.Оп. 1. Д. 314.
  31. ГАРК.Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 102.
  32. Депортовані кримські татари, болгари, вірмени, греки, німці. – (документи. Факти. Свідчення.). Збірник документів (1917 – 1991). / упор. Ю. Білуха, О. Власенко. Київ: Муз. Україна, 2004.
  33. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945) / Сост. Ю. И. Горбунов. Симферополь: Таврия, 1990. – (Вопросы – ответы; Вып. 3).
  34. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 194.
  35. Там же.
  36. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 287.
  37. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 258.
  38. ГАРК. Ф. Р. 663. Оп. 1. Д. 114.
  39. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 314.
  40. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 310.
  41. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 358,
  42. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 358,
  43. ГАРК.Ф. 1. Оп. 1. Д, 358.
  44. Брошеван В. М., Форманчук А. А. Указ. соч.
  45. Семин А. С., Горчаков А. А. Борьба большевистских организаций за упрочение советской власти в Крыму (ноябрь 1920 – декабрь 1921 гг.). В кн: Борьба большевиков за власть Советов в Крыму. Симферополь: Крымиздат, 1957.
  46. Брошеван В. М., Форманчук А. А. Указ. соч.
  47. Зинченко Ю. І. Кримськи татари: історичний нарис. – К.: Голов. спецiалiз. ред. лiт мовами нац. меншин України, 1998.
  48. Брошеван В. М., Форманчук А. А. Указ. соч.
  49. Б. а. Крымская Автономная Советская Социалистическая республика // БЭС. / М.: ОГИЗ, 1937. Т. 35.
  50. Тайны национальной политики ЦК РКП. Указ. соч.
  51. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 310.
  52. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 310.; Сильницкий Ф. Национальная политика КПСС (1917-1922 гг.). 3-е изд. М., «Политиздат», .1990.
  53. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 310.
  54. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 314.
  55. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 514.
  56. Сильницкий Ф. Национальная политика КПСС (1917 -1922 гг.). – 3-е изд. М., «Политиздат», 1990.
  57. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 310.
  58. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 514.
  59. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 716.
  60. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  61. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 942.; Д. 1085.
  62. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 1133.; Д. 1349.
  63. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 1962.; Д. 1984.
  64. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  65. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  66. Б. а. Женщина Востока и советская власть. тезисы для агитаторов к предстоящей областной конференции. Выработанные областным женотделом РКП // Листок пропагандиста и политпросветработника (Орган агитпропа областкома РКП и Крымполитпросвета). 1921, 10 июня.
  67. Федорова А. Крымская работница и крестьянка в гражданской войне и советском строительстве. Симферополь: Крымгосиздат, 1928.
  68. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 194.
  69. Федорова А. Указ. соч.
  70. ГАРК. Ф. 1. Оп. 1. Д. 310.
  71. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945) / Сост. Ю. И. Горбунов. Симферополь: Таврия, 1990. (Вопросы – ответы; Вып. 3).
  72. Очерки по истории Крыма. Ч. 3. Указ. соч.
  73. Зинченко Ю. І. Кримські татари: історичний нарис. – К.: Голов. спецiалiз. ред. лiт мовами нац. меншин України, 1998.
  74. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  75. Ибраимов В. На пути самоопределения наций. В кн.: забвению не подлежит. –Казань: татарское книжное издательство, 1992.; ГАРК. Ф. Р. 20. Оп. 3. Д. 19.
  76. ГАРК. Ф. Р. 20. Оп. 3, Д. 19.
  77. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 475.
  78. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 547.
  79. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 477.
  80. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945). / Сост. Ю. И. Горбунов. – Симферополь: Таврия, 1990. – (Вопросы – ответы; Вып. 3).
  81. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  82. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  83. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945). Указ. соч.
  84. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 547.; Д. 636.
  85. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  86. Там же.
  87. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 1133.
  88. Зинченко Ю. І. Указ. соч.
  89. Б. а. Результаты кампании 1922 года по перевыборам Советов // Вестник административной жизни Крыма (орган НКВД). –1922 (25 декабря ). № 1.
  90. ГАРК. Ф. Р. 20. Оп. 3. Д. 19,
  91. Приложения // Крымская АССР (1921 – 1945). Указ. соч.
  92. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 628.
  93. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 1133.
  94. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  95. Там же.
  96. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 547.
  97. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  98. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 628.
  99. Чебанова А.В. Указ. соч.
  100. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  101. Урсу Д. П. Очерки… Указ. соч.
  102. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 358.
  103. Там же.
  104. Там же.
  105. Брошеван В. Татары в Крымской АССР. Симферополь: 2005.
  106. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 358.
  107. Очерки по истории Крыма. Ч. 3. Указ. соч.
  108. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 716.
  109. ГАРК. Ф. П. 1. Оп. 1. Д. 636.
  110. Брошеван В. Татары в Крымской АССР. Симферополь: 2005.
  111. Пащеня В. Н. Татарский вопрос в национально-государственном строительстве Крымской АССР и его решение в деятельности исполнительно-распорядительных органов власти в 1930-х – начале 1940-х гг. // Культура народов Причерноморья. 2005. № 66.
  112. Пащеня В. Пащеня В. Н. О дуализме в национально-государственном строительстве в Крыму в 1930-х годах в цифрах и фактах // Культура народов Причерноморья . – 2004. – № 50. Т. 2.
  113. Материалы к отчету правительства Крым. АССР VIII съезду Советов Крым. АССР. Симферополь: «Государственное издательство Крым. АССР»
  114. Там же. С.
  115. Урсу Д. П. Очерки… Указ. соч.
  116. Яремчук В. Д. Крим: спільність історичної долі кримських татар та українців // Проблеми інтеграції кримських репатріантів в українське суспільство. Матеріали Всеукраїнської науково-практичної конференції. м. Київ, 13 – 14 травня 2004 р. К.: Світогляд, 2004.
  117. Чебанова А.В. Указ. соч. 1998. №3.


Все статьи автора «Хаяли Рустем Изеттович»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: