В старину в Америке многие психоактивные вещества, которые сегодня повсеместно запрещены, употреблялись весьма нередко. Имеются документальные свидетельства того, что Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон возделывали и употребляли коноплю в качестве болеутоляющего средства и в иных целях [1]. Употребление наркотиков не обходится без критики и сопряжено с многочисленными личными и семейными проблемами, однако, масса наркоманов оказались способны вести продуктивную жизнь, а употребление ими наркотиков и даже их наркозависимость не помешали им внести свой полноценный функциональный вклад в американское общество. В XIX веке употребление наркотиков не было отмечено стигмой, как сегодня, и в действительности носило повсеместный характер отнюдь не в гетто и не в трущобах, но среди верхушки общества. Для примера назовём президента США Уильяма МакКинли, королеву Викторию и других европейских коронованных особ, которые услаждали себя вином из коки.

В XIX веке становление западного империализма, рост международной торговли, промышленная революция и волны иммиграции вызвали в Соединённых Штатах масштабные социокультурные изменения. Экономика США стала отодвигаться от своих сельскохозяйственных корней, значение и размеры городов росли, увеличивалось промышленное производство, а традиционные жизненные уклады драматичным образом изменялись. Такие вещества, как опиум, табак, чай и кофе стало гораздо легче раздобыть благодаря внешней торговле, а спиртные напитки стали промышленным товаром, доступным круглый год. Вал потребления веществ, которые прежде были доступны лишь богачам, охватил собою низшие общественные классы, и общепринятое понимание употребления наркотиков стало меняться [7]. На фоне употребления в XIX веке в Америке многих разных наркотиков, как легальных, так и запрещённых, отсутствовал характер всеобщности, напротив, врачи, религиозные лидеры и государственные должностные лица предупреждали против излишеств и призывали к умеренности и самоограничению.

Политический вес стали приобретать доводы в пользу запрещения наркотиков, а социально-экономический подъём способствовал привлечению внимания к проблеме со стороны широких слоёв американского населения. На всём протяжении XIX века алкоголь был первейшей и наиболее выдающейся целью поборников общественной морали. В 1840 году священник Бенджамин Парсонз заявил, что алкоголь есть наиглавнейший разрушитель, ибо любой человек, кто привык ежедневно принимать дозу спиртного, теряет рассудок. Б. Парсонз перечисляет сорок два заболевания, вызываемых алкоголем, в том числе воспаление мозга, золотуха, мания, водянка, нефрит и подагра [13]. Движение трезвенников сначала набрало активность на уровне штатов и на местном уровне, а первая национальная антиалкогольная ассоциация под названием Американское общество содействия трезвости, возникла в 1826 году. Лидеры трезвенников из числа прихожан пуританской церкви руководствовались в первую очередь представлениями пуритан старого света о Христианском общественном порядке и о том, что любовь к спиртному серьёзным образом препятствует душеспасительной задаче, ибо разрушает здоровье, вредит рассудку и отвлекает от любви к Богу [11]. Традиционное пуританское учение в действительности не ратовало за полное воздержание от спиртного, но за умеренное и разумное потребление [9]. Поэтому, хотя движение трезвенников и стремилось к пуританским ценностям самоконтроля и набожного благоговения, но усиление влияния и мотивации поборников общественной морали в начале XIX века следует приписывать действию иных факторов. В самом своём начале в движении за трезвость сильно звучали социальные и политические обертоны, в частности те, в которых рефлексивно отражалась возрастающая значительность простого человека в Соединённых Штатах. В экономической, политической и общественной жизни государства всё более активным образом происходило становление нового среднего класса, что, вкупе с массовым употреблением психоактивных веществ, знаменовало собой некоторую нравственную независимость, отринувшую традиционные церковные проповеди и общественные стандарты, а вместе с ними и политическую власть прежней американской аристократии. В таком смысле трезвость может рассматриваться в качестве попытки деградирующего правящего класса ухватиться за традиционные ценности и институты, и удержать собственное моральное превосходство, за счёт демонизации пристрастия простолюдинов к выпивке.

По мере того, как движение трезвенников набирало популярность, оно очевидным образом утрачивало собственные связи с господствовавшей аристократией и, по иронии, объединялось со средними и низшими социальными слоями, против которых оно изначально замышлялось. Со временем трезвость превратилась в отличительный признак респектабельности среднего класса и в символ эгалитаризма, а затем и в основополагающий принцип нарождавшегося популярного движения за самоусовершенствование и за совершенного человека.

К концу 1900х гг. подобные настроения слились с прогрессивным движением и обрели могучее политическое влияние. До самого ХХ века федеральное правительство традиционно было слабым и играло минимальную роль в повседневной жизни людей. По мере того, как основные тяготы становились связаны с городским образом жизни, население всё сильнее начинало заботиться по поводу политической коррупции и неспособности местных администраций адекватно реагировать на кризисные явления. Экономическая депрессия 1890х гг. вызвала недовольство правительством, в то время как железные дороги, тресты и холдинговые компании и промышленные монополии приобрели значительное политическое влияние. Богачи консолидировали своё экономическое могущество, но бедняки и средний класс тоже жаждали перемен, и из этих недовольств родилось прогрессивное движение. Прогрессивизм исходил из представления о том, что человек по своей природе добр, а правительство должно быть инструментом для улучшения и усовершенствования общества, чтобы весь мир стал лучше [8]. В качестве движения среднего класса, прогрессивизм стремился сохранить экономические возможности и восстановить общественную и политическую демократию для того, чтобы каждый американец мог бы продолжать преуспевать [14]. Прогрессивизм характеризуют как сплав кальвинистского протестантизма, научного материализма и нерегулируемого капитализма [3] [5] [10] [12].

Тем не менее, при всей заботе о социальной справедливости, прогрессивное движение было выраженно расистским и ксенофобским. Прогрессивисты стремились уберечь собственный социальный статус путём привития бедным иммигрантам и расовым меньшинствам собственного идеала гомогенного американского образа жизни. Усердствуя в направлении реформирования правительства, обуздания большого бизнеса и улучшения жизни народа, прогрессивисты прониклись идеями движения трезвенников и быстро заняли непримиримую позицию в отношении алкоголя. Прогрессивисты озаботились последствиями пьянства среди низших классов и возможные гражданские раздоры. Опасаясь роста беспорядков снизу, средний класс проявил глубокую обеспокоенность возможным усугублением народного недовольства под влиянием продаж спиртного. Нижние классы манили к себе салуны, которые представляли собой притоны для дебоширов, где разжигались антиамериканские настроения, направленные против ассимиляции в американское общество, где махрово цвели беззаконие и насилие, где заклинали духов бунта на глазах у нищих иммигрантов и работяг.

Битва прогрессивистов с алкоголем также открывала женщинам ворота на национальную политическую сцену. Салуны позорно славились тем, что уводили мужей и отцов от жён и детей к проституткам, азартным играм и праздному времяпрепровождению, вызывая озабоченность среди женщин, на которых лежала обязанность хранить национальный домашний очаг. В конце 1800х гг. набирало силу движение за равное избирательное право для женщин, а индустрия алкоголя употребила своё политическое влияние на то, чтобы противостоять женским избирательным правам. Проведение антиалкогольных кампаний предоставило в руки женщин веский повод взяться за укрепление собственного политического влияния. Союз женщин-христианок за трезвость объединился с Антисалунной лигой и образовал могучую политическую силу [2]. ХХ век продемонстрировал, что на аналогичных страхах строились антигероиновые, антикокаиновые и прочие антинаркотические кампании.

Прежние пуританские ценности благочестия, рачительности и предприимчивости вписались в новую повестку дня, предложенную прогрессивистами в связи с целями реализации утопии среднего класса посредством демократии и сильного контроля за правительством.

Однако, прогрессивистский пыл, обращённый против алкоголя, не распространялся против героина, кокаина, каннабиса и прочего зелья, которое считалось меньшим злом по сравнению с алкоголем, губившим людей социально и морально. В противовес алкоголю, опиаты никогда не ассоциировались ни с пониженной социальной ответственностью, ни с развратом, ни с насилием. Таким образом, антинаркотическое движение и антиалкогольное движение возникли по отдельности, независимо друг от друга. Безусловно, взаимосвязь между битвой с алкоголем и битвой с наркотикам и важна. Благодаря крестовому походу против алкоголя удалось сформировать бескомпромиссную атмосферу в отношении сил зла, построенную на том, что умеренное потребление спиртного – категория ложная, что только полное запрещение является единственной и логичной, и морально оправданной политикой, когда приходится решать столь масштабную государственную проблему [4] [6]. И действительно, в 1905 году сенатор-республиканец от штата Невада Генри Блэр  провозгласил, что движение за трезвость должно включить в себя все пагубные вещества, вызывающие неестественный аппетит, конечная цель – запрещение в международном масштабе.

1. Abel E. Marijuana: The First 12,000 Years. New York: Plenum Press, 1980.
2. Clark N. H. Deliver Us From Evil: An Interpretation of American Prohibition. New York: W.W. Norton & Company, 1976. P. 4.
3. Commager H. S. The American Mind: An Interpretation of American Thought and Character Since the 1880′s, New Haven: Yale University Press, 1950.
4. Courtwright D. T. Dark Paradise: Opiate Addiction in America Before 1940. Cambridge: Harvard University Press, 1982.
5. Curti M. The Growth of American Thought. New York: Harper & Row, 1964.
6. Dealing with Drugs. Ed. by R. Hamowy. San Francisco: Pacific Institute for Research on Public Policy, 1987. P. 36 – 37.
7. Eberle E. G. et al. Report of Committee on the Acquirement of Drug Habits // Proceedings of the American Pharmaceutical Association, 1903. Vol. 51. P. 477, 481.
8. Gould L. L. America in the Progressive Era, 1890-1914. Harlow: Pearson Education, 2001. P. 22.
9. Gusfield J. R. Symbolic Crusade Status Politics and the American Temperance Movement. Chicago: University of Illinois Press, 1986. P. 36.
10. Hofstadter R. The Age of Reform: From Bryan to F. D. R. New York: Alfred A. Knopf, 1966.
11. Kyvig D. E. Repealing National Prohibition. Chicago: University of Chicago Press, 1979. P. 8.
12. Mowry G. E. The Era of Theodore Roosevelt and the Birth of the Modern America 1900-1912. New York: Harper & Row, 1958.
13. Roueche B. The Neutral Spirit: A Portrait of Alcohol. Boston: Little, Brown & Co., 1960. P. 87 – 88.
14. Timberlake J. H. Prohibition and the Progressive Movement 1900-1920. Cambridge: Harvard University Press, 1963. P. 101.

Все статьи автора «Ставропольский Юлий Владимирович»