Учитывая уже давний интерес к взглядам Макиавелли, неудивительно, что определенное внимание было обращено и на его отношение к проблемам образования, особенно учитывая специфику его «Государя». Явление это вполне естественно и не нуждается в комментировании. Очень многие авторы соглашались с тем, что в тексте «Государя» присутствует образовательный аспект. Виктория Кан отметила, что «Государь» стал образовательным примером, который пытался развить практические суждения читателя. [1, P.19] Маурицио Вироли считал, что целью Макиавелли при написании «Государя» и «Рассуждений» было обучить великого политика, который мог бы использовать свои государственные знания для того, чтобы восстановить республиканское правление.[2, P. 167] C этой точкой зрения полностью согласилась Алиса Ардито.[3, P. 20] Макиавелли верил в использование педагогических моделей для обучения граждан достоинствам подлинного и хорошего солдата.[4] Список этих примеров можно продолжить.

Тема обучения возникает с первых строк «Государя», уже в Посвящении, где Макиавелли адресуется к Лоренцу Медичи со словами: «…Это драгоценнейшее с моей стороны подношение позволит Вам за ничтожное время усвоить все выношенное мной на протяжении долгих лет среди стольких скорбей и опасностей» (здесь и далее пер. М.Юсима). Взгляды Макиавелли однажды были расценены как «залежи образовательных значений», которые в основном можно найти в максимах и рекомендациях, причем наиболее важной из находок было отделение политики от этики.[5].

Есть точка зрения, согласно которой существует параллель между советами Макиавелли к государю и тем, что делает преподаватель в отношении своих студентов.[6]. В литературе была даже сделана попытка смоделировать роль директора школы как своего рода «государя» в соответствии с теми характеристиками, какие дал правителю Макиавелли в своей знаменитой книге.[7].

Специфика подхода Макиавелли к обучению ненаследственного государя состоит, в частности, в том, что он по приходу к власти, должен продолжать изучение всего, что может ему понадобиться на своем новом посту – от военного дела и подготовки к войне до права, поскольку флорентинец крайне рекомендовал проведение радикальных реформ основных законов страны.

Особо следует отметить, роль образования в мировоззрении Макиавелли. Общепризнанно, что автор «Государя» полагался на социализирующий эффект религии, армии и образования. [8] Причем этот социализирующий эффект, на его взгляд, был в образовании не менее силен, нежели в религии и воинском деле. Учтем сразу, что религия, по Макиавелли, является наиболее важным средством обучения и источником политического величия, потому что она воздействует на граждан благодаря страху перед Господом и мистическим страхом неизвестного, побуждая их бороться за продолжение существования государства.[9]

Макиавелли был хитрым, но отнюдь не застенчивым автором. Последнее проявилось в его словах о том, что в этой книге он проявил себя как мыслитель, который может предложить своему читателю нечто новое. Он даже на этом настаивал. Принципиальный момент, который он подчеркнул в пятнадцатой главе «Государя», состоит в том, что он открыто провозгласил: «… мне показалось правильнее следовать настоящей, а не воображаемой правде вещей». Этот же принцип он проводил и в своих образовательных конструкциях в отношении государя и вообще всей своей потенциальной аудитории.

Отметим, что внимание исследователей к этому аспекту творчества Макиавелли оказалось настолько сильно, что даже символике образа преподавателя кентавра Хирона в «Государе» оказалась посвящена отдельная статья [10] – настолько плотно разбирают исследователи комментируемое произведение. Из двуединой натуры кентавра-преподавателя вышел тезис о необходимости для государя уметь подражать чертам зверя.[11, C. 374] Вести борьбу можно двумя способами, либо опираясь на закон, что свойственно людям, либо уповая на насилие, что характерно для диких животных   Поскольку первого способа часто бывает недостаточно, то складывается ситуация, когда необходимо использовать второй. То есть уметь подражать и человеку, и зверю. «Этот совет в иносказании давали государям древние писатели, которые сообщают, что Ахилл и многие другие из старинных властителей были отданы на выучку кентавру Хирону, который должен был их растить и воспитывать. А иметь наставником полузверя и получеловека означает для государя не что иное, как необходимость пользовать природой и того и другого, ибо с помощью одной из них долго не продержаться» (гл. XVIII).

Продолжая эту тему, выделим следующее высказывание Макиавелли: «И раз государю необходимо владеть искусством подражания зверям, он должен избрать их них льва и лисицу, потом что лев не защищен от капканов, а лиса – от волков. Следовательно, нужно быть лисой, чтобы избежать ловушек, и львом, чтобы напугать волков. Те, кто выбирает одного льва, этого не понимают» (гл. XVIII).

Хотя и у современников флорентинца, и у некоторых представителей последующих поколений уподобление государя зверю (лисе и льву) временами вызывало резкое неприятие. Другое дело, что Френсис Бэкон, который выступал против республиканизма Макиавелли в «Государе» и «Рассуждениях», принимал и поддерживал его методы захвата и удержания власти и соглашался с тем, что правитель должен использовать «зверя» в своей натуре.[12]

Многочисленные максимы, сформулированные в присущем Макиавелли афористическом духе, также являются способом и предметом обучения. Если же учесть, что этих афоризмов, посвященных политике, в «Государе» очень много, то эффект от них вряд ли можно переоценить. «… Людей должно либо миловать, либо казнить, ведь небольшие обиды будут всегда взывать к отмщению, а за тяжкие люди отомстить не в силах. Так что, нанося обиду, следует устранить возможность мести» (гл. III)

Спецификой метода Макиавелли в «Государе» является повтор одного и того же тезиса. Так учитель пытается вбить в голову своим школьникам или студентам одну и ту же информативную мысль. Просто, чтобы они лучше запомнили.

В исторических примерах у Макиавелли видна откровенная назидательность. В принципе она заметна в каждом таком случае. Чтобы убедиться в этом, достаточно перечитать «Государя». Главный образец для подражания у Макиавелли – это Древний Рим.

Назидательность Макиавелли четко проявилась в том направлении, которому он уделял немало внимания. Речь идет об образцах, которым он настойчиво призывал подражать. «Пусть никого не удивляет, что, говоря о принципатах, получающих нового государя и новое устройство, я буду ссылаться на великие примеры, ведь люди все время идут по путям, проложенным другими, и подражают им в своих поступках, но не могут целиком следовать чужим путем и достичь то же доблести, что и образцы, поэтому разумный человек должен все время шествовать по тропинкам, протоптанным великими людьми, и подражать выдающимся, чтобы в отсутствие равной доблести сохранялось хотя бы ее подобие» (гл. VI). В седьмой главе «Государя» Макиавелли снова вспоминает опыт подражания, на этот раз в своем совете следовать примеру герцога Чезаре Борджиа (гл. VII). Патрик Коуби высказал мнение, что по Макиавелли образование означает следование примерам великих мужей прошлого, тех, кто образовывал государства с новыми основными законами. [13, P. 376]

Специфика подхода Макиавелли к обучению государя заключалась в том, что он временами создавал образ правителя, который был далек от истинного значения и поступков реального лица. Одним из классических примеров является Чезаре Борджиа, которому посвящена почти полностью седьмая глава в «Государе». Макиавелли сознательно идеализировал герцога, что в настоящее время признано подавляющим большинством исследователей. На деле это был всего лишь прием, который позволил в сконцентрированном виде выявить те черты государя, которые Макиавелли считал необходимыми любому правителю. Иными словами, мы имеем в этом случае образ правителя, причем искаженный, а не подлинное мнение о нем автора «Государя».

Один из постоянно повторявшихся тезисов Макиавелли – государь должен очень внимательно наблюдать за общественным мнением и выводить из него свои политические решения. При этом главное значение имеет народ, а не знать. Однако государь должен также внимательно следить за необходимым балансом влияния в стране обеих этих зачастую противоположных политических сил, поскольку превалирование одной из них обязательно создаст для него угрозу. Тем не менее, основное значение для государя имеет все-таки народ, без которого он не может обойтись, а не гранды.

Классический совет Макиавелли новому, т.е. ненаследственному государю состоит в том, чтобы тот действовал решительно и быстро против своих настоящих и потенциальных внутренних врагов. Идея состояла в том, что если необходимо применить против них силу, пусть это будет однократный шаг, даже если он и будет жестоким. Преимущество такого подхода автор «Государя» видел в том, что позволит больше не прибегать к подобным мерам. А вот благодеяния для общества Макиавелли советовал растягивать во времени, чтобы они ярче и прочнее запоминались согражданами.

Один из главных советов Макиавелли государям – обращать повышенное внимание на предвидение событий.. У него есть аналогия политики с чахоткой: вначале ту легко вылечить, но трудно диагностировать; однако, если болезнь запущена, она становится очевидно, однако вылечить ее крайне трудно. То же самое и в государственных делах: предвидя грозящие несчастья, есть возможность их предупредить, однако если предвидение и расчет отсутствуют, то после того, как угроза государству становится явной, то бороться с ней невозможно.  (гл. III). В результате «… кто не может распознавать грозящее государству зло при его зарождении, тот не может считаться истинно мудрым, а это дано немногим» (гл.XIII.

Есть двусмысленная фраза Макиавелли, которая может ввести в заблуждение: «Итак, государь не должен иметь других мыслей и забот, не должен упражняться в ином искусстве, кроме военного дела, его постановки и изучения; ибо это единственное искусство, подобающее тому, кто правит». Вообще Макиавелли во многих его высказываниях и при анализе его терминов можно понять только с учетом контекста того, о чем он говорит в настоящее время. Примеров тому немало. В данном случае следует иметь в виду, что на протяжении всего «Государя» Макиавелли постоянно говорит не только и не столько о военных вопросах, к которым он, как истинный штатский, имел большой интерес, сколько о необходимости для ненаследственного правителя провести хорошие основные законы, чтобы скрепить вокруг себя страну и наладить ее на новый лад. Ниже в том же абзаце мы обнаружим, что в данном случае упор делался на то, что «те государи, которые думали больше о развлечениях, чем о битвах, лишились своих владений» (гл. XIV).

Упражняться в военном искусстве государь должен двумя путями: путем действий или путем размышлений. В первом случае Макиавелли предлагает правителю часто ездить на охоту (эту мысль справедливо высмеял прусский кронпринц Фридрих в своей книге «Анти-Макиавелли» [14, C. 350-355]), однако тут следует иметь в виду, что автор «Государя» предлагал прежде всего обеспечить себе хорошее знакомство с местностью, на которой, возможно, пришлось бы отражать вторгшегося неприятеля. Сама по себе эта идея может быть признанной вполне логичной.

В отношении умственных размышлений Макиавелли предлагал правителю читать книги об истории и обращать внимание на то, как вели себя выдающиеся люди, разбирать причины их побед и поражений. «Мудрый государь должен поступать подобным образом и в спокойное время никогда не предаваться праздности, а тратить его на приобретение навыков, которыми можно будет воспользоваться при благоприятных обстоятельствах, с тем, чтобы быть готовым противостоять капризам судьбы» (гл. XIV).

Для идей Макиавелли характерно то, что он все время имел в виду, в каких обстоятельствах они могут быть применены. В одном случае государю необходимо быть щедрым, в другом – скупым (гл. XVI). Довольно типичное для автора заявление. Оно же распространяется и на большинство других максим. Иногда требуется быть жестоким, иногда – милосердным. Свое слово, конечно, держать необходимо, однако только в том случае, если это способствует благу самого правителя и его страны. Требуется избегать ненависти и презрения подданных. Причем ненависть может быть вызвана как добрыми, так и дурными делами (гл.XIX).

Макиавелли утверждал, что ничто не приносит государю такого уважения со стороны его подданных и населения других стран, как великие походы и необыкновенные поступки (гл. XXI). При этом он рассматривал эти два направление в комплексе, когда речь шла о Фердинанде Арагонском. Внимательное прочтение этой главы говорит, на мой взгляд, о том, что он отдавал явное предпочтение неожиданным поступкам, которые приводили к тому, что общество шло за своим правителем, потому что было не в состоянии задуматься и хоть как-то отреагировать на решения государя.

Глава двадцать шестая «Государя» целиком посвящена обращению к патриотическим чувствам итальянского правителя. Считалось и считается, что она является проявлением откровенного итальянского национализма. Действительно, в обучении государя Макиавелли уделял существенное значение воспитанию его патриотизма.

Резюмируя сказанное, отметим, что образование естественно входило в качестве одного из компонентов того, что Макиавелли пытался донести до читателя в своем «Государе».

1. Kahn V. Machiavellian rhetoric: From the Counter-Reformation to Milton. Princeton: Princeton university press, 1994.  313 р.
2. Viroli M. Machiavelli and the republican idea of politics //  Machiavelli and republicanism (eds, by Bock G., Skinner Q., Viroli M.). Cambridge: Cambridge university press, 1993. – P. 143-172
3. Ardito A.M. Machiavelli and the modern state: The Prince, the Discourses on Livy, and the extended territorial republic. Cambridge: Cambridge university press, 2015.  327 p.
4. Huovinen L. Das Bild vom Menschen in Politischen Denken Niccolò Machiavellis // Annales academiae scientiarum Fennicae. Helsinki. Series B, Vol. 74. N 2. P. 1-169
5. Simmons G.C. The education of Plato’s Guardian and Machiavelli’s Prince // Paideia: Journal of foundational studies in education. 1975. P.1-25
6. Johnson W.M. Machiavelli on the teacher as diplomat // Journal of general education. 1967. Vol. 18. P. 251-256
7. Knill W.D. The principal and Machiavelli // Journal of educational administration. 1970. Vol. 8. P. 115-123
8. Ingersoll D.E. Machiavelli and Madison: Perspectives on political stability // Political science ouarterly. 1970. Vol. 85. P. 259-280
9. Huovinen L. Das Bild vom Menschen in Politischen Denken Niccolò Machiavellis // Annales academiae scientiarum Fennicae. Helsinki. Series B, Vol. 74. N 2. P. 1-169
10. Arieti, J.A. The Machiavellian Chiron : Appearance and reality in “The prince”. // Clio. - Fort Wayne, 1995. - Vol. 24, N 4.  P. 381-397
11. Разуваев В.В. Комментарии к «Государю» Макиавелли. М.- СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. 528 с.
12. Orsini N. Bacone e Machiavelli. Genoa: Emiliano degli Orfini, 1936.
13. Coby P, Thomas Cromwell: Machiavellian statescraft and the English Reformation. Lanham: Lexington books, 2009.  229 p
14. Фридрих Великий. Анти-Макиавелли, или Опыт возражения на Макиавеллиеву науку об образе государственного правления // Книга Государя: Антология. СПб: Амфора, ТИД Аффора, 2004. С. 290-416.

Все статьи автора «Разуваев Владимир Витальевич»