Любовь (наряду с трудом, игрой, господством и смертью) является одним из основных феноменов человеческого бытия (1). Таким образом, феноменология любви способна обнажить природу и сущность бытия человека.

Современные (философские) антропологи, отвечая на вопрос о природе и сущности человека, приводят обширную классификацию подходов, однако вопрос о сущности человека остаётся открытым (2). Наиболее продуктивным, по мнению П. Гуревича, представляется подход, предложенный в (психологической) антропологии Э. Фромма, предполагающий рассмотрение онтологии человека экзистенциально, т. е. через способ его существования: «понятие сущности человека у Фромма выражает не качество, не субстанцию, а противоречие, имманентное человеческому бытию. Главные страсти и желания человека возникают из уникальной ситуации, в которой вообще оказался человек. По свои физиологическим функциям люди принадлежат миру животных, существование и которых определяется инстинктами и гармонией с природой. Но вместе с тем человек уже отделён от животного мира. И эта его «раздвоенность» составляет суть психологически окрашенного экзистенциального противоречия» [2, с. 119].

Современная философская антропология всё в более острой форме выводит на повестку дня вопрос о необходимости «новой антропологии»: на сегодня философская антропология «утратила свой предмет», поскольку «распалась на множество антропологий» [3]. Вернуть человека как предмет исследования философской антропологии – вот актуальная задача для современных антропологов.

Экзистенциальный подход, предложенный Э. Фроммом, как никогда отвечает задаче «стягивания человека» в единое целое, особенно ярко проявляясь в феноменологии любви.

Человек любящий представляет собой триаду «тело – душа – дух». В зеркале онтологии любви эта триада, в свою очередь, отражается в виде триады «секс – влюблённость – любовь». Каждое звено триады может иметь самостоятельный (недостаточный) характер (например, сексуальная активность, вырванная из контекста любви; «платоническая» (христианская) десексулизированная любовь; «одушевлённый» секс как релаксация и множество других модификаций («недостаточных») форм любви) [4, 5, 6, 7, 8].

«Полноценный», самодостаточный (идеальный) вид любви предполагает гармонию всех трёх звеньев тела (секс), души (влюблённость) и духа (любовь) [9, 10, 11].

Экзистенциальный «раскол» феномена любви и одновременно потенциал «стягивания человека» в единое целое, на наш взгляд, проходит «по линии» души, об этом свидетельствует, в первую очередь, обыденный (повседневный) язык, маркирующий «бытовую» эротику разведением следующей феноменологии любви: люди прекрасно различают явление секса и любви, не смешивая их, в то же время говоря «я влюблён (а)», подразумевая «я люблю» [12].

Именно здесь происходит главный «раскол» эротического бытия, подмена экзистенциальных смыслов и, как следствие, неисправимые жизненные ошибки.

Среди многочисленных работ, анализирующих феномен любви, на наш взгляд, следует выделить «программную» работу испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета «Этюды о любви», исследующего феномен любви с искомой точки зрения [13].

Экзистенциально влюблённость может или «расколоть» человека, или «собрать воедино», став аутентичным смыслом человеческого бытия [14, 15]. Это объясняется своеобразной амбивалентной онтологией влюблённости: она может быть «истинной» или «ложной».

Вне всякого сомнения, в момент возникновения влюблённости идентифицировать её качество, то есть определить, является ли она «ложной» (в итоге редуцирующейся к сексу), или «подлинной» (перерастающей в любовь – начальная фаза любви), не представляется возможным, поскольку влюблённость – интенсивное состояние «душевного» интимно-личностного физического единения с любимым.

Именно момент полного (мнимого или ложного) слияния с любимым, выраженный и физически, и душевно, и духовно, делает неразличимым маркировку влюблённости и, как следствие, прогнозирование дальнейшего хода событий: заложен ли в данном чувстве потенциал подлинной любви, является ли влюблённость начальной стадией более глубокого чувства («в очень многих «любовных историях» истинная любовь почти отсутствует. Есть желание, настойчивость, одержимость, неповторимый обман чувств, но не этот жар утверждения другого, каким бы ни было его отношение к нам» [13, с. 376])?

Затуманиваю взора, невозможности отрефлексировать и прогнозировать дальнейшее развитие событий служит один из главных психологических механизмов, запускающих влюблённость, – это «увязание» в объекте любви, полная концентрация на нём (одержимость возлюбленным, полное растворение в объекте любви, своеобразная «рассубъективизация» влюблённого). Со временем «амок» (С. Цвейг) проходит, переходя к более «спокойной» эротической онтологии: «приключение человеческой чувственности» (П. Гуревич) продолжается – влюблённость или угасает, или переходит в другое качество – онтологию подлинной любви.

Подлинная любовь, будучи по-настоящему «антропологической формой человеческого бытия» [16], даёт современному человеку шанс «собраться», выйти из состояния «расколотого Я» (Р. Лэнг), обрести подлинный смысл жизни.

1. Финк Э. Основные феномены человеческого бытия [Электронный ресурс]. URL: http://mreadz.com/new/index.php?id=194524 (дата обращения: 12.08.2016).
2. Гуревич П.С. Философская антропология. – М., 1997. – 443 с.
3. Гуревич П. С. Новая онтология человека // Философия и культура. – 2016.  – № 6. – С. 781 – 784.
4. Пятилетова Л. В., Ростовцев А. К. Способ бытия человеческой телесности: феномен сексуальности в любовном поведении // ФӘн-наука. – 2012. – Т. 1. – № 9 (12). – С. 27 – 31.
5. Пятилетова Л. В., Смирнягина Н. В. Феноменология свободы в эротическом бытии: пол, свобода, любовь //  ФӘн-наука. – 2012. – № 12 (15). – С. 32 – 34.
6. Пятилетова Л. В., Смирнягина Н. В. Философия любви: в поисках гармонии //  ФӘн-наука. – 2012. – № 8 (11). – С. 42 – 43.
7. Пятилетова Л. В., Кожевников А. В. Полисмысловое понимание любви: от Античности до Средних веков // ФӘн-наука. – 2012. – № 12 (15). – С. 47 – 49.
8. Пятилетова Л. В., Кожевников А. В. Полисмысловое понимание любви: от Возрождения до современности // ФӘн-наука. – 2012. – № 12 (15). – С. 50 – 52.
9. Пятилетова Л. В., Ростовцев А. К. Эротическая любовь и влюблённость как феномены человеческого бытия // ФӘн-наука. – 2012. – Т. 1. – № 9 (12). – С. 32 – 35.
10.  Пятилетова Л. В., Ростовцев А. К. Человек в поисках идеала: видовая классификация феномена любви  в философской антропологии Н. А. Бердяева // ФӘн-наука. – 2012. – № 7. – С. 34 – 37.
11.  Пятилетова Л. В., Смирнягина Н. В. Философская антропология любви Н. А. Бердяева: пол и эрос //  ФӘн-наука. – 2012. – № 8 (11). – С. 44 – 46.
12.  Пятилетова Л. В. Концепт любви в психологической антропологии Эрика Эриксона: любовь как добродетель // Современные научные исследования и инновации. – 2016. – № 2 (58). – С. 574 – 576.
13.  Ортега-и-Гассет Х. Этюды о любви // Эстетика. Философия культуры. – М.: Искусство, 1991. – 588 с.
14.  Пятилетова Л. В., Горяева Ю. Н. Любовь как смысл и оправдание человеческого бытия // ФӘн-наука. – 2012. – № 12 (15). – С. 41 – 43.
15.  Пятилетова Л. В., Горяева Ю. Н. Проблема оправдания человеческой жизни в русской религиозной философии // ФӘн-наука. – 2012. – № 12 (15). – С. 38 – 40.
16.  Ростова Н. Антропологическая форма как смысл феномена человек // Философская антропология. – 2015. – Т. 1. – № 2. – С. 165 – 183.

Все статьи автора «Пятилетова Ольга Владимировна»