О ЯСАЧНОМ ОБЛОЖЕНИИ В ХАКАССКО-МИНУСИНСКОМ КРАЕ В XVII В.

Самрина Елена Васильевна
Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории
кандидат географических наук, старший научный сотрудник

Аннотация
Статья посвящена анализу причин роста пушного сбора с коренного населения Хакасско-Минусинского края в XVII в. Среди основных факторов автор выделяет бессистемность сбора ясака, конкуренция русских острогов за право сбора ясака и злоупотребления служилых.

Ключевые слова: воеводы, злоупотребления, коренное население, недоимки, остроги, пушнина, ясак


ABOUT YASAK TAXATION IN KHAKASS-MINUSINSK REGION IN THE XVII CENTURY

Samrina Elena Vasilyevna
Khakas Research Institute of Language, Literature and History
PhD, Senior researcher

Abstract
This article analyzes the reasons for the growth of fur tax with indigenous Khakass - Minusinsk region in the XVII century. Among the main factors the author identifies unsystematic tax of yasak, the competition for the right Russian burg to collect of yasak and abuse official.

Рубрика: История

Библиографическая ссылка на статью:
Самрина Е.В. О ясачном обложении в Хакасско-Минусинском крае в XVII в. // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 11 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/11/17275 (дата обращения: 24.02.2024).

Коренное население Хакасско-Минусинского края (ХМК) стали облагать ясаком[1] с начала XVII в., еще до постройки сети острогов примыкавших непосредственно к кыргызским улусам. Первые контакты между енисейскими кыргызами и русскими начались с постройки Томского острога в 1604 г. на земле эуштинских татар – кыштымов кыргызских князей. А в 1608 г. «на Енисее к Тюлкину сыну» приходили служилые люди Кетского острога, которые выяснили, что «живет де тот Тюлкин сын и с своими остяками податно к киргизским людем» [1, с. 208]. В 1609 г. князец «Кобытя Тулкин сын» впервые уплатил ясак в 2 сорока соболей, прислав его в Веслову волость, входившую в Кетский уезд [1, с. 211].

За первую половину XVII в. удалось обложить ясаком все население ХМК. Для сбора ясака были образованы административные единицы, в виде ясачных землиц и волостей объединённые в уезды Красноярский, Кузнецкий, Томский к которым были приписаны плательщики ясака. Сам размер ясака вплоть до середины XVIII в. никак не регламентировался и фактически был пущен на произвол местных властей. В царских грамотах воеводам прямо наказывалось «над киргизскими, и над тубинцы, и над моторцы, промышлять, сколько милосердный Бог помощи подаст» [3, с. 156]. К 1630-м годам общий сбор ясака увеличивается [4, с. 225].

В первой половине XVII в. собирали ясак особенно больших размеров ясак в связи, с чем стали образовываться так называемые недоимки, долги, возраставшие из года в год. К 80-м годам недоимки составляли существенную часть от основной части пушного сбора. Например, размер собранного ясака в Томском уезде в денежном эквиваленте в 1680 г. был оценен в 847 руб., а недоимки составили около 293 руб. (193 соболя и 2 бобра). Воевода Кольцов-Мосальский объясняет образовавшуюся задолженность «потому что де они, ясачные люди, от киргизских и от калмыцких воровских людей разорены и врозь разбрелись» [4].

Во второй половине XVII в. ясак по-прежнему собирали произвольно. В царской грамоте от 1681 г. томскому воеводе наказывается находить в ясачных волостях «недорослей, которые в ясак поспели, а нашего государя ясаку и поминков не плотят» и «ясачных людей, которые живут в захребетниках». Размер ясака и поминок не оговариваются, и «класть, смотря по людем и по промыслам» [5, с. 56].

Ясачная книга Красноярского уезда при воеводе Алексее Игнатьевиче Башковском в 1692 г. фиксирует 1133 чел. ясачных, пушной сбор собран в количестве 6674 (в среднем по 5,8 соболей). «Всего по Красноярской приемной улусной цене на 2 тысячи на 89 рубль на 23 алтына на 2 деньги» [6, л. 16]. В 1701 г. ясачное население Красноярского уезда составило 1227 чел. и ясак заплатили в количестве 6561 шт. пушнины, в среднем около 5,3 соболей на человека [там же, л. 19 об.].

Таким образом, формально ясачный сбор составлял около пяти и более соболей на человека, но на деле оказывалось, что пушнина сдавалась в больших размерах. Ясачный сбор осуществлялся преимущественно из ценных пород пушнины (соболь, лисица и др.), но часто он замещался шкурами менее ценных видов зверей, железными изделиями, меховой одеждой. Как отмечал С.В. Бахрушин, «замена собольных шкурок другими открывала широкую возможность для злоупотреблений, так как нигде не было точно установлено, какое количество и каких мехов равноценно одному соболю. Ясачный человек твердо знал, сколько соболей он должен внести в казну, но, сколько бобров или лисиц полагается с него вместо одного соболя, он не знал и целиком попадал в руки сборщиков ясака и воевод» [2, с. 51].

В ясачные книги были внесены мужчины от 18 до 50 лет (позднее с 16 до 60) с указанием имени волостного князца. На деле оказывалось, что данниками являлось все мужское население от младенца и до глубокого старика, включая больных и увечных, которые в силу объективных причин были не способны добывать пушнину. А возложенный на них ясак платили другие члены семьи [7, л. 31]. Для увеличения ясачного сбора воеводы занимались приписками «мертвых душ». Томский воевода М.О. Нащокин в 1653-1655 гг. в результате описи податного населения внес в ясачные книги умерших людей. «А после государь того твоего государева ясаку велел платить нам бедным сиротам твоим другой ясак за братью наших за умерших и за побитых людей, …. за малых и за старых и за увечных» [там же, л. 35].

Для исключения из ясачного списка по достижении старческого возраста или при получении увечья требовалось приложить большие усилия. В 1648 г. аринский князец Абытай, ясачные аринец Семизяк Папабонже и качинец Тепчек ходатайствовали об исключении их из ясачного списка. Кн. Абытай стал совсем стар, у Семизяка рука высохла, Тепчек стал слепым и поэтому они охотиться не могли. После личных удостоверений сборщиков ясака и опроса улусных людей Красноярский воевода Михаил Дурной отправляет челобитную в Москву об исключении их из списка ясачных плательщиков [8, л. 323].

В челобитной глава Басагарской волости Арыкпай Евачин просил исключить из списка плательщиков двух умерших, за которых волость несла ясачную нагрузку. В этом же списке значились люди физически неспособные охотиться (старые, больные) и поэтому у волости постоянно накапливались ясачные убытки. Они переплачивали 20 соболей ежегодно за 4 плательщиков [5, с. 62].

Сбор ясака был одной из главных функций местных властей. Снижение ясачного сбора рассматривалось как персональная ответственность воеводы. Но чаще постоянные требования организовать сбор ясака с «радением» практически сводили на нет действия тех правовых норм, в которых проводилась своеобразная защита населения, вернее, поддержка его платежеспособности [11, с. 30-31]. Например, в 1653 и 1655 гг. воевода Нащокин отправил описчиков в ясачные волости по р. Чулым, а еще ранее были описаны волости по рр. Кие и Яя. В опись попало все мужское население волостей, начиная от семилетних мальчиков и заканчивая старыми дедами. А также хромые, слепые и т.д. «и детей наших и братью и племянников малых которые в семь лет возрастом и в восемь да наших же дедов и отцов древних старых людей хромых и слепых которые сами собою владеть не могут и велел он Микифор им себя твой государев ясак платить нами ж вред, а оне государь стары и увечны, а дети и братья и племянники наши малы и твоево государева ясаку промышляти не могут и от тех государь писцов нагота и налоги были нам сиротам твоим во всем великия» [5, с. 31]. В список податного населения попали также умершие [там же, с. 32]. После описи ясачного населения пушной сбор резко возрос, поскольку якобы возросла численность плательщиков ясака. А возложенный ясак на физически не способных людей к охоте или не существующих вовсе (умерших) стал неподъёмным грузом для другой части населения.

Возросший ясак привел не только к исчезновению ценных пушных зверей в близлежащей тайге, но и невозможности их добыть, на что стали жаловаться охотники. Это привело к возрастанию ежегодных долгов. Именно непомерные ясачные сборы влекли за собой увеличение ежегодных долгов [там же, с. 33]. С.В. Бахрушин справедливо полагал, что «недополученные по окладу соболи сносились механически в недоимку, которую в действительности невозможно было никогда покрыть». В доказательство своих слов он приводит челобитную Михаила Дурново, который «с досадой писал в Москву, что его предшественник Петр Протасьев, «не разумеючи», писал недоимок «с кого взять нечего. А иных… ясачных людей и мертвых в доимок писал». Сам Дурново счел нужным произвести дознание, «с кого зачем ясаку донять». Ясачные сборщики доносили ему, что ясачные люди отказываются платить недоимки, «мочи де их нет на прошлые годы ясаку платить больше того сполна» [12, с. 53].

С.В. Бахрушин приводит цифры ежегодных ясачных недоимок по Красноярску. Зафиксированные недоимки за 30-ые гг. XVII в. имели тенденцию к ежегодному увеличению. Например, «недоимка в 163233 г. выражалась в денежной оценке в 132 р. 25 к.; в 163334 г. – 168 р. 5 коп.; в 163435 г. – 873 р. 9 к.; в 163536 г. – 874 руб.». А в 163637 г. недоимки составили 1387 р. 5 к. [там же, с. 53]. Недобор пушного сбора стал колоссальным. Он за пять лет возрос более чем в 10 раз.

В “Окладной книге Сибири” 1630 г., где подводились общие итоги по каждой отрасли государственного хозяйства, фиксируется твердое постоянство: каждый раз дьяки сообщали, что государев ясак с аборигенов ежегодно недобирается [13, с. 14-16].

В свою очередь налоговые поступления в казну из сибирских городов и их уездов в XVII в. постоянно возрастали. Например, Красноярск наращивает ясачный сбор из года в год: 164344 – 1371,10 руб.; 164445 – 1929,80; 164546 – 2159,40; 164647 – 2638,40 [3, с. 51].

В связи с тем, что накапливаются ежегодные недоимки основным методом сбора ясака стало не только моральное давление на ясачных. Население склоняли к добыче пушнины, используя, такие механизмы принуждения как пленение близких родственников, продажа их в рабство, насильственное крещение, выдача замуж жены, дочери должника, превращение в личных холопов и т.д. [14, с. 55]. Воеводы применяют силовые методы, процветают негативные социальные явления. В Мелеском остроге применялись физические истязания в результате, которого многие получили увечья. А в Томском остроге плательщики ясака попали в долговую яму. Отсутствие соболей в тайге вынуждало их брать в долг у служилых и торговых людей [15, л. 34].

Сбор ясака был делом достаточно прибыльным и между острогами возникали серьезные споры за право сбора ясака. Поэтому остроги, возведенные вдоль северных рубежей Кыргызских улусов, конкурировали между собой. Последнее обстоятельство также способствовало росту сбора пушнины, поскольку населению приходилось платить ясак одновременно в два, а то и в три острога. Например, Аринская землица вместе с Тюлькиной землицей регулярно стали платить ясак в Кетский острог. А после строительства Томского острога, к которому их приписали, они стали платить ясак в оба острога: Кетский и Томский. В 1617 г. аринцы сдали ясак в Кетский острог 80 соболей, в 1618 г. 50 соболей и столько же в Томский острог [1, с. 244, 285]. А в связи с постройкой в 1619 г. Енисейского острога население попадает под экономический прессинг трех центров. К Енисейскому острогу вместе с различными волостями енисейских остяков была приписана и Тюлькина землица. В «Книге приходной ясашной мягкой рухляди Енисейского острога» за 1620-1621, 1621-1622, 1622-1623 гг. числится Тюлькина земля, с которой регулярно собирался ясак, количественно возраставший из года в год [там же, с. 303, 320].

Как уже отмечалось, снижение ясачного сбора рассматривалось как персональная ответственность воеводы. Между ними возникали противоречия по поводу первенства того или иного острога за право сбора пушнины. Как, например у томского и красноярского воеводы. В 1629 г. Томск стал областным городом, а Красноярск формально подчинялся ему. Томичи, получившие право отдавать приказы, претендовали на сбор всей дани с местного населения. Красноярцы в свою очередь, считали, что коли они, принимают удары от «набегов кыргызов», то имеют право сами взимать ясак. Причем, и те и другие свою конкуренцию объясняли «заботой о наполнении царской казны». Такие же острые разногласия возникали между томскими и кузнецкими воеводами.

В конце 1630 г. тубинцы, жившие вместе с маторами в бассейне Тубы пошли на крайние меры. Они платили ясак одновременно в Томск, Кузнецк и Красноярск. В очередной приход сборщиков ясака они убили их. Тубинский князь Коян пошел на столь отчаянный шаг видимо из-за невыносимого экономического и психологического прессинга. Поскольку тубинцы платили ясак на протяжении десятилетий одновременно в несколько центров. В частности, еще в 1629 г. красноярский воевода Андрей Дубенской пишет, что он получает ясак с Тубинской и Маторской землиц, что подтверждается и жалобой кыргызских князей в Томск в 1630 г. на то, что «Краснова яру служилые люди повоевали у них тубинских и маторских людей» [14, с. 97].

Хотя Тубинская и Маторская землицы официально появляются в ясачных книгах Красноярского уезда с 1638 г., но еще вначале XVII в. они вносили ясак в Томский острог. По крайней мере, первое известие об этом появляется в 1609 г. Но Л.П. Потапов считал, что «что население этой землицы было значительно больше, чем указано в первом сообщении русских служителей, т.к. послы дают лишь того населения, которое население они повстречали на своем пути, проходя через Тубинскую землицу» [там же, с. 94].

В столкновении с тубинцами за право сбора ясака отряд енисейского атамана Ивана Галкина потерпел поражение и отступил. Хотя отряды красноярцев во главе с Д. Злобиным оттеснили Кояна, все же военный перевес оставался на стороне тубинцев. Новый красноярский воевода Ф.М. Мякинин предложил основать два крупных острога на устье р. Туба и на р. Кан. С октября 1635 г. по 1636 г. он трижды посылал служилых людей на Кан и в результате на Брацком перевозе был сооружен Канский острог (1636-1637 гг.). Позднее коты были приписаны к этому острогу [там же, с. 130].

В 1640 г. тубинский князь Унгур вместе с котами сожгли Канский острог, уничтожив 10 служилых людей. Вначале 1641 г. отряды В.Тюменцева, Д.Злобина, М.Кольцова начали его восстанавливать и вести военные действия против котов, асанов и камасинцев. После ожесточенного сражения, длившегося целый день у стен острога, все князья согласились на российское подданство и выплату ясака.

Служба на воеводстве в XVII в. традиционно рассматривалась служилыми людьми как возможность «покормиться». Успешная служба в «далекой государевой вотчине» весьма щедро награждалась придачами к поместному и денежному окладу. Эту тенденцию можно проследить на примере известного воеводы Якова Тухачевского, который также не упустил случая увеличить свое имущество.

В декабре 1636 г. Я. Тухачевский с семьей возвращался из сибирской службы, проехал через Верхотурье «на Русь» с томскими «проезжими грамотами». Как опальному воеводе ему не полагались подводы, но он неоднократно бил челом пожаловать ему подводы и вместо положенных дворянам четырех подвод ему разрешили использовать две. На Верхотурье возник конфликт с таможенниками, подозрения возникли по поводу значительного мехового гардероба воеводы и его семьи [16, с. 349-354].

Но злоупотребления были характерны не только для воевод. Рядовые служилые были заинтересованы в какой-то мере в сложившейся напряженной обстановке между кыргызами и царскими властями. Это давало возможность участвовать в походах и экспедициях, которые для сибирских воевод и казаков составляли доходную статью. Служилые били челом об участии в ясачном сборе, а за назначение на эту службу они нередко давали воеводам “посулы большие” – взятки – ” рублев по 20-ти и по 30-ти и больше”, что по тем временам было целым состоянием. Но с лихвой окупалось во время походов. Как отмечают исследователи, пушнина и военные трофеи являлись основной причиной оседания казачества в сибирских острогах [17, с. 174]. Впоследствии именно выходцы из казачества стали основателями многих купеческих династий [19, с. 22-23].

Таким образом, основной причиной роста пушных сборов с коренного населения была ориентация политики государства в этом вопросе на произвольность, бессистемность, что привело к бесконтрольному сбору ясака, злоупотреблениям воевод и сборщиков ясака, борьбе южносибирских острогов за право сбора пушнины.


[1] Ясак (от монгольского “яса”, т.е., закон, установление) обозначал принудительную подать (натуральный налог, дань) и являлся признаком подданства коренного населения русскому государю [2, с. 49]


Библиографический список
  1. Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 2000. Т. II.
  2. Бахрушин С. В. Ясак в Сибири в XVII в. Новосибирск, 1927.
  3. Прибыльные дела сибирских воеводств и таможенных голов XVII – начала XVIII в. / Сост. М. О. Акишина. Новосибирск, 2000.
  4. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М., 1960.
  5. Исторические акты XVII столетия (1633-1699). Материалы для истории Сибири. Собрал и издал И.П. Кузнецов-Красноярский. Вып. II. Томск, 1897.
  6. РГАДА. Ф. 214. Д. 5. Стб. № 978.
  7. РГАДА. Ф. 214 Стб. №490. Ч. II.
  8. РГАДА. Ф. 214. Стб. №296.
  9. Материалы по истории Хакасии XVII – нач. XVIII в. Сост. В.Я. Бутанаев, А. Абдыкалыков. Абакан. 1995.
  10. Чертыков В.К. Хакасия в XVII – начале XVIII века и ее взаимоотношения с Россией и государствами Центральной Азии. Абакан, 2007.
  11. Федоров М.М. История правового положения народов Восточной Сибири в составе России. Иркутск, 1991.
  12. Бахрушин С.В. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. Сибирь и Средняя Азия в XVI – XVII вв. М, 1959. Т. IV.
  13. Окладная книга Сибири 1630 г. Комментарии // Русское население Сибири эпохи феодализма. Новосибирск, 2003.
  14. Потапов Л.П. Происхождение и формирование хакасской народности. Абакан, 1957.
  15. РГАДА Ф. 214. Стб. №490 Ч. I.
  16. Роль государства в освоении Сибири и Верхнего Прииртышья в XVII-XX вв. / Отв. ред. Шиловский М.В. Новосибирск, 2009.
  17. Недбай Ю. Г. Казачество Западной Сибири в эпоху Петра Великого. Омск, 1998.
  18. Разгон В. Н. Сибирское купечество в XVIII – первой половине XIX в. Барнаул, 1999.
  19. Соколовский И. Р. Участие служилых людей польско-литовского происхождения в присоединении и освоении Сибири в XVII в. (Томск, Енисейск, Красноярск): Автореф. дисс. …. канд. истор. наук: Новосибирск, 2000.


Все статьи автора «Самрина Елена Васильевна»


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.

Связь с автором (комментарии/рецензии к статье)

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.

Если Вы еще не зарегистрированы на сайте, то Вам необходимо зарегистрироваться: