Февральская революция, провозгласив демократические принципы и гражданские свободы, привела к созданию широкого спектра органов, которые приняли на себя те или иные полномочия в сфере организации жизни на местах. Демократические идеи управления «снизу» двигали настроениями широких слоев населения Нижегородской губернии. Эти тенденции распространялись, в том числе в среде, которой они традиционно были не свойственны – в действующей армии и тыловых гарнизонах. Первая мировая война, а вместе с ней и мобилизация, привели к изменениям в социальной структуре армии, прежде всего в офицерском корпусе [1, с. 81], что влияло на распространение революционно-демократических идей.
При распространении демократических начал в Нижегородском гарнизоне имело место поляризация взглядов солдат и офицеров. Прежде всего, это проявилось в процессе создания Советов, когда каждая из групп приступила к формированию собственных представительных органов. Основываясь на пропорциональной системе, офицерский состав каждого полка избирал из своей среды по 8 депутатов, считая по 2 депутата от батальона; каждой дружины, команды выздоравливающих и других менее крупных частей; мелкие части делегировали по 1 депутату. При этом общее собрание имело право увеличить число депутатов [2, л. 27]. Представительство в Совете, по мере его организационного оформления, расширялось. Совет стремился объединить вокруг себя интеллигентские круги Нижегородского гарнизона. В состав собрания полноправными членами вошли представители обществ военных врачей и чиновников.
Среди офицеров, как главной опоры поддержания дисциплины в частях, существовала устойчивая уверенность в необходимости ее сохранения. Нижние чины в свою очередь высказывались за идею «солдата-гражданина», обладающего демократическими правами и свободами. При этом ими собственно не отрицалась и необходимость сохранения порядка.
Наибольший ажиотаж среди офицеров вызвало распространение среди частей гарнизона Приказа № 1. Именно в противовес этому документу и его внедрению в жизнь прошло первое собрание Совета офицерских депутатов Нижегородского гарнизона 4 марта 1917 г. На собрании было поставлено под сомнение авторство документа и его законность. Делегаты, исходя из соображений сохранения дисциплины и внутреннего порядка в войсках, необходимого для поддержки нового правительства, «посчитало нужным указать делегатам из нижних чинов на необходимость с особой осторожностью относиться к подобного рода приказам и воззваниям, не принимая их к исполнению» [3, л. 4]. В целях сохранения порядка, как в частях, так и в городе офицерское собрание требовало изолировать гарнизон, не допуская посторонних лиц и излишней агитации.
С этого момента начинается организационное строительство Совета офицерских депутатов. 4 марта 1917 г. избирается Исполнительный комитет в составе 18 членов (полковник Федеров, штабс-капитан Гуммиль-Гумман, прапорщик Павленко, прапорщик Кузнецов, капитан Матрони, поручик Шиллер, корнет Поржицкий, подпоручик Волошинов, чиновник Петропавловский, штабс-капитан Пржездецкий, прапорщик Росмеков, подпоручик Рогозинников, подпоручик Дятлов, прапорщик Висницкий, подпоручик Сантоцкий, чиновник Ильин, чиновник Мячков и подполковник Савич) [3. л. 4 об.]. В Исполнительном комитете было сохранено место для 183 пехотного запасного полка, который направил своих представителей в Совет 5 марта 1917 г. Позднее было признано необходимым избрать Президиум в составе председателя, его товарища, двух членов, двух секретарей и казначея. В состав Президиума Совета вошли: председатель – полковник Левицкий, товарищ председателя – полковник Федоров, члены президиума – капитан Матрони, штабс-капитан Пржездзецкий, секретари – прапорщик Кузнецов, губернский секретарь Петропавловский, казначей – поручик Шиллер [3, л. 14]. 16 марта был поставлен вопрос о создании канцелярии Совета офицерских депутатов.
Уже 6 марта 1917 г., на собрании, созванном Начальником гарнизона, рассматривались вопросы, декларированные в Приказе № 1, многие из которых были приняты. Так, было провозглашено желательным организация ротных комитетов, а все ранее созданные подобные органы признавались законными. Военнослужащим предоставлялось активное и пассивное избирательное право, начиная с предстоящего Учредительного Собрания. Было разрешено принимать участие в обществах и партиях, не внося партийные организации в части гарнизона и не устраивая собраний в их расположении [3, л. 9 об.]. Офицеры стремились соответствовать запросам революции, с одной стороны отстаивая интересы революционной демократии; а с другой старались действовать под флагом беспартийности. Последнее вполне объяснимо, поскольку в марте 1917 г. партийные разногласия были сглажены общим моментом и первостепенными задачами, лежащими в области конструирования новой системы управления. Переходу офицеров гарнизона в русло революции способствовала и позиция Начальника гарнизона. Генерала В.Ф. Плюцинского на этой должности сменил полковник А.Л. Заленский, который в свою очередь поддержал созыв собраний в частях 3 марта 1917 г. [4, л. 13]. Вероятно именно его настроения и способствовали дальнейшему распространению революционно-демократических идей в гарнизоне.
Таким образом, деятельность Совета офицеров прошла путь от попытки приостановить распространение революционных идей к установлению контроля над их проведением и исполнением. В конечном счете, функционирование Совета офицерских депутатов пришло к умеренным революционным идеям, которые проводились и поддерживались Советами рабочих и солдат.
Вместе с тем поляризация между солдатами и офицерами не была абсолютной. Все понимали необходимость совместной деятельности. В газетах периодически мелькали призывы к организации и объединению [5, с. 2].
Два Совета, взявшие на себя, по сути, единую функцию «обсуждения всех нужд гарнизона во всей их совокупности», потребовали определенных компромиссов. Совет офицеров призвал к созданию объединенного Исполнительного комитета, который будет подчиняться постановлениям Временного Правительства и высшего воинского Начальства. Подобная практика в определенной степени спровоцировала столь короткий срок деятельности Совета офицерских депутатов. Многие текущие вопросы передавались на рассмотрение в соединенные заседания, что ставило под сомнение саму необходимость существования двух представительных органов. При этом в Уставе Совета офицерских депутатов указывалось на постоянный, но совещательный характер органа при Начальнике гарнизона [2, л. 27]. Соответственно ограничивалась область и сама возможность действий. Так, члены Исполнительного комитета Совета обязались не предпринимать ничего самолично и самовольно до опубликования постановления в приказе по гарнизону [2, л. 28].
Вопрос необходимости существования солдатских и офицерских собраний был поставлен уже 6 марта 1917 г. на экстренном заседании, собранном начальником гарнизона. Делегаты единогласно высказались за сохранение этих институтов. В этот же день при выборах делегата на доклад Военному Министру офицеры от имени всего гарнизона подтвердили стремление «употребить все силы на служение обновленной России, идя об руку с временным правительством и о том, что в этом отношении между всеми чинами его [гарнизона] царит полное единение» [3, л. 10].
Революционным органам в целом и Советам в частности для укрепления своих позиций в общественно-политической жизни требовалось осуществлять свою деятельность, соотнося ее с запросами общества на революционные преобразования. В данном случае здоровый популизм являлся залогом жизнеспособности революционного органа.
Его демократизм был весьма своеобразным. С одной стороны он бес сомнения был сформирован демократическим выборным путем. Однако его деятельность уже спустя две недели существования приобрела черты формализма. Так, рассматривая постановление уполномоченных 183 пехотного запасного полка, собрание нашло необходимым указать солдатским делегатам на необходимость выпуска воззваний только через Исполнительный комитет [3, л. 7]. Подобный формализм не мог привлечь революционный гарнизон на сторону офицерских депутатов. При этом сама идея революции – отстранение от должностей старых кадров весьма сомнительно сочеталась с составом Совета. В данном случае он явился неким пунктом отбора в провинциальную управленческую элиту. Уже в марте он установил тесные отношения с Городским исполнительным комитетом (ГИК), прочими Совета и Союзами. Так, представителем собрания в Совете рабочих депутатов стал поручик Смирнов, развернувший в его рамках активную деятельность по налаживанию работы оборонных предприятий. Будучи общественной организацией, Совет офицерских депутатов вошел 6 марта 1917 г. 10 представителями в Городской исполнительный комитет. Далее его представительство в нем было ограничено вдвое, а к концу марта до двух. В этом ключе деятельность членов Совета офицерских депутатов перетекла в иные органы, обладавшие большим авторитетом и более широкими функциями.
В русле причин приведших к ликвидации Совета офицерских депутатов показательна ситуация, развернувшаяся 20 марта 1917 г., при рассмотрении жалобы 6 офицеров 183 полка о неправильном назначении их в действующую армию. Отправка на фронт офицеров приостановлена не была, а в целях разрешения вопроса создавалась комиссия в составе 5 членов – по одному от запасных полков и 2 – от общего собрания Совета офицерских депутатов. Ее составили полковник Федоров, штабс-капитан Пржездецкий, Коробов, Ташкин и Смирнов [3, л. 19].
По результатам работы комиссии уже 21 марта 1917 г. выяснилось, что жалобу поддержало 13 офицеров полка, назначение которых признано соответствующим существующим законоположениям, за исключением прапорщика Зверева, как не освидетельствованного комиссией и освобожденного от командировки [3, л. 21]. Совет офицерских депутатов обратился к чести и офицерскому достоинству назначенных офицеров, предложив им отправиться на фронт. Эти призывы не возымели никакого результата. Офицеры, поддержанные солдатами 183 полка, отказались подчиняться постановлениям Совета офицерских депутатов. Разрешение этого вопроса было спешно передано в соединенное заседание Исполнительных комитетов Совета офицерских и солдатских депутатов.
Сам факт является весьма показательным в вопросе усталости общества от войны. Уже в марте 1917 г. офицеры, выступающие оплотом сохранения порядка и дисциплины в частях, не стремились выполнять приказы, опираясь на распространявшиеся демократические идеи. Лишь в июле 1917 г. Нижний Новгород захлестнет широкое протестное движение солдат 62 пехотного запасного полка, отказавшихся подчиниться приказу и отправиться на фронт [7, с. 3-8]. Как и в марте 1917 г., так и в июле 1917 г. Советы не поддержали требований своих избирателей, что не могло не привести к их упадку.
Утрата доверия избирателей, низкая его эффективность и самостоятельность, а также дублирование функций в рамках двух Советов – с одной стороны, и призывы к единению всей революционной демократии – с другой способствовали слиянию Советов офицерских и солдатских депутатов. При этом не только институционально, но и кадрово Совет офицерских депутатов не смог развить свою деятельность. Уже 5 марта 1917 г. из состава Исполнительного комитета выходят подпоручик Рогозинникова и штабс-капитан Гуммиль-Гумман [3, л. 7]. Далее 10 марта 1917 г. из состава Президиума Исполнительного Комитета Совета выходят его председатель полковник Левицкий, штабс-капитан Пржездецкий, секретарь Петропавловский и поручик Шиллер, последний, правда, был переизбран на должность казначея [3, л. 15]. Совет с этого момента возглавил подпор. Дятлов. Вышедших заменили представители офицеров в Совете солдатских депутатов – поручик Волошин и прапорщик Бруевич. В целом можно отметить тенденцию выдвижения на первый план лиц непосредственно связанных в своей деятельности с Советом солдатских депутатов, совмещающих работу в двух и более органах.
Процесс слияния с солдатами шел достаточно активно и 7 апреля 1917 г. в соединенном заседании Исполнительных комитетов Советов офицерских и солдатских депутатов обсуждался вопрос объединения, который единогласно был решен положительно. Единый Президиум Совета солдатских депутатов пополнился 4-мя представителями офицеров (3-им товарищем председателя избран полк. Федоров, 3-им секретарем – прапорщик Кузнецов, в члены президиума избраны также подпоручик Дятлов и прапорщик Тяпкин) [8, с. 2]. Объединение явилось не только первым шагом к организационному укреплению Совета солдатских депутатов, но и финансовому. Существенное влияние на эффективность пожалуй любого органа оказывает наличие собственных источников финансирования, их качество и объем. В рамках системы Советов важным финансовым рычагом являлась практика самообложения, как регулярного, так и единовременного. В этой связи расширение представительной основы влекло и увеличение средств Советов. Тем более что накануне объединения общее собрание офицеров постановило произвести сбор с командного состава гарнизона и к 1 апреля 1917 г. передать средства в Совет [3, л. 18].
Немногие представители офицерского собрания сохранили себя в общественно-политической жизни губернии. Так, поручик Шиллер проявил инициативу по созданию в Нижегородском гарнизоне Совета эвакуированных, первое собрание которого прошло 27 апреля 1917 г. Собрание попыталось противопоставить себя Совету солдатских депутатов, но вслед за этим последовала череда осуждений этой организации, не только солдатскими депутатами, но и комитетами частей [6, с. 1]. Эта инициатива так же быстро угасла, как и возникла.
Причины объединения лежали, в том числе и в неоднозначном восприятии отдельных офицерских организаций командованием, поскольку видели в них препятствие, провозглашенному курсу единения солдат и офицеров [9, с. 46]. С другой стороны командование стремилось поставить под контроль солдатские собрания, в том числе включением в них представителей офицеров [10, с. 16-17]. Однако на уровне Нижегородского гарнизона подобное представительство офицеров в Совете солдатских депутатов было слишком малочисленным. Формальное же закрепление равенства и единства солдат и офицеров на уровне Нижегородской губернии состоялось лишь в ходе перевыборов в объединенный Совет в июле 1917 г.
Таким образом, офицерский совет, просуществовавший чуть более одного месяца, направил свою деятельность в русло собственного организационного строительства и установления контактов с прочими революционными органами и организациями. На фоне вялотекущей деятельности, вытекающей из собственно факта наличия двух Советов, с одной стороны, и самим зависимым от командования гарнизона положением, собрание офицеров явилось организацией излишней, которая не смогла удовлетворить запросы общества. При этом февральская революция привела к формированию не только органов и организаций, но и выдвижению на сцену новой политической элиты. В этом смысле офицерское собрание явилось институтом отбора и продвижения кадров в иные, более влиятельные органы, такие как ГИК и Совет рабочих и солдатских депутатов.
Библиографический список
- Журавлев В.А. Тропов И.А. Роль солдат в формировании местных органов власти в России в 1917 г. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина Вып. № 2. – Т. 4. – 2011. С. 80-90.
- ЦАНО. Ф. 1102. Оп. 1. Д. 72.
- ЦАНО. Ф. 1102. Оп. 1. Д. 57.
- ЦАНО. Ф. 1102. Оп. 1. Д. 106.
- Известия Нижегородских Советов. 1917. № 3 (19 марта).
- Известия Нижегородских Советов. 1917. № 12 (7 мая).
- Сапон В.П. Восстание солдат Нижегородского гарнизона. По материалам местной периодической печати и воспоминаниям участников событий // Военно-исторический журнал. – 2010. – № 10. С. 3-8.
- Известия Нижегородских Советов. 1917. № 7 (14 апреля).
- Голуб П.А. Партия, армия и революция. Отвоевание партией большевиков армии на сторону революции. Март 1917 — февраль 1918. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1967.
- Лукманов А.Х. Борьба за армию в 1917 г. (февраль – октябрь): автореф. дис. … к.и.н.: 07.00.01. – М., 1991.