В настоящее время возрастает актуальность изучения уровня модернизации экономики, но в большинстве случаев предлагается проведение институциональной модернизации, а модернизации пространства уделяется не так много внимания. Н.В. Зубаревич в работе «Регионы России: неравенство, кризис, модернизация» одним из трех важнейших векторов модернизации пространства называет рост мобильности населения, отмечая при этом, что этот вектор воспринимается как основной не только экспертами, но и властями [1, с. 155], что в свою очередь ставит вопрос об актуальности данного направления исследований.

В настоящее время исследование современных тенденций мобильности является достаточно сложным. Во-первых, официальная, государственная статистика не располагает достаточными данными по социальной динамике населения, во-вторых, речь идет о социальных процессах в трансформирующемся обществе [2].

К проявлениям горизонтальной социальной мобильности традиционно относят миграцию. Среди регионов СЗФО самые высокие значения миграционного прироста характерны для населения г. Санкт-Петербурга (2012 г. – 74 тыс. чел.; табл. 1) и Ленинградской области (2012 г. – 27 тыс. чел.), как наиболее привлекательных территорий с точки зрения занятости.

Таблица 1 – Миграционный прирост населения в регионах СЗФО, человек

Резкий скачок значений миграционного прироста с 2011 г. объясняется изменением порядка статистического учета (стали фиксироваться граждане, пребывающие на территории региона в течение 9 месяцев и более, а не зарегистрированные по месту жительства на 12 месяцев и более, как ранее). По мнению экспертов, это осуществлено с целью «демонстрации того, что население России не сокращается или сокращается совсем понемногу [3]». Тем не менее, даже корректировка методики учета не помогла изменить ситуацию в северных регионах СЗФО. Миграционная убыль отмечается Республике Коми, Архангельской, Мурманской областях и отчасти в Республике Карелия, что связано с меньшей комфортностью для проживания, а также с сезонной занятостью. На остальной территории округа в период 2000-2009 гг. наблюдался положительный миграционный прирост, однако в первые пять лет (2000-2004 гг.) в среднем он происходил более активно, чем в последующие годы. В период финансово-экономического кризиса отмечался спад миграционной активности, последствия которого видны и в настоящее время.

По данным опроса, проведенного ИСЭРТ РАН в 2013 году, большинство жителей Северо-Западного федерального округа родились, там, где сейчас проживают (52%) либо приехали по своему желанию из другого населенного пункта этого же региона (27%). Из других регионов России и СНГ добровольно переехало примерно 19% населения, наиболее привлекательной оказалась Калининградская область (35%), которая как свободная экономическая зона представляет благоприятные условия для самозанятости; наименее – Архангельская область и республика Коми (по 10%), которые как северные территории малопривлекательны для проживания.

Для измерения вертикальной социальной мобильности были использованы: общий коэффициент мобильности, коэффициент восходящей мобильности, коэффициент нисходящей мобильности [4].

Общий коэффициент мобильности (отражающий относительную интенсивность мобильности) рассчитывался как отношение числа лиц, совершивших переходы к общей численности совокупности:

Q₀=ṉ₀/N₀*100%.

Анализ общей мобильности в Северо-Западном федеральном округе за последние 5-10 лет, позволяет отметить следующее: в среднем по округу данный показатель составляет порядка 40% (рис. 1). Наиболее мобильным за последнее десятилетие оказалось население Ленинградской области, Республики Карелия и г. Санкт-Петербурга (48, 46 и 45% соответственно).

Также стоит отметить, что за период с 2008 по 2013 гг. возросла мобильность жителей Калининградской и Архангельской областей (на 5%). Мобильное население Вологодской области составляет порядка 33-35% ,что в среднем на 5-10% ниже, чем в большинстве регионов СЗФО.

Значимых гендерных различий в уровне мобильности населения СЗФО не наблюдается. В г. Санкт-Петербурге, Новгородской и Ленинградской областях мужчины более мобильны, чем женщины (в среднем на 10-15%). Прослеживаются определенные возрастные зависимости: для молодежи характерна высокая мобильность порядка 40-50% вследствие отсутствия семейных обязательств, более широкого спектра интересов, более высокой степени адаптации к изменяющимся условиям. Наиболее мобильной является молодежь Республики Карелия и Ленинградской области. Далее с увеличением возраста происходит постепенное снижение мобильности: у 30-55(60)-летних она ещё сохраняется на достаточно высоком уровне 30-40%, так как на этот период приходится основная масса повышений служебного положения. Наименее подвижными являются жители СЗФО пенсионного возраста (общий коэффициент мобильности составляет 10-20%), что связано как с нежеланием многих работодателей принимать на работу пенсионеров, так и с проблемами личного характера (состоянием здоровья, необходимостью заботы о внуках и т.д.).

Закономерно, что в среднем мобильность городского населения несколько превышает мобильность сельского. Особенно велика разница в мобильности по поселенческому признаку в Архангельской области и Республиках Карелия и Коми. Сельские жители во многих регионах менее мобильны, так как обладают значительно меньшими возможностями для трудовой мобильности, привязаны к земле. «Городской стиль жизни» выражается в более высокой подвижности городских жителей и в увеличении количества контактов между ними. В северных субъектах СЗФО мобильность сельского населения существенно выше, чем в более южных регионах, что объясняется поиском более благоприятных условий для проживания и работы.

Показатели восходящей мобильности показывают, сколько лиц совершило переходы с повышением социального статуса:

V_{P =}∑∑N_ij/ N_0; (i < j).

В среднем за последние 5 лет около 30% населения СЗФО повысили свой социальный статус (рис. 2). Больше всего переходов на высшие ступеньки социальной лестницы совершили жители Ленинградской области и г. Санкт-Петербурга (40 и 39% соответственно), что объясняется агломерационным эффектом. Менее мобильно в данном виде мобильности оказалось население Калининградской (21%), Новгородской (24%), Псковской и Вологодской (по 25%) областей.

Нисходящая мобильность определяется долей лиц, совершивших переходы с понижением социального статуса:

V_n =∑∑ Nij / N₀; (i >j).

Показатели нисходящей мобильности в целом в 2-3 раза ниже коэффициентов восходящей мобильности (рис. 3).

И если в большинстве регионов СЗФО за последние 5 лет отмечается снижение коэффициента нисходящей мобильности или незначительное повышение, то жителей Калининградской области в 1,3 раза стали реже совершать перемещения с понижением своего социального статуса. Нисходящая мобильность населения Вологодской области не выбивается из общей картины макрорегиона и составляет около 11%.

В целом потоки восходящей и нисходящей мобильности женщин перекрывают таковые у мужчин (в 2-3 раза) (рис. 4). Единственным регионом, где разница не столь существенна, является Калининградская область. Наибольший разрыв в мобильности по полу наблюдается в г. Санкт-Петербурге (в 4 и 13,5 раза).

Наблюдается четкая зависимость: с увеличением возраста степень восходящей мобильности снижается, вероятность же нисходящих перемещений возрастает. Установлено, что при направленности на восходящую социальную мобильность, молодое поколение значительно меньшее значение придает статусу образования и профессии, чем конкретному уровню доходов: «самоуверенность и полезные знакомства усиливают риски карьерного роста, так как большинство, не имеющее практического профессионального ресурса, рискует понизить свой социальный статус, а необходимость завязывать и поддерживать полезные знакомства выводит самоограничение и ограничение на поведенческие установки и определение жизненных целей» [5]. В современном российском обществе население, выходя на заслуженный трудовой отдых и приобретая статус пенсионера, зачастую опускается на ступеньку ниже на социальной лестнице.

Если в показателях нисходящей мобильности особых различий среди сельского и городского населения не наблюдается, то коэффициенты восходящей мобильности горожан несколько выше, чем у сельских жителей, что определяет более высокий уровень мобильности городского населения (рис. 5).

Городское население имеет гораздо более высокие возможности для социальных перемещений, нежели сельское. Однако стоит отметить высокий уровень восходящей мобильности сельского населения Архангельской и Мурманской областей и Республики Коми, что обусловлено тем, что селяне данных регионов в меньшей степени привязаны к земле, чем жители регионов с более благоприятными условиями для ведения сельского хозяйства. Также в этих субъектах велика доля населения работающего сезонно.

Таким образом, в целом мобильность населения Северо-Западного федерального округа достигает 30-40%. Потоки восходящей мобильности преобладают над нисходящими, что говорит о том, что большинство людей стремятся изменить в лучшую сторону свое экономическое и социальное положение.

1. Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация [Текст]: монография / Н.В. Зубаревич. – М. : Независимый институт социальной политики, 2010. – 160 с.
2. Отрох В.Е. Теоретико-методологический анализ внутригородской мобильности в условиях трансформации российского общества [Текст]: дис. … к.с.н.: 22.00.01. – Саратов, 2004. – 126 c.
3. Карачурина Л. Миграционные процессы [Текст] / Л. Карачурина // Экономико-политическая ситуация в России в Сентябре 2012 г. – Научный вестник ИЭП им. Гайдара.ру. – 2012. – №9. – С. 55–59.
4. Буланова М.А. Социальная мобильность работающей молодежи региона: социологический анализ [Текст] / М.А. Буланова // Власть и управление на Востоке России. – 2011. – №3. – С. 205–212.
5. Кротов Д.В. Социальный капитал российской молодежи: проблема воспроизводства [Текст]: автореф. дисс. … д.с.н. – Ростов-на-Дону, 2009. – 47 с.

Все статьи автора «Соловьева Татьяна Сергеевна»