Семья и родственные отношения являются важными ориентирами поведения людей, вне зависимости от их принадлежности к конкретной культуре. Они находят свое отражение в лингвокультурных концептах, обладающих как универсальными семантическими признаками, так и этнокультурной спецификой. Концепты транслируются не только в такие важные сферы деятельности человека как наука и искусство, но и в его обыденную жизнь. Концепт «семья» принадлежит к понятийно-языковому ядру лексики многих языков, воспроизводя как общечеловеческие (совокупность родственных отношений), так и культуроспецифичные (социальные, нравственные, этические) представления о родственных отношениях. Имея богатую историко-культурную наполненность, концепт «семья» отражает ряд особенностей взаимосвязи норм поведения и языка, присущих определенному этносу. Знание этих особенностей необходимо для налаживания адекватных межкультурных контактов на индивидуально-личностном уровне при деловом и повседневном общении представителей различных культур [1]. Кроме того, за последние десятилетия представления о семье подверглись некоторым трансформациям, что вызвало новый всплеск исследовательского интереса к данному концепту. К настоящему времени уже написано достаточно много работ, описывающих содержание концепта «семья» и его смысловую парадигму. Рассмотрим наиболее значимые из них в порядке их появления в печати.
Е. В. Добровольская [2] посвятила свое исследование изучению особенностей процесса становления концепта «семья» в русской языковой картине мира путем сопоставления его с английским эквивалентом «family». Она установила, что концепт «семья» представляет собой универсальную модель, проявляющуюся в системе родственных отношений (общечеловеческий аспект) и основу миропонимания, обладающую ценностным потенциалом (этнический русский аспект). Его содержательными признаками выступает совокупность живых и неживых предметов окружающего мира. Этно-этимологический анализ показал отсутствие понятия семьи в древнем социуме, его появление только в постиндоевропейский период. Прасемьей являлась большая семья, включающая всех живущих в доме, в том числе и прислугу. Древнее значение концепта проявляется в современном использовании терминов родства для обозначения общественных ролей по аналогии с семейными ролями. В настоящее время, согласно Е. В. Добровольской, под семьей понимается совокупность живущих вместе родственников (семья – дом) или совокупность кровных родственников (семья – родные), связанных различными межличностными отношениями. В обыденном сознании современных русских концепт «семья» обладает положительной коннотацией.
В своем диссертационном исследовании О. В. Близнюк [3] провела сопоставительный семантический анализ терминов родства в русской, английской, французской, немецкой, голландской и украинской лингвокультурах. Используя описательный, сравнительно-типологический, психолингвистический методы и метод компонентного анализа, автор выявил дифференциальные признаки лексических значений терминов родства и определил их роль в формировании различного уровня сложности культурных феноменов, обуславливающих культурную идентичность. О. В. Близнюк приходит к выводу, что система родства в изучаемых культурах коррелируется с терминами, выражающими различные виды семейных отношений, и с социальными установками. Она установила общие тенденции развития совокупности терминов родства, такие как полисемия, утрата или количественное сокращение, изменение значений. Ученый установил, что в украинском и русском языках наличествует более мелкое дробление микрополей терминов кровного родства, что свидетельствует о большей разветвленности систем родства в данных культурах по сравнению с западноевропейскими культурами, а использование терминов родства в речи носителей языка тесно связано с их поведенческими установками.
М. А. Терпак [4], опираясь на когнитивный подход в изучении интенсиональных параметров языка, изучила способы отражения коннотативного содержания лингвокультурного концепта «семья» в английском языке. Она считает, что концепты, формирующие сферу «родственные отношения», заключают в себе ряд обладающих национальной спецификой коннотаций. Семантическое поле концептосферы «родственные отношения» в английском языке, по мнению ученого, охватывает не только термины родства, но и наименования, относящиеся к коллективным представлениям о родстве по супружеству и кровнородственных отношениях. Исходная понятийная сфера концепта «семья» разбивается М. А. Терпак на терминалы по типам семьи: современная нуклеарная семья, патриархальная семья, родство по супружеству и клан. Это позволило ей проследить отчетливую градацию степеней родства, выраженную в лексической семантике концептов «семья» и «клан», где первый описывает близкие отношения членов нуклеарной семьи и их привязанность друг к другу, а второй – остальные родственные отношения. Исследователь приходит к выводу, что метафорика родственных отношений доказывает значительный консерватизм и традиционализм семейных устоев в английской лингвокультуре.
3. А. Биктагирова [5] раскрывает лингвокультурную специфику концепта «семья» в английском, турецком и татарском языках, используя в своем исследовании метод сопоставления различных культурных кодов. Единицы исследования (паремии) отбирались по семантическому признаку «семейно-родственные отношения». Ученый выделил ряд интернациональных признаков, главный из которых – мужской взгляд на брак, признающий мужскую власть и женскую зависимость. Положительной коннотацией обладают только изречения о матери. Хотя брак признается значимым явлением во всех трех изучаемых культурах, в английской его ценность все же несколько ниже. Английская и татарская культуры признают святость только первого брака, турецкая культура не выражает негативной оценки повторной женитьбы. Англичане не советуют вступать в ранние браки в связи с необходимостью иметь средства для содержания семьи, турки и татары придерживаются противоположного мнения – надо иметь достаточно времени, чтобы обзавестись потомством. 3. А. Биктагирова также рассматривает взаимоотношения некровных родственников в турецкой и татарской культурах: невестки, золовки и свекрови как отрицательно маркированные, тещи и зятя как достаточно положительные, тетей и дядей, своячениц и свояков как тесно взаимодействующие.
Исследование М. В. Матвеевой [6] направлено на построение таксономической модели концепта «семья», логика которой заключается во взаимосвязи уровней включения (субординатных и суперординатных) и видами отражаемой ими информации (общечеловеческой и этнокультурной). На суперординатном уровне первой ступени включения находится концепт «род», отражающий родоплеменные отношения и являющийся центром производной модели, базирующейся на кровном родстве. Наряду с адептами семьи (родственник, родитель) были и отверженные (изгой, отщепенец). Субординатный уровень концепта «семья» в русской культуре четко представлен такими когнитивными классификаторами как кровное / некровное родство и социально-хозяйственное объединение. В настоящее время содержание этих классификаторов сужается: домочадцами признаются только кровные родственники, но не горничные и дворецкие; некровными родственниками считаются самые близкие из них (свекор, тесть, зять, свекровь, теща, сноха); семья состоит из мужа и жены. Причем «муж» актуальнее концепта «жена» вследствие приоритетной роли мужчины в обществе, в то время как жене приписываются такие классификаторы как «биологический фактор» и «родоначалие».
Ю. В. Железнова [7] изучила семантику речевых и языковых единиц, представляющих концепт «семья» в русском и французском языках. Она разработала этнокультурно-нейтральную структурно-пространственную модель, представляющую собой три сочетающихся между собой сегмента: родственные, брачные и родительские отношения. Затем эта прототипическая модель была структурирована в фрейм, состоящий из одноименных терминалов: родственные, брачные и родительские отношения. В русском языке ученый выделяет в лексико-семантическом поле «родственные отношения» такие общие дифференциальные семы как «количество представителей» и «родство», а также потенциальную сему «оценка». К родственникам обычно относят большое количество их представителей (многочисленные родственники). Близкими родственниками считаются члены семьи и племянники, кузины и тети, дальними – те, с которыми отношения практически не поддерживаются; поэтому в первом случае оценка положительная, во втором – отрицательная. Родственники по жене или мужу являются некровными, и они часто остаются чужими и нежеланными для второго супруга. Родственники могут иметь разный материальный достаток и те, кто богаче должны оказывать помощь и покровительство «бедным» родственникам, в связи с чем последние обычно воспринимаются как обуза.
В своей работе А. С. Трущинская [8] выделила новые типы концептов – композитивный и диспозициональный – и исследовала их с помощью метода семантико-когнитивного анализа. Она ввела новые параметры описания концептов – индекс коммуникативной релевантности, индекс когнитивного разнообразия, индекс оценочности и современности. Это помогло ей прийти к следующим выводам. Концепт «семья» имеет обширное номинативное поле, так как он представляет собой наиболее коммуникативно значимый концепт в английской и русской лингвокультурах. Его коммуникативная релевантность в русском языковом сознании в два раза выше, а его когнитивное разнообразие в полтора раза выше, чем в английском. Концепт «семья» в обоих языках – это композитивное ментальное образование, включающее в себя более конкретные концепты муж, жена, отец, мать, дети и родственники. Оно обладает существенными типологическими сходствами, такими как высоким уровнем образности и обширной регулятивной зоной. А. С. Трущинская выявила некоторую противоречивость в интерпретационном и энциклопедическом полях концепта, в даваемых оценках. На основании преобладания в содержании концепта периферийных когнитивных признаков и высокого индекса диспозициональности она делает вывод о том, что концепт «семья» в языковом сознании русских и англичан является по своему типу – вероятностным, по содержанию – субъективным и обладает морально-этической акцентуацией.
У Синьюй [9] изучила национально-культурную специфику лексико-семантической представления концепта «семья» в китайском и русском языках. К универсальным семантическим признакам концепта она относит понимание семьи как совокупность близких родственников, проживающих под одной крышей, хотя в китайском языке иероглиф «цзя» обозначает также «предприятие», «фамилию», «имущество», «внутренний», а в русском слово «семья» – «группу языков» и «группу животных». К этнокультурным признакам данного концепта У Синьюй относит единство восприятия дома и семьи в китайской культуре и разграничение данных понятий в русской. Ею было установлено, что отличительной чертой для китайской лингвокультуры является культ кровного родства как один из столпов устройства общества вплоть до середины XX века. В то время как для русских не менее значимым является и «духовное родство», обусловленное обрядом крещения: «крестный отец», «крестная мать», «крестник». В китайской семье соблюдается строгая иерархия ее членов, необходимость безоговорочного повиновения младших старшим, отсутствующие в русской семье. Если для китайской культуры характерна однородность форм семейного уклада, то в русской культуре на протяжении нескольких столетий существовали две системы семейного уклада: традиционная (крестьянство) и европейская (дворянство).
Н. Н. Занегина [10] рассматривает концепт как активную понятийно-языковую целостность, обладающую набором специфических свойств и потенциалом дальнейшего содержательного расширения и продуцирования новых производных единиц. В связи с этим она считает необходимым перенос акцента исследования на установление и отображение специфических для него языковых характеристик. Компонентный анализ позволил ученому установить, что концепт «семья» окружен малыми концептами «семейство», «гнездо», «фамилия», «дом», «двор», «домочадцы», «династия», а концепт «родня» – «родные», «родственники», «свойственники» и «близкие». Причем основной сущностный признак концепта «родня» – отношения родства, а концепта «семья» – единство, основанное на родстве и совместном проживании. Сами же термины родства, такие как «мать» и «отец», «муж» и «жена», «брат» и «сестра», «сын» и «дочь», могут «увеличиться» до самостоятельных концептов. Серьезные социальные изменения в российском обществе вызвали изменение исходного содержания концепта «семья» за счет включения в него новых классов реалий (однополых браков). Кроме того, на основании анкетирования современных носителей русского языка Н. Н. Занегина включает в состав семьи формально чужих людей, если они воспринимают друг друга как родственников, и иногда домашних животных.
В основу своего исследования для выявления общих закономерностей трансформации института семьи и их национально-культурной специфики Е. С. Баландина [11] положила анализ ассоциативных полей современных носителей русской, американской и английской культур. Она учла даже одиночные специфические реакции, потому что именно через них могут проявиться новые тенденции изменения содержания изучаемых образов. Е. С. Баландина констатировала, что идеальный прототип семьи, сложившийся в данных культурах к XX веку, претерпевает значительные изменения в XXI веке. Для англичан и американцев они во многом совпадают: сохраняется значимость семьи как базовой ценности общества; центром семьи является дом, в котором проживают счастливые родители и дети, любящие и поддерживающие друг друга. Но, с другой стороны, современная американская и английская молодежь понимает, что семьи – это также большая и зачастую нежелательная ответственность, поэтому многие не регистрируют свои отношения. Для русских слово «семья» перестало ассоциироваться со словом «большая», сделав представление о многодетной семье архаичным, а слово «дом» начало выступать символическим заменителем слова «семья», при этом универсальной тенденцией для трех культур стала склонность связывать семью с родительским, а не собственным домом.
Таким образом, концепт «семья» за последнее время подвергался исследованию с точки зрения различных лингвистических наук: лингвокультурологии (У Синьюй), лексикологи (О. В. Близнюк), когнитивной лингвистики (А. С. Трущинская), сопоставительного языкознания (3. А. Биктагирова), компаративистики (Е. В. Добровольская), психолингвистики (Е. С. Баландина).
В своем большинстве исследования носили сравнительно-сопоставительный характер, охватывая от двух до шести языков: английский и русский (М. А. Терпак, А. С. Трущинская, Е. С. Баландина); русский и китайский (У Синьюй); русский и польский (М. В. Матвеева); русский и французский (Железнова); английский, турецкий и татарский (3. А. Биктагирова); русский, английский, французский, немецкий, голландский и украинский (О. В. Близнюк).
Для анализа концепта «семья» ученые выстраивают различные конструкты, представляя его то как активную понятийно-языковую сущность (Н. Н. Занегина); то как элемент национальной языковой картины мира (Ю. В. Железнова); то как фреймовую модель (М. А. Терпак) или как таксономическую модель с супер- и субординатными базами (М. В. Матвеева). А. С. Трущинская ввела в научный оборот новые параметры описания концептов – индекс коммуникативной релевантности, индекс когнитивного разнообразия, индекс оценочности и современности.
Материалом исследования чаще всего выступает лексикографический материал, полученный из толковых, синонимических, фразеологических, ассоциативных словарей. Ряд ученых использовали для анализа художественные тексты (А. С. Трущинская); публицистические тексты (Е. В. Добровольская, М. В. Матвеева, Ю. В. Железнова) и тексты телевизионных передач (Е. В. Добровольская).
Для изучения динамики трансформации образов семьи в языковом сознании современных носителей различных культур используются методы социолингвистического анкетирования (Н. Н. Занегина), семантического опроса (О. В. Близнюк), свободного ассоциативного эксперимента, незаконченных предложений, свободных дефиниций (Е. С. Баландина), гендерно-ориентированного анкетирования (3. А. Биктагирова).
Общий вывод, к которому приходят исследователи, состоит в том, что несмотря на долгое существование универсального концепта «семья», его нельзя считать сформированным, так как вызванные процессом глобализации социально-экономические, культурные и идеологические изменения в жизни людей сужают или расширяют его содержание и, следовательно, порождают новые средства его вербализации.
Библиографический список
- Пинигина Н.В., Чибисова О.В. Межкультурная коммуникация в повседневной жизни // Международный журнал экспериментального образования. 2011. № 8. С. 130.
- Добровольская, Е. В. Концептуализация семьи в русской языковой картине мира: Дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2005.
- Близнюк, О. В. Сопоставительный семантический анализ терминов родства в различных лингвокультурах: Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 2006.
- Терпак, М. А. Английский лингвокультурный концепт “семья” и способы отражения его коннотативного содержания в языке :на материале семантического поля “Родственные отношения”: Дис. канд. филол. наук. Самара, 2006.
- Биктагирова, 3. А. Концепт «Семья» в паремиологии английского, турецкого и татарского языков: Дис. канд. филол. наук. Казань, 2007.
- Матвеева, М. В. Концепт семья и его репрезентация в русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Тамбов 2007.
- Железнова, Ю. В. Лингвокогнитивное и лингвокультурное исследование концепта «Семья»: Дис. . канд. филол. наук. Ижевск, 2009.
- Трущинская, А. С. Лексико-фразеологическая объективация концепта семья в русском и английском языках: Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2009.
- У Синьюй Лингвокультурологические и лингвометодические аспекты концепта «семья» в русской и китайской культурах: Дис. канд. пед. наук. СПб., 2009.
- Занегина, Н. Н. Концепт «семья» в русском литературном языке и принципы его описания: Дис. канд. филол. наук. Москва, 2011.
- Баландина, Е. С. Динамика образа семьи в языковом сознании носителей разных культур: Дис. . канд. филол. наук. Челябинск, 2013.